Сердце дракона

*** А тем временем в особняке Хартфилиев, в кабинете Джуда Хартфилия, происходил разговор, которой детям слушать не стоило… — Моя дочь не будет общаться с монстром, кем является твой сын! Этот диалог начался не с очень приятной ноты. Кто же знал, что всегда холоднокровный и флегматичный мужчина так отреагирует на неожиданную новость о помолвке молодой госпожи Люси и молодого господина Нацу. — Джуд, ты же знаешь причину, — твёрдо прервал Игнил. — Да, но это не отменяет того факта, что твой сын такой же монстр, как и ты, — мороз от этих слов пробирал до костей, — Твой сын убьёт мою дочь точно так же, как ты убил свою жену. Эти слова полоснули по шраму на душе, который не так давно перестал ныть от боли. Игнил знал, что вина в смерти его любимой лежала на нём. Он не смог её уберечь. Уберечь от себя самого. — Джуд, не стоило… — мягко произнесла Лейла, мать Люси. Она тихо подошла и положила ладонь на плечо мужу — вся злость, скопившаяся в мужчине, сразу развеялась. Он вздохнул и положил свою ладонь поверх её. Настало неловкое молчание. Игнилу надо было продолжить разговор, но он не знал, с чего начать. Он смотрел на пару напротив и чувствовал себя одиноким. Если бы не Нацу, янтароглазый бы не жил, а существовал. — Извини… Я погорячился, — Хартфилий снял руку жёны со своего плеча и, сделав несколько шагов, встал возле Драгнила. Потом положил свои ладони ему на плечи. Игнил наклонил вниз голову и устремил свой взгляд в пол. — Я понимаю, но… — Игнил поднял руку и повёл ладонью по своей щеке вверх, запуская пальцы в волосы, — Только твоя дочь может спасти моего сына. Только она может его сдержать. Я это почувствовал, когда только увидел её, — мужчина опустил руку и взглянул в глаза собеседнику, — Или они оба умрут, или огромное количество людей, когда он выйдет из-под контроля. Я знаю, какой это риск. По себе знаю… Джуд, выслушав всё и осмыслив, взвесил все «за» и «против». — Они будут общаться, — глаза Игнила от услышанного благодарно и с надеждой блеснули, — Пусть общаются до тех пор, пока твой сын не бушует. Как только он станет опасен для моей дочери, его больше на порог дома не пустят. Имей это в виду. — Спасибо, — Игнил искренне радостно улыбнулся и крепко обнял друга, — Большое спасибо. *** Несколькими минутами позже… Джуд отлучился в коридор из-за важного звонка и под предлогом того, что надо переговорить без лишних ушей. В комнате осталось двое человек. Лейла и Игнил пересеклись взглядами. Мужчина стал уверенными шагами подходить к светловолосой, немного напирая на неё. — Ты так ему и не сказала? — О чём? — О своей болезни. — Как ты? Ох, ясно. Это из-за того, что ты «дракон», ты узнал про это? — глаза женщины сощурились и пристально смотрели в янтарные глаза напротив. — Да. Отчасти, — Драгнил на мгновение замолчал и тут же продолжил, — Так почему ты ему ничего не сказала? — Чтобы не тревожить. Он не выдержит. Эта болезнь на данный момент неизлечима. Но, зная своего мужа, он изо всех сил станет искать лекарство, которого не существует. Я на протяжении нескольких месяцев пыталась найти его. Но его… нет. Его просто-напросто нет, — кареглазая отвернулась в сторону и обняла себя за плечи, — Я должна была умереть два месяца назад… — Тогда почему ты?.. — Игнил оборвался на полуслове, ему было странно заканчивать этот вопрос: он казался грубым. Но мужчина не ожидал, что та, к которой был обращён этот вопрос, сама его закончит: — Почему я жива? Ты это хотел спросить? — она подняла свои шоколадные глаза, в которых были грусть, горечь и сожаление, а на вопрос ответом послужил кивок, — На осмотре врач должен мне был дать лекарство для поддержания жизни, но случилось то, что не предвидел никто. В этот день была практика у новых сотрудников. Врач вышел, дав наставления молоденькой розововолосой девушке, и попросил дать мне лекарство. Она их перепутала. Вечером у меня поднялась температура, и муж вызвал врача на дом. Его я сразу попросила, чтобы он не говорил ничего Джуду. Мне дали жаропонижающее и я уснула. Наутро я проснулась бодрой, какой не была уже год. Я поехала на повторный осмотр. Каково было моё удивление, когда мне сказали, что болезнь «заморозилась». Но ненадолго… Раз в неделю мне приходится заново проходить через это. — А что с девушкой? — Оказалось, она не перепутала. Она знала, что даёт мне. Её поставили на должность моего лечащего врача. — Надолго ли тебя хватит? — Я не знаю… — Может, всё же ты расскажешь? Хотя бы Джуду. — Нет. Так будет лучше… — Но он должен был хотя бы заподозрить. — Не каждый готов смириться с мыслью, что твоего близкого человека скоро не станет… *** Вечер. Во дворе особняка Хартфилиев. — Нацу, скажи «пока» Люси. Нам надо ехать. Солнце стало садиться, окрашивая небо и облака в розовый, красный, сиреневый и фиолетовый цвета. На улице было уже прохладно из-за ветра, который играл с верхушками деревьев, плавно покачивая их из стороны в сторону. Мужчины обнялись на прощанье, затем янтароглазый подошел к хозяйке дома и, взяв её ладонь, поцеловал в тыльную часть. Мужчина встал, развернулся, скрывая подступившие слёзы, и пошёл в машину, мягко махнув в воздухе рукой. Он знал, что это их последняя встреча. — Пока, — маленькая блондиночка протянула правую руку, держа в другой розу. — Пока, — мальчик пожал ей руку, а потом на манер отца поцеловал ручку кареглазки. Они медленно расцепили руки, провожая друг друга кончиками пальцев. — Нацу, нам пора! — Иду! — он ещё раз взглянул на девочку и одними губами произнёс: «До встречи». На что ему легонько кивнули. Нацу сел на заднее сиденье в чёрную тонированную и бронированную машину, пристегнулся, и они поехали. Поместье Хартфилиев становилось всё дальше, пока не исчезло совсем. *** В пути… — Отец, что за странная машина полдороги едет за нами? — заметил Драгнил-младший. Игнил вздрогнул и посмотрел в зеркало заднего вида. Он решил нажать на газ и поехать чуть быстрее — ведь странно, что на почти пустой магистрали машина ехала исключительно за ними. За ними следили! Они вперёд — машина за ними тоже, они влево — машина влево. И, видимо, люди в той машине тоже заметили, что их обнаружили. Резко по тормозам. И, пока преследователи не поняли, быстро по всем газам. Лишь бы оторваться. Лишь бы уберечь сына. Игнил достал телефон. Быстро набрал до боли в пальцах знакомый номер. Последовали гудки. Раздалось: «Алло, Макаров слушает». — Ты знаешь, что делать. И сброс вызова. Драгнил-старший сделал так, чтобы какое-то время их не было видно – он сумел оторваться, но ненадолго. Резко остановившись на обочине, мужчина стремительно вышел, обошёл машину, достал рюкзак из багажника и открыл заднюю дверь. — Вылезай! Живо! Игнил был не на шутку взволнован и серьёзен, как никогда раньше. Он схватил мальчика, который замер в ступоре, за руку, прикрепив при этом маячок, и выволок его из машины. Он подошёл к краю дороги и кинул розоволосого мальчишку в кусты, пихнув ему рюкзак. — Сиди тихо! Тебя заберут… Мужчина посмотрел в последний раз — так печально, с тоской и грустью, как будто они больше не увидятся никогда. Это пугало! — Отец! Янтароглазый одними губами произнёс: «Люблю тебя». Потом развернулся, быстро сел в машину и уехал. Следом на огромной скорости пронеслась та машина. Нацу остался один.