Горький как безумие

Слэш
NC-17
Завершён
1533
автор
Размер:
120 страниц, 26 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1533 Нравится Отзывы 668 В сборник Скачать

Часть 9

Настройки текста
      Несмотря на свои странные выходки, в руках Драко Поттер быстро расслабился и задремал. Малфой вздохнул — ему было не до сна, и он уже предчувствовал, что утром придётся пить зелье, ведь нужно продержаться сутки у котла и ничего не перепутать.       Дремота пришла неожиданно. Просто Гарри повернулся, обнимая Драко в ответ и пряча лицо у него на груди. Малфой чуть слышно выдохнул, сознавая, что тело у героя магической Британии порой честнее разума. В любом случае, это объятие, почти лишённое сексуального подтекста, дарило уют и тепло. Засыпая, Драко вспоминал сегодняшний разговор с матерью.       — …И я забрал его оттуда. На нём «Горькое проклятие», — они сидели в меньшей гостиной Малфой-мэнора, куда он аппарировал прямо из лаборатории Северуса.       — Драко, скажи, ты всё ещё любишь его? — Нарцисса перебирала в пальцах нитку жемчуга. На журнальном столике перед ней стояла изящная фарфоровая чашка, наполненная ароматным чаем. Так бывало всегда, когда мать сидела в этом кресле. Малфой был благодарен миру за подобное постоянство.       — Думаю, да, — Драко вздохнул, признаваясь в чувствах в первую очередь себе самому. — Из-за проклятия трудно понять, что Гарри чувствует на самом деле, — он не договорил, как это ранит.       — Знаю, — Нарцисса чуть склонила голову, и Драко не мог бы поручиться — отвечает ли она только на ту часть фразы, которую услышала, или же догадалась, о чём он умолчал. — Что ты будешь делать?       — Я хочу провести ритуал, — и снова Драко не потребовалось заканчивать мысль. Хотя после войны Нарцисса большую часть времени проводила дома, она оставалась сильной волшебницей и в магических тонкостях разбиралась замечательно.       — Хочу тебя предупредить, сын, — тихо сказала она, откладывая жемчуг. — Если после ритуала окажется, что Гарри не любил тебя, находясь под действием проклятия, то он волен уйти. Я, конечно, подберу тебе достойную пару, но ты больше ни с кем не сможешь установить полноценную магическую связь.       — Вот почему подобный ритуал больше не используют?       — Именно так, Драко, — Нарцисса поднесла чашку к губам, сделала глоток. — Он позволяет существовать всем связям, которые были до, но не даёт возможности завязывать новые. Поэтому он часто служил залогом верности в магическом браке. Но никто не проводил ритуал до того, как обзаводился наследниками, — она вернула чашку на столик. — Это ответственность перед родом, как ты понимаешь.       — Я всё равно не могу отказаться, — Драко поднялся и подошёл к матери, опустился перед ней на одно колено и взял её ладони в свои. — Не могу.       — Я понимаю, — Нарцисса успокаивающе улыбнулась. — Когда вы учились в школе, он был единственным, кто искренне любил тебя, Драко.       — Любил? — Малфой сильнее сжал её пальцы.       — Материнское сердце невозможно обмануть, — она осторожно отняла руки. — Тебе пора.       — Да, — он поднялся. — Я сообщу, если будут ещё какие-то новости.       И Драко аппарировал домой, чтобы обнаружить там Гарри в совершенно неясном расположении духа…       Утром Драко проснулся от того, что Поттер отчаянно пытался выбраться из его объятий. Улыбнувшись, Малфой только крепче притянул Гарри к себе и тут же почувствовал, из-за чего Гарри так переживает.       — Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил Драко, прикусывая Поттеру мочку уха и скользнув ладонью по его животу.       — Драко! — протестующее прошипел тот, но не отодвинулся.       Малфой запустил ладонь за пояс пижамных штанов, нежно коснулся возбуждённого члена.       — Если ты скажешь нет…       — Ты сам знаешь, что я не смогу, — Поттер уткнулся ему в плечо, едва не всхлипывая. — Чёрт, Драко…       Малфой принялся нежно ласкать его, вслушиваясь в сбивающееся дыхание и редкие хриплые стоны. Ему нравилось чувствовать, как Гарри льнёт к его ладони, точно пытаясь глубже вбиться в ласкающие пальцы.       — Если захочешь, я доведу тебя до оргазма, — предложил Драко, но Гарри тут же попытался отпрянуть. — Значит, ты хочешь иначе?       — Перестань… — простонал Поттер. — Перестань меня спрашивать! Если тебе хочется чего-нибудь… просто сделай это.       Драко снова улыбнулся, рывком стянул пижаму с Гарри и толкнул его в грудь, вынуждая лечь на спину.       — И это не сочувствие, — предупредил он прежде, чем подхватил Поттера под коленями, врываясь в него одним глубоким и жарким движением.       Гарри согласно простонал, запрокидывая голову, выгибаясь и открываясь ещё сильнее. Драко тут же впился губами в обнажённую шею, целуя, оставляя отметины над ожерельем. Он не мог сдерживаться и не желал этого, вбиваясь жадными толчками во всю длину, вжимая Поттера в постель. Но Гарри уже ничего не имел против — он стонал в такт, царапал Малфою плечи и выгибался, насаживаясь всякий раз, когда Драко хоть немного менял темп.       — Ненасытный, — шепнул Малфой ему на ухо и поймал губами согласный стон. Поттер выдохнул его имя, вскрикнул, подавшись навстречу, и кончил. Драко почувствовал, как от оргазма Гарри сжимается внутри и тоже не сумел сдержаться. Бережно обнимая всё ещё постанывающего Поттера, он мягко поцеловал его в губы.       — Так лучше?       — Малфой, — Гарри куснул его за плечо, но доверчиво прижался. — Я пытался…       — Это было излишне, — отозвался Драко.       Перед тем, как аппарировать в лабораторию Снейпа, Драко поставил на дом защиту, не позволяющую воспользоваться каминной сетью и аппарировать никому, кто не являлся бы Малфоем. Проверив защитные и следящие чары, он удовлетворённо вздохнул и обратился ко всё ещё смущённому утренним сексом Гарри.       — Ты здесь в полной безопасности. Без моего ведома никто не зайдёт, так что можешь ни о чём не волноваться. Новый флакон «Сонной лощины» я оставил на прикроватной тумбочке. Постарайся больше спать.       — Спасибо, — нехотя отозвался Поттер.       — И прошу тебя, перестань придумывать себе неприятности, — Драко внезапно обнял его и поцеловал. — Пожалуйста.       — Хорошо, — Гарри отвёл взгляд. — Я постараюсь.       — Замечательно, — Драко аппарировал.       Тихий звон оповестил Поттера, что магический контур дома полностью замкнулся, превращаясь то ли в убежище, то ли в тюрьму.       Гарри вчитывался в первую попавшуюся книгу о тёмных артефактах, когда почувствовал, что сама атмосфера дома изменилась. Магический контур не среагировал на вторжение, но Поттер явственно ощутил чьё-то присутствие. Не уверенный, воображение это или нет, Гарри вышел в гостиную.       У окна стояла элегантно одетая и будто бы совсем не постаревшая Нарцисса Малфой. Поттер неловко улыбнулся:       — Добрый день.       Чары, замкнутые на принадлежность к роду Малфоев, беспрепятственно пропустили Нарциссу в дом. Но Гарри, конечно, не ожидал встречи с ней, а потому не мог и представить, что произойдёт дальше. Между тем она села в кресло и чуть кивнула, приглашая Поттера расположиться напротив.       — Я пришла поговорить с тобой, Гарри, — сказала она тихо.       — Я просто не понимаю… — Поттер сел в указанное Нарциссой кресло.       — Потому что я хотела увидеться с тобой с глазу на глаз. Ты, конечно, можешь всё рассказать Драко, но сейчас мне нужно было встретиться с тобой тет-а-тет.       — О чём вы хотите поговорить? — Гарри постарался спросить это как можно мягче, но всё равно не справился с голосом.       — Я знаю, что ты любил моего сына, — она сидела удивительно прямо, расправив плечи, и Гарри чувствовал, что почти смешон из-за своей сутулости и домашней одежды. И слова Нарциссы, хоть и звучали так деликатно, на самом деле заставляли Гарри нервничать. — Что ты чувствуешь к нему сейчас?       Поттер не знал, что ответить, но понимал, что его щёки вспыхнули лихорадочным румянцем. Неосознанно Гарри коснулся пальцами драгоценного ожерелья. Нарцисса проследила его жест.       — Это твой родовой артефакт? Драко упоминал его. Он действительно прекрасен.       — Да-да, — Гарри поспешно кивнул, радуясь возможности перевести разговор. Говорить о любви, находясь рядом с Малфоем-младшим, глядя ему в глаза, чувствуя желание, было просто, но когда о том же спрашивала Нарцисса, слова никак не складывались, только сердце стучало так же сильно.       — Похоже, ему немало лет, — Нарцисса мягко улыбнулась. — Я могла бы посмотреть, есть ли в нашей в библиотеке упоминания об изумрудных ожерельях. Возможно, мы найдём, какому роду оно принадлежит.       — Благодарю, это было бы замечательно, — Поттер не знал, как спрятать смущение.       — А над ожерельем… Это постарался мой сын? — совершенно не меняясь в лице уточнила Нарцисса, и не позволив Гарри провалиться от стыда сквозь землю, продолжила: — Мне понятен твой ответ. И я знаю, о чём волнуется Драко.       — О чём? — едва слышно переспросил Гарри.       — О том, что, получив свободу от проклятия, ты покинешь его.       