Life through Hole

"Why fear death? Be scared of living Our hearts are small and ever thinning There is no hope ever of winning So why fear death? Be scared of living I have seen men provoked I have watched lives revoked And I looked at my life and I choked And from there, no more ever I have spoke But I can't give up that quick My life is a candle and a wick You can't put it out but you can't break it down In the end, we are waiting to be lit..." - Laura Marling - "Hope in the Air" Покрепче закутавшись в длинный плащ и отметив про себя, что погода удивительно холодная для начала апреля, Кристен, сделав еще пару шагов вперед, остановилась перед черной вывеской с золотистыми буквами на ней. "Кладбище Лейк Вью. Образовано в 1872 году," - прочла девушка, а затем приподнялась на носках, вытягивая шею. Кладбище, расположившееся на берегу озера Вашингтон, занимало весьма обширную территорию со своими ухоженными могилами и жутковатыми памятниками, которых было в избытке. Найти на всем этом огромном куске земли одну единственную интересующую могилу казалось абсолютно невозможным, но, мысленно пожелав себе удачи, Пфафф все же решила попробовать. Пройдя вдоль ограды кладбища, что была образована металлической сеткой, девушка прошла в приоткрытые тяжелые ворота, что неприятно скрипели чуть покачиваясь из одной стороны в другую от ветра. Глазам застывшей в шоке от увиденного Пфафф предстала темная неширокая дорожка, идущая прямо и разделяющая две огромные половины, концов которых было даже не видно. Территория и впрямь оказалась просто чертовски большой, а единственное, что Крис знала о могиле Джейн Кроули, которую она и хотела посетить, так это то, что она находится именно на Лейк Вью. - Так ладно, - выдохнула Кристен, приседая на лавку у одного края дорожки, - она наверняка где-то в новой части кладбища, где много свободных мест. Значит, надо идти туда, - кивнув самой себе, Пфафф, предварительно ознакомившись с планом кладбища, направилась прямо по пыльной дорожке, оглядываясь по сторонам. По обоим сторонам от дороги, на аккуратно остриженной зеленой с желтоватыми пятнами траве, словно грибы, росли каменные надгробия преимущественно темных цветов. Между множеством каменных плит, стоящих вертикально, на правой стороне от дороги возвышались над мертвой землей довольно высокие деревья с темно-зелеными кронами. Казалось, кроме Пфафф на кладбище не было ни единой живой души. Тишина нарушалась лишь хрипящими криками неизвестных птиц и громким карканьем ворон. Слыша шорох собственных шагов, девушка завернула налево, когда дорога разбилась надвое. Здесь деревья росли гораздо чаще и образовывали некое подобие аллеи, отбрасывая свои тени на землю, делая атмосферу совершенно неживой. Несмотря на весь тот ужас, который испытывают суеверные люди, слыша название их последнего пристанища, здесь было на удивление спокойно. Весь шум и заботы большого мира отошли на второй план, позволяя покою и тишине царить на этом своеобразном портале между двумя мирами. Наверное, кладбище - это самое безопасное место на всем свете. Здесь нет ничего, что может навредить, по крайней мере физически. Те, кто мертв, уже не встанут, не вернутся, как бы ни хотели того их близкие. Тем временем, по мере продвижения Кристен, ряды деревьев становились все чаще, а листва на раскидистых ветвях все гуще, образовывая этим своего рода живой тоннель, что тянулся на несколько метров вперед, а в конце его виднелся яркий дневной свет. Довольно символичный образ для кладбища - свет в конце тоннеля, а проходя по нему ты прощаешься с этим миром, чтобы посетить другой. Наконец, тоннель кончился, открывая на обозрение снова две идущие в разные стороны дороги. Тут и заблудиться недолго... Судя по плану кладбища, левая дорога вела в часть старую, а правая соответственно в новую. Но увлеченная рассматриванием надгробий, Крис вдруг свернула влево, решив, что искомая ею могила подождет. Старая часть выглядела заметно мрачней и темней всей остальной территории. Отчего-то деревья здесь были совершенно голые, будто бы все их листья опали, как осенью, а по земле ползли