И пусть их прославят уста

Гонец сунул письмо в сумку и вышел из трактира: Аналейн, как и обещала, отчиталась Уриэлю тут же после прибытия в Айварстед. Уже на следующий день вместе с приносящим в Храм пропитание деревенским она спустила вторую записку. В то утро она не без труда взобралась по ступеням к подножию священной обители. Пещера тролля все так же пустовала, вот только со дня ее последнего визита в Храм все успело замести льдом и снегом. По крайней мере, теперь девушка точно знала, что не столкнется по дороге со снежной тварью. К слову, самой опасной из всего вида в целом. Взять их может только огонь да раскаленная сталь, но ни того, ни другого у Аналейн припасено с собой не было. Даже на простенькое заклинание у нее ушло бы непростительно много времени. В Храм девушка вошла подстегиваемая трепетом и волнением. Как будто бы вернулась в тот самый день, когда впервые оказалась здесь. Только сейчас ее съедала тоска по Уриэлю, а тогда она просто мечтала как можно скорей избавиться от него. Внутри было как всегда тепло, даже жарко. От такого контраста у Аналейн закружилась голова. Седобородые ждали ее в центре зала, будто бы точно знали, что она придет. — Мы слышали твой ту’ум, Довакин, — привычно растягивая слова, заговорил Арнгейр. Аналейн уже успела позабыть, какое здесь гуляет эхо. — Твой Голос поистине силен. Четверо старцев словно и не изменились с их последней встречи: все те же серые мантии и скрывающие лицо капюшоны. Будто бы девушка распрощалась с ними всего на пару минут, за которые успела объездить половину провинции. — Я принесла вам Рог, — она сняла перекинутую через плечо сумки и протянула Арнгейру. — Прекрасная работа, Довакин, — передав Рог Борри, сказал старец. — Ты прошла наше испытание, хоть путь твой был долог и полон опасностей. За это мы по праву нарекаем тебя Драконорожденной, и в качестве дара позволь преподнести тебе наше знание ту’ума. Ты изучила первое Слово Безжалостной Силы, мы же даруем тебе «Ro» и «Dah». Как и несколько месяцев назад они встали вокруг нее и разом Крикнули. На плитах появились две оставшиеся для изучения руны. — Равновесие и толчок, — пояснил Арнгейр, когда светлый туман облаком окутал девушку. — Теперь ты знаешь все три Слова. Используй наш дар с умом, ибо сила его велика. — Спасибо, — поблагодарила их Аналейн, ощущая, как легкие наполняет приятное тепло. Ну вот, один Крик освоен полностью. Уриэль гордился бы ей. Кстати, о нем. — Но где же наш юноша? — не без интереса спросил ее Арнгейр. — Он остался в Виндхельме на некоторое время, — уклончиво ответила Аналейн, решив, что будет лучше, если Седобородые сами попросят рассказать им больше. — Обещал приехать, как только… Она прикусила язык. Начать расспросы о загадочном Крике и зашифрованном Свитке девушка планировала не раньше, чем завтра. — Как только что? — нетерпеливо поторопил ее Арнгейр. Видимо, соскучился по ученику не меньше Аналейн. Девушка стушевалась. — Как только вы расскажете мне о Крике, при помощи которого древние норды одолели Алдуина. Внезапно наступившая тишина ей ох как не понравилась. — Откуда ты узнала о нем? — через пару мгновений спокойно задал вопрос Арнгейр, но было заметно, что его хрупкое душевное равновесие оказалось безжалостным образом нарушено. Уриэль уже как-то рассказывал ей о не самом теплом отношении Клинков к Седобородым и наоборот. Главное — взаимность. — Он был начертан на Стене Алдуина. Клинки помогли мне разыскать ее, — как можно невозмутимей ответила Аналейн. — Клинки… — в ровном голосе старца едва уловимо скользнула нотка презрения. — Вечно они вмешиваются не в свое дело, пытаясь отвратить Драконорожденных от пути