***
В аэропорте Сиэтла, который я чудом умудрилась найти, оказалось просто необыкновенное скопление народа. Все куда-то бежали, что-то кричали, кого-то искали, словно начался конец света и все пытались спастись от неизбежного, но на деле это был лишь самый обычный день в международном аэропорте Сиэтл/Такома. В который раз подпрыгиваю, чтобы среди толпы разглядеть Джейсона, которого в силу его отнюдь не маленького роста, по крайней мере, по сравнению со мной, было довольно трудно не заметить. Уже начинаю подумывать, что было бы неплохо сделать табличку с его именем и поднять над головой, как это делают многие здесь. Как раз в этот момент подскакиваю от того, что что-то очень неожиданно и сильно утыкается в ребра с двух сторон. Оборачиваюсь и, с сумасшедшим счастьем, отмечаю, что позади с улыбкой стоит... - Джейсон!!! - с криком запрыгиваю на брата, чуть не повалив его на спину, и крепко обнимаю за шею, наверное, причиняя ему некоторые неудобства такими сильными объятьями. - Ого! Да ты вымахала! - с удивлением и смехом в голосе отвечает Джейс, обнимая меня за спину. Отстраняюсь от него, чтобы взглянуть в блестящие темные глаза, от которых я успела отвыкнуть за долгое время разлуки с родными. Джейсон почти не изменился за это время, кажется, лишь чуть повзрослел. - Мне даже не верится, что ты здесь, - прошептала я. Джейсон усмехнулся на это. - Ну не мог же я пропустить твой День Рождения...***
- Проходи-проходи! - я буквально заталкиваю Джейсона внутрь дома, захлопывая за ним дверь, будто боясь, что он сейчас убежит. Парень останавливается посередине прихожей, оглядываясь по сторонам с полуоткрытым ртом, пока я закидываю одну-единственную его сумку в гостиную, где планирую расположить его на ночь, а сама на время переберусь в ту темную сектантскую комнатку. - Ты здесь живешь? - удивился Джейс, пройдя за мной в гостиную. - Ага, а что? - Ну, мама говорила вроде, что дядя Эрни подыскал тебе квартиру, а не дом, - оглянувшись, брат приседает на диван, стоящий за его спиной. - Ну да, - через небольшую паузу отвечаю я, - просто то место мне не подошло, - с этими словами, прохожу на кухню и, подойдя к плите, ставлю чайник на нее, - просто там живут одни наркоманы и прочие отморозки, и если не ищешь неприятностей на свою голову, то делать там нечего, да и от центра далековато, - заканчиваю я, с трудом подавляя улыбку, понимая, что почти в точности цитирую аргументы, приведенные Кобейном когда-то. - Ох, Джейси, - присев на стул напротив брата, вздыхаю я и подпираю подбородок рукой, - мне так много нужно тебе рассказать... Но сначала скажи, надолго ли ты? - На самом деле всего на пару-тройку дней, - понурив голову, ответил Джейсон, - у меня в школе очень много экзаменов сейчас, да и нужно готовиться к баскетбольному матчу через три недели. Мы должны там всех порвать! - на последних словах Джейсон вскинул в воздух кулак в победном жесте. - Я обязательно приеду, - заверяю его я, вызывая ответную улыбку. Остаток дня мы проводим в разговорах, совершенно не замечая, как наступает вечер, а за окном постепенно темнеет. За это время я успела показать брату дом, в котором его, конечно же, больше всего привлекла та комната с маленькой дверцей, которую я благоразумно решила не открывать. Джейсон в ответ рассказал мне об их жизни в Миннеаполисе. О том, что после каждого моего звонка, на который мама с огромной радостью отвечала, она плакала по ночам в подушку, сама толком не в состоянии объяснить почему. Джейсон говорил, это потому что она очень скучает и волнуется за меня. Скорее всего, так и было, но груз вины на моих плечах от этого обрел еще больший вес. Джейсон также упомянул о Йоахиме и Мэтте - моих близких друзьях и участниках моей бывшей