заросли из вьюна и прочих сорняков непонятного рода. Памятники, уже чуть потрескавшиеся от времени, стояли несколько косо. Темно-серая каменная поверхность была покрыта мхом и чем-то зеленым. Пфафф, чуть спотыкаясь из-за кочек и камешков, что были скрыты под густым ковром плюща, в котором увязали ноги, подошла к одному из памятников - массивному каменному кресту, чья темно-серая поверхность в некоторых местах была покрыта мхом. Ни какого-либо имени или даты на нем указано не было, и неизвестно было, кто здесь захоронен. Крис напрягла глаза, наклоняясь ближе к тому месту на кресте, где, как ей показалось, виднелась какая-то неразборчивая надпись. Девушка хотела протереть ее рукой, но, коснувшись, тут же почувствовала какую-то склизкую массу на каменной поверхности, поэтому оставила эту затею, решив просто побродить по территории старого кладбища. Пожухлая трава и множество веток на ней глухо хрустели под ногами, пока Пфафф медленно обходила памятники и надгробья, казавшиеся какими-то декорациями к фильму ужасов, правда, очень реалистичными декорациями. Крис остановилась вглядываясь вдаль, где ей привиделось какое-то движение. Среди черных стволов деревьев с корявыми голыми ветвями ничего не было. На земле все также лежали свалившееся, скорее всего, от бурей деревья, которые уже оплел плющ. Вдруг над головой раздался громкий и отрывистый звук, заставивший Кристен резко обернуться. На фоне белого от низких облаков неба на черной ветке сидела серая кукушка. Поняв, что это лишь птица, Пфафф выдохнула, усмехаясь, и собралась выходить из зоны старого кладбища, но, подумав, обернулась назад. - Пользуясь случаем, не могу не спросить, - глядя на серую птицу на ветке, произнесла девушка, чувствуя, что говорит совершенную чушь, - ну и сколько мне жить осталось? После небольшой паузы, кукушка издала лишь один звук. - Какая-то ты неправильная, - буркнула девушка, продолжая свой путь, - или ты имеешь в виду, что мне остался один год? - Пфафф с наигранным подозрением кинула взгляд на птицу через плечо. Та оставалась безмолвна. - Ну-ка, давай еще раз. Сколько мне осталось до отхода в мир иной? Снова услышав один-единственный звук от птицы, Крис закатила глаза и, снова отвернувшись, пошла своей дорогой. Очень смешно...

***

После долгих и уже довольно бесцельных брожений по кладбищу Крис неожиданно для самой себя вдруг увидела на совсем новой и чистой могильной плите, над которой возвышался каменный ангел с трагичным выражением лица, знакомое имя - Джейн Эйлин Кроули. Датой значилось двенадцатое марта 93 года. Пфафф долго стояла перед могилой, опустив голову, почти что копируя позу ангела напротив. Из-за обуревавших чувств было сложно четко сформулировать свои дальнейшие действия, да и мыслить в общем. Единственно точным и ясным оставалось только одно: та не по годам взрослая и мудрая девочка с золотыми волосами сейчас лежала под толщей земли с переплетениями корней деревьев, между которыми ползают жуки и черви, мечтающие добраться до человеческой плоти. Крис приложила внешнюю сторону запястья к глазам и простояла так несколько минут, пытаясь успокоиться. После этого, шмыгая носом и мысленно ругая себя за мокроту, Пфафф достала из сумки три свечки с иероглифами по бокам и спички. Присев на колени прямо на чуть сыроватую землю, девушка пару раз чиркнула спичечной головкой о темный бок коробка и поднесла зажженную спичку к торчащему фитилю свечки, передавая ему рыжеватый огонек. Установив все три свечки на холодный камень, Крис обвязала вокруг одной из них веревку с кельтским крестом, который она приобрела во время похода с Кобейном в музей. Глядя на то, как маленькие огоньки, будто маячки, покачиваются на концах свечей от ветра, чуть освещая серый камень, Кристен пыталась убедить себя, что теперь Джейн должна быть действительно счастлива вдали от этого мира, который она не понимала и не любила. Раз она сама этого захотела, значит, должна быть рада исполнению своего замысла. В голове формировался образ златовласой девушки с легком белом платье, которая беззаботно кружится среди цветных полей. Эта картинка была