Записки

С самого детства я был человеком замкнутым, необычным. Странным. У меня никогда не было друзей, потому что все сверстники называли меня чужим. Сначала я убеждал себя, что я просто не такой, как все вокруг. Лучше, умнее. И из-за этого кажусь странным, остаюсь непонятым. Однако со временем пришлось смириться. Я другой, и это пугает их. Мне лучше держаться подальше. Дорогой читатель, сейчас я должен попросить у тебя прощения. Я солгал тебе. Не все мои кошмары молчат, есть среди них тот, что способен говорить. И делает это очень часто. Всё началось... если честно, то я даже и не помню, когда. Точно могу сказать, что очень и очень давно. Я сидел, забившись в самый тёмный угол своей комнаты, и размышлял. Обиженный, затравленный ребёнок, я не мог понять, что делаю не так. Один. Оставленный, никому не нужный. Почему именно я?.. Как вдруг, в затхлой тишине спальни раздалось громкое воронье карканье. Я встрепенулся, резко повернулся к окну. За ним – лишь непроглядная тьма, насколько я помню, зимней ночи. И ничего более. Ни то, что птицы, даже намёка на её присутствие, маленького пёрышка не было видно. Покачав головой, отвернулся. Глюки. Именно в тот момент – снова карканье и хриплый смех. Вдруг пришло осознание – это у меня в голове. Неуверенно поднялся на ноги, выбираясь из своего угла, и тихо позвал, переспросил. – Да ладно тебе, парень, никакие это не глюки. Просто мне надоело уже молчать. Кар... – мой новый кошмар тихо, насмешливо каркнул. Замолк. И после продолжал совершенно серьёзно и даже с некоторой заботой. – Что, надоели тебе все? – Мне не хватает общения... – осторожно, но всё же с детской простотой ответил я. – Ну что же, я проснулся вовремя. Поговорим? С тех пор он не покидает меня. Не чудовище, не изверг. Даже кошмаром называть его не слишком хочется. Друг, товарищ. Ворон. Но его карканье не является предвестником беды. Скорее, наоборот. В моих снах он заточён в серебряную клетку, и там он настоящая птица. Отшучивается, мол, его заколдовали, но на самом деле он принц. Достаточно одного поцелуя, чтобы вернуть прежний облик – голубоглазого брюнета с прекрасным голосом. Совсем не похожий на его обычное хрипение. Вот только кошмаров женского пола в коридоре-сознании нет. Или же есть, но ещё не пришло их время появиться в повествовании и занять своё законное место в нём. Ворон – существо самостоятельное, самоуверенное и ехидное. Иногда я освобождаю его из плена, иногда он выбирается сам. Свободно летает по невзрачному помещению, шипит на Падальщика, желающего смерти не только себе, но и всем в нашем маленьком мирке. Насмешливо косится на Палача, беснующегося в своей клетке, обещающего пустить "эту курицу" на суп. А ещё Ворон отчаянно ищет ключ от темницы Муз. Те лишь смотрят на него небольшими чёрными глазками, тянут руки. В такие моменты птица замирает, позволяя гладить свои жёсткие перья, глядя на вдохновителей с тихим восхищением. Похоже, есть что-то, связывающие их, что-то, о чём знают только они. В любом случае, с появлением пернатого кошмара, мои сны стали спокойнее, а пробуждение – приятнее. Сегодня утром, например, после сигнала будильника я продолжил преспокойно спать. И проспал бы всё утро, если бы не это: – Эй, парень, ты чего тут разлёгся как труп!? Подъём! Не смей радовать своим видом Падальщика, а то эта тварь уже скалится! Даже не ной! Пришлось подняться и заняться делами. К сожалению, пишу я всё меньше, ведь кошмары мои всё чаще и чаще являются, прогоняя Муз, отвлекая меня... а Ворон упрямо разгоняет всех, даёт мне возможность творить.