группы. Оказалось, что спустя некоторое время после моего ухода, они решили возобновить деятельность группы, взяв в качестве барабанщика человека, чьего имени Джейс не помнил, а вместо меня на басу стал играть Мэтт. Йоахим, по словам Джейса, еще надеялся, что я довольно скоро вернусь обратно в группу, так как в Hole я все же числилась, как басист на временной основе. Только вот я сама уже не собиралась никуда уезжать. Сам Джейсон продолжал делать успехи и в учебе, и в спорте, все еще упорно идя к своей мечте о карьере баскетболиста. Мама, глядя на наши увлечения, всегда шутила, что аист, верно, спутал получателей, когда приносил меня, а затем и Джейсона. Конечно, это была просто шутка, но иногда, особенно в подростковом возрасте, мне было действительно не до смеха, ибо, казалось, что в этих словах скрыта правда. Тогда я эгоистично думала, что мне и вправду суждено было родиться где-нибудь в другом месте и в другой семье, потому что, как бы я ни любила свою собственную, но, к сожалению, мало кто в ней мог понять мое рвение искусству, рвение к прекрасному. Об этом было попросту не с кем поговорить. Но позже такие мысли ушли, и, кажется, это было к лучшему. Джейсон говорил еще что-то, но я уже не столь вникала в его слова, сколько просто наблюдала за ним, представляя себя снова дома, в привычной обстановке, которая начала казаться какой-то далекой и чужой, будто вовсе и не родной. Мой брат. Иногда случается, что что-то накатывает, и я становлюсь безгранично счастливой, что он у меня есть - родной брат, пусть и от другого отца, но это не столь важно. Не скажу, что с ним я могла делиться абсолютно всем, что было на душе и в мыслях, такого я не рассказывала никому. Почти. Но он многое сделал для меня, сам того не ведая. Бывало, что я собиралась совершить какой-либо эгоистичный поступок, но стоило вспомнить брата и то, что, возможно, ему придется пережить из-за моих действий, как желание делать это отпадало само-собой. Лишь пару раз случилось так, что даже Джейсон не смог остановить меня, и одним из этих случаев является переезд в Сиэтл, но, как ни странно, теперь я нисколько о принятии такого решения не жалела, лишь видела более четко, как непросто приходится моим родным. Мама плачет после каждого разговора со мной, Йоахим надеется, что я вернусь. Чувствую себя гребаной эгоисткой. Джейсон все так же безмятежно продолжает рассказывать о Миннеаполисе, о том, что там изменилось, а лишь думаю про себя, что уже вряд ли вернусь туда, где была моя семья и родной город... - Так, спать будешь здесь, - с этими словами, кидаю на диван постельное белье. На часах уже одиннадцать вечера, и чтобы спасти дом от непроглядной темноты, в которой, как показывает опыт, можно весьма нехило навернуться, пришлось включить свет. Джейсон согласно кивает, а затем, присев на диван, спрашивает: - А ты где будешь? - в ответ оборачиваюсь на темный дверной проем, который я закрыла старой оборванной занавеской, черт знает откуда взявшейся. - В той комнате, - отвечаю я и киваю в указанном направлении. - Так ведь там даже матраса нет. - Все нормально, зато полезно, - отшучиваюсь я и, подмигнув брату, хочу спросить что-то еще, но мои слова, как и мысли, прерывает неожиданно раздавшийся звон телефона. Удивленно переглянувшись с Джейсом, подхожу к трезвонящему телефону и снимаю трубку. На другом конце провода, к моему удивлению, слышится невнятный голос, похоже, пьяной Кортни. Она что-то бессвязно бормочет в трубку, пока я пытаюсь понять, что не очень-то легко, если учесть, что на другом конце провода помимо голоса Лав также слышится какой-то шум, громкая музыка и крики людей. Через некоторое время мне удается выяснить, что Кортни находится в клубе, и что она глубоко