Горький как безумие

Слэш
NC-17
Завершён
1533
автор
Размер:
120 страниц, 26 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1533 Нравится Отзывы 668 В сборник Скачать

Часть 21

Настройки текста
      Когда Гарри принёс Драко в Линдисфарн, замок молчал, словно захваченный дремотой. Магия в нём текла неспешно, кружилась по переплетениям защитных чар, тихонько напевала. Будь Поттер в другом настроении, он бы восхитился и постарался бы почувствовать каждую нотку этой мелодии. Но пока Малфой был без сознания, в полной власти видений, Гарри не мог думать о красоте.       Сколько раз уже бывало так, что он не успевал даже оглядеться, заметить ускользающую прелесть окружающего мира только из-за того, что случалась какая-то неприятность? Поттер, хоть и не собирался думать об этом, но всё равно раз за разом возвращался к такому ощущению. Раньше он даже всерьёз полагал, что так магический мир даёт понять — он не желает принимать мальчика, который-выжил-непонятно-зачем. Сейчас Гарри, конечно, больше не был склонен к подростковым депрессиям, но случившееся с супругом сильно его взволновало. Пусть колдомедик и пообещал, что никакой опасности нет, Поттер не мог не переживать.       Разместив Драко в той самой спальне, где они провели ночь, Гарри перенёс сюда же зелья. Он немного успокоился, только когда сел на постель и взял руку Малфоя в ладони. Качая, почти баюкая кажущиеся такими хрупкими пальцы, Поттер всё ждал, когда же магия Линдисфарна позволит Драко очнуться. Лишь спустя час он понял, что это не произойдёт так легко, как хотелось бы.       Малфой, конечно, стал выглядеть лучше. Сизые круги под глазами почти исчезли, дыхание выровнялось, кожа налилась теплотой, но видения его не отпускали. Гарри, прекрасно сознавая, какую они могут иметь власть, потёр переносицу, размышляя, не стоит ли снова побеспокоить колдомедика. Он растерянно глянул за окно — тёмная ночь расцвечивалась звёздными искорками и только. До утра оставалось несколько часов. Поттер поднялся с кровати, оправдываясь перед собой тем, что хочет размять затёкшие ноги, но на самом деле в движении можно было легче спрятать нарастающее волнение. Впрочем, обходя комнату во второй или третий раз, Гарри признал, что этот манёвр ничуть не помогает.       Он снова сел рядом и поцеловал Драко в висок, почувствовав губами, как быстро бьётся синяя жилка. Малфой не заметил ласки, не очнулся, не улыбнулся в ответ. В каком-то смысле это даже пугало, но Поттер всё-таки удержался от паники. Он взбил подушку рядом, сел, прислонившись к ней, и снова взял Драко за руку. Заснуть Гарри и не пытался, но так было спокойнее.       Время текло медленно. Поттер невербальным заклинанием погасил все огни в комнате, подумав, что они могут мешать Малфою, и затих, вслушиваясь в дыхание спящего. Безумно хотелось отгадать, что за видения никак не отпускают его, о чём рассказывают поисковые чары. Гарри попытался подумать о чём-нибудь полезном, но мысли не слушались, постоянно сбивались, пока Поттер не отказался от желания их контролировать. Тогда вместо размышлений пришли воспоминания.       Перед мысленным взором кто-то словно принялся выкладывать колдографии, перемешивая временные отрезки и события, но не меняя главного героя. Поттер снова и снова видел Малфоя: в форме слизеринской команды по квиддичу, в тёмной мантии с капюшоном, зло смеющегося, отчаянно напуганного, уставшего, весёлого, удерживающего снитч, читающего заклинание над алтарём… Каждая картинка в итоге отзывалась в сердце волнующим чувством, и так хотелось выразить его, высказать вслух, но Гарри знал только одно слово, подходящее для этого. Оно, в свою очередь, казалось каким-то смешным и потасканным.       — Язык даёт слишком мало возможностей, чтобы объясниться, — забывшись, Гарри сказал это вслух, и тут же с надеждой взглянул на Драко, но того совсем не потревожил звук голоса. — Я люблю тебя, — добавил Поттер шёпотом. — Очень люблю.       