мудрости. Разве ты хочешь быть просто инструментом в их руках? Аналейн вспыхнула. Как он может такое говорить? Насколько бы она не любила Дельфину, Клинки помогли продвинуться в поисках больше, чем все четверо Седобородых вместе взятые. Они нашли Стену, узнали о, возможно, единственном способе низвергнуть Пожирателя Мира, направили ее к Свитку, таящему в себе ответ, а Арнгейр поддается давней вражде, напрочь забывая о том, что сейчас их главная цель — спасти Скайрим и весь Тамриэль. Что сделали для нее старцы? Отправили на бессмысленное испытание, приведшее ее к Дельфине. Если бы не она, то не было бы и капли толка от погружения в гробницу. Да, они обучили ее ту’уму, но для победы этого чертовски мало. — По крайней мере, у Клинков нет от меня секретов, — неожиданно для самой себя зло выпалила Аналейн. Наверное, это было лишним. Она прямо-таки ощутила, как трещит по швам привычное для Арнгейра спокойствие. — Я лишь скрыл от тебя то, что ты была не готова услышать, — он помолчал и тут же прибавил: — И, видимо, не готова услышать до сих пор. Это стало для нее последней каплей. Аналейн развернулась и, сжав кулаки, проговорила сквозь стиснутые зубы: — В таком случае, мне здесь больше нечего делать. Она была благодарна Седобородым за все. Но как Арнгейр смеет ее в чем-то обвинять? Она не обязана являться на их зов, принимать на свои плечи тяжкий груз героя, возвращаться сюда, но делает это. И плевать, кто именно ей помогает. Они еще живы — разве это не главное? И сейчас девушка впервые услышала, как заговорил кто-то, кроме Арнгейра. Было видно, как едва шевелятся губы мастера Эйнарта, однако голос его был слышен всему Храму. Аналейн не понимала, в чем так настойчиво старец убеждал своего предводителя, ведь все, что она знала по-драконьи, это перевод Слов из выученных ею Криков. Зато ее слух определенно уловил четко произнесенное стариком «Довакин». Любопытно, что же он такое говорит? — Аналейн, подожди. После этих слов она просто не могла не остановиться — Арнгейр впервые назвал ее по имени. Она уж думала, будто бы он его и вовсе забыл. Девушка в ожидании наполовину повернулась к Седобородым. Арнгейр вздохнул, собираясь с мыслями и усмиряя гнев. Странно, ей казалось, будто бы его просто невозможно вывести из себя. По крайней мере, в их первую встречу она буквально завалила его глупыми вопросами и очень удивилась, что старец умудрился сохранить спокойный и невозмутимый вид. — Прости, что поддался эмоциям, — голос его вновь принял тихое и ровное выражение. — Мастер Эйнарт напомнил мне о нашем долге. — У меня есть Свиток, — девушка сняла со спины кожаный чехол. — Вы можете его прочесть и найти тот самый Крик? — в надежде спросила она. — К сожалению, здесь мы ничем не можем тебе помочь, — с искренней горечью произнес Арнгейр. — Этот Крик создали люди, не драконы, подпитав его ненавистью и жаждой мести. Нам он неведом. Внезапно внутри нее будто что-то оборвалось. Горло неприятно сдавило, а в глазах предательски защипало. Не может быть, чтобы все вот так вот закончилось. — Однако, — поразмыслив, продолжил Арнгейр, и девушка вскинула голову, — мы знаем того, кто сможет дать тебе необходимые ответы. Надежда. Маленький проблеск, но воодушевивший Аналейн настолько, что она была готова сию секунду броситься туда, куда бы ее ни направили. Хоть на край света, хоть на дно океана. Этот мир был дорог ей, и сдаваться просто так она не собиралась. — Кто он? — нетерпеливо сглотнув, спросила Аналейн. — Наш магистр, — спокойно ответил Арнгейр. — Но… — она запнулась. — Я думала, орден возглавляешь ты. — Представляю его здесь, — кивнул старец. — Наш старейшина не часто общается с другими людьми. И никто, кроме нас, не знает о нем. — Тогда я сейчас же отправляюсь к нему, — с готовностью произнесла девушка, чувствуя, как вновь ярко и живо разгорается в груди жажда приключений, и совершенно не ощущая жалобно урчащего желудка. — Думаю, тебе стоит отдохнуть, Довакин, — мягко заметил Арнгейр. — Наш мастер проводит дни в медитации на вершине горы, так что ты можешь смело отправляться в путь после сытного и горячего обеда. Да, стоит признать, подкрепиться ей сейчас не мешало бы. Эти странные, скрытые пургой и туманом ворота она уже видела. Вот только сейчас ей наконец довелось узнать, куда они ведут и как преодолеть снежную стену. Седобородые обучили ее новому Крику, позволявшему разгонять метели и непогоду и на время очищать небеса от туч. — Lok Vah Koor!* — звучало эхо на заснеженных дорожках, пока Аналейн взбиралась все выше, за ближайший час планируя добраться до вершины Глотки Мира. Она не знала, какой погода была там, внизу. Единственное, что сейчас позволяло ориентироваться — это серое небо, ледяной порывистый ветер, липнувший к щекам снег и колко пронзающий легкие холод, отчего Кричать становилось в два раза труднее. Меховой капюшон и плащ едва ли удерживали тепло, и девушка не раз подумывала о том, чтобы повернуть назад. Сиюминутная слабость, но от нее на душе становилось настолько стыдно и гадко, что Аналейн не могла позволить себе все бросить и потому упорно продолжала путь. Будь здесь Уриэль, она бы не замечала холода. Девушка едва держалась на потяжелевших ногах, когда узкая горная тропа вывела ее на белоснежное плато. Утопая по щиколотку в снегу, Аналейн добралась до полуразрушенных каменных колонн. По-видимому, когда-то здесь было нечто вроде террасы или дворика. Воздух был чист, а ветер уже давно перестал рвать за спиной плащ, и девушка смогла как следует осмотреть каждый уголок. Руки тряслись: то ли от усталости, то ли от холода; мысли сбились в один непонятный ком, и Аналейн уже собиралась с досадой и обреченностью спускаться назад, как вдруг позади нее захлопали крылья. Меньше всего она ожидала увидеть перед собой дракона. Ладони сами собой сжали рукояти парных клинков, однако зверь не торопился атаковать. Наоборот, дракон тяжело опустился на одну из колонн и с выжиданием взглянул на девушку. — Dii for los Paarthurnax, — утробно прогремел дракон и, проследив за ничего непонимающим взглядом девушки, чуть тише прибавил: — Мое имя Партурнакс. Что привело тебя на мою strunmah… гору? Аналейн внезапно прошибло осознание. Так это и есть магистр Седобородых? Понятно, почему о нем мало кто наслышан. — Меня зовут Аналейн, — как можно громче назвалась девушка, убирая оружие в ножны. — Наверное, вы слышали обо мне, — она осеклась. Вряд ли до него дошли слухи, ведь он все время был здесь. Но кто знает. В любом случае, она совершенно не знала, как поддержать разговор с мудрым дова и что нужно сказать. Отчасти, был виноват сковавший тело страх. — Я Довакин, — наконец набравшись решимости, сказала Аналейн. А вдруг он сейчас же убьет ее? Отомстит за своих сородичей? Нет, прочь подобные мысли. Арнгейр не отправил бы ее на верную смерть. — Гмм, — задумчиво протянул Партурнакс, — Довакин? Да, я чувствую в тебе нашу кровь. Давно не ощущал подобную силу в своем собеседнике. — Мне нужна помощь, — произнесла девушка, а про себя подумала, что слышать от самого старейшины о своей силе более чем лестно. Вселяет уверенность. — Не так быстро, Довакин, — неожиданно прервал ее дракон. — У нас, дов, существует hahtaar… обычай, когда два дова приветствуют друг друга. Девушка резко отпрянула, когда Партурнакс слетел с помоста и приземлился прямо перед ней. Это завораживало. Вот так просто находиться рядом с легендарным существом, говорить с ним, иметь возможность протянуть руку и прикоснуться. Это было для нее в новинку — впервые дракон находился настолько близко. По крайней мере, он был первым, кто не пытался ее прикончить. — Первым начинает старейший, — тем временем продолжал Партурнакс, и в его разумном и мудром взгляде Аналейн уловила неподдельный интерес. Неужели он и вправду сотни лет ни с кем не говорил по душам? — Yol Toor Shul! Не успев ничего сообразить и совсем не ожидая подобных действий, девушка непроизвольно выставила руки вперед. Однако вместо обжигающего пламени она почувствовала уже привычный прилив энергии. Новый Крик? Он поприветствовал и одновременно обучил ее? Уриэль с ума сойдет от зависти. — Твоя очередь, Довакин. Дай мне испытать на себе силу твоего ту’ума. Аналейн вдохнула морозный воздух и Крикнула. К ее удивлению столб пламени не причинил дракону ни малейшего вреда. Может быть, оттого, что она сама не желала причинить ему зло? — Да, flogah. Прекрасно, — вздохнул Партурнакс, явно наслаждаясь встречей с сестрой по крови. — Теперь, Довакин, скажи, зачем ты здесь? Его неторопливый низкий рычащий голос убаюкивал. Только сейчас Аналейн поняла, что напрочь забыла об истинной цели своего визита. — Я знаю о Крике, который может помочь мне одолеть Алдуина, — она достала из-за спины Свиток. — Один человек сказал мне, что ответ кроется здесь. Дракон долго и задумчиво рассматривал артефакт. Аналейн даже показалось, что старый дова уснул или вовсе не собирался ей отвечать, когда он, наконец, заговорил: — Да, Kel… Древний Свиток. Уже очень давно мне не доводилось слышать о них. — Вы можете его прочесть? — уже менее воодушевленно спросила она, вспоминая, как Седобородые буквально разрушили все ее надежды. — Я — нет. Ты — сможешь, — тихо произнес Партурнакс. — Я? Как? — непонимающе глядя на старейшину, растерянно спросила Аналейн. Насколько она знала, внутри пергаменты начертаны неразборчивые каракули, которые не разберет даже самый именитый мастер. — Древние Свитки использовались joore, смертными для толкования qostiid… пророчеств. Но это далеко не вся их сила. Zofaas suleyk. Здесь, nau Monahven, на Глотке Мира древние норды с помощью Kel изгнали Алдуина. Аналейн сосредоточенно внимала словам старого дова. Как ни странно, он ей нравился: его неторопливость, ровный и умиротворяющий голос и то, как он, иногда забываясь и продолжая свой монолог на родном драконьем, пытался донести до нее свою мысль. Трудно представить, что когда-то он уничтожал смертных вместе со своими сородичами. — Tiid krent… Время было разорвано здесь из-за того, что норды сделали с Алдуином. Некоторые думали, что он исчез навсегда. Meyye. Но я знал, что он не повержен. Знал, что Алдуин еще появится, но не был уверен когда. Поэтому я и жил здесь. — Погоди минутку, — собираясь с мыслями, остановила его Аналейн, — ты хочешь сказать, что древние норды отправили Алдуина в будущее? — Geh, — утвердительно кивнул Партурнакс. — Он появился здесь еще во время koor, лета. Я возвращался с nir, когда его тень отправилась на восток. Neyh zeymah, мой брат не видел меня, но я уже тогда знал, что время пришло. Все потихоньку вставало на свои места, а спутанные ранее мысли сами собой разложились по полочкам. Осталось узнать, как все-таки прочесть то знание, которое хранит в себе Свиток. — Скажи мне, Довакин, — неожиданно обратился к ней дракон, — почему ты хочешь спасти этот мир? Ты не задумывалась о том, что ему просто не суждено уцелеть? Что ты лишь часть той силы, которая пытается отсрочить неизбежный конец, уготовленный смертным dez, судьбой? Может быть, Алдуину вовсе не предначертано поражение? Ведь и вправду, она ни разу не размышляла об этом. Подобное даже не приходило ей в голову. Тогда зачем Драконорожденному задерживать неизбежное? В чем смысл, если весь мир рано или поздно погрузится во тьму и хаос? Если так, то зачем ей двигаться дальше, рискуя своей жизнью и жизнью других? Уриэля, Дельфины, Арнгейра и остальных. И Виллема… — Наверное, я просто люблю этот мир, — ответ нашелся сам собой и буквально слетел с ее языка. Да, дело именно в этом. Ей становилось горько от одной мысли о том, что всего этого не станет. Ради жизни стоит бороться, пусть даже против самой судьбы. Миру суждено погибнуть? Пускай, но так просто она ему этого не позволит. — Гм, что же, пусть будет так, — задумчиво протянул Партурнакс. Но Аналейн так и не смогла понять, насколько ответ удовлетворил его. — Krosis, Довакин, я отвлекся, — дова перебрался левее. — Чтобы прочесть Kel, поднеси его к Tiid-Ahraan, Временному Разрыву. Только теперь девушка заметила, что около колонн вилось что-то вроде прозрачного дымка. Воздух едва заметно колебался, когда Аналейн приблизила Свиток и раскрыла пергамент. Из событий прошлого ее внезапно вырвал обеспокоенный голос Партурнакса. Окутавшее тело сияние вмиг исчезло, оставив после себя лишь легкое покалывание в кончиках пальцев и разлившуюся в легких теплоту. Аналейн своими глазами увидела то, что происходило здесь сотни лет назад: как древние норды победили Пожирателя Мира, на самом деле лишь отсрочив его приход, как погибли прославленные на весь Скайрим герои и, конечно, она узнала то, зачем явилась сюда. Крик назвался Драконобой — люди сами создали его, потому он был неведом драконам. Но теперь был ведом ей — способ поквитаться с Алдуином раз и навсегда. Партурнакс тяжело опустился рядом с ней, взглядом указывая куда-то наверх. Дыхание перехватило. Первым делом девушка схватилась за оружие, однако Пожиратель Мира не спешил нападать. С неприкрытым любопытством он взирал на нее с высоты снежного пика и вскоре неторопливо заговорил: — Sahlo mey. Что ж, я вижу, ты смог найти оружие моих старых врагов, Довакин, — прорычал Алдуин и прибавил сочащимся ядовитой издевкой голосом: — Как жаль, что ты им не ровня. Девушка напряглась. Он прибыл сюда, только чтобы поглядеть на ее попытки найти способ одержать победу? Он вовсе и не собирался нападать? Тем временем красные глаза Алдуина скользнули в сторону брата. — Grutiik Paarthurnax. Бейся за меня, как когда-то. Довакину не справиться со мной. — Unslaad hokoron! Никогда больше! — прорычал в ответ Партурнакс, казалось, сильнее заслоняя собой Аналейн. Ответ Алдуину пришелся не по вкусу – взгляд его почернел. — Тогда ты умрешь вместе с остальными. Как жалкий смертный червяк, Партурнакс! Девушка вздрогнула, когда Пожиратель Мира обратился к ней, и их взгляды вновь пересеклись. — Я пожру твоих друзей, Довакин. А затем и твою душу. После этих слов он поднялся в воздух, в скором времени скрывшись за серыми облаками. Аналейн до сих пор трясло. Только теперь она поняла, насколько за сегодняшний день устала и продрогла, а визит Алдуина лишь сильнее выбил ее из колеи. Сюда она поднималась полная надежды, а сейчас окончательно разбита. Девушка и не заметила, как вокруг уже стемнело. Прекрасно. К тому же, погружение в прошлое отняло последние силы — как ей теперь спускаться обратно? Еле волоча ноги, она поравнялась со старым дова. Никто из них до сих пор не нарушил молчание. — Партурнакс, — слабым голосом позвала она. Дракон обернулся. — Мне будет приятно твое общество, Довакин, — предугадав ее вопрос, произнес он, и девушка лишь благодарно улыбнулась.