несчастна и брошена всеми, поэтому "в одиночестве напивается в дешевом баре в компании всяких идиотов". После этих слов женщина вдруг сбрасывает звонок, оставляя меня в полном недоумении таким поворотом. - Кто это? - спрашивает Джейсон, приподнимая брови и в удивлении глядя, как я озадаченно смотрю на трубку в своей руке. - Ты не поверишь. Кортни Лав, - спустя пару мгновений отвечаю я и, оставив телефон в покое, прохожу в прихожую, где накидываю на плечи куртку. За мной выходит Джейсон, наблюдая за моими действиями. - Ты куда? - Надо ее вытаскивать оттуда, - бормочу себе под нос, проверяя наличие денег в сумке, которые планирую потратить на проезд, - прости, что оставляю, но тебе там делать нечего, поверь, - добавляю я и, еще раз обняв брата, отхожу к двери, - ложись спать, я скоро буду.***
Клуб или, точнее сказать бар, адрес которого мне назвала Кортни, я уже видела ранее и с неудовольствием отмечаю, что даже была здесь. Это то самое заведение, с которым мне довелось познакомиться во второй день своего пребывания в Сиэтле. Решив, что терять мне все равно нечего, а Лав может абсолютно точно спиться за это время, захожу внутрь. В нос тут же ударяет очень резкий запах алкоголя и пота, смешанных вместе. И без того скудное освещение на улице, кажется, совершенно пропадает внутри бара, где источником света служат только красноватые прожектора с потолка. Конечно, за три месяца измениться тут мало что успело. Оглядывая толпу все так же трясущихся под орущую музыку людей, прихожу к выводу, что, кажется, даже посетители остались те же самые и находились они в тех же местах, словно бы с моего последнего визита сюда прошло всего пару минут. Но сейчас нет времени рассматривать посетителей, нужно найти Кортни, отвезти домой и вернуться к брату. Стараясь не слишком задевать танцующих людей и одновременно оглядывая их, выискивая Лав, прохожу через эту вязкую толпу к противоположной входу стене. Поиски мои серьезно осложняет тот факт, что примерно половина представительниц женского пола, находящихся в баре, имеет немалое сходство с Кортни: те же выбеленные волосы, яркие губы. Такого количества похожих друг на друга людей я еще не видела. Покинув это столпотворение в самой середине заведения, прислоняюсь к стене, бегая глазами по множеству незнакомых лиц, отмечаю про себя, что Кортни уже, возможно, давно уехала. Внимание привлекает знакомый голос откуда-то справа, со стороны ряда столиков у стены. Напрягаю зрение и с удивлением понимаю, что за столом в нескольких метрах от меня сидит пьяно улыбающаяся Кортни в компании какого-то парня с козлиной бородкой. Раздраженно выдохнув, направляюсь к ним, по пути раздумывая, какую тираду лучше преподнести этому чуваку, что приобнимает Лав за плечи и что-то говорит ей. Дойдя до их стола, резко останавливаюсь, ожидая, когда на меня обратят внимание, но этого не происходит, а тот факт, что этот парень продолжает что-то нашептывать Кортни, почему-то выводит из себя. - Эй ты, - парень нехотя оборачивается, полузакрытыми глазами останавливаясь на мне, - шел бы отсюда. - В чем проблема, детка? Меня на всех хватит, - с этими словами, он в приглашающем жесте откидывает вторую руку на спинку лавки, где сидит вместе с Кортни, которая только-только заметила меня. Выдыхаю в сторону, стараясь держать себя в руках, чтобы не сорваться из-за этого пьяного идиота. - Вали, придурок! Она замужем, глаза раскрой, - наклонившись, беру левую руку Кортни, которая, похоже, даже не понимает, что происходит. Парень с козлиной бородкой тут же раскрывает глаза. увидев поблескивающее на безымянном пальце Лав кольцо. - Пардон, - после обнаружения этого факта парня тут же сдуло. Проводив его недобрым взглядом, падаю на его место рядом с