Шанс на Альбион

Мерлин не хотел, чтобы все так вышло, и он уж точно надеялся никогда в жизни не услышать от сестры Артура: — О, бедняжка Мерлин, не трусь так. Если наткнемся на кого-нибудь, скажем, я тебя заставила. Она имела ввиду, что ему пришлось выдать местоположения замка, где когда-то прошло первое заседание первых членов Круглого стола — конечно же, она имела ввиду именно это. Та крепость долгие годы оставалась тайной, о которой не распространялся ни один из них, чем-то вроде запасного, никому неизвестного Камелота, и поэтому именно там Артур решил спрятать рог Кадбада, ключ в Долины Мертвых, после того, как они изгнали дух Утера. Но вернулись другие безвременно усопшие. Хотя бы тот, кто ехал чуть позади. Который, как ни странно, и был одной из причин, почему он сказал Моргане. Ну, почти что. На самого Мордреда Мерлину было глубоко плевать, но друид вернулся из мертвых и терял контроль. Разве мог он позволить этому проскочить мимо ушей, учитывая… все? — Заставила, хах? — и добавил почти про себе: — Удачи с этим. — Удачи? — с насмешкой переспросила Моргана. Она всегда все слышала, особенно то, что не следовало. — Может, у тебя больше сил, но я зато умнее. — Факты говорят об обратном, и тебе правда бы стоило начать к ним прислушиваться хоть иногда, но… как скажешь, Моргана. Скакать против ветра и вместе с тем говорить было трудновато. Впрочем, в свое время они оба достаточно путешествовали с Артуром и опыт имели. И — еще более важно — ни один не собирался замолкать первым. — Мой промах, — на одном дыхании говорила Моргана, рубя предложения на отдельные фразы. — Видишь ли, Эмрис. Я управляю королевством. И могу позволить себе. Слушать только умные вещи. Прости, ты такие. Обычно не говоришь. Он хохотнул и тут же поперхнулся воздухом. — Как и все остальные. Судя по списку людей. К которым ты прислушиваешься. — О, слава Богине, мы приехали, — пробормотал Мордред и притормозил лошадь. Мерлин и Моргана сделали тоже самое и посмотрели на него. — Что? Я начинаю скучать по смерти рядом с вами. Мерлин фыркнул. — Я тоже скучаю по тебе вместе со смертью, Мордред. Давайте покончим с этим. — Так что стоишь? Веди, — приказала Моргана, и Мерлин, кинув на нее взгляд, соскочил с лошади. Замок не то чтобы изменился, скорее обрюзг и постарел, как и все они. Это место и раньше казалось древним святилищем, теперь же Мерлин ощущал острейшую необходимость не пускать туда Мордреда и Моргану. Что ж. Попытка не пытка. — Может, вы?.. — Нет, — обрубила Моргана. — Я бы сказала, что ты можешь сделать, Эмрис, но Мордред здесь, а он еще молод. — Я выгляжу, как ваш ровесник, — оскорбился друид. Мерлин не испытывал ни малейшего желания слушать, как эти двое притворялись обычными людьми, поэтому он предположил: — Я так понимаю, это значит, что вы хотите идти со мной. Судя по всему, Моргану притворство ничуть не утруждало. — Ты понимаешь правильно, — оскалилась она. Он знал этот голос; слишком высокий и насмешливый, его она использовала только с ним, Артуром или Гвен, когда не хотела говорить об их общем прошлом. Или об их совместном настоящем. — Моргана, — произнес Мордред. «И снова», — мысленно закатил глаза Мерлин. Килгарра годы назад предупреждал его об этом «темном альянсе», но он боялся. Поверить, допустить саму мысль… Теперь нет. Никто не смог бы отрицать существование связи, тем более он. Моргана действительно относилась к Мордреду, как ни к кому другому. В улыбках, которые она так часто дарила мальчику-друиду, было настоящее подобострастие и обожание, и для