совершенно противоположна тому, что открывалось глазам в действительности. А может, и нет никакой действительности? Может, все, что принято считать реальным лишь фикция?.. Пфафф тряхнула головой и сменила позу, прислоняясь спиной к низу статуи ангела, что продолжал безмолвно стоять с запечатленным навсегда выражением скорби на лице. Закрыв глаза, девушка чуть запрокинула голову, вдыхая прохладный влажный воздух с запахом леса. - Как дела? - сглотнув, прошептала Крис, не открывая глаз. Ответом стала тишина и далекое карканье вороны. Посидев пару минут, просто слушая тишину, Кристен заворочалась, подтянула сумку себе на колени и выудила оттуда небольшой пакет и темную стеклянную бутылку. - Я так и не успела узнать, какие ты любишь, - проговорила Крис, с грустной улыбкой раскладывая конфеты по могильной плите, делая из них некое подобие забавной физиономии, - но, мне кажется, что тебе бы понравилось. Девушка сложила руки на коленях, глядя на линии из конфет в ярких упаковках, а потом закрыла глаза, зажмурилась. - Если б ты только чуть-чуть подождала, я бы обязательно придумала что-нибудь, - Пфафф зарылась руками в волосы, накрыв ладонями глаза и лоб, - если б только я была умнее и сильнее. Все было бы по-другому... Справившись с накатившей скорбью спустя некоторое время, Кристен снова села, прислонившись спиной к памятнику и, кое-как откупорив бутылку с портвейном в ней, отпила из нее, задумчиво глядя на блеклые очертания темных стволов деревьев вдали. - Знаешь, - заговорила басистка, чуть поморщившись от слишком большого глотка, - меня тогда очень напрягли твои слова про то, что из жизни в Сиэтле есть только два выхода. Честно сказать, ни тот, ни другой выход меня не прельщал, - усмехнулась Крис, опустив взгляд на свои колени, - но теперь я, кажется, нашла того человека, о котором ты говорила, - чувствуя, как к горлу снова подступает ком, Пфафф запрокинула голову и сделала большой глоток из бутылки. Холодная жидкость неприятно обожгла горло, после чего спустилась по пищеводу, рождая неприятные ощущения и в нем. - Не знаю, к чему все это приведет, но об этом и не хочется думать, - быстро проговорила Крис, стараясь снова не сорваться, - я бы хотела тебя с ним познакомить. Он очень хороший. Хороший. Кристен усмехнулась, качая головой. Конечно, уезжая из Миннеаполиса она надеялась завести друзей или хотя бы хороших знакомых, но совершенно не думала, что какой-то человек здесь станет для нее действительно близким и дорогим. Человек, который терроризировал ее и испытывал нервы на прочность, чуть ли не целый месяц. - Хотя ты, наверное, слышала о нем. Его Курт зовут, но ему еще нравится, когда его называют Курдт, - снова заговорила Крис и отпила из бутылки. Интересно, откуда же ей известны такие подробности о его предпочтениях относительно собственного имени. Пфафф попыталась вспомнить хоть один разговор этого касающийся, но ничего не приходило на ум, будто такого диалога вовсе и не было. Но тогда откуда она знает про эту деталь? За прошедший месяц случилось множество вещей, изменивших и взгляды Кристен на жизнь, и эту самую жизнь в частности. Она вдруг смогла увидеть Сиэтл с другой стороны, совсем иной, отличающейся от той ямы - пристанища всех темных источников мира. Это оказался самый обыкновенный пусть и очень странный город со своими недостатками, которые были просто больше и заметнее, чем где-нибудь еще, но именно в таком грязном городе и хранились всякие сокровища, как считал Курт. Кстати, о птичках. Кобейна не было несколько недель, и за это время Пфафф поняла, хоть и пыталась убедить себя в обратном, что действительно скучает по нему и его дурацким приколам. - Прости меня. Если бы только у нас было чуть больше времени, - прошептала Пфафф, проведя рукой по холодному камню надгробия. Отставив бутылку в сторону, Крис без всяких размышлений улеглась на землю рядом с могильным бугорком. Правый бок тут же покрылся мурашками от холода, исходившего от сырой земли, неприятно прилипавшей к коже рук. Прижав их покрепче к себе, чтобы сохранить тепло, Крис медленно закрыла глаза, выдыхая в влажный воздух.