Кортни, которая обиженно наморщилась и снова потянулась за стаканом на столе перед ней. - Ну, Кристи, всех нормальных мужиков разогнала, - обиженно протянула Лав и расстроилась еще больше, увидев, что ее стакан пуст. Услышав это, поворачиваюсь к женщине, которая, обиженно сложив руки на груди, глядит перед собой. Макияж на ее лице, в особенности на глазах, уже порядком размазался, превращаясь в подтеки. Выбеленные волосы всклочены, словно она пыталась отбиться от насильника всего пару секунд назад. Тряхнув головой, отгоняю эти мысли. - Кортни, у тебя же муж есть... - Ха! Муж, - как мне показалось, с сарказмом произносит женщина, - не нужна я ни мужу, ни "друзьям" - ни-ко-му, - на последнем слове Лав ударила раскрытой ладонью по столу, после чего подозвала официанта, если его можно было так назвать. - Да что ты такое болтаешь? - начиная злиться, спрашиваю я и отодвигаю стакан, в который пришедший официант, по желанию Кортни, подливает желтоватой мутной жидкости. Струя пролилась на стол, оставляя на нем мокрое пятно, ловящее а себя блики света. - Пфафф, ты совсем охренела?! - возмущается Лав, пытаясь забрать стакан. - Это ты, похоже, охренела. Давай заканчивай, я провожу тебя домой. Лав запрокидывает голову назад и громко смеется, растягивая ярко-красные губы в странноватой улыбке. - Бутылку оставь! - прикрикнула она официанту, после чего тот скрылся. - Кортни, все, пойдем, - я встаю с места, пытаясь, ухватив Лав за руку, поднять и ее, но женщина тут же вырывается. - Куда? - Домой! - Да нет у меня дома, и ничего у меня нет, - пьяно смеясь, отвечает Кортни. Закатив глаза на этот пьяный бред, снова присаживаюсь рядом. - Видишь ли, Кристи, - начинает женщина, отпив из бутылки, - когда у меня все хорошо, тогда вокруг куча людей, которые с радостью готовы нажраться за мой счет, а когда мне нужна компания, так никто не хочет ее мне составлять. У всех сразу какие-то дела, никому я не нужна! - Ясно, - киваю головой и, резко обхватив женщину за талию, рывком поднимаю ее на ноги, - тебя дома ждет дочь, так что.. - А ты знаешь, что ее первое слово было совсем не "мама"? - пьяно произнесла Кортни. - Супер! - с наигранной радостью быстро произношу я и пытаюсь подтолкнуть Лав к выходу, - а к Курту хочешь? - не дав ей ответить, продолжаю, - вот придешь домой, он тебя поцелует, спать уложит, обнимет и ты крепко уснешь, - сама не понимаю, как эти слова могли даже сформироваться в голове, правда, на Кортни они никакого действия не возымели. Упрямо отказываясь идти куда-либо, женщина развернулась и повисла на моей шее, обдавая резким запахом алкоголя, смешавшегося с ее духами. - Кристен, давай останемся еще на часок, а потом я тут же пойду. - Кортни, ко мне брат приехал, я не могу т... - Брат?! - женщина тут же оживляется, - это повод выпить! - с этими словами, Лав возвращается обратно к столу и, взяв с него бутылку, протягивает мне. На это я только закатываю глаза и отпихиваю руку женщины. Можно подумать, это мне нужно, чтобы с Кортни ничего не случилось, не я ее муж, так почему я должна следить за ней? От этой мысли внутри что-то взбрыкнуло. Действительно, кто я ей, чтобы беспокоиться и пытаться вытащить ее? Пусть этим занимается Кобейн. Я уже хочу развернуться и уйти, но что-то не дает мне этого сделать. Может, дело в словах Кортни о том, что она никому не нужна, а может, в чем-то другом, но я не могу сделать и шага, продолжая глядеть в глаза Лав с размазанной вокруг них тушью. - Один час? - уточняю я. Лав тут же кивает, после чего, схватив меня за руку, тянет к столу. - Отлично проведем время, вот увидишь! - с этими словами, Кортни налила в стакан ту желтоватую жидкость из бутылки и подала мне. Посмотрев на него пару минут, все же принимаю.***