Ближе к утру в окно постучала сова. Гарри пришлось встать, чтобы впустить её. Птица принесла послание от Астевана, в котором колдомедик рекомендовал дать Драко Укрепляющее зелье, несмотря на то, пришёл ли он в себя. Поттер попробовал напоить Малфоя прямо из флакона, но зелье только потекло по подбородку: спящий не стал его сглатывать, даже когда Гарри приподнял его голову за подбородок. Не находя иной возможности, Поттер набрал терпкой жидкости в рот и напоил Драко, крепко прижавшись губами к губам. Эта идея сработала, Малфой сглотнул Укрепляющее, но всё равно не очнулся…       Сознание возвращалось нехотя, как будто бы рывками, каждый из которых приносил клочки воспоминаний, состоящих из цветных пятен, чужих голосов и смутных образов. Драко чувствовал себя таким обессилевшим, таким беспомощным, что даже пошевелить пальцами было слишком тяжело. Ещё сложнее оказалось отделить реальность от кружащей в голове мешанины чужих ощущений. Малфой нуждался в точке отсчёта, от которой можно было бы оттолкнуться, собирая разрозненные картинки в общее полотно, вот только опереться было словно и не на что.       — Драко? — знакомый голос и последовавшее за ним нежное прикосновение почему-то смутили. Тело охватило жаркой волной.       — Ты? — спросил он, хотя сознание всё ещё не дало ответ, кто этот «ты» и почему тело так радостно откликается ему.       — Я, — ничем не помог знакомый незнакомец. — Ты использовал сложное заклинание поиска, магия мэнора не поддержала тебя…       Эти слова вызвали резкий, почти болезненный приступ истинного вспоминания. Странные картины, точно бившиеся в виски, наконец, отступили. Малфой сумел открыть глаза и даже слегка улыбнуться Гарри.       — Почему так случилось? — спросил он, хотя не так уж хотел знать ответ именно сейчас.       — Судя по гобелену, ты, как супруг лорда Освальда, теперь принадлежишь Линдисфарну. Оказалось, у нашего замка очень ревнивая магия, — Поттер снова погладил его по щеке, а потом всё-таки склонился и поцеловал. — Я волновался о тебе, ты был без сознания двое суток.       — Хм, — Драко попытался сесть, и Гарри, заметив это, сразу же помог, приподнял его и подставил под спину подушку. Малфой растерянно глянул на свои руки, на браслет, один из камней которого мягко пульсировал.       — Длань Освальдов контролирует то заклинание, что ты использовал, — пояснил Поттер, верно истолковав его взгляд.       — Вот как, — Драко помолчал, собираясь с мыслями. — Поисковое заклинание дало слишком много информации… Даже не знаю, как теперь распутать этот клубок. Я не смог управлять им, потому получил слишком полную картину, точную до мельчайших деталей.       — Может быть, попробовать думосбор? — предложил Гарри.       — Нет, это мало поможет, — поморщился Малфой. — Спутанный комок картинок — вот, что это будет. Мы не сумеем разобраться в нём. Я должен сам…       Он замолчал. Постепенно информация укладывалась, сплеталась в более чёткое полотно, нужно было только немного сосредоточиться, чтобы найти тот кусочек нити, за который следовало потянуть…       — Я перечитал письмо ещё раз и практически полностью уверен, что Миона писала его сама, уже освободившись от действия артефакта, — заметил Гарри. — Но я не мог попробовать чары поиска или ещё какое-нибудь заклинание, пока ты был без сознания.       Драко едва не засмеялся: Поттер выглядел таким виноватым, будто ожидал — Малфой сейчас рассердится и начнёт ругать его за заботу. А Драко видел, что Гарри вряд ли отходил от его постели, тот был чересчур уставшим и осунувшимся.       — Прекрати говорить глупости, — сказал Малфой мягко. — У нас достаточно времени, чтобы разобраться с этими проблемами. Не стоило спешить.       — Как скажешь, — вряд ли Гарри был убеждён, но спорить всё-таки не стал. Сейчас Драко был доволен и таким результатом.       — Миона находится в маленьком магическом отеле, — он заговорил об этом неожиданно даже для самого себя. — Там очень мало номеров. Невысокое здание, два или три этажа, и её комната — на втором, угловая. Единственное окно выходит на тенистую улочку, примыкающую к заброшенному скверу, — Малфой замолчал, переводя дыхание. — Горничные не узнали её, она придумала какую-то странную фамилию… Не могу только вспомнить, какую именно. Гостиница называется… — Драко на секунду прервался, вспоминая вывеску, так ясно промелькнувшую перед глазами, точно он видел её в действительности, — «Мятный поцелуй». Одна из тех, где чаще встречаются парочки, чем живут постояльцы. Первый этаж там полностью отдан под кафе. У Мионы очень мало денег, едва ли хватит на неделю.       — Нужно отыскать её, — Гарри встал. Было заметно, как он воодушевлён услышанным.       — Подожди, — одёрнул супруга Малфой. — Во-первых, ты нуждаешься в отдыхе. Во-вторых, это не всё, что я увидел.       — И что ещё? — Поттер замер у постели.       — Передай мне Укрепляющее, — попросил Драко вместо ответа.       Пока он пил, Гарри прохаживался по комнате. Беспокоила ли его близкая встреча с Мионой? Малфой не мог ответить с уверенностью.       — Рон знает, где остановилась его жена, — сказал Драко, поставив пустой флакон от зелья на тумбочку у кровати. — Раз в день он присылает ей письма, но Миона не вскрывает их сразу, оставляя на подносе для корреспонденции у маленького камина, который есть в её номере. Она настолько удручена и несчастна, что лишнее напоминание об Уизли заставляет её плакать. Я видел много бумажных носовых платков… — прикрыв глаза, Малфой продолжал уже тише: — Странно, однако, почему Рон не придёт к ней, если знает, где она остановилась?.. Миона почти не ест, у неё с собой мало вещей. Она не выпускает из рук волшебную палочку. Почти весь день она проводит, снова и снова повторяя простейшие заклинания. Те самые, что мы проходили на первом и втором курсах. Ещё она попросила у горничных книг, и те принесли ей завидную коллекцию любовных романов. Гермиона была слишком смущена, чтобы объяснить, какие именно книги хотела получить.       — Может быть, она взяла с Рона Нерушимый обет? — предположил Гарри.       — Должно быть так, не вижу иных причин, — Драко снова посмотрел на супруга. — Я видел много других мелочей, но думаю, этого пока достаточно.       — Более чем, — согласился Поттер, присаживаясь на край постели. — Нужно вытащить её оттуда.       — Далагару нужна Миона, — напомнил Драко.       — Я сейчас же напишу ему, — кивнул Гарри.       — А потом ляжешь спать, рядом со мной, — Малфой поймал его за руку. — И только посмей мне отказать.       Двое суток Гарри почти не отходил от постели Драко. Астеван проведывал их каждые восемь часов, Нарцисса тоже часто заходила: она на время перебралась в Линдисфарн, выбрав себе покои по соседству, но Поттер не мог позволить себе поесть, не мог заставить себя поспать. Он внезапно совершенно ясно увидел, что не видит никакого смысла жить без Драко. И сколько бы Астеван ни пытался убедить Поттера, что состояние его супруга не аномально, что его организм постепенно справляется с заклятием, он всё равно боялся ухудшения, как будто уже принял за аксиому, что не может быть счастлив.       Именно поэтому, именно из-за всех этих переживаний, которые измотали его едва ли меньше видений, ранее насылаемых проклятием, миг, когда Малфой, наконец, проснулся, Гарри посчитал счастливейшим в жизни. Вот только он так и не успел сказать об этом: Драко сразу заговорил о делах. Ощущение, которое никак не отпускало Поттера всё это время, теперь сбежало, уступив место горячечному возбуждению, которое возникло из-за новой информации. Пожалуй, Гарри действительно мог тут же кинуться на поиски Гермионы, но как только он услышал «ты нуждаешься в отдыхе», его словно окатило волной жгучего стыда. Драко, обессилевший, едва вынырнувший из лабиринта видений, заботился о нём.       Позже, когда сова унесла краткую записку Далагару, а Гарри устроился под одеялом так близко от желанного и любимого супруга, он снова вспомнил о невысказанном. Обнимая Драко, прижимаясь к нему всем телом, целуя мягкие волосы, Поттер шептал снова и снова:       — Я люблю тебя, так сильно люблю…       А чувство всё усиливалось, билось вместе с сердцем, рвалось из груди. Его невозможно было целиком вместить в эти, такие избитые, смешные и потасканные, слова.       Шторы нежного сливочного цвета чуть шелестят, когда осенний ветер влетает в приоткрытое окно. Солнечный свет, блеклый, потому что небо подёрнуто облачной пеленой, лежит узкой полоской, рассекающей комнату надвое. Кресло стоит на более тёмной половине, а вот письменный стол, на котором высятся стопки книг — на более светлой. В камине мягко лижет поленья пламя. Стеклянная заслонка не даёт услышать треск.       Женщина, замершая посреди комнаты, снова и снова шепчет что-то, взмахивая палочкой. Её движения, такие неуверенные и хаотичные, наводят на мысль, что и голос, должно быть, срывается. Волосы, плотно сплетённые в косу, всякий раз бьют женщину по плечу. Над виском мягко колышется выбившаяся из причёски седая прядка. Солнечный луч падает волшебнице на лицо, рассекая его, как бледный шрам.       Драко пытается оглядеться, чтобы понять, где же он сам, но у него не получается отвести взгляд. Зато в памяти всплывает имя — Гермиона, хотя в этой отчаявшейся женщине с усталыми глазами почти невозможно узнать Грейнджер, лучшую ученицу Хогвартс.       Одна из книг раскрыта на середине. Она, в отличие от прочих, лежит у кресла на полу. Ветер перебирает тонкие странички. Звука не слышно, и Малфой принимает это, как должное. Гермиона вдруг прерывает своё упражнение и подходит к маленькому столику у камина, касается кончиками пальцев подноса, стоящего там. На нём лежит кружевная салфетка. Слишком заметно, что она многократно подновлялась магией. Да и все предметы в комнате носят печать частого магического ремонта. На самом деле все они слишком старые и неухоженные. Пожалуй, в этой комнате только камин способен создавать уют.       Миона перебирает рассыпанные на подносе письма. Рассматривает их, точно может прочесть каждое, не вскрывая конвертов. Серебряный ножичек для бумаги — единственный предмет роскоши в этой комнатушке. Наконец, Грейнджер выбирает одно из писем и точным движением ножа, слишком непохожим на те неуклюжие пассы, которым немного раньше стал свидетелем Драко, разрезает конверт.       Вытащив сложенный вдвое лист бумаги, Гермиона, не читая, подходит к камину, открывает стеклянную заслонку и бросает письмо в огонь. Пламя жарко вгрызается в подачку. Грейнджер же смотрит на это почти равнодушно, потом сгребает и остальные письма, бросает их в камин всей пачкой.       Она старательно ворошит превращающиеся в пепел бумаги кочергой, пока те не сгорают дотла. Драко не видит её лица, пока Гермиона не оборачивается к окну. Солнечный луч безжалостно вычерчивает дорожки от слёз на её щеках. Но вот губы Грейнджер складываются в подобие улыбки, горькой, но всё же. Малфою внезапно хочется уйти из этой комнаты, но он не может и потому продолжает наблюдать.       Гермиона достаёт строгое серое пальто, надевает его, тщательно застёгивая на все пуговицы. Некоторое время смотрит на себя в блеклое зеркало, прикреплённое к дверце шкафа, потом повязывает шарф и берёт с вешалки чёрную шляпку с плотной вуалью. На кресле лежит потёртая сумка. Грейнджер колеблется, в конце концов достаёт оттуда только небольшой клатч и перчатки и выходит из комнаты.       Драко, точно привязанный, следует за ней по длинному коридору, по расшатанной, но опрятной лестнице. У конторки, за которой сидит девчушка лет семнадцати, Гермиона останавливается и задаёт какой-то вопрос. Звуков по-прежнему нет, а прочесть по губам Малфой не успевает. Но девчонка улыбается, отчего становится очень миловидной, и достаёт с полочки, украшенной номерком 7, маленький конвертик. Грейнджер кивает, прячет конверт в клатч и идёт через зал, лавируя между плотно стоящими столиками.       Крыльцо выходит не на улицу, а на небольшую площадь. Гермиона стоит, точно в нерешительности, поглядывая то вправо, то влево. Драко видит изящную вывеску «Мятный поцелуй», замечает неухоженный парк. И тут Грейнджер решительным шагом пересекает площадь…       Малфой даже не проснулся, а, скорее, вынырнул из этого странного полусна-полувидения. Гарри спал рядом, его дыхание, такое глубокое, успокаивало лучше всяких зелий. Драко обнял супруга крепче. Он не хотел снова тонуть в образах, но усталость не позволяла встать и заняться делами. Невольно Малфой подумал, что сильно изменился за этот месяц. Внезапно оказалось, что для него имеет значение не только мать, что он способен почти сходить с ума от страсти и даже готов безрассудно защищать того, кого любит. Впрочем, Драко не мог бы поручиться, что всё это не было ему присуще раньше. Конечно, никто бы не заметил таких порывов в наследнике Малфоев, но если уж быть перед собой полностью честным… Драко улыбнулся и мягко, почти не коснувшись, поцеловал супруга чуть ниже затылка. Так и бывает, кто-то раскрывает твою суть перед тобой, и ты сам себе удивляешься.       Малфой провёл кончиками пальцев по обнажённому плечу Гарри, и его взгляд снова упал на браслет. Заклинание, всё ещё пульсирующее в зелёном камне, хранило ответ, куда направилась Миона, но Драко был не готов вытаскивать его сейчас. К тому же, у него разболелась голова, жаркая волна то прокатывалась по лбу, то уходила в затылок, то билась в висках.       — Линдисфарн? — прошептал Малфой, почти сомневаясь, что замок откликнется ему, но магия, как верный пёс, ткнулась в ладони.       Прохладный магический поток потёк сквозь пальцы, Драко чуть улыбнулся, принимая его. Сейчас он мог направить его так, чтобы полностью напитать свой магический резерв, а значит, уже утром он сможет сделать всё, что потребуется. С этими мыслями Драко снова уснул, но уже не увидел никаких грёз до самого утра.
Возможность оставлять отзывы отключена автором
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.