Сателлит

Холодный дождь, который уже сутки омывал столицу Соединенного Королевства, загнал людей в теплые квартиры и офисы, ну, а те, кого не ждали ни любящие семьи, ни строгое начальство с бесконечными поручениями, проводили время в пабах, отмечая конец рабочей недели. По гладкой поверхности окна не спеша скользили прозрачные струи. Джон Уотсон сидел с кружкой темного пива и тщетно пытался сосредоточиться на трансляции матча национального чемпионата. Спортивное действо подходило к концу. Зрители бурно обсуждали очередную победу «Арсенала», а Джон думал о том, во что превратилась его жизнь. Вот уже три месяца он не жил, а существовал, чувствуя себя планктоном, влекомым течением. Тоска по своему персональному сумасшествию по имени Шерлок Холмс выматывала, неизвестность изводила, желание увидеть, пусть даже издалека, было нестерпимым. От тяжелых дум Джона отвлек бесстрастный голос ведущего вечерних новостей: «Вчера, на одной из улиц Кэнэри-Уорф прогремел взрыв — пострадал автомобиль медиамагната — Майкрофта Холмса. При взрыве погиб начальник охраны. Мистер Холмс в данный момент находится в реанимации. Его состояние стабильно тяжелое; врачи осторожны в прогнозах. Расследование поручили Скотланд-Ярду. Ссылаясь на тайну следствия, инспектор Лестрейд, ведущий расследование, отказался от каких-либо комментариев. А теперь — к другим новостям…» Джон смотрел на экран телевизора: мелькали люди в полицейской форме, дрожали на ветру желтые ленты оцепления, не давая приблизиться зевакам, хотевшим поближе рассмотреть кучи битого стекла и покореженного металла. Лужи крови на асфальте уже засыпали песком. Высокий седой мужчина с красивым профилем односложно отвечал на вопросы журналиста, кутаясь в тонкое пальто. Люди вокруг о чем-то говорили, смеялись, пили и жевали, а Уотсон обдумывал услышанное, понимая, что это не глупая шутка, а страшная реальность. Оставаться в тяжелой духоте паба показалось совершенно невозможным. В голове билась одна только мысль: «Шерлок». Тщетно пытаясь укрыться от холодного дождя и пронизывающего ветра под старым зонтом, Джон, наконец, добрался до подъезда; оставалось преодолеть два лестничных пролета, и ненавистная квартира снова встретит его звенящей тишиной, пустым холодильником и гнетущей безликостью, свойственной съемному жилью. В подъезде пахло сыростью и готовящейся едой. Сорок знакомых ступенек Уотсон преодолел быстро. На площадке между этажами спиной к лестнице стоял высокий мужчина, на его голову был накинут капюшон толстовки. К незнакомцам в подъезде Джон давно привык: в одной из квартир несколькими этажами выше толкали легкие наркотики. Клиентуру дилеров Уотсон научился различать и старался игнорировать. Погруженный в свои невеселые думы, Джон, уже миновал мужчину в темном, когда ему в спину, словно нож, ударил шепот: «Джон». Уотсон по инерции продолжил подъем, отказываясь верить своим ушам. Судорожный вздох заставил его обернуться и застыть, ухватившись за грязные перила. Наяву эти удивительные глаза были еще красивее, чем в его воспоминаниях, их не портили ни синие тени, ни болезненная краснота. И сейчас эти глаза вглядывались прямо в душу, и было в них столько боли, тоски и отчаянья, что казалось — на него смотрит не живой человек, а святой с фрески в античной базилике. Джон не знал, что сейчас видит в его глазах Шерлок, но надеялся, что тот прочтет все, чем стали для него эти три месяца разлуки… три месяца, ведших к краю пропасти. Шерлок что-то говорил, а Джон слышал только мелодичный тембр, вливавшийся в уши сладкой музыкой, и не улавливал смысла; а потом словно очнулся, сделал шаг вперед и, не давая юноше возможности отстраниться, крепко обнял. Уотсон почувствовал, как застыл в его руках Шерлок, и сам задержал дыхание, ожидая дальнейшей реакции. Холмс облегченно выдохнул, и Джон еще сильнее стиснул его в объятиях, опасаясь, что Шерлок не более чем плод его воспаленного воображения. Джон отстранился и взял все еще растерянного юношу за руку: — Пойдем. Здесь небезопасно. Еще никогда квартира не казалась Джону такой убогой. Но Шерлок ничего не замечал, он не отрывал тревожного взгляда от Джона и не отходил от него ни на шаг. Повесив куртку на вешалку, Джон обернулся к Шерлоку и замер. Такой знакомый темно-синий кашемир. — Ты... носишь мой подарок? — Я не расставался с ним с того самого дня, как вернулся. Чтобы скрыть свои чувства, нахлынувшие подобно очищающим волнам от этого откровения, Уотсон быстро отвернулся и прошел в маленькую кухню, чтобы включить чайник и провести ревизию в холодильнике. Шерлок тяжело опустился на диван, стягивая шарф и куртку, и блаженно откинул голову на мягкую спинку. Он очень устал. Услышав, как Уотсон гремит посудой, Холмс громко произнес: — Я не голоден. Джон моментально материализовался в комнате, метнув яростный взгляд в сторону юноши, и тот впервые с момента встречи улыбнулся: — Прости. — Ты себя в зеркало видел, Шерлок? — как тяжело и вместе с тем легко было произнести это имя вслух вновь. — Ты совсем прозрачный, руки ледяные. Когда ты ел в последний раз? Эти командные нотки в теплом, обволакивающем заботой, голосе — как давно Шерлок их не слышал. — Вчера. «Не ври, дурачок». Джон вздохнул, укоризненно покачал головой и сел рядом с Шерлоком на диван, наконец позволив себе внимательно рассмотреть юношу. Бледный, изможденный, сильно похудевший, всегда ухоженные кудри в полном беспорядке, неглубокий шрам на левой щеке, еще более острые скулы, потрескавшиеся губы, несвежая рубашка и мятый кардиган. Наверняка всю ночь провел в больнице. — Почему ты один? — Майк... Ты слышал что он?.. Джон кивнул и взял безвольно лежащие на коленях ладони Шерлока в свои руки. — Диммок? — Убит вчера... Джон это было... было так... Лишь взглянув в светло-серые глаза, Уотсон понял, что сейчас произойдет. Его мальчик держался из последних сил, и это воспоминание о взрыве и его последствиях прорвало плотину тщательно сдерживаемых эмоций. Джон всем телом ощутил дрожь, прокатившуюся по телу юноши. Шерлок прикусил губу до крови, пытаясь заглушить рвущиеся рыдания, и судорожно вцепился в джемпер Джона. — Не сдерживайся, Шерлок. Плачь. Отпусти себя. Я с тобой, слышишь? Шерлок кивал, всхлипывал, захлебываясь слезами и уткнувшись лицом в живот Уотсону шептал: — Он же не умрет… Не умрет, Джон? Сердце Уотсона разрывалось от любви и нежности к юноше и от бешеной ненависти к тем, кто заставил его страдать. — Шерлок, мы справимся... Юноша поднял на него полные надежды и слез глаза, и Джон задохнулся: — Пойдем, ты должен поспать, у тебя переутомление. — Нет, я должен идти к Майку. И вновь голубые глаза посмотрели на Шерлока властно и требовательно: — Сейчас ты поспишь, а потом мы решим, как нам действовать дальше. Ты мне веришь? Шерлок обреченно кивнул и позволил увести себя в спальню. Джон уложил дрожащего от нервного перенапряжения юношу на кровать, решив не раздевать, в квартире было слишком прохладно. Затем укрыл теплым пледом и вернулся на кухню, чтобы найти успокоительное. Шерлок все еще мелко подрагивал и всхлипывал, пока Джон поил его сладким чаем и давал лекарство. Когда ответственная миссия была выполнена, Уотсон, откликаясь на безмолвную просьбу в покрасневших от слез глазах, улегся рядом с Шерлоком, обняв поперек груди: — Постарайся уснуть. Шерлок осторожно, боясь, что его оттолкнут, прижался спиной к широкой груди Джона: — Я... Джон... — Спи, я рядом, мой хороший. Шерлок решил, что ему послышалось, это было слишком нереально, слишком...

***

Уотсон проснулся, словно вынырнул из глубокого темного омута. Впервые за долгое время он спал без мучительных сновидений. Сердце забилось быстрее, когда Джон ощутил теплое дыхание и приятную, уже почти забытую тяжесть на груди. Шерлок спал, закинув одну ногу на его бедра и уложив голову со спутанными кудряшками ему на грудь, дыхание юноши было спокойным и размеренным. Джон почувствовал, как счастье и облегчение затапливают все его существо. Он держал в объятиях весь смысл своей никчемной жизни, и будь он проклят, если снова отпустит этого удивительного человека от себя хоть на миг. Джон уже давно не ощущал себя настолько сильным и нужным, как в эту минуту. «Мы выберемся из этого дерьма, Шерлок, обязательно выберемся». Джон попробовал осторожно подняться с постели, стараясь не потревожить юношу, но это ему не удалось. Шерлок мгновенно проснулся, поднял голову, осматривая незнакомое помещение, так, словно не поверил своим глазам и, стряхнув сонный морок, пробормотал: — Джон... я нашел тебя. Уотсон выдохнул и решил, что если он прямо сейчас не отправится в ванную, то задушит Шерлока в объятиях, и поспешно ретировался, пробормотав: — Доброе утро, ищейка. Час спустя, приняв душ и позавтракав, Джон и Шерлок сидели на кухне, освещенной тусклым весенним солнцем, и молчали. Им предстоял длинный и тяжелый разговор. — Джон, я до сих пор не знаю… — голос у Холмса дрогнул, — что случилось тогда... — Расскажи все как есть с того момента, как ты уехал в поместье, — увидев затравленный взгляд, Джон продолжил, — пожалуйста. - В канун Рождества меня привезли в наш загородный особняк, где все суетились у маминой постели, ждали Майкрофта, доктор как-то странно смотрел на меня… Позже я понял этот сочувствующий взгляд, но тогда... Матушка была такой бледной, задыхалась, доктор говорил, что приступ спровоцирован каким-то аллергеном. Как только она увидела меня, то попросила взять ее за руку и не отпускала от себя ни на миг, — Шерлок усмехнулся. — Я даже не подозревал, насколько она хорошая актриса. Наконец приехал Майкрофт и сказал, что организовал перелет в лучшую частную клинику, но клиника эта находится в Белфасте. Вылетать нужно немедленно. Мама упиралась, говорила, что в канун Рождества никуда не поедет. Брат уговаривал, пообещав, что я полечу вместе с ней и мы встретим Рождество в узком семейном кругу. Я страшно разозлился. Ты ждал меня, это был наш первый совместный праздник, но я не смог отказаться, сдавшись под напором железных аргументов Майкрофта и ласковых просьб матушки. Я все еще надеялся на обещание брата. Ведь он дал мне слово, что отпустит на неделю в Швейцарию... только с тобой. Каким же идиотом я был! Мне понадобилось некоторое время, чтобы догадаться о хорошо срежиссированном спектакле с большим количеством актеров. Его единственной целью было... — Увезти тебя подальше из Лондона. — Нет. Увезти от тебя, Джон. Уотсон судорожно сглотнул и ободряюще кивнул Шерлоку, уже зная, что услышит дальше, все было разыграно как по нотам. Никакого насилия, все полюбовно. — Я хотел позвонить тебе и все объяснить, но телефон как по волшебству исчез из моей куртки. Уже позже я узнал, что это было делом рук Диммока. После приземления состоялся откровенный разговор с Майкрофтом по телефону... Он сказал, что только что уволил тебя, и мы больше никогда не увидимся, рассказал о фотографиях. И если я хочу, чтобы тебе не причинили вреда, буду вести себя благоразумно. Ты знаешь Майка — когда он говорит с таким ледяным спокойствием, он точно не шутит, он просто не умеет шутить о таких вещах. Вертолетом нас доставили в частную клинику, где вдвоем с мамой мы встретили худшее Рождество в моей жизни. А через два дня меня переправили в Швейцарию, в пансионат... Уотсон больше не мог видеть эти опущенные плечи и слышать безжизненный глухой голос. Он придвинулся вплотную к Шерлоку и положил свои руки на его колени, обтянутые тонкими пижамными брюками, позаимствованными у Джона: — Я так и думал. Здесь нет твоей вины. Майкрофт сделал то, что сделал бы на его месте любой любящий брат. — Что? — Шерлок встрепенулся, уставившись на Джона в полном недоумении. — Наверное, на его месте я поступил бы так же. Джон с удовольствием наблюдал, как светлые с зеленоватыми бликами глаза потемнели от злости. Шерлок вновь становился самим собой, и Джона это безмерно радовало. Очень радовало. — Что ты говоришь, Джон! Фотографии... Он же опустился до слежки... А потом он мне шагу не давал ступить. Без телохранителя я не мог даже в туалет выйти, он перевел меня на дистанционное обучение. У меня не было возможности ни позвонить, ни связаться с тобою через интернет. Он... Я знаю, что он слышал мои проклятия... — Шерлок осекся, — Мои бессонные ночи его не волновали. Он не говорил мне, где ты, что с тобой, словно тебя вовсе не существовало... Никогда! А Диммок... О, этот просто светился от радости… а потом случилось еще одно покушение. — Я не думаю, что те фото дело рук Диммока... Что? — Джон подобрался и посмотрел Шерлоку в глаза. — Покушение на тебя? — После возвращения из Швейцарии, месяц назад... Мы выходили из ресторана. Диммок вовремя заметил опасность... Он считает... считал, что это была еще одна попытка запугать Майкрофта, а сейчас... он мёртв, — Шерлок нервно засмеялся. — А теперь так близко подобрались к Майку. — Шрам на щеке? — Джон боролся с искушением провести пальцем по свежей отметине на высокой скуле. — Да, это после того покушения... осколок стекла. — Как ты нашел меня? — Джон попытался отвлечь юношу от болезненной темы. — Как только ты стал моим телохранителем, Майкрофт дал почитать твое досье. Там был указан этот адрес. — Но пришёл только сейчас. — Я думал, что не нужен тебе, в той записке ты прощался. «Да я чуть не умер без тебя, глупый мой!» Джон едва не задохнулся от нахлынувших чувств, но нашел в себе силы для нейтрального вопроса: — Что происходит в корпорации? — Паника. Но пока ситуацию еще контролирует помощница Майкрофта, Антея. Я не склонен ей доверять. — Нам нужно будет с ней увидеться, а пока мы должны встретиться с человеком, который ведет дело о покушении на твоего брата. — Его зовут Грегори Лестрейд. Джон решительно поднялся и прошел в комнату. Шерлок тенью проследовал за ним. Это было необычно. Даже в их лучшие дни Холмс-младший старался оберегать свое личное пространство, но сейчас все было иначе. Уотсон чувствовал это. Всеми клеточками тела, всеми фибрами души Шерлок хотел быть с ним. Наверное, если бы он смог пробраться Джону под кожу, слиться с ним в единое целое, Шерлок бы так и сделал. Как же он одинок. «Был одинок», — поправил себя Уотсон и продолжил: — Я слышал это имя. Этот детектив считается одним из лучших инспекторов в Скотланд-Ярде, — Уотсон отыскивал в глубине шкафа брюки и рубашку. — Я попробую встретиться с ним в неформальной обстановке. Шерлок вскинул голову, еще влажные после душа кудряшки упали на лоб: — Зачем? — Есть вопросы. — Я иду с тобой, — Шерлок подошел к Уотсону вплотную. — Ни в коем случае, — Джон наслаждался близостью желанного тела и свежим ароматом, исходящим от юноши. — Я вернусь, и мы наведаемся в больницу. — Нет, — тонкие пальцы ласково легли на плечи Джона. — Я тебя наконец-то нашел и больше никуда не отпущу. Шерлок решительно взял лицо Джона в свои ладони и наклонился, чтобы поцеловать. По телу Уотсона пробежала дрожь, а рука судорожно стиснула так и не надетую рубашку. Как часто он мечтал о поцелуе Шерлока, запрещал себе думать об этих чувственных губах, и теперь – наслаждался каждой секундой. Юноша целовал медленно, нежно, глубоко, а Джон вновь открывал для себя Вселенную под названием «Шерлок Холмс» и в эту минуту был абсолютно счастлив.