Я уже не помню, да и не хочу вспоминать, для каких целей я пришла сюда. Алкоголь, вспышки света и музыка, бьющая по ушам, завладевают рассудком и всем телом, лишая контроля над ним. Хочется только продолжать заниматься всякой фигней, которою я делаю сейчас. Просто без цели и смысла качаться и подпрыгивать под какой-то свой ритм, несоответствующий ритму музыки, видя качающееся море из толпы людей вокруг, в котором можно утонуть. Лиц не разглядеть, они смазаны и совершенно нечетки, словно на неудачных фотографиях. Вдыхая, кажется, будто я вовсе и не дышу, настолько разгоряченный и спертый воздух здесь. Вязкий, будто бы являющийся частью темноты, разрывающейся изредка от ярких и коротких вспышек красного света. Приземлившись на ноги после прыжка, с притупленным удивлением обнаруживаю, что моя рука, лежит на чьем-то плече. Рядом с собой затуманенным алкоголем взором вижу смеющуюся Кортни с размазавшимся макияжем на лице, которое, находится ближе всех остальных ко мне. Женщина выгибается и подмигивает, поминутно срываясь на смех, будто пытается шутливо соблазнить кого-то. Что ж, пока ей это неплохо удается, все мое внимание приковано только к ней. Музыка замедляется, пока вовсе не стихает, но я все равно мало, что могу слышать, ибо из-за алкоголя в крови в голове шумит, словно на корабле, попавшем в шторм, так же я вижу и все происходящее. Кортни что-то говорит. Такой вывод я могу сделать, видя, как ее ярко-красные губы раскрываются и смыкаются. Ни одного ее слова я расслышать не могу, да и изображение ее вскоре становится нечетким, расплывчатым, как если бы я глядела на него через воду. Не придумав ничего лучше, просто приближаюсь к Лав и, обняв ее руками за талию, начинаю чуть покачиваться, слыша над головой смех Кортни и чувствуя ее руки на своих плечах. Жутко хочется спать, а шум в голове только усугубляет этот факт, так что скоро я, кажется, почти проваливаюсь в сон и уже сквозь него понимаю, что Лав куда-то исчезла. Осознав это, открываю глаза и, несколько минут пытаясь сфокусировать плавающий взгляд, замечаю Лав, которая каким-то неожиданным для меня образом оказалась на барной стойке в окружении толпы, стоящей ниже. Морщусь от громких криков из самой гущи толпы и прикрываю ладонью глаза от яркого света, бьющего теперь прямо в них. Люди с энтузиазмом свистят, подпрыгивают и подначивают Кортни, которая, производя медленные и плавные движения, на которые невольно можно засмотреться, с пьяной улыбкой расстегивает пуговицы на своем платье, что идут вертикальной линией по грудной клетке. Мне это начинает казаться забавным, и я даже улыбаюсь, не отрывая глаз от танцующей Лав, в которой отчего-то замечаю невиданную раньше грацию и... властность? Мое увлеченное происходящим настроение пропадает ровно тогда, когда Кортни опускает верх своего платья, намереваясь снять его и демонстрируя отсутствие нижнего белья на этой части тела. В шоке слышу пьяные и восторженные крики вокруг, оборачиваюсь и вижу это великое множество пьяных лиц, полных каким-то гадливым удовольствием от увиденного. От всех этих лиц, похожих друг на друга в своей мерзкой похоти, очень сильно хочется вымыться, чтобы не чувствовать себя их частью. Частью этого болота, которое располагается прямо у ног Кортни. Разозлившись и мигом протрезвев, я, протолкнувшись к стойке, быстро дергаю Кортни за ногу, что она чуть не падает и смотрит на меня недовольным, но все же затуманенным алкоголем взором. Не обращая на это внимания, стягиваю ее со стола и, когда это удается сделать, подхватываю за подмышки, так как стоять самостоятельно она уже не может, и оттаскиваю к выходу. - Всем выпивки за мой счет! - кричит женщина, махая рукой толпе, которая тут же взорвалась криками и