Пираты Карибского Моря: Два Капитана

      Тортуга! Логово морских волков. Власть здесь, какая-никакая, была, но пиратам до нее было мало дела. К тому же, в постоянных склоках трех держав, французский губернатор справедливо полагал, что лучшей защиты для острова, чем несколько сотен свирепых морских разбойников ему не сыскать… И, кое в чем, был прав.       Запах ямайского рома из прибрежных кабаков, просмоленный и просоленный морем ветер с пристани и вонь дешевых духов местных шлюх сливались в некий особый аромат разгульной и хмельной свободы, царившей в пиратской столице. Элизабет с трудом вытряхнула из головы роящиеся образы и воспоминания.       Они встали на якорь в гавани Бастер.       Команда «Жемчужины» занялась доставкой и погрузкой на борт съестных припасов и пресной воды – дело кипело отчасти под строгим оком капитана, отчасти от желания побыстрее закончить с работой и, до отплытия, пройтись по кабакам. Элизабет, прогуливаясь с Барбоссой по пристани, успела поведать ему о цели своего прибытия на Тортугу. Цель, между прочим, путалась под ногами и, прячась за своей попечительницей, таращила на пирата черные глазенки.       - То-то я подумал, что она великовата для внучки Прихлопа…       Элизабет поглядела на Абигель, представив такую возможность. Ей на минуту пришло в голову, что ребенок – ребенок Уилла – действительно заметно скрасил бы ее одиночество.       - Разница невелика. Теперь это мой ребенок, – ответила она. – Послушайте, вы знаете, где Джек?       Барбосса едва заметно ухмыльнулся.       - В последний раз, когда я его видел, он висел на бушприте «Жемчужины» и корчил рожи местному населению.       Элизабет на минуту замерла с приоткрытым ртом, представляя картину, потом тряхнула головой.       - Я имела в виду Воробья!       - Хм. Тогда откуда мне о нем знать?       Туман над Тортугой рассеивался и луна лила свои лучи в разрывы туч. На небольшой площади на перекрестье улиц, куда завела прогулка, Элизабет остановилась, разворачиваясь к собеседнику, и он сделал то же самое.       - А если серьезно?       - А если серьезно, миссис Тернер… - Барбосса скрестил руки на груди и прищурился. – Не кажется ли слишком удачным стечением обстоятельств, что девочка попала именно к вам?       - Да, но… - Элизабет запнулась. Абигель действительно повезло наткнуться на человека, который разыскиваемых капитанов знал лично. Раньше такая мысль ей в голову не приходила.       А пират, меж тем, продолжил:       - Судно без управления от Нью Провиденс до Ямайки не дойдет. Его унесет течением в океан. Вы уверены, что девочка на корабле была одна?       Элизабет уставилась на Барбоссу, недопонимая, подозревает ли что-то капитан или просто, из присущей ему вредности, сеет в ней сомнения. А еще ей подумалось, что смотреть в глаза тому же Воробью было намного легче. Взгляд старого пирата был куда проницательнее и тяжелее. Больше опыта, больше прямолинейности. Больше убийств на его совести.       Из растерянности Элизабет вывел ровный, но слишком громкий для спокойного, детский голосок:       - Зачем мне врать?!       - Абигель, детка… - опомнилась Тернер. – Подожди нас на «Жемчужине», хорошо? – и, когда малышка скрылась за углом, ответила со всей возможной твердостью. – Да, уверена. Раз уж я впуталась в это дело, то доведу его до конца. И вас это тоже касается. Это ведь вас с Джеком какие-то странные и опасные существа разыскивают по всей Атлантике. И вы не в курсе, зачем?       Барбосса возвел глаза к небу, давая понять, что тема ему уже порядком надоела.       - Понятия не имею. Да притом, уверяю вас, я и сам существо далеко не безопасное. Если врагам угодно рискнуть – пусть ищут меня, сам я их разыскивать не собираюсь.       Ох уж этот пиратский пафос! Элизабет обреченно вздохнула.       - Просто возьмите меня на борт и плывите своим курсом. Уверена, Уилл найдет меня… - в последнее, действительно, очень хотелось верить.       - Знаете, что я вам скажу, миссис Тернер…       Элизабет вдруг заметила, что пират смотрит не на нее, а куда-то поверх ее головы…       - Пригнись!       Бабах! Два выстрела грохнули практически одновременно. Одна пуля прожужжала на вершок от головы едва успевшей присесть Элизабет, вторая – из пистолета Барбоссы – в направлении первого выстрела. В темноте послышался короткий вопль, а затем засверкали обнаженные клинки. Сначала Элизабет показалось, что оружие материализовалось прямо из ниоткуда – потом она поняла, что сабли выхватили люди из под полы черных мантий…       «Знакомцы! Так и знала, что этот фрегат на выходе из бухты Спитлфилда еще где-то аукнется... Хорошо хоть Аби успела отправить подальше».       Они повылазили из теней, из всех темных углов маленькой площади. Их оставалось девять. Барбосса разрядил второй пистолет в лоб наиболее прыткому - пардон, уже восемь. Что ж! В банях Сингапура против них двоих было куда больше народу. Стрелять враги почему-то больше не хотели, быстро сокращая расстояние для ближнего боя. Им же хуже.       Два года Элизабет не приходилось сражаться, защищая свою жизнь. Но саблю все же сподручнее держать в руках, чем носить под юбкой. Пиратка внутри Тернер ожила с воплем "Йо-хо!" и устремилась в бой. Одной рукой Элизабет приподняла подол платья, в котором путешествовала, изображая благородную леди, второй выхватила закрепленную у бедра саблю и, по ходу пнув засмотревшегося на сие зрелище противника куда нельзя, перешла в атаку.       И понеслась свистопляска, в пору хоть веселую мелодию из тортугских кабаков под нее заводить! (1) Элизабет уклонилась от первого выпада, клинком поймала саблю противника еще в замахе у себя над головой и, развернувшись с изяществом танцора, погрузила острие в сердце врага. Когда, после первой атаки, напарники в бою отступили, становясь спина к спине, противников осталось уже пятеро.       - Кажется, кое-кто из врагов все-таки рискнул вас найти! – съехидничала Элизабет.       - Что ж, риск – дело благородное, – отозвался Барбосса. – А для кое-кого и последнее в жизни!       Пират парировал выпад нападавшего дагой в левой руке, а саблей в правой с маху полоснул его по горлу. Голова человека в черной мантии почти полностью отделилась от тела, запрокидываясь назад, на манер крышечки от чернильницы. Но вместе с кровью из раны выплеснулось и еще что-то – будто облачко мутноватого тумана уплыло вверх, прежде чем тело рухнуло на каменную кладку площади.       - Это еще что за чертовщина?       - Поберегись! – Элизабет ткнула в брюхо врага, который едва не воспользовался замешательством капитана. Барбосса добил его кинжалом и на этом бой закончился.       Трое оставшихся в живых противников бросились бежать, напоследок, однако, успев потрепать пиратке нервы.       - Элизабет! – Тернер услышала писк Абигель, которая оказалась не такой паинькой, чтобы так долго ждать свою попечительницу на корабле. Один из чернорясников бежал прямо на девочку. Сердце у пиратки рухнуло вниз, но рука взвилась вверх и сабля, вращаясь, полетела в улепетывающего врага. Схлопотав тяжелой рукоятью по затылку, тот растянулся на земле, прямо у ног Абигель, которая вытаращила глазенки, видимо, собираясь визжать. От удара о землю снова легкое облачко воспарило над головой чернорясника. Едва тот пришел в себя и попытался встать, острие сабли Барбоссы ткнулось ему под подбородок.       - А ну, лежать, падаль поганая! – рявкнул пират. – Кто такой и кто тебя подослал?       Элизабет была готова к агрессии пойманного, к мольбам о пощаде, даже к молчанию – но реакция чернорясника ее изрядно удивила. Осовело хлопая глазами, он заозирался вокруг, икнул, и ошарашено залепетал:       - Кто… кто вы такие? И… где я?       - На Тортуге… - изумленно проронила Элизабет, но Барбоссу так просто не смилостивишь.       - О, ты без пяти минут на том свете! А я – святой Петр, и тебе лучше побыстрее прекратить валять дурака и начать говорить, пока я не отправил тебя в ад, к чертям собачьим!       Несчастный чернорясник заскулил, скосив глаза на окровавленный клинок у себя под горлом.       - Что я вам сделал? Я ничего не знаю! Я ничего не... - тут его взгляд упал на Абигель и глаза едва не выскочили из орбит. - Я помню эту девочку! Она плыла с нами на корабле! На "Наяде", да-да-да! В тот самый рейс.       «Все страньше и страньше». Элизабет заставила себя захлопнуть приоткрывшийся от изумления рот.       - Аби, это правда?       Абигель ме-едленно кивнула:       - Он был матросом на корабле, - и тут же взвизгнула. - Где мои папа и мама?!       - Не-не-не знаю! - замотал головой бывший матрос. – Помню, дьяволово колесо поднялось из глубин... Помню, светилось все кругом. А потом... Потом остров! Сплошь покрытый туманом... Только это не туман. Это паутина! А затем я... Очутился здесь! И... Больше ничего не могу вспомнить.       - Стало быть, ты нам больше не нужен? – елейным голосом осведомился Барбосса и взмахнул саблей. Припугнуть он хотел или и правда убил бы – неизвестно, но Элизабет, опомнившись, удержала его руку. Врет чернорясник или нет, но не расправляться же с ним на глазах Абигель!        Этим бывший матрос "Наяды" и воспользовался - вскочил и драпанул со всех ног. Преследовать его не было смысла. Вряд ли без особых на то методов бедняга рассказал бы больше.       Если честно, в момент нападения чернорясников, Элизабет показалось, что она получила еще один кусок головоломки и стоит только осмыслить - картина немного прояснится. Но вместо этого пиратка запуталась еще сильнее.       Отплывать решили на рассвете. "Черная Жемчужина" взяла курс на восточную оконечность Эспаньолы. Элизабет подозревала, что целью капитана служит пролив меж Эспаньолой и Пуэрто-Рико, где частенько между Европой и резиденцией испанского короля в Санта-Доминго курсируют испанские галеоны с золотом. Но пират ее в свои планы не посвящал, да она и не стремилась дознаваться. Почти весь последовавший за отплытием день Элизабет провела на палубе, подальше от корабельной суеты, вглядывалась в океанский простор и мысленно, и по многу раз, произносила одно-единственное имя.       Палуба "Черной Жемчужины" для Элизабет была полна ярких воспоминаний о многих важнейших событиях в ее жизни, которые теперь театром теней проходили перед внутренним взором. Многие - от первого знакомства с немертвыми пиратами, до самого необычного и самого желанного в мире венчания - в пылу сражения, в стремнине водоворота и под артобстрелом!       Элизабет привычно прикусила губу, пряча ностальгически грустноватую улыбку, и снова устремила взгляд на горизонт, позволяя встречному ветру трепать русые волосы.       Иногда, казалось, знакомый парус вот-вот покажется вдали. А иногда думалось, что вся ее затея - чудо наивности. Атлантика огромна. Может "Летучий Голландец" и был самым волшебным кораблем из всех, что когда-либо бороздили просторы океанов, но хватит ли чуткости у капитана, чье сердце бьется под замком, услышать через все морские мили мысленный зов той, что это сердце преданно хранит?       Если Уилл не появится?       Если Барбосса устроит резню на вполне себе мирном корабле - Элизабет не была уверена, хватит ли у нее выдержки не вмешаться. Хоть нынешнего капитана "Жемчужины" в каком-то смысле, (и с долей осторожности, более чем оправданной по отношению ко всем пиратам), можно было назвать другом, но Тернер не знала, что будет, если цели их пересекутся.       День прошел в ожидании, а вот ночь принесла сюрпризы.       Началось с того, что незадолго после восхода луны, испуганный детский вопль с палубы мигом поставил всю команду в буквальном смысле на ноги, а в фигуральном - на уши. Уже соскакивая, сонная и встрепанная Элизабет знала, что в каюте своего непоседливого найденыша не обнаружит.       "Только бы не свалилась за борт!" - мелькнула леденящая душу мысль.       К счастью, девочку обнаружили на палубе, над ютом. Она дрожала, сжавшись у фальшборта и, в ответ на все расспросы, лишь ткнула пальцем в сторону, где на паутине вант сидел и скалил на девочку острые зубки крошечный облезлый скелетик с длинным хвостом.       - О, Аби! - посочувствовала Элизабет, обнимая малышку. – Я забыла предупредить...       Хвостатый Джек, недовольно попискивая, перебежал с вант на руку хозяина. Покинув полосу лунного света, зверек снова обратился пушистой и симпатичной мартышкой и занял свое привычное место на плече Барбоссы. Капитан не вмешивался в "семейную идиллию", но не без интереса наблюдал за происходящим.       - Что ты делала на палубе ночью, Аби? - осторожно допытывалась Элизабет, памятуя о проделке малышки на борту "Сокола в упряжке". - Мы, надеюсь, не найдем под нактоузом никаких железных предметов?       - Каких предметов? - всхлипнула девочка. Элизабет подивилась ее забывчивости, но напомнить не успела.       - Я не знаю, как здесь очутилась! - внезапно разрыдалась малышка. - Я помню, что была в каюте... В окно светила круглая луна и мне было страшно. Я думала о папе и маме, и боялась, что они, как и тот матрос, все забыли! И... И может их тоже кто-нибудь у... Убииил!       - Нет, что ты… - растерянно лепетала Элизабет, лихорадочно припоминая, не было ли в лицах убитых сегодня чернорясников какого-нибудь сходства с Аби. – Не может такого быть. Ведь матрос вспомнил тебя… и…       Но Аби мало слушала.       - Я уснула. А когда открыла глаза, стояла здесь, на перилах. Если бы обезьяна не завизжала, я шагнула бы вниз!       - Эээ… снохождение? – немного робко нарушил затянувшееся молчание Раджетти, вылупив от удивления свой единственный глаз. – Я слыхал о таком. Люди хо-о-одят во сне… - тут пират даже изобразил как. – А потом просыпаются в самых неожиданных местах!       - Или даже не просыпаются ваще! - Пинтел закивал, как болванчик, поддерживая идею приятеля.       - Не знаю, – неожиданно совершенно ясным и спокойным голосом ответила Аби, не по-детски пристальным взглядом обводя разномастную команду «Жемчужины». – Я всегда боялась полнолуния. В этом свете все становится таким… призрачным. – Взгляд девочки остановился на капитане. – Вы ведь тоже не любите лунный свет?..       Элизабет вздрогнула и даже отстранилась. Она хорошо помнила, что еще не рассказывала Аби о Проклятии «Черной Жемчужины»! А Барбосса вот не удивился, или не подал виду. Только едва заметно прищурился, а потом перевел взгляд на лунную дорожку за бортом.       - Мир, который освещает Луна, уже не принадлежит простым смертным, – задумчиво произнес пират. – Но вам, маленькая леди, нечего бояться. Своих демонов люди чаще всего носят в себе.       - Вы меня с ума сведете… - убито вздохнула Элизабет.       И больше никто ничего сказать не успел.       Холодный порыв ветра налетел так внезапно, что Барбоссе даже пришлось придержать шляпу. А затем морская гладь словно взорвалась столбом стеклянных, чуть фосфоресцирующих в свете луны, брызг. «Жемчужина» всколыхнулась на волнах, когда рядом, из глубин морских, всплыл на поверхность огромный, хищный и стройный, как акула, галеон с чуть зеленоватыми парусами… _______________ (1) Меломанам на заметку! Чтобы послушать эту веселую мелодию Тортуги переходим на страничку автора (http://vk.com/audios186447702) и ищем в аудиозаписях - Hans Zimmer – Tortuga :з _______________ Использованные в тексте специфические, "морские" термины: Дага - кинжал для левой руки при фехтовании шпагой Фальшборт — ограждение по краям наружной палубы судна