Поттер сжал подлокотники кресла. Почему-то, произнесённые именно Нарциссой, эти слова отдались болью, хотя особенно нового в них ничего не было.       — Я вряд ли смогу сделать это по собственной воле, — ответил он тихо. — Я поступлю так, как он скажет. В конце концов, он делает для меня немыслимое…       — Да, заключает с тобой такой союз, который всегда был редкостью, — сказала Нарцисса. — Но меня это не удивляет. Ты всегда ему нравился.       Гарри забыл, как дышать, но Нарцисса говорила, как будто ничего не замечая.       — На самом деле я здесь только чтобы понять, будет ли мой сын счастлив. Когда мы провожали Драко в Хогвартс, никто не мог предположить, что школа, с которой у нас было связано столько приятных воспоминаний, станет для него почти проклятым местом. Да и кто из моих сверстников мог бы подумать, какие испытания выпадут нашим детям? — она слегка качнула головой. — Нет, никто из нас не ожидал, что дети станут разменной монетой на поле битвы. Я, как и многие, благодарна тебе, Гарри, что ты сумел это остановить. Люциус, конечно, и предположить не мог, что идея, которая прежде была лишь модным салонным увлечением, даст такие чудовищные плоды.       — Я понимаю, — Поттер коснулся едва заметного шрама.       — А вы с Драко были едва ли не самыми несчастными мальчишками в школе. И я хочу, чтобы вы были счастливы хотя бы теперь, — сейчас Нарцисса смотрела прямо на него. — Я могу показаться тебе чересчур романтичной и сентиментальной, но всё же, Гарри, что ты чувствуешь к моему сыну? Или для тебя обряд — лишь приятное сотрудничество?       — Я люблю Драко, — он закрыл лицо руками. Слова вырвались с болью, совсем не так, как если бы он сказал их Малфою-младшему. А ещё было страшно, что Нарцисса взвесит их и признает недостаточно правдивыми. — Прошу вас…       — Я ничего не скажу сыну о нашем разговоре, — она поднялась. — Мне нужно было знать, есть ли у него шанс.       — Шанс? — Гарри посмотрел на неё поверх сомкнутых ладоней.       — Да, на счастье, — добавила Нарцисса. — Мне пора, приятно было поговорить с тобой.       И она аппарировала.       Сегодня одиночество не тяготило Гарри. Пока не вернулось горькое сумасшествие, он волен был вспоминать, размышлять и даже мечтать. Мысли перескакивали с одного предмета на другой, и Поттер почти не сосредотачивался на том, чтобы удержать их. Просто созерцал поток.       Когда именно он осознал, что влюбился в Слизеринского принца? Как это случилось? Враждовал ли он с ним когда-либо всерьёз? Все эти вопросы Поттер уже задавал себе на шестом курсе, пытаясь понять, перешёл ли Драко на сторону тёмного лорда или нет. Гарри тогда отчего-то до отчаяния хотелось верить, что никакой метки на предплечье у Малфоя нет. И он до сих пор не знал, была ли она когда-нибудь. Во время судебного процесса он так и не решился спросить об этом, а оправданным Пожирателям метку сводили.       Стремясь держаться подальше от Драко, чтобы его ненароком не зацепила тяжёлая и неприятная слава Мальчика-который-выжил, ощутимо давившая и на Гермиону, и на Рона, Поттер каждый день приносил в жертву свои чувства. Пожалуй, единственным, кто хоть что-то узнал о них, был Северус. Занятия оклюменцией позволили Снейпу многое понять. Тогда же между ними установилось хрупкое взаимное сотрудничество — каждый знал о другом нечто такое, что никому не следует рассказывать. Это перемирие, конечно, мало кто замечал, но в какой-то момент комната, где проходили тренировки, стала для Гарри единственным убежищем. Тогда он ещё не знал, что Северус — его отец. А если бы знал?       Впрочем, этот вопрос тоже часто приходил в голову Поттера. Особенно в те мгновения, когда удовлетворённый аврор покидал комнату, оставляя Гарри сглатывать слёзы. Именно тогда так хотелось понять, что означает защита отца, которой он никогда не чувствовал. С другой стороны, понимай он это, разве смог бы смотреть Драко в глаза? Ведь спасти Люциуса от заключения так и не получилось, а второй раз этой пытки Малфой-старший не перенёс. Гарри не мог поручиться, что действительно способен понять, что чувствовал Драко, потеряв отца. Похоже ли это на потерю отца, которого никогда и не знал?       Было ли у них право быть счастливыми? Поттер не был уверен на свой счёт, но ему хотелось верить, что Драко должен быть счастлив. Что жизнь больше не станет проверять его на прочность.       Последняя мысль внезапно заставила вспомнить сегодняшнее утро, и Поттер почувствовал, как возвращается возбуждение. Было любопытно, не изменится ли после ритуала эта способность так быстро реагировать на Драко. Связана ли она вообще с проклятьем.       Гарри ушёл в спальню и, немного смущаясь, сел на постель. Ему хотелось зарыться лицом в подушки, пропитанные запахом Малфоя, и уснуть, воображая, что они лежат вдвоём. Заметив флакон с зельем, Поттер прикинул, сколько ещё не увидит Драко, решительно отвинтил крышку и сделал пару глотков.       Малфой устало потёр глаза. Бодрящее зелье позволяло не терять концентрацию, но усталость всё равно чувствовалась. Ингредиенты, аккуратно разложенные по стеклянным тарелочкам и разлитые по фиалам, ждали своей очереди, магические часы были зачарованы так, чтобы подавать сигнал за минуту до следующего по списку. Драко аккуратно вычеркивал те, что уже добавил. Отдельно лежало описание, что и как помешивать, какие пассы выполнять палочкой. На самом деле, Малфою нравилось варить зелья — процесс, требующий ювелирной точности, внимательности и аккуратности. Кроме того, он позволял не задумываться об оставленном в одиночестве герое магического мира. Но когда между пунктами списков были достаточно долгие промежутки, вот как сейчас, Драко не мог мысленно не возвращаться к Поттеру.       Ещё в школе Гарри был стимулом не сдаваться, тем самым человеком, из-за которого Малфой практически никогда не расслаблялся, стремясь каждый день выглядеть уверенным и сильным. Драко до сих пор не был уверен, что Поттер не раскусил его маскировку, впрочем, если всё-таки раскусил, то точно никому не рассказывал. Каждая словесная пикировка, порой даже переходящая в рукоприкладство, дарила Малфою возможность почувствовать себя выше обстоятельств, и он боролся, бросал вызов, шёл до конца, даже когда хотелось выть от бессилия. По сути, он держался только ради того, чтобы Гарри Поттер не вздумал его спасать, не присовокупил его к огромной толпе страждущих и жаждущих внимания Золотого мальчика. Нет, Драко всегда стоял в стороне, с гордо поднятой головой.       Парадоксально, но, делая всё, чтобы отдалиться от Гарри, Малфой больше всего жаждал сблизиться. И вот желание исполнилось, только даже в самом страшном из кошмаров Драко не мог привидеться такой исход их давнего школьного противостояния. Сломленный Золотой мальчик, готовый стоять на коленях и делать всё, что прикажут — это было похоже на чудовищную карикатуру, отображающую сокровенные мечты Малфоя в самых уродливых формах.       Теперь Драко желал вернуть Поттеру гордость, увидеть его сильным и спокойным, как в тот самый день, когда снова избежавший смерти герой поднялся на ноги посреди двора Хогвартса, где от чёрных плащей Пожирателей даже дневной свет казался тусклым. Да, Гарри был за чертой отчаяния в тот миг, но он не был так изломан. И если бы Драко не влюбился в него раньше, то всё равно не сумел бы этого избежать.       Их отношения всегда балансировали на грани, Малфой понимал это сейчас. Влечение ли это, последствия влюблённости или что-то ещё, но они всегда балансировали между отчуждением и любовью, не могли относиться друг к другу равнодушно. Драко хотелось бы верить, что теперь это может перерасти во что-то хорошее. Разве они не заслужили счастья? Неужели вся их жизнь должна быть чашей с горьким напитком?       Часы мелодично прозвонили. Отсчитав положенные шестьдесят секунд, Драко поднял маленький фиал с синеватым раствором, капнул три капли в активно забурлившее от этого зелье, провёл палочкой против часовой стрелки и трижды помешал уже немного успокоившуюся жидкость. Вычеркнув из списка росу из семи источников, Малфой поставил ближе тарелочку с измельчённым корнем женьшеня. Ему вспомнилось всеобщее удивление, когда выяснилось, что Гарри стал преуспевать в зельеварении. По Хогвартсу поползли слухи, что его учебник некогда принадлежал могущественному магу и содержал какие-то исправления. Правда была в том, что Поттер дополнительно занимался с Северусом, только никто об этом не знал. Малфой совершенно случайно выяснил это, когда появился у крёстного, забыв предупредить о визите. Сейчас воспоминания показались даже приятными — Северус рассказал Драко немало хорошего о Золотом мальчике, когда Гарри покинул его лабораторию.       Снова помешав зелье, Драко проставил галочки к выполненным пунктам и откинулся на спинку кресла. Ему безумно хотелось верить, что он тратит силы не впустую. И жаль, что Северус никогда не узнает о примирении крестника и сына.
Возможность оставлять отзывы отключена автором
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.