овациями. Выйдя с грузом в руках в виде невменяемой Кортни на улицу, с удовольствием подставляю лицо свежим дуновениям ночного ветра. Кортни что-то бормочет, смеясь, пока я тащу ее за клуб, где, как уже было замечено, располагались какие-то остатки бывших пристроек заведения, ставших теперь "лавочками" для наркоманов и алкоголиков. На счастье, там никого нет. Сгрузив женщину рядом с кирпичной стеной клуба, опускаюсь рядом с ней на корточки и, чувствуя сильный запах алкоголя, исходящий от нее, пытаюсь застегнуть ее платье или хотя бы прикрыть им грудь. Отчего-то появляется ощущение, будто я делаю это уже не в первый раз. - Не ожидала, что ты умеешь так веселиться, - усмехнулась Лав, улыбаясь, - но вот конец ты, как всегда, испортила... - Дьявол, Кортни, - не сдержавшись, я поднимаю на нее негодующий взгляд, оставляя на некоторое время свое занятие, - неужели тебе приятно, что все эти уроды смотрят на тебя, как на кусок мяса?! - пытаюсь, глядя в ее сейчас темные глаза, узнать в них хоть что-то, но не вижу ничего. Будто вывеска "закрыто". - Платье, - тихо шепчет Кортни и возвращает мои руки к пуговицам. Я расстроено выдыхаю, снова вдевая пуговицы в петли на ее светло-голубом платье с темными кружевами. - Ты многого обо мне не знаешь, - услышав ее, кажется, вмиг протрезвевший и понизившийся голос, поднимаю глаза на ее лицо. Пьяная улыбка и туман из глаз тут же исчезли, будто их вовсе и не было. Перед собой я вдруг вижу уставшую взрослую женщину. Почему-то от этой метаморфозы становится не по себе. - Так расскажи! - упрямо прошу я, сжимая края ее платья в руках и глядя ей прямо в глаза. Кажется, в голосе проскальзывает какое-то отчаяние, которого я сама не могу понять. Мне почему-то кажется, что ей нужна своего рода помощь, но я не могу ее оказать. Лав неслышно усмехается и, протянув руку к моей голове, треплет по волосам, зарываясь в них ладонью. После этого она, подтянув к себе ноги, снимает туфли и откладывает рядом с собой. Все это время я напряженно наблюдаю за ее действиями, ожидая продолжения ее слов. Наконец, взгляд Кортни останавливается на мне. Пару минут она внимательно смотрит в мои глаза, будто что-то прикидывая про себя, а затем медленно начинает. - Я ведь уже говорила тебе, что за свои двадцать девять лет набралась достаточно опыта и знания в тех вещах, о которых люди и шестидесяти не догадываются, - это звучит скорее, как утверждение, но я все равно киваю, подначивая ее продолжить, хотя и не помню, чтобы Кортни говорила мне такое. Понимая, что разговор назрел точно, сажусь в более удобное положение на сыроватую землю, подогнув ноги под себя, и приготавливаюсь слушать что-то, что, кажется, станет очень важным. - Я не буду рассказывать о всей своей жизни, расскажу лишь о том, что ты хочешь знать, - предупредила Лав и, получив от меня согласный кивок, перевела взгляд куда-то за меня, - еще будучи девочкой я видела всех этих людей вокруг себя. Они возвращались с работы грязные, от них мерзко пахло, но они шли в свой старый унылый дом к своей старой унылой семье и были довольны своей жизнью. Я решила, что во что бы то ни стало я добьюсь успеха, я не стану, как те жалкие рабочие, которые жили в затрапезных домишках. С тех пор я пыталась пробиться на вершину любыми путями, и мне было не важно, что за ними стояло, и что приходилось для этого делать. Я многим занималась, чтобы пробиться на вершину, это было моей целью. Волею судьбы меня занесло в один бар... Там я увидела женщин, непохожих на всех других. Я долго не могла понять, чем же они отличаются, но только потом до меня дошло при взгляде на ослов, которые скопились у сцены, где они извивались. Эти женщины имели власть, почти ничего для этого не предпринимая. Это был