Мерлина это казалось страшнее всех ее угроз. Что, впрочем, было бы вторично, если бы не реакция Мордреда. Точнее, отсутствие таковых. «Ты будто жаждешь дать мне все возможные причины ненавидеть тебя, » — подумал Мерлин, глядя, как Моргана повернула голову к Мордреду, улыбнулась и сказала: — Ты прав. — Она снова посмотрела на Мерлина, уже холодно и раздраженно (разумеется), и он вздернул бровь. — У нас есть дела. «День будет длинным». Мерлин обменялся с Мордредом дежурными убийственными взглядами, кивнул Моргане и вступил в крепость своего короля, будучи предателем, лжецом или, проще говоря, одним из них. Снова. *** «Все началось не так уж и плохо, — предположил Мерлин в своей наивности, — не считая Мордреда и Морганы». — Так что это за место? — спросил друид. А ведь обычно его ничто не могло заинтересовать, кроме… ах да. Рыцарство. Конечно же. — Ну, Эмрис, — обратилась к нему Моргана. — Поведай же нам. Он прилагал много усилий, чтобы смотреть на Круглый стол и только туда. — Мы собирались здесь. Когда Моргана захватила трон. — Какой именно раз? Их было так много. «Неудивительно. Ничего удержать не можешь». Мерлин оскалился ей в ответ и выплюнул: — Первый. — Так это и есть то самое место, где добрые, благородные рыцари Круглого Стола впервые собрались? Чтобы свергнуть законную правительницу? Мерлин замер позади стула, где сидел Ланселот. Тогда они думали, что все было плохо. Боги. Тогда — плохо, хах. — Ты же осознаешь, что Артур — законный наследник, правда? Только сказав это, Мерлин понял, что на самом деле не очень-то и хотел услышать ответ. По крайней мере, от нее. — Наверное, забавно наблюдать, как «творится история», Мерлин, — продолжала она, положив локоть ему на плечо и заглянув в глаза. Мерлин все еще пытался игнорировать ее. — Смотреть на глупцов, которые думали, что могут в одиночку одолеть меня и захватить Камелот. Сколько же их было? Мордред, ты не знаешь? — Я слышал, их было шестеро. Самих рыцарей. — Вшестером! — Моргана расхохоталась. Мерлин ждал, пока она закончит. — Как очаровательно. — Раньше для тебя не представляло трудности верить в это, Моргана. Ее смех оборвался, как если б она так и хотела. Ведьма подняла голову и прищурилась. — Рыцарей? — переспросила Моргана, лихорадочно бегая глазами по лицу Мерлина. — Под этим словом ты имеешь ввиду ту банду оборванцев? — Ты правда не хочешь начинать этого, — посоветовал ей Мерлин. — Но я хочу, — сказала Моргана и, пройдясь по комнате, сдернула полог с древнего камина. Там, кроме пресловутого камина, ничего не было. Мерлин улыбнулся. — И нам не пришлось бы даже начинать, если б ты сказал, где чертов рог. — Я уже говорил, Артур приехал сюда без меня. Моргана фыркнула, но вообще-то он говорил чистую правду. После того, как Артур узнал, что подумал бы Утер об его королевстве, ему нужно было побыть одному. Так что Мерлин хранил дистанцию, конечно же. И подождал с лошадьми, пока Артур заносил Рог в старую крепость. — Ничего не было бы, если б ты помнила заклятье поиска, — указал Мерлин, осматривая полки для книг, которыми все было забито у Гаюса. Нет. Ничего. — Ты тоже не помнишь, — огрызнулась Моргана. — Но ты ведь «умнее». — Еще поспорь со мной насчет этого. — Даже не думал, — протянул Мерлин. Разговору с Морганой он отдавал лишь половину своего внимания, в основном же, он занимался поисками ключа в Долину Мертвых. Мерлин не собирался оставаться тут дольше необходимого. — Так насчет «рыцарей», — вновь заявила Моргана, которая явно наслаждалась собой больше обычного. — Знаешь, это даже умно со стороны Артура. Собирать со всего Альбиона тех, кого никто другой и не подумал бы взять. Заставлять их поверить, что они особенные. Не думала, что старина Артур способен на такое. — Мор… — начали они хором с Мордредом, и тут же оба смолкли. — Ты хотел что-то сказать? — осведомился у друида Мерлин со всей возможной вежливостью. — Нет. Ты? — Нет, ничего. Моргана рассмеялась и уселась за Круглый стол, не подозревая, что когда-то то же место занимал ее сводный брат. — Артур и правда хорошо вас дрессирует. — Моргана! Произошло несколько вещей одновременно. Мордред сделал вид, что ничего не случилось, и продолжил искать рог, как послушный солдат, Моргана закатила глаза, а Мерлин уставился на Мордреда, который совпал с ним репликой снова, вздохнул и без дальнейших объяснений ушел. Из комнаты, что было неизмеримо лучше, чем ничего. Оказавшись в коридоре, Мерлин предстал перед непростым выбором, с какой бы из многочисленных дубовых дверей ему начать. Н’да. То, что он не хотел делиться с Морганой даже таким маленьким преимуществом, как заклятья поиска, имело свои минусы. В первой же комнате казалось очевидным, что никакого рога или в принципе колдовского артефакты там не было и быть не могло. Но Мерлин все равно осмотрел полусгнивший стол, проверил половицы носком ботинка и распахнул дверь шкафа. Чтобы столкнуться лицом к лицу с Артуром Пендрагон. — Вы, должно быть шутите, — пробормотал Мерлин. — А ты, наверное, издеваешься надо мной. Мёрлин. Очень злым Артуром Пендрагоном. *** Если бы кому-то захотелось послушать фантастическую и занимательную историю о том, как они оказались там, где оказались, а не там, где по всем законам мироздания должны были бы быть, Гвейн — сир Гвейн для хороших друзей — начал бы примерно так: Длинная история — вкратце. Когда они выяснили, что бедняга Леон окончательно и бесповоротно (в худшем случае на пару недель, кого тут обманывать?) попал под власть Эйры или, если точнее, Морганы, не нужно было много ума, чтобы понять: дела плохи. Гвейн не стал утруждать бы никого деталями: все было, как всегда. Гениальный план, непредвиденные трудности, бои не на жизнь, а на смерть, героические подвиги с его стороны — иногда принцесса с Тристаном присоединялись к веселью, но, в основном, все же… Да. Он хорош. В общем, потом, на свободе, они осмотрели свои новые, с позволения сказать, «мечи», поразмыслили, а так как крепость, где Артур посвятил их в рыцари, единственная содержала в себе запасное оружие (они позаботились об этом лет сто назад), то туда они и направили свои стопы. Большинство из них, так или иначе. Артур сказал Тристану остаться в ближайшей деревеньке. Официально для того, чтобы расспросить народ и запастись продуктами. Неофициально Артур просто не хотел делиться ни с кем «тайным замком». Что было одной из немногих вещей, в которой Гвейн был с ним солидарен. — Вот черт, — прошептал Гвейн, от скуки выглянув в окно. — Что там у тебя? — спросил Артур. Тот явно думал сваливать, вон даже мечи подобрал. — Это Моргана, — только и сказал Гвейн, медленно отходя вглубь комнаты и молясь, чтобы ведьма его не заметила. Про Мерлина он не упомянул, но Артур и сам догадался. Не зря же он шипел «Я убью его» наравне с «Рыцари Камелота не бегут, тебе бы стоило знать», пока Гвейн заталкивал его в первое попавшееся укрытие. И он готов был дать присягу, что ему удалось запахнуть дверцы того шкафа, когда Мерлин уже распахивал двери той комнаты. Эти особы королевской крови могут быть чертовски упрямыми. Пока не познакомятся с Гвейном. Ну, а тем временем. — Что вы здесь делаете? — прошептал Мерлин, переводя круглые глаза с Артура на Гвейна. — Как… — Это ты мне скажи! — прошипел в ответ Артур, и Гвейну пришлось удерживать его, чтобы король героически не удушил их последнюю надежду на спасение. — Я не перестаю поражаться. Какого… — Да, Мерлин, как ты мог сказать ей о нашем месте, а? — усмехнулся Гвейн, пытаясь разрядить обстановку. Не помогло. — Вы не можете быть здесь, — продолжал Мерлин. — А ты, — начал Артур, но прозвучало «Эмрис!», потом краткое «Я разберусь», и дверца шкафа захлопнулась. От греха подальше Гвейн зажал королю рот. За что и удостоился взгляда, различимого даже в полнейшей темноте. Столько злобы. Брр. Семейное, наверно. — Ты что здесь делаешь? Гвейн опустил руку. «Мы все обречены», — подумал он с привычной беспечностью. Говорила это, разумеется, Моргана. Кто еще это мог быть? — Я — ждал тебя. А ты что здесь делаешь? — Тебя искала, — в тон ответила Моргана. А в последующую паузу Гвейн успел подумать, что они и правда должны были хоть раз задуматься обо… всем этом. Конечно, нельзя было представить Мерлина, который НЕ вел бы себя странно, потому что в этих-то странностях и состояла вся суть Мерлина. Он странно говорил, странно прибегал, куда надо и не надо, странно верил в людей и был до странности преданным. Без всего этого Мерлин просто перестал бы быть Мерлином. Может, поэтому «странно колдовал» и затесалось где-то между. — Итак? — Так? — эхом отозвался Мерлин. — Нашел? Воу. Похоже, Артур был не единственным, кто ходил по грани между яростью и спокойствием. — Ты имеешь ввиду Рог Кадбада, который нужен нам, чтобы разобраться с внезапно вернувшимися Дарокко и Мордредом, ведь он начал очень странно вести себя после Камлана? Нашел его? — Старина Мерлин. А говорят, магия меняет людей. — Нет, не думаю. — Ну так… — Как в тот миг Гвейн проклинал тех, кто не проделал в этом шкафу дырок — и лишь наполовину из-за нехватки воздуха. — Ищи! — Да, обязательно, — улыбнулся Мерлин. С Мерлином всегда можно было сказать, когда он улыбался, а когда нет, даже если не стоять с ним лицом к лицу. — Что-нибудь еще? — На самом деле, да. Знаешь, Эмрис, я тут вспомнила… «О нет», — подумал Гвейн. — Может, не стоит? — попытался Мерлин. — Ха-ха. Смешно. — Гвейну показалось, что на самом деле Моргане не было смешно. — Когда мои солдаты нашли и привели тебя ко мне в хижину, ты не использовал магию. Для самозащиты. Почему? — Мерлин не отвечал всего ничего, но ведьме хватило этого времени, чтобы предположить: — Или не припоминаешь? Тогда ты еще парочку раз почти убил моего дорогого брата. Так колокольчики не звенят? Да, кстати, почему ты не использовал магию, чтобы убить его? «К этому жизнь меня не готовила, однако», — признал Гвейн. Если приглядеться, можно было заметить, что у Артура сбоку от него из ушей шел пар. И из ноздрей тоже, по правде говоря. — Невозможно. — «Хах. И этот маленький засранец тут же. Когда он объявился?» — Ты? Артура? Я был уверен, хотя бы ты, Эмрис, не… — Я все помнил, Моргана, спасибо большое, — оборвал предателя Мерлин. — Точнее, не помнил. Это была темная магия — ничего не вышло. — Я должна была догадаться, что убийца из тебя такой же паршивый, как и все остальное. Друг, к примеру. — Воу. Какая горечь. Тут замешана история, в таких случаях всегда замешаны какие-то истории. — Впрочем, моя сестра, которую ты приговорил к медленной и мучительной смерти, не согласилась бы. ЧТО. Гвейн ждал не такую историю. — Ты не ответил. — Теперь любой намек на веселