***
Уже на пути к загородному отелю Джон почувствовал непонятную тревогу. Нехорошее предчувствие не отпускало его ни на миг. В автомобиле, который с предельной скоростью мчался за город, на невыносимо близком от Джона расстоянии сидело его личное помешательство с видом римского патриция, идущего на казнь, и, сложив руки на коленях, как прилежный школьник, смотрело в окно на проносящиеся мимо огни большого города. Джон отвернулся, чтобы не видеть бледный точеный профиль и искусно уложенные волосы. Рядом с таким Шерлоком Джон чувствовал себя невзрачным, неотесанным деревенщиной, и это угнетало.***
Уотсон незаметно проскользнул в зал для приемов, быстро и профессионально оглядел помещение. Одетый в новый костюм и ослепительно белую рубашку — даже приблизительную стоимость этих вещей он и знать не хотел — Джон неплохо смотрелся среди этой элитарной публики. Чтобы не выделяться, телохранитель подхватил с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским и уже хотел отойти в дальний угол, из которого открывался прекрасный вид на банкетный зал, как шепот, прошедший по рядам гостей, заставил его замереть на месте и устремить взгляд в ту сторону, куда смотрело большинство присутствующих. Не нужно было быть гением, чтобы понять, чье появление произвело такой эффект. Мягко и изящно, словно пантера перед прыжком, по залу шел Шерлок Холмс. Джон думал, что был готов к подобному представлению одного актера. Он горько ошибался. Великолепный синий костюм с благородным блеском сидел как влитой, подчеркивая горделивую осанку и тонкую талию его обладателя. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, открывая взглядам присутствующих тонкую изящную шею с восхитительно-нескромной родинкой, от вида которой у Уотсона всегда перехватывало дыхание. Джон пожалел, что Шерлок не носит галстуки, чтобы скрыть от посторонних глаз такую притягательную метку. Картину дополняли классические лакированные туфли и фамильные сапфировые запонки, своим блеском не уступавшие сиянию перламутровых глаз их обладателя. Порочно-невинные губы изогнулись в открытой приветливой улыбке, и приглашенные тут же начали кивать и улыбаться в ответ, но, как заметил Джон, несколько настороженно. Бòльшая часть гостей была прекрасно осведомлена о несносном характере и фирменных монологах «вы все идиоты» от Шерлока Холмса. Но сегодня младшего Холмса словно подменили. Он был обходителен и очаровательно молчалив. Несколько дам завели с Шерлоком непринужденную беседу, затем к ним присоединились юноши («Наверное, из тех молодых прожигателей жизни, что унаследуют миллионные состояния своих отцов», — подумал Джон). Шерлок светился, ощущая себя в центре всеобщего внимания. Джон понимал, что должен гордиться таким Холмсом, но отчего-то все получалось с точностью до наоборот. Уотсона накрыла глухая тоска, он почувствовал себя бесконечно одиноким в этой яркой, богато одетой толпе в двух шагах от того, кто стал ему безумно дорог... необходим, как свет, как воздух. Бархатистый смех разнесся по залу — Шерлок смеялся какой-то шутке, отпущенной высоким широкоплечим шатеном, стоящим, как показалось Джону, непозволительно близко. Уотсон дернулся было вперед, но тут же остановился. Нельзя привлекать внимание, нельзя давать волю ревности, нахлынувшей, подобно цунами. Он лишь телохранитель, что бы они с Шерлоком ни говорили друг другу в иллюзорной ночной реальности их квартиры. Он останется рядом, пока Шерлок будет в нем нуждаться, а потом уйдет, чтобы тот смог выбрать более достойного из тех людей, кто ближе ему по положению. Джон отогнал неуместные воспоминания и продолжил наблюдать за гостями со своего стратегически важного места в углу зала. Настало время пойти проверить посты. Сегодня в отеле было слишком много гостей, а значит — множество сопровождающих, которых так же не стоит сбрасывать со счетов. Еще раз бросив взгляд на Шерлока, когда к тому уже направились Майкрофт и миссис Холмс, Уотсон покинул зал. Проверив посты по периметру здания, переговорив с Диммоком и удостоверившись, что все под контролем, Джон уже было решил вернуться, когда увидел, как из комнаты для персонала вышел мужчина, показавшийся ему смутно знакомым. Невысокий накаченный брюнет, другой костюм, и волосы уложены несколько иначе, чем Джон запомнил, но это однозначно был тот человек, что вел наблюдение за ними с Шерлоком в тот памятный поход в «Koh Samui».***
Стараясь двигаться бесшумно, Уотсон направился вслед за мужчиной, который вышел во внутренний двор, к припаркованным автомобилям гостей и пошел по ярко освещенной фонарями гравийной дорожке, обсаженной розовыми кустами. Мужчина подошел к одному из автомобилей и, открыв дверь, устроился на переднем сидении рядом с водителем. Стараясь держаться в тени, Джон рассмотрел номер машины и довольно хмыкнул себе под нос. Это все, что сейчас ему было нужно, а теперь необходимо лишь выбрать подходящий момент для разговора по душам с работодателем этого человека. Когда Джон вернулся в зал, атмосфера там стала более непринужденной. Официальные поздравительные и обязательные благодарственные речи уступили место легким интересным беседам и ни к чему не обязывающему флирту. Всеобщая благодатная атмосфера, которая обычно возникает через пару-тройку бокалов хорошего вина, окутала зал. Уотсон позволил себе немного расслабиться и поэтому упустил тот момент, когда к Майкрофту и Шерлоку, беседовавшим у столика с легкими закусками, подошел один из телохранителей — Смит и что-то тихо сказал боссу. Джон так и не смог понять, что же сделал Шерлок. Одно изящное движение и бокал с чем-то, напоминающим по цвету «Кровавую Мэри», которую младший Холмс терпеть не мог, полетел на начищенный до блеска паркет, но, согласно законам подлости и гравитации, содержимое приземлилось прямо на туфли охранника. Шерлок же не смотрел за траекторией полета бокала, он наблюдал, как минуту назад бесстрастное лицо Джереми Смита стало красным от бешенства. Уотсон тоже уловил эту разительную перемену и мысленно улыбнулся. Шерлок проверил теорию о страстной любви телохранителя к дорогим вещичкам. И пока старший брат укоризненно смотрел на виновника произошедшего, состроившего благодушно-извиняющуюся гримасу, а официанты убирали некрасивые подтеки с золотистого дубового паркета, Джон следил за тем, как покидает зал злющий телохранитель.***
Небольшое неприятное происшествие довольно скоро забылось, и праздничный вечер продолжился. Вскоре один из гостей подошел к Холмсам, чтобы попрощаться, — именно за этим человеком пристально следил Уотсон. Ведь именно этот мужчина, судя по всему, организовал слежку за Шерлоком в универмаге с помощью своих подручных. Джон, не теряя ни минуты, выскользнул во внутренний двор. Стараясь двигаться быстро и бесшумно, Джон подкрался сзади и оглушил курящего у раскидистых кустов акации телохранителя точным ударом по затылку. Сегодня Уотсону определенно везло. Водитель, сидевший в машине, не увидел и не услышал ничего подозрительного, и потому не почувствовал никакой угрозы от человека, который приблизился к автомобилю и знаком попросил открыть дверь. Хлипкому водителю хватило удара меньшей силы, чем телохранителю. Обездвиженное тело Уотсон переместил в ближайшие кусты и уложил рядом с оглушенным охранником, а сам уселся на место водителя. Долго ждать не пришлось. Уже через пять минут открылась задняя пассажирская дверь, и на кожаное сиденье опустился мистер Джордж Честертон собственной персоной. — Домой, Энди. Только я не вижу Дэна... — прозвучало в темноте салона. — Я думаю, что перед тем, как вы поедете, мы поговорим, — Джон развернулся к банкиру лицом и недвусмысленно направил на него пистолет. — Что вам нужно от Шерлока Холмса? — Что вы себе позволяете? Его брат - мой партнер по бизнесу. Я — друг семьи. — Меня это не интересует, — рука Джона не дрогнула. — Вы можете проворачивать вместе с Майкрофтом Холмсом любые финансовые махинации, мне на это наплевать. Спрашиваю еще раз: что тебе нужно от Шерлока? — Я клянусь, ничего плохого у меня в мыслях нет. Я... Он мне небезразличен... Джон почувствовал, что еще мгновение, и он разобьет эту лощеную физиономию в кровь без малейших угрызений совести. — А теперь слушайте меня внимательно, мистер Честертон, если вы или ваши люди приблизятся к Шерлоку Холмсу хоть на шаг, если он просто поскользнется и сломает руку или заболеет ангиной, а я увижу намек на ваше присутствие — вы труп. Если вы посмеете хоть раз заговорить с ним, остаться с ним наедине или коснуться своими грязными руками или еще хоть как-то проявитесь в его жизни — я лично отправлю вас в ад, предварительно раструбив на весь мир о вашей тщательно скрываемой нетрадиционной ориентации. Я достаточно четко выражаюсь?! Честертон кивнул. Не скрывая своей неприязни, Джон смотрел на дрожащего, покрывшегося испариной, бледного как смерть финансиста, затем убрал пистолет и вышел из машины. — Простите за вынужденные меры предосторожности. Ваши люди живы. Они прилегли отдохнуть вот там. — Уотсон махнул рукой в сторону едва различимых в темноте кустов. — Доброй ночи. Честертон не тот, кто им нужен. Джон надеялся, что банкир прекрасно его понял и не будет мешаться под ногами. Уотсон вернулся в здание и уже хотел пройти обратно в зал приемов, как вдруг боковым зрением уловил движение на площадке лестницы ведущей наверх, где располагались апартаменты для гостей, и будь он проклят, если это был не знакомый силуэт в темно-синем костюме, этого мужчину Джон узнает даже в полной темноте. Неприятное чувство пронзило все существо Уотсона. Зачем Шерлоку идти наверх в одиночестве? Проверить еще одну логическую выкладку? Смешно. Тайная встреча? Возможно. Выбрал момент, когда Джона не будет рядом и... А вдруг его выманили из зала с вполне определенной целью? По спине Уотсона пробежал холодок. Не теряя больше ни минуты, Джон стал подниматься по лестнице.***
Светлая ковровая дорожка заглушала шаги. Двери гостевых номеров выходили в холл, освещенный хрустальными бра. Джон шел вперед, прислушиваясь и стараясь не обращать внимание, на бешено колотящееся сердце. Если за дверью притаился убийца и сейчас держит Шерлока на мушке... — Вы кого-то ищете, капитан Уотсон? Джон развернулся в ту сторону, откуда прозвучал голос. Шерлок стоял, небрежно прислонившись к стене, скрестив руки на груди, но уже в следующий момент подлетел к Уотсону, подобно коршуну, взял его за руку, открыл дверь и втащил за собой в номер. — Шерлок, что ты творишь?.. Я чуть не умер от страха за твою жизнь. Ты снова играешь? — Джон! — теплые гибкие руки, как лианы, оплели Уотсона, не давая ни малейшего шанса вырваться. — Я так соскучился. Эти люди… они все такие... — Идиоты... Знаю, Шерлок, — Джон смотрел прямо в глаза юноши и опять словно падал в бездну. — Но тебе не нужно никуда ходить в одиночестве. Зачем тебя сюда понесло? — Искал тебя... — Наверху? — А вдруг ты здесь уединился с прекрасной дамой или... не дамой, а я хочу получить свой должок. И опять эта улыбка кота, загнавшего в угол мышь. — Шерлок... Должок? Ты о чем? — Сегодня утром ты просил меня быть на приеме осторожным и обходительным. Так? Джон кивнул, еще не понимая, к чему ведет разговор его невыносимый подопечный. — Я выполнил твою просьбу. Даже мой братец был ошарашен. Это того стоило, но, Джон, я делал все это только ради тебя. Меня не интересуют эти петухи в павлиньих перьях. — Ты заманил меня сюда, чтобы это сказать? — Уотсон, наконец, расслабился и понял, что стоит посреди гостиничного номера, освещенного лишь приглушенным мягким светом потолочных светильников, придерживая за предплечья очаровательно раскрасневшегося Шерлока. — Не совсем. Прекрасные серые глаза, обрамленные длинными ресницами, потемнели, а пухлые губы чуть приоткрылись, накрывая тепло тонких губ телохранителя. Руки, покоящиеся до этого момента на плечах Джона, отправились в свое путешествие вниз, чтобы сомкнуться на талии Уотсона под тонкой шерстью пиджака, наслаждаясь теплом, исходящим от любимого тела. — Шерлок, я на работе... — Джон почувствовал, как его покидает напряжение. Как все страхи и сомнения бегут прочь, стоит ему только ощутить шелковую нежность идеальных губ и почувствовать трепет желания, который нельзя спутать ни с чем другим. — Ты так смотрел на меня... там, — Шерлок продолжил ласкать спину любовника, изнемогая от желания разорвать тонкий хлопок рубашки и добраться до загорелой кожи. Его губы выцеловывали дорожку от розовеющего уха к шее, ещё затянутой в жесткий воротничок и ненавистный галстук. — Словно хотел съесть меня целиком. Шерлок отстранился и посмотрел в лучащиеся нежностью синие глаза: — Я выбирал этот костюм, представляя, как ты будешь снимать его с меня. Джон глухо застонал и уткнулся лбом в грудь Шерлока: — Ты помнишь наш договор? — Джо-о-он, сюда никто не войдет, — теплые ладони скользнули за пояс брюк. Серебристая дымка и голубая лазурь поглотили друг друга, губы вновь встретились в искушающе-страстном поцелуе. Окружающая реальность медленно таяла, звуки музыки, доносящиеся снизу, казались чем-то бесконечно далеким. Искра уже была высечена, и пламя разгоралось, поглощая все вокруг, оставляя двоих наедине со страстью. Реальность вернулась вместе с тяжелыми шагами по коридору и тревожными интонациями в голосе Диммока: — Джон, черт тебя побери!!! Джон!