мой шанс. Я решила стать такой же, хотя и боялась поначалу того, что ждало впереди. Но эти женщины приняли меня без колебаний, они, кажется, поняли мое стремление, оно было близко и им в какой-то степени. Они научили меня, как подавать себя, как вести себя на сцене. - И тебе не было страшно? - не удержавшись, пораженным шепотом спросила я. Лав остановила на мне отсутствующий взгляд, а затем усмехнулась. - Страшно? - переспросила она, - когда ты идешь к своей цели, страх должен отойти на второй план... Но, конечно, мне было страшно. Эти похотливые взгляды мужчин, которые скользили по мне, я не могла их не замечать или игнорировать. Я уже хотела оставить это, так как доход был скромен, а ничего кроме нескольких долларов мне это не приносило... Но я не ушла. Вскоре я начала замечать в этих взглядах какое-то восхищение, вожделение. Эти мужчины желали меня, все их мысли были только обо мне, а разум отключался. В тот момент я поняла, наверное, главную мудрость жизни. Мужчина правит миром, но женщина может легко поставить любого мужчину на колени, запомни это, - Лав на секунд перевела глаза на меня, будто удостоверяясь, что я понимаю, о чем она говорит, а затем продолжила, - они не могли сделать ничего против своих природных инстинктов, а я использовала это. Пока ты молода, пока у тебя есть красивое тело ты должна использовать это, чтобы добиться своей цели. Ты имеешь власть над мужчинами, и они ничего не могут сделать. В конце концов, я добилась своего, я пришла к своей цели, к успеху и, может, это не самый достойный путь, но, вспоминая те моменты на сцене, когда все мысли людей вокруг были заняты только лишь одной мной, я понимаю, что оно того стоило. Это преклонение перед чем-то, чего не дано понять, обожание, одержимость. Тогда я действительно чувствовала, что могу управлять, что я совсем не слабая, что все эти мужики у моих ног, только если я позволю взглянуть на себя, дотронуться. Мужчина может быть кем угодно, происходить из любой семьи, иметь совершенно разный характер и приоритеты, но все это мигом забывается, когда они видят перед собой настоящую женщину и ее женскую магию, против которой нет никакого средства. Я опускаю взгляд на землю, пытаясь осознать услышанное. Так неожиданно и резко я узнала столько нового и невероятного о Кортни, она рассказала об этом, приоткрыла завесу тайны своей жизни. Я не была полностью готова к этому, но так случилось. Поднимаю все еще слегка шокированные глаза на Лав. Она не улыбается, смотрит в упор, ожидая реакции, а на ее лице я не могу прочесть ни единой эмоции. В этот момент я совершенно по-другому увидела эту женщину. Сейчас не было той просто красивой и непонятной Кортни, которая любит внимание к себе. Сейчас передо мной Кортни Лав - женщина, которая за столь долгое время пережила достаточно, чтобы по праву считаться мудрой и даже опасной в какой-то степени. Передо мной также встала действительно явная и четкая проблема, которой я раньше не замечала. Я знаю то, чего Кортни, судя по всему, открывала не многим, хотя и не уверена в этом суждении, но та слепая симпатия к ней начала странным образом трансформироваться, будто перерастая во что-то большее. - Но не все же мужчины такие?.. - в моих словах нет ни капли уверенности. Это звучит как вопрос, ответ на который является будто бы моей последней надеждой. Мужчина правит миром... Когда я впервые услышала эти слова от Кортни, они казались противными и жалкими. Будто признание женщиной собственной слабости в этом мире, с чем я была категорически не согласна, вспоминая женщин, подвергавшихся насилию со стороны "сильного" пола. Как они - мужчины - могут править миром, если творят такие вещи? Раздумывая о судьбе этих жертв, которые приходили в центр помощи женщинам, подвергшимся насилию, где я работала некоторое время, я приходила к выводу, что настоящая сила есть только у этих жертв - заплаканных, избитых внутри и снаружи, потерявших доверие и смысл жить, но пытающихся справиться, остаться твердой, как камень, забыть свою женственную сущность и стать настоящим борцом с тем кошмаром, что произошел в их прошлом. И они справлялись, заводили семьи, радовались, а я не понимала, как это возможно. Казалось, что единственным выходом из сложившегося положения был бы путь, схожий с судьбой Эйлин Уорнос*, но эти женщины справлялись, они будто становились сильнее и прочнее от этого. - Кристен-Кристен, - усмехнулась Лав и покачала головой, - ты еще слишком юна и ничего не знаешь о мире. Красивая женщина, ее тело, ее магия - это слабость абсолютно любого мужчины, и они готовы пасть на колени, умолять, чтобы только утолить свое желание, свой голод, - Лав проводит ладонью по волосам, прикрывая глаза, а затем продолжает, - а если ты имеешь в виду Кобейна, то ошибаешься. Да, сейчас он слишком молод и наивен, чтобы все это осознать, но пройдет время, и он не будет отличаться. Наверное, это единственные слова, произнесенные Кортни, в которые я не в состоянии поверить, но сейчас не это главное. В голове начинают проносится воспоминания сегодняшнего вечера, будто я и не пила вовсе, так ясно все это предстает. Помню, как под подбадривания Кортни выпиваю один стакан за другим. С чувством меры в алкоголе у меня всегда были некоторые проблемы. Помню, как сама потащила Лав танцевать, хотя и не особенно люблю это дело, но в тот момент рассудок меня покинул. Помню, что мне было очень хорошо в компании этой женщины. Поднимаю глаза на Кортни, которая смотрит на меня в упор, будто собираясь что-то сказать. Я вопросительно приподнимаю брови. - Что ты думаешь обо мне? - спрашивает она. - То, что ты открыла мне глаза на то, чего я раньше не замечала. Лав усмехается моему ответу, но в следующую секунду хватает обеими руками за плечи, сжимая так сильно, что становится больно и неприятно, а сама буравит глазами, глядя прямо в мои. - Обещай, Пфафф, что не оставишь меня, обещай, что не предашь и не бросишь, - громким шепотом произносит Кортни, все сильнее сжимая мои плечи, но я почти этого не замечаю, стараясь понять, что она имеет в виду. - О чем ты? - Ты меня не оставила сегодня, ты осталась со мной. Почему? - ее слова звучат, будто бы на допросе. - Я не знаю, - правдиво шепчу я в ответ. Я и сама не понимаю, почему в конечном итоге осталась с ней, хотя могла очень даже легко уйти. - Но ты это сделала... Усмехаюсь и киваю. Дома меня все еще ждет брат, которого я оставила совершенно одного в доме, где он никогда не был, а сама ушла черт знает куда, но сейчас мне гораздо более важно, чтобы Кортни поняла, что я ее не брошу, чтобы ощутила себя нужной кому-то, и мне очень хочется стать этим кем-то для нее, пусть ненадолго, но стать. С этой мыслью, я протягиваю к ней руки, а Лав, чуть засмеявшись, обнимает меня за плечи, притягивая к себе. Я могу слышать, как стучится ее сердце и понимаю, что сегодня произошло что-то очень важное, что-то, что в дальнейшем изменит в корне мою судьбу. "He said I'll never ever ever go away He said he'd always always he would always stay They said they'd never ever ever go away They said that they would always they would always stay..." - Hole - "Sugar Coma". *Эйлин Уорнос - женщина-серийный убийца, которая орудовала во Флориде с 89 по 90 год. Совершила семь убийств, все жертвы были мужчинами, что объяснимо. Вообще, не могу сказать, что это ужасный человек, так как если ознакомиться ближе с ее историей, то становятся ясны некоторые мотивы. А вообще, фильм "Монстр" рекомендую.