Долг платежом красен

– Данна, – протянул скучающе Сого, глядя на уютно примостившегося с очередным Джампом йорозую. – Знаете, мне уже как-то скучно у вас становится. Вы только и делаете, что читаете этот свой журнал. Да и Хиджикате что-то давно ничего не поручали... Тоширо едва слышно скрипнул зубами, поймав на себе насмешливый взгляд капитана. "Ублюдок. Скучно, говоришь? Ничего, ты у меня ещё успеешь отлично повеселиться, пусть только закончится эта неделя, чёртов засранец". – Хм... – Гин глубокомысленно перелистнул очередную страницу, затем отложил журнал в сторону, задумавшись. – А ведь в самом деле, ты прав, Окита-кун. Надо исправляться – что-то наш замком в последнее время действительно расслабился... Тоширо тяжело вздохнул и вспомнил, что в список объектов его мести нужно добавить ещё одного человека. Отлично. И какую же чепуху этот белобрысый недомастер поручит ему на этот раз? – Хиджиката-кун, слушай, будь другом, а? – словно бы размышляя, протянул светловолосый йорозуя. – Заплати квартплату за нас, ладно? А то у нас, как сам видишь, клиентов – дырка от бублика, – Гинтоки соединил кончики указательных и больших пальцев на обеих руках. – Сам понимаешь, в кошельке хоть шаром покати. Окита довольно хмыкнул. А у Хиджикаты в очередной раз сдали нервы. – А ты не оборзел ли ты часом?! С какого это хрена я должен платить за тебя?! Не жирно ли будет, ублюдок?! – Так ничему и не научился, – рассеянно и с долей сожаления заметил Гин, возвращаясь к манге. – Снова нарушаешь золотые правила, Хиджиката-кун. Вежливость и усердие – это явно не твоё. Где предел человеческой наглости и эгоизма? Тоширо весь побледнел от злости, пытаясь заставить себя отказаться от такой сладкой для него сейчас мысли – от души набить йорозуе морду. – Гин-сан, это уже слишком, – Шинпачи на минуту даже оторвался от программы новостей. – Парфе – это ещё куда бы ни шло, но вот квартплата – совсем другое дело. – Ничем не могу помочь, – Гин как раз рассматривал красочную иллюстрацию с банкаем, поэтому на всё остальное в данный момент ему было начхать. – Как говорится, долг платежом красен. Мы помогали Шинсенгуми, теперь они пусть помогут нам. – Да у тебя что, совсем что ли совести нет?! – Шинпачи подошёл к столу и вырвал журнал из рук ошалевшего от такой наглости Гина. – Послушай меня хотя бы! Однако Гинтоки упрямо не желал ничего слушать. – Всё что угодно! – йорозуя резко выхватил Джамп обратно. – Всё что угодно, но только не тогда, когда я остановился на самом важном и интересном моменте! – Да послушай же... – Нет, это ты послушай! Я занят! Вот когда окончится бой Ичиго и Улькиорры – что захочешь, а сейчас — пшёл вон со своими нравоучениями! – Да ты эту главу уже сто раз перечитывал, когда тебе надоест наконец?! Послушай хоть раз в жизни, что я тебе говорю! – Может, нам стоит уйти? – Сого без особого интереса наблюдал за назревающей между мастерами ссорой. – Пойдёмте, Хиджиката-сан, вам ведь ещё квартплату заплатить надо. Не кривите так лицо, давайте-давайте, встали и пошли. Если бы не чувство долга и не гигантская сила воли, Тоширо давно бы уже разнёс весь офис Йорозуи в хлам. – Э-эй, есть кто-нибудь? – Хиджиката зашёл в закусочную на первом этаже, оглядываясь в поисках арендаторши. – Э-эй, бабушка, – звал Сого, с отсутствующим видом меряя шагами периметр помещения. – К вам тут с деньгами пожаловали, а вы ходите непонятно где. Покажитесь хоть, а не то уйдём ведь сейчас. – Ты кого здесь бабушкой назвал, голубчик? – стоило капитану произнести эти слова, как откуда-то из глубин закусочной выплыла Отосе-сан с неизменной сигаретой в уголку рта. Женщина заняла своё привычное место за барной стойкой и смерила Окиту ледяным взглядом. – Помалкивал бы ты лучше, а не то смотри, получишь у меня. – О. Вот и вы. А мы по делу. К вам тут плательщик один пришёл... Отосе пробежалась взглядом по Хиджикате, затем затянулась сигаретой и выпустила изо рта струйку сероватого дыма: – Что это ещё за плательщик? Мой единственный плательщик сидит сейчас на втором этаже и даже не беспокоится о том, что и кому он должен заплатить. Никакого другого я не знаю. – Верно. Но он настоятельно просил передать вам вот это, – Хиджиката, не без внутренней борьбы, продемонстрировал арендаторше тонкую, но всё же ощутимую пачку купюр. Сого усмехнулся, скрестив руки на груди и проигнорировав испепеляющий взгляд замкома. Отосе нахмурилась: – Что это? – Квартплата за месяц. Арендаторша посмотрела сначала на Хиджикату, потом на деньги в его руке. Затем снова на Хиджикату. И вновь на деньги. – Ты издеваешься надо мной? Тоширо недоуменно взглянул на женщину: – А разве что-то не так? Сого с уже куда более заинтересованным лицом подошёл ещё чуть поближе, предвкушая очередной фееричный облом заместителя. Отосе-сан вздохнула, прицельно пульнула догоревшую сигарету в пепельницу на барной стойке: – Если бы Гинтоки хоть раз в жизни заплатил мне аж за две с половиной недели до истечения срока, то я, может быть, тебе бы и поверила. Но так, зная этого дармоеда – никогда. – О как, – отводя взгляд в сторону, усмехнулся Сого. – Наш хозяин, как говорится, самых честных правил. – Так что я не понимаю, – продолжала тем временем Отосе, – Почему ты сейчас стоишь передо мной и предлагаешь плату вместо моего подопечного. В чём здесь подвох? – Да Хиджиката проспорил просто на днях, – не долго думая, пришел замкому на выручку Окита. – И по спору, в этот раз за вашего подопечного должен заплатить он. Вот и всё. Знал бы Сого, к чему приведут эти его слова, то он просто промолчал бы в тряпочку. – Проспорил, значит, – угрожающе начала арендаторша, заставив двух офицеров Шинсенгуми недоуменно переглянуться. Резко изменившийся тон женщины тоже сильно настораживал. – Третий раз!!! – с внезапной вспышкой гнева вдруг выкрикнула она, резко вскидывая голову и яростно сжимая кулаки. – Уже третий раз он подсылает ко мне кого-то, кто в состоянии заплатить за него аренду! "Проспорил", главное дело! Все они так говорят! "Проспорил"! И чем же? Чем он убедил конкретно тебя, что ты должен заплатить за него?! Давил на жалость?! Обещал взамен какую-то чушь?! Гинтоки, ты совсем честь и совесть потерял! – последняя фраза была обращена к потолку закусочной и сопровождалась грозным потрясанием кулаков. Сого хмыкнул. А данна-то, оказывается, тот ещё хитрец. Единственное, что никак не мог понять капитан: почему эта бабуся так переживает по поводу того, кто и как приносит ей квартплату? Казалось бы, получай деньги и будь довольна, но нет, Отосе-сан была, видимо, совершенно уникальным случаем. – Секунду, я что-то не понял, – после гневной тирады хозяйки закусочной Тоширо нахмурился. – То есть, этот засранец... – Ты не первый, кто приходит ко мне с деньгами которые, якобы, Гинтоки попросил передать,– Отосе сново сердито глянула на потолок, где находился второй этаж, а по совместительству и квартира Йорозуи. – У этого лентяя никогда нет денег на квартплату, но иногда он честно пытается их заработать, а иногда идёт вот таким путём. Тоширо вдруг ощутил, что его желание настучать мастеру по башке только усилилось, постепенно перерастая в острую потребность. – И вы не возьмёте плату? – уже заранее понимая, что задаёт риторический вопрос, поинтересовался тем не менее Сого. Арендаторша гневно глянула на Окиту и выразительно подняла указательный палец к потолку: – А ну, ты, дуй наверх, тащи сюда этого обманщика! И побыстрее! Сейчас я ему такое устрою, что мало не покажется! – Слышал, Хиджиката? – прибегнул к своему любимому методу капитан. – Выполняй. Не вынуждай человека повторять тебе дважды. – Нет уж, чеши сам за этим ублюдком, – рыкнул сквозь плотно сжатые зубы Тоширо. – Ну же, что стоишь, Сого? Окита хотел было возразить, но... – Побыстрее, я сказала! – прикрикнула на офицеров Отосе-сан. – Если не увижу его через минуту – прибью обоих! – Старая карга, – фыркнул капитан и лениво двинулся по направлению к лестнице. – Старая карга! - в сердцах воскликнул Гинтоки, который как раз собирался отправиться на прогулку в парк, навестив, быть может, по пути Хасегаву. – Я так и знал, что это с ней не пройдёт! – Но рискнул же, – с тяжелым вздохом закатил глаза Шинпачи. – Ну и что ты получил в итоге? – Не начинай. Ты можешь не верить, но во мне уже и без тебя несколько не вовремя проснулась совесть, – Саката и сам уже начинал подумывать о том, что с последним требованием он, вполне может быть, и перегнул. – Даже не верится. Долго же она спала, знаешь ли. Гин вздохнул: одним из главных качеств Отосе-сан была большая, доходящая, по его мнению, порой до абсурда, любовь к честности. Однако иногда именно это и помогало светловолосому мастеру растолкать свою впавшую в спячку совесть. Прямо как сейчас. – Она сильно разозлилась? – с некоторым беспокойством спросил йорозуя, подходя к лестнице. – Ужасно, – невинно заметил стоящий возле двери Окита. – Прямо мечет гром и молнии. Будто фурия вселилась. – Вот это я влип, – досадливо поморщился мастер, собираясь с силами и медленно спускаясь на первый этаж...