И пусть их прославят уста

Одавинг был прав: когда навстречу бьет свежий холодный ветер, и ты элементарно не успеваешь дышать, а над головой так близко простираются облака, и кажется, что вот-вот сможешь до них дотянуться и поиграть, точно с пухом. И кажется, будто ты сам рассекаешь ледяной воздух, если бы не ощущение того, как перекатываются под тобой сильные мышцы и пышущая жаром чешуя. Ветер, будто шаловливыми пальцами, разбрасывает пряди волос, остужающий стихийно запоминающий все мозг. Рвущиеся навстречу холодные потоки приводят в безумный восторг, окрыляя, даря желание парить. Сердце выстукивает барабанную дробь от сумасшедшей смеси страха и немого восхищения. И весь мир перестает существовать. Остается только небо и полет. Такое не забывается. Все это захватывает дух, плотно и намертво врезаясь в память. В момент, когда дракон взвился в воздух и камнем рухнул с галереи, Аналейн что есть силы вцепилась в его шею и сжала колени, боясь соскользнуть с гладкой чешуи. Ей даже показалось, что она невольно вскрикнула. Однако уже в следующую секунду Одавинг распрямился, подхватываемый ветром, и поднялся выше. Распахнув зажмуренные глаза, Аналейн успела увидеть, как летят пущенные катапультами в город камни. Братья Бури даже не дали Вайтрану немного времени. Она видела, как с ревом смешались друг с другом два войска, прежде чем их окончательно скрыли горные пики. Сейчас она с Одавингом были словно единым целым — едва девушка начинала соскальзывать, дракон вмиг менял угол полета, не позволяя Аналейн упасть. Однажды Уриэль рассказывал ей, что и Тайбер Септим водил дружбу с драконом и были они точно кровные братья. В каком-то смысле так оно и было. Живописный пейзаж под ними сменился снежной пустыней, когда Одавинг опустился в нужное место. Только сейчас Аналейн заметила, что глаза слезятся от ветра, а щеки горят от бьющего в лицо снега. Руки неприятно покалывало, когда она разжала пальцы и скатилась со спины дова. Ей едва удалось удержать равновесие — ноги затекли и девушка, пошатнувшись, ухватилась за шею Одавинга. Голова кружилась. — Mu lost ko staad, Dovahkiin, — заставив Аналейн вздрогнуть от неожиданности, произнес дракон. — Что еще я могу сделать для тебя? — Это все, о чем я хотела попросить тебя, Одавинг, — постепенно приходя в себя, сказала девушка. — Спасибо. Дракон кивнул и взмахнул крыльями. Итак, она вновь предоставлена самой себе. Достав карту, она постаралась как можно быстрее сориентироваться. Слева от нее зиял вход в пещеру, значит, если верить карте, определить нужное направление стало чуточку проще. Уже к концу дня она успешно добралась до таверны. Первым делом Аналейн от души поужинала, утихомирив возмущенно урчащий желудок, а уж потом принялась соображать. Их с Уриэлем встреча была назначена на завтра, значит, у нее было время все хорошенько обдумать. На воздухе ее мысли хоть как-то прояснились. Шел легкий снежок, а исходивший от таверны свет и праздные голоса навевали уют. Что же ей делать с Алдуином? Отправляться в рай умерших воинов, биться на его поле… Но как? Она едва ли справлялась с его собратьями, а уж сам Пожиратель Мира в тысячу раз сильнее и хитрее их всех вместе взятых! Может быть, ей стоит вновь навестить Партурнакса? Он-то наверняка поможет советом и предостережением. Хрустнула ветка, моментально вырвав девушку из тяжелых раздумий. Она не страдала паранойей, но сейчас по спине табуном пробежали колючие мурашки. Аналейн обернулась, почем зря всматриваясь в зияющую темноту меж деревьев. Что-то со звоном разбилось о стену трактира, прежде чем девушка вдохнула розоватое облачко дыма и провалилась в пустоту. Голова гудела, а мысли еле ворочались, когда Аналейн пришла в себя уже в неизвестном ей месте. На стенах трепетали от сквозняка давно знакомые полуистлевшие флаги, огонь факелов причудливо вырисовывал на потолке танцующие узоры. Девушка дернулась в порыве подняться на ноги до того, как поняла, что руки заведены за спину и крепко связаны, а сама она сидит, прислонившись спиной к каменной колонне. Произнести хоть слово мешал врезавшийся в лицо кляп — кто-то предусмотрительно пресек любые попытки использовать Крик. Судя по едва проникавшему сквозь трещины сводчатого потолка свету, на улице стоял день. Вот только сколько часов она пробыла без сознания, и кто привел ее сюда? Смутные догадки подтвердил до боли знакомый юношеский голос, раздавшийся где-то справа от нее в узком ледяном проходе: — У вас все готово? — Да, нужно только дождаться мальчишку. — Надеюсь, вы оставили ему послание? — Более чем убедительное, мой господин. Аналейн похолодела. Не было сомнений — речь шла об Уриэле. Не стоило ей оставаться одной. Нужно наконец научиться видеть дальше собственного носа. Девушка зло нахмурилась, когда рядом с ней появился Виллем. Как жаль, что сейчас она не может как следует врезать ему по лживой физиономии. Парень опустился перед ней на корточки так, что их лица оказались на одном уровне. — Прости меня, малышка Ан, — сказал он, глядя на нее полными сожаления и тоски глазами. Однако то было не единственное, что читалось в его полуприщуренном взгляде. Было там и что-то вроде триумфа, предвкушения. Как и тогда, несколько лет назад. В тот день Аналейн казалось, что он внял ее мольбе и больше не будет иметь дело с Мифическим Рассветом. Теперь стало ясно, что ей это действительно просто казалось. Она помнила, как старший жрец от имени своего владыки приказал им убить другого. Человека, такого же, как и они сами. Если девушка не смогла этого сделать, то насчет Виллема у нее теперь большие сомнения. Аналейн презрительно отдернула лицо, когда парень легонько, почти невесомо коснулся ее щеки тонкими холодными пальцами. — Да брось, Аналейн, — тепло улыбнулся он, однако девушке показалось, что его улыбка стала похожа на оскал, — полезно иметь покровителя в лице Принца Даэдра. И весьма глупо и опрометчиво быть его врагом. Он помедлил, пристально всматриваясь в ее лицо, а внутри Аналейн все с болью сжалось. Она поняла, что окончательно потеряла его. Внезапно пришло осознание того, что они не случайно встретились в Винтерхолде — он просто использовал ее, чтобы найти Уриэля. И убийц тех тоже он подослал. Не было сомнений, Виллем здесь всем и заправлял. «Продолжить дело отца» — как благородно звучит, однако теперь ясно, зачем парень внезапно рванул в Скайрим. — Обещаю, как только дождемся твоего дружка, я сразу же прикажу отпустить тебя, — произнес Виллем, поднимаясь. — Подумай над моими словами, Ан. И прости, что так получилось. В последний раз бросив в ее сторону рассеянный взгляд, он вышел из пещеры. Она и не заметила, как вскоре уже стемнело. Поздней осенью у них в Сиродиле рано смеркалось, что уж говорить о северной провинции. Сиродил… Хотела бы она знать, как там ее родители. Слышали ли они о том, что их дочь внезапно прославилась? Переживают ли за нее, зная, что в Скайриме идет война? Девушка дала себе обещание непременно навестить их после того, как покончит с Пожирателем Мира. Только сможет ли она вернуться туда живой… И Уриэль. Из-за нее ему придется сдаться, а в том, что он явится за ней совершенно один, она не сомневалась. Что она может без Голоса, связанная по рукам и ногам? Толку от нее никакого, лишь вред. Ожидание давило. Знать, что юноша явится за собственной смертью, но не иметь понятия, когда. В голове неустанно прокручивались картины того, что ждет его здесь, что сделают с ним культисты. Сделают из-за нее. Да еще и тот, кто был дорог ей с самого детства, собирается убить во славу даэдра не менее важного для нее человека. Бесспорно, важного. И ей во все это до сих пор не верилось. Вернулся Виллем, что-то вполголоса бормоча себе под нос. Он перевел глаза на Аналейн и, смерив ее долгим взглядом, произнес: — Гален, я хочу поговорить с ней. Это был ее шанс. Крохотный шанс воспользоваться Голосом и выиграть время. Но какой прок от известных ей Криков, если она связана? Подпалит пару человек, отбросит в сторону — и что? Аналейн принялась лихорадочно соображать, в то время как человек по имени Гален запротестовал. Только сейчас девушка заметила, что именно он забрал ее клинки — оба оружия болтались у его левого бедра. — Да сними ты с нее эту тряпку! — начал выходить из себя Виллем, по-видимому, не меньше нее встревоженный тем, что Уриэль до сих пор не появился. Пререкания Гален только сильнее разозлили его. — Но ведь она же… — запнулся культист, стушевавшись под гневным взглядом парня. — Какой толк от Голоса, если она все равно связана? — раздраженно прошипел Виллем, будто прочитав ее мысли. Сжав губы, Гален, недовольно пыхтя, развязал и снял с ее кляп. Девушка с жадностью вдохнула воздух полной грудью. Кончик языка быстро скользнул по пересохшим губам. — Принесите воды, — голос совсем охрип. Смерив ее подозрительным взглядом, мужчина, дождавшись одобрительного кивка Виллема, направился за кружкой. Мысли безостановочно перебивали друг друга, разгоняя кровь в висках. Аналейн напряженно соображала, пока Виллем терпеливо дожился, когда она сможет заговорить. Он уселся на краешек стола рядом с ней и, сложив руки на груди, снова и снова обегал ее взглядом. Гален вернулся и приставил край наполненной чаши к ее губам. Девушка иссушила сосуд до дна, с досадой ощутив, как требовательно и призывно заурчал в ответ хоть на какую-то пищу желудок. Голову мимолетом посетила безумная мысль. Кажется, она нашла то, что могло им помочь. — Спасибо, — выдохнула она и внезапно улыбнулась. — И еще одна просьба, если вы не против. Виллем напрягся, а Гален взглянул на нее с недоверием. — Бегите отсюда. Снаружи до них донеслись оживленные голоса и звуки борьбы, прежде чем в святилище эхом отразились три Слова. Солнце только-только зашло за горизонт, и на мир тихой дланью опустилась морозная ночь. Суровый пробирающий до костей ветер привольно гулял по горным тропинкам, взметая под собой серебристые вихри снега. Уриэль до конца винил себя в том, что по собственной глупости угодил в такую простую и нелепую ловушку. Он знал, что они не отпустят ее, пока он не принесет недостающую рукоять кинжала — без него ритуал был бы бессмысленной тратой времени. Оставалось надеяться, что они не причинят Аналейн вреда. Сейчас он испытывал смешанные чувства: с одной стороны — ситуация была безвыходной, и бороться с ней мог лишь он один, а с другой — его не покидало ощущение горькой обреченности. Он не сдастся им просто так и уж точно попытается уложить хотя бы пару-тройку треклятых культистов, прежде чем сложит оружие. Знамена кровавыми всполохами хлопали на ветру, отмечая вход в святилище. Огромная статуя восседавшего на троне существа отбрасывала черную тень на молочно-белый бархат снега. Выпуская изо рта облачка пара, люди в красных одеждах входили и выходили из массивных железных дверей, неся в руках необходимые для обряда предметы. Посох Сангвина в его руке призывно задрожал, когда культисты все как один обернулись на прозвучавший из святилища Крик. Это был его шанс. Уриэль сосредоточился, и в следующее мгновение роза потеряла алый лепесток, плавно опустившийся на снег, и на его месте тут же возник облаченный в резные зачарованные доспехи дремора. Сангвин не обманул, посох в быту действительно оказался весьма полезен. Юноша заткнул посох за пояс и перемахнул через сугроб, бок о бок с дреморой бросившись навстречу отвлеченным культистам. Одного клинок пронзил прямо под сердцем, и кровь смешалась с цветом красной мантии. Дремора уложил еще двоих, прежде чем Уриэль почувствовал, как теряется и вот уже вовсе угасает связь с призванным существом. Его напичкали стрелами и опалили магическим огнем, в то время как юноша схватился с мужчиной средних лет вдвое больше его самого. Бой так и не смог завершиться — его окружили, приказав сдаться без магического оглушения. Убивать юношу им было строго запрещено. Успокаивало то, что он успел хоть как-то побороться, до того как с него сняли оружие и связали руки. И славно, что Голос остался при нем. Бесполезный сейчас, но он как будто бы придавал ему сил. Внутрь пещеры вбежал Гален. — Милорд, он здесь. Виллем резко поднялся со стола и, кивнув в сторону Аналейн, вышел из святилища. Юноша молча терпел то, что его грубо, с силой врезая в кожу веревки, руками и ногами привязывали к широкому жертвенному столу. От некогда могущественного культа осталась лишь горстка последователей, и, тем не менее, этот смехотворный десяток смог заставить его сдаться. Он весело улыбнулся, когда из пещеры вывели Аналейн. Только бы ее отпустили… — Давно не виделись, Ан. Ответом ему послужил полный тревоги и странного укора взгляд. Она что, злится на него из-за того, что он наконец попался? Медленно, словно не веря самому себе, Уриэль перевел взгляд на Виллема. Даже под капюшоном он узнал этот полный насмешки дерзкий взгляд карих глаз. — Ты? — он ему сразу не понравился. Еще с рассказов Аналейн, но при личной встрече юноша в этом только убедился. Виллем ухмыльнулся. — Неуловимый Септим… Признаюсь, за этот год я уже оставил всякую надежду поймать тебя, — с елейной улыбкой он остановил взгляд на Аналейн. — Спасибо, солнышко, с твоим появлением все оказалось во сто крат проще. — Окстись, придурок, — прошипел Уриэль, пока чужие руки нагло ощупывали его тело, — Дагону плевать на тебя. Выполнишь его волю, и он тут же избавится от всех вас. Век Принца Разрушения давно прошел. Виллем гневно сверкнул на него глазами, но Аналейн с облегчением успела уловить едва промелькнувшее в его взгляде сомнение. — Он прав, Вил. Что тебе с этого? Какой прок? — она пыталась вразумить его. Вот только однажды у нее уже ничего не вышло. Парень молча принял в руки завернутую в скомканную ткань предмет. — Знаешь, что это? — сказал он так тихо, что девушка едва расслышала. — Это рукоять Бритвы Мерунеса. — Виллем бережно и с трепетом развернул лоскут. — Он восстановит ее, и тогда с этим кинжалом я обрету силу. Девушка похолодела, с ужасом уловив промелькнувшую в его глазах рябь безумия. — Мгновенная смерть от одного пореза, безграничная сила и власть, — мечтательно продолжал парень, а Уриэль многозначительно переглянулся с Аналейн. Хорошо, что даже в такой ситуации он не теряет своего оптимизма. — Виллем, не надо, — дрогнувшим голосом в последний раз взмолилась Аналейн. Парень не ответил и повернулся к жертвенному столу. Интересно, в какой момент она его потеряла? Наверное, в день их роковой находки. Тогда они наткнулись на давно покинутое убежище Мифического Рассвета, и Виллем пропал. Уже там он погряз во всем этом, и чем дальше они заходили, тем крохотнее становился шанс его вернуть. Служители встали в круг и, когда Виллем остановился впереди широкого жертвенного стола, разом зашептали молитву. — На исходе месяца Заката солнца, наш Лорд, мы взываем к тебе! Молитвы стихли, и воцарилась тишина. Аналейн передернуло. Она чувствовала, что Уриэль также безмолвно застыл в ожидании. Словно перед бурей затихли ветра и горные птицы, и только на горизонте беззвучно вспыхнула зарница. Земля дрогнула, когда молчаливый мрак холодных гор точно ножом прорезал низкий шепот, и молящиеся пали ниц. — Убейте мальчишку, — ледяным голосом молвили невидимые уста. Уста, что молчали уже много лет. Теперь, когда их Лорд изрек свое слово, его воля должна быть исполнена. Сломанное оружие окутал багровый свет, соединяя все три части воедино. Рукоять, клинок и навершие... Уриэль непроизвольно дернулся, когда Виллем занес над головой обнаженный кинжал. Их оглушил прокатившийся над головами рев. Культисты как по команде вскинули головы, а дракон стрелой пронесся в метре от жертвенного стола, и в следующее мгновение Виллем рухнул в высокий сугроб. Кинжал, выпущенный парнем из рук, призрачно сверкнул в отблеске факелов и утонул в снегу. Культисты достали оружие, на кончиках их пальцев заиграли заклинания, кто-то бросился бежать, а Гален скрылся из виду, пытаясь отыскать Виллема. Аналейн знала, что Одавинг не причинит ей и Уриэлю вреда. Дракон кружил вокруг статуи Дагона, изредка используя Слова огненного Крика. Пока он приковал к себе всеобщее внимание, и культисты на время позабыли о связанном Уриэле, тот безрезультатно пытался вывернуться из веревок, однако лишь сильнее растер ими запястья. Девушка рванула ему навстречу и, остановившись там, где буквально секунду назад стоял Виллем, присела на корточки, перенося руки из-за спины вперед. Кинжал переливался слепящим огнем, отражая в себе пламя Одавинга, словно наполнявшее жизненной силой рубины на рукояти. Аналейн зажала оружие между коленей, и вскоре ее руки наконец расслабленно заныли от долгожданной свободы. Она закрепила клинок на поясе, предварительно избавив Уриэля от веревок. — Он помогает нам? — юноша задрал голову, с благоговением взирая на Одавинга и стараясь перекрыть поднявшийся рев и крики. — Умрешь от зависти, — не сдержала самодовольной улыбки Аналейн. — Что дальше? Уриэль огляделся. Чуть в стороне на окровавленном снегу лежал один из служителей. Лучника насквозь прокусили острые драконьи зубы, и теперь оружие ему было ни к чему. — Держи, — юноша подал Аналейн колчан, а себе забрал пристегнутый на боку культиста меч. Они отпрыгнули в сторону от выпущенного залпа молний. Было трудно попасть в постоянно движущиеся цели, и, тем не менее, Аналейн удалось убить атаковавшего их мага. Судя по разноцветным всполохам и звучавшим заклятьям, еще четверо культистов владели магией. И именно они призвали себе на помощь парочку дремор. По счастливой случайности от руки Уриэля пал доселе обыскавший его мужчина, и юноша с радостью обменял чужой клинок на свой двуручный меч и посох. Еще один лепесток алой розы опал и слился с мокрым от крови снегом, и на стороне Уриэль появился третий защитник, тут же схлестнувшийся со своим даэдрическим сородичем. Одавинг уже опустился на землю, отбиваясь от пятерки культистов, то и дело клацая челюстями и используя Крики. Виллема нигде не было видно. Наверное, хорошенько приложился головой о камень или просто сбежал. Аналейн надеялась, что парень не появится до конца боя. Что бы он там ни говорил, что бы ни делал, вступать с ним в поединок ей не хотелось. Ей вдруг стало до неприличия любопытно: а смог бы он поднять на нее оружие? Уриэль был рядом, защищая девушку от приближающихся противников. Со стороны они напоминали единое целое, поделенное на две части и заложенное в двух людях сразу: плавные согласованные движения, словно они исполняли парный танец; мощные, но разные по стихии Крики — ледяное дыхание, переплетающееся с пламенем и отражающее магические атаки врагов. Все больше распаляясь, Аналейн дважды попала в цель. Она никогда не чувствовала себя настолько воодушевленной и уверенной в себе. Близость Уриэля позволяла ей не бояться за свою жизнь, а юноша успевал уследить как за самим собой, так и за выпускавшей стрелу за стрелой девушкой. Культистов оставалось трое. Одного Одавинг взмахом хвоста сбросил с обрыва, еще с двумя расправились Аналейн и Уриэль. Бездыханное тело дреморы исчезло, второй же пал от руки испарившегося подарочка Сангвина. Уриэль тяжело дышал, внимательно осматриваясь вокруг себя. Никого из служителей не осталось в живых. Разве что Виллем и его верный слуга, неизвестно куда подевавшиеся. Дракон с противным хрустом перекусил пополам свою последнюю жертву и проглотил верхнюю часть. Аналейн поморщилась, повернувшись лицом к юноше. На его порозовевших губах играла светлая улыбка, щеки пылали здоровым румянцем, волосы взлохматились и прилипли ко лбу, а широкая грудь часто вздымалась от сбившегося дыхания. При виде довольного и живого Уриэля, только что бывшего на волосок от смерти, девушка и сама расплылась в блаженной улыбке, чувствуя, как нечто теплое и невообразимо приятное разливается где-то в груди, еще сильнее разгоняя кровь. Уриэлю представилась похожая картина: разгоряченная боем девушка, у которой наверняка так же приятно покалывало горло после использованных Криков. Великий Довакин, бывший для него просто Аналейн. Он даже не сразу понял, что буквально мгновение назад дрался вовсе не за свою жизнь. Девушке хотелось броситься ему навстречу, но отчего-то она смогла сделать лишь один неуверенный шаг, прежде чем Уриэль странно пошатнулся. Медленно, словно в застывшем от ту’ума времени, взгляд перешел от его озаренного беспечной улыбкой лица к торчащей из груди стреле. Дыхание перехватило, и что-то внутри нее болезненно сжалось. Уриэль, точно не веря, опустил глаза на оперение и вновь на Аналейн. Ноги подкосились, и юноша рухнул на снег. Девушка смутно помнила, как Одавинг сомкнул вокруг бьющегося тела Галена тяжелые челюсти, а ее стрела со свистом сорвалась с тетивы. Аналейн не видела, нашла ли та свою цель — она не сомневалась, что попала. — Нет… нет, — девушка упала на колени рядом с уже бездыханным телом. На его губах все еще витала тень той беззаботной улыбки, которой он одарил ее в свой последний раз. В глазах защипало, руки беспорядочно выводили на еще горячем лице неопределенные узоры, будто это могло чем-то помочь. В охваченной тисками голове царила неразбериха и со стуком билась одна-единственная страшная мысль, а из груди доносились прерывистые беспомощные всхлипы, сотрясавшие все тело. Аналейн не заметила, как сжала в ладонях выглядывающую из-под доспехов ткань рубашки. Отдернув дрожащую руку, она обвела древко стрелы. Пальцы перемазались чем-то горячим и липким, а наконечник засел слишком глубоко. Аналейн прижалась к побелевшему лицу. Вот только теперь его уже вряд ли что-то согреет.