Два с половиной мутанта

      Вынужденное безделье затянулось ещё на несколько дней. И не то что бы Логан на это жаловался. Откровенно говоря, ему это даже нравилось: тихое, неспешное течение жизни; дни сменяющие друг друга, похожие как братья-близнецы; нормальная, стабильная, размеренная жизнь. Всё это напоминало Логану какой-то полузабытый сон. Напряжение отступало. Раздражение растворялось в серых буднях. Логану хотелось затеряться, спрятаться в этом чужом и чуждом, игрушечном мире, потерять себя в нем, и навеки найти себя, став чем-то другим. Он даже умудрился получить почти постоянную почти-работу, став почти своим в местном микромире — вышибала-грузчик в баре на нижнем этаже в доме напротив. Платили там не много, скорее поили нахаляву, чем платили. Но даже такая работа привязывала его тонким тросом к стабильности и повседневности этого городка.       Это успокаивало.       Это бесило.       Чем больше привычек, тем меньше свободы. [1]       И неправильность такой жизни царапала горло пеплом в пиве, скрипела песком на зубах, горчила полынью в стейке, светила неправильно-красными аварийками машин. И Росомаха сплевывал на пол, в один присест опустошал кружку, делал очередную затяжку более или менее паршивой сигары и покидал бар.       Плотный, вязкий ночной воздух не помогал, не освежал голову, не проветривал мысли. Но всё-таки он успокаивал, позволял выдохнуть и смириться, ещё на чуть-чуть закрыть глаза на игрушечность и нереальность, фальшивость этой жизни, притвориться, что так и надо. И когда он, наконец, добирался до квартиры, его даже не удивляла та идеалистическая картина, что представала его глазам.       Скотт и Гамбит. Как будто не было этих долгих отлучек последнего, будто это не он попадал где-то ночами и днями. И, откровенно говоря, именно из-за этого Логан смог устроиться на свою почти-работу. Несмотря на все заверения Скотта, что он, мол, взрослый и самостоятельный и в няньках не нуждается, оставить слепого и беспомощно парня надолго Логану совесть не позволяла. Щенков надо опекать. Особенно если ты несешь за них ответственность.       Теперь с Саммерсом нянчился Гамбит, нянчился добровольно и самозабвенно. Хотя рыжий на няньку не особо был похож. В каком-то смысле Логан получил двух детей себе на шею вместо одного. Причём один из них был жутко непоседливый. Каждое утро Гамбит куда-то отлучался, возвращаясь с пончиками и стаканами кофе. И с планами на день. Реми притаскивал их с собой в виде буклетов всевозможных выставок и галерей, билетов на спортивные матчи и разнообразные представления. Он таскал их по улочкам города, находя такие достопримечательности, о которых не знали и все местные жители, затаскивал в кафе и забегаловки. «Их» в том случае, если Логан не успевал никуда смотаться до его возвращения или отбрехаться какими-либо делами. У Скотта же такого выбора не было, игнорируя все возражения и препятствия, Реми вытаскивал его из раковины. Причём его «планы на день» никогда не учитывали слепоту Скотта. Или казалось, что не учитывали.       Гамбит вытаскивал Скотта на театральные постановки, выставки карри, музеи с экскурсиями, бейсбольные матчи и соревнования по плаванию в местных школах. Саммерс уходил бурчащий, недовольный, взъерошенный, как воробей. А возвращался буквально светящийся изнутри, пахнущий сильными, резкими эмоциями, так непохожими на тот запах обреченности, запах живого трупа, к которому Логан уже успел привыкнуть. Теперь Саммерс пах иначе (и это главное). Он пах негодованием, если они посещали музей или картинную галерею («Посмотрите на данное полотно, наш соотечественник изобразил на нем… » Да, если я посмотрю на эти «чудные краски», им придётся искать новый дом для этих «скромных даров»!). Гамбит в такие моменты закатывал глаза и заявлял, что и надо было бы посмотреть, а то их экспозиция — это стыд и позор. А ещё Скотт мог пахнуть бешеным восторгом и радостью, когда Реми вытаскивает его на спортивные мероприятия или прогулки в парк, в места, где зрение не столь критично. После посещения с ЛеБо легкомысленных оперетт, фривольных мюзиклов и постановок от Саммерса несло тихой спокойной радостью, задумчивостью и смущением напополам с возбуждением. Абсолютно иначе Скотт пах после похода в стрип-клуб: негодование и возбуждение. Реми, кстати, за этот поход получил по шее. Логану плевать, где по ночам попадает сам креол (при условии, что тот вернётся утром целым и без хвоста), но он категорически против развращения мелкого. По крайней мере, пока тот слеп. Ну, и самого Логана они могли бы позвать в этот свой загул.       Но все эти прогулки проходят чаще всего в «детское» время. Вечера они, как примерная семья, проводят в квартире. Гамбит учит Скотта фокусам. Он даже выдал мелкому одну из своих крапленых колод. «В фокусах зрение нужно только зрителю, фокуснику оно мешает. Смотри руками, пальцами, кожей.» Гамбит учит Саммерса фокусам и шулерству. И последнее мелкому даётся лучше.       Неделя пролетает до безумия быстро, хотя Логану кажется, что Реми впихнул в неё целый месяц. Но это утро разительно отличается от предыдущих. Во-первых, Реми опаздывает на два часа. Росомаха уже готов броситься на его поиски, когда Гамбит является, как ни в чем не бывало. Только глаза у него блестят азартом и предвкушением. И это, во-вторых. Третьим является то, что он озвучил, водрузив пончики с кофе на стол.       — Гамбит нашёл того, кто поможет нашему малышу прозреть. И абсолютно неважно, что он сам об этом думает.       Реми улыбается широко и предвкушающе. И Росомаха готов спорить, что сегодня вечером ЛеБо куда-то свалит. А отпускать креола «веселиться» одного ему не хочется.

***

      Именно поэтому вечером Логан бросает свою почти-работу, возвращаясь в квартиру ещё засветло. Он надеялся вернуться до того, как закончатся их «планы на день», но в квартире его уже ждут. Не только Логан сегодня решил изменить свой распорядок дня.       Гамбит и Скотт засели на кухне. Помещение всё ещё хранит отпечаток недавнего происшествия. Кухня выглядит потертой и пошарпаной. Старой. И отнюдь не с налетом благородной, антикварной старины. Кухня имеет самый, что ни на есть, жалкий вид, ей требуется ремонт и новая мебель. Даже впервые часы после взрыва, когда все было усеяно осколками кварца и деревянными щепками, кухня выглядела лучше, живей что ли. Сейчас, с затертыми сколами и выщерблинами, замазанными дырами в стенах, попорченной, поцарапанной техникой, она почему-то неприятно напоминала Логану бункер после обстрела, и расслабиться в ней ему не удавалось. Хотя именно он настоял на том, чтобы не менять перевалочную квартиру из-за такой мелочи, и собственноручно приводил в относительный порядок этот развороченный «бункер».       Гамбит тогда, глядя на его действия, помогать не спешил, хотя и заявлял, мол, они могут себе позволить сменить жилище, а то «видишь малышу не по себе». Саммерс в то утро, действительно выглядел не лучшим образом: зажатый, пристыженный, смущенный и крайне расстроенный. Даже почти не шипел в ответ на «малыша». Непорядок. Вот только запертый в клетке Скотт выглядел бы ещё хуже. И потому, тем утром, пока Гамбит куда-то отлучался, Росомаха заставил мелкого напиться и уложил спать, а сам принялся за реставрацию кухни.       Сейчас, восседая на табурете с колодой карт в руках, Саммерс уже не выглядит брошенным щенком. Хотя на фоне вальяжно закинувшего ноги на стол Гамбита он всё равно проигрывает.       Логан громко стучит по косяку, привлекая внимание к своему приходу, хотя почти уверен, что они уже в курсе. Скотт последний месяц живёт на слух, а подкрасться к Реми очень непросто, почти как к самому Логану.       — Сегодня прогулка отменилась? — Росомаха старается выглядеть не слишком удивленным и заинтересованным.       — Сегодня работа сорвалась? — Логан чувствует, как Реми улыбается в свою чашку с чаем, не поворачивая головы в его сторону. Росомаха прожимает плечами. Ему не нравится, что креол его читает, но злиться на это глупо. В конце концов, Логан и не пытался скрыть своих намерений. — Есть будешь или сразу пойдём?       — Куда?       Скотт вскидывает голову, хотя все равно не может видеть, и Логана это почему-то смешит. Привычки так просто не искоренить. Усмехаясь, он топает к холодильнику, там, на верхней полке, сиротливо лежит полпалки колбасы и, внезапно, пепельница с окурками. Недовольно прицокнув языком, Росомаха извлекает колбасу и впивается в неё зубами.       — Добывать очки, — Гамбит почти мурлычет и тут же, предвещая высказывание Скотта, решительно добавляет. — Ты с нами не идёшь.       В этом Росомаха с креолом полностью согласен. Оставлять Саммерса одного нехорошо, но тащить его с собой ещё хуже. Вариант остаться самому с пацаном Росомаха даже не рассматривает. Хватит. Скотт умный и ответственный молодой человек, примерный пай-мальчик, честный бой-скаут. А о Гамбите ничего подобного не скажешь. Да и грубая физическая сила лишней не будет, если они не собираются считаться с мнением «помощника».

* * *

      — Нам повезло, — доверительно сообщает Гамбит, окидывая довольным взглядом дом, перед которым они остановились. Плоский, одноэтажный он, словно большой серый жук, раскинулся на зелёной лужайке. Высокий забор надёжно скрывал его от взглядов любопытных. Разумеется, только от тех любопытных, кто не устроился со всеми удобствами на ветке растущего близ дуба. Логан, например, не устроился, но прекрасно представлял, что видит Реми со своего насеста.       — Если б не эта конференция, его бы тут не было. И нам бы пришлось тащиться в Техас. А в Далласе у него защита, небось, получше, чем тут.       Гамбит чёрной кляксой скользнул с ветки к подножию дерева, замирая за плечом Росомахи. И Логан по голосу чувствует, как тот улыбается. Откровенно говоря, он разделяет азарт и предвкушение Реми. Сердце поёт, нервы дрожат. Он чертовски засиделся в этом болоте мирной жизни. Особых моральных терзаний по поводу проникновения в чужой дом Логан не испытывает. Хотя, в отличие от Реми, надеется, что на хозяина они всё же наткнутся.       — Кузнец — чертов гений, — между тем продолжает свою лекцию Гамбит, тщательно осматривая, а затем и ощупывая стену. — Думаю, своё уж жилище он защитил на славу, но в казенный дом все свои игрушки не понесешь. Только самые любимые и портативные. А заводская защита…       Логан продолжает вполуха слушать разглагольствования Гамбита, вдруг креол ещё что интересное скажет? Но большую часть своего внимания он уделяет тому, что происходит за забором. Там тихо и равномерно щелкает сигнализация, работают опрыскиватели, шуршит трава под чьими-то лапами. Росомаха принюхивается. Гамбит утверждает, что с замками и сигнализацией (если они стандартные) справится без проблем. Если же нестандартные, то всё равно справится, вопрос лишь во времени. И раз так, то на нем, Логане, охранники: люди, собаки или кто-то, выполняющий эту функцию вместо них. Росомаха втягивает в себя воздух и разбивает запах на составляющие, анализирует и собирает обратно.       За забором их ждут. В этом Логан готов поклясться. Об этом вопят все его инстинкты. Об этом твердит весь его опыт (конечно, если не обращать внимания на тот скромный факт, что наличие опыта при отсутствии памяти весьма и весьма сомнительно). Вот только в воздухе читаются ароматы яблок, травы, металла, смазки, паленой проводки. Ни запаха шерсти, ни запаха кожи Логан не чует, в то время как инстинкты настаивают: их ждут, их должны ждать, их не могут не ждать.       — Идём?       Гамбит подбирает с клумбы камень, до недавнего времени вместе с собратьями её украшавший, и запускает его в кратковременный полёт до ограды, жадно провожая взглядом. Ограда безмолвствует. За оградой тоже всё тихо. Реми кивает своим мыслям и взлетает на забор так, будто в нем и нет этих чертовых двух с половиной метров. «Драный, бродячий кот», — восхищено думает Росомаха, наблюдая, как тот балансирует на десятисантиметровой ограде. Балансирует тот, впрочем, не долго, рыбкой ныряя в пространство по ту сторону забора.       И тихо матерится на французском.       Логану это совсем не нравится. Креол, по его мнению, зачастую слишком беспечен, переоценивая свои способности. Вот и сейчас ему явно не стоило лезть раньше Росомахи.       Через стену Логан перемахивает не так лихо, как его спутник, и не так чисто, оставив после себя несколько глубоких царапин в каменной кладке. Откровенно говоря, он бы им не только царапины на память оставил, но интуиция твердила, что изображать крота, кромсая когтями стену, времени нет.       Его и не было. Логан только и успел, что оказаться по другую сторону забора, как нечто атаковало Гамбита. Реми выставил перед собой посох. Челюсти существа щелкнули и сошлись, разгрызая оружие, как сахарную косточку. В следующее мгновение всё ещё подставленную под удар грудь охранника пронзили когти Росомахи. И будь это обычный пёс, ему бы этого хватило. Жаль, свой покой Кузнец охранять доверил роботу. В псе что-то заскрежетало, посвистело, одна лапа замерла в полусогнутом состоянии. Робот щелкнул зубами, просканировал нового противника, и внезапно дернулся всем телом, лапами загребая воздух. Шея пса, казалось, удлинилась, лапы вытянулись. Проверять так ли это, и сумеет ли пёс его достать, Логан не стал, ударив по шее робота когтями свободной руки. С противным скрежетом сталь встретилась со сталью, на доли секунды храня интригу, кто выйдет победителем в этом столкновении прочностей, но уже в следующее мгновение творение Кузнеца потерпело второе поражение за последние десять секунд. Адамантий оказался прочнее. Светящиеся глаза пса потухли, лапы замерли на половине движения, скрежет поврежденного механизма затих.       Логан осторожно вздохнул. Умирать неприятно. Особенно, когда тебя всего прошибает током. Росомахе, по крайней мере, не понравилось. Его сердцу тоже. Но медленно и крайне неохотно оно всё же вернулось к прежнему ритму. Логан повёл плечами, дрыгнул ногой, тряхнул руками, проверяя, как работают остальные мышцы. Да и металлом с когтей скинуть не мешало. Правда сами когти исчезать не спешили и жутко чесались. Волосы по всему телу стояли дыбом, и Логану казалось, что по ним до сих пор скользят электрические волны. Больше о произошедшем только что инциденте ничего не напоминало. По крайней мере, Росомаха искренне надеялся, что запах паленого мяса ему только почудился. Как-то быть зажаренным изнутри ему не улыбалось.       Весь бой занял не более минуты, но Росомаха предпочел бы полчаса танцев с живым противником, чем такое. За спиной померкли красные искры, и Логан немедленно развернулся, не сразу осознав, что это просто Реми погасил свою карту.       Гамбит выглядел несколько необычно. У него шало блестели глаза, а на губах застыла полубезумная улыбка. Будто они только что тут не с роботом развлекались, а пили нечто противозаконное. Гамбит облизывается, усмехается, словно заглянув в мысли Логана, и смотрит на него голодным взглядом. Росомаха вздрагивает и отступает на шаг назад. Он не трусит, просто ему не нравится выражение глаз Гамбита, его запах, его подведение.       — Это было… Немыслимо! Фантастично! Реми уже думал нам крышка, и придётся перебудить пол района.       Гамбит плавно проскальзывает вперёд, переступая через обломки любимца Кузнеца. И, продолжая всё также безумно улыбаться, пристально всматривается в глаза Росомахи.       — Серьёзно.       Логан ожидал многого. Серьёзно, он был готов перехватить руку Гамбита, попытайся тот пырнуть его в бок. Или стоически вытерпеть, пока тот будет его обнюхивать. Приготовился огрызаться в ответ на обвинения. Но к тому, что Реми судорожно вдохнув, прижмется губами к его губам, готов не был. И отвечать на поцелуй не готовился. Впрочем, Гамбит явно не расстроился, так же легко отступая на шаг назад.       — Занятно. Целоваться под напряжением определенно занятно.       И все, следующая реплика креола уже относилась к псу, рядом с частями которого он и присел на корточки.       — Думаешь, удастся загнать запчасти на черном рынке? Или слишком примитивная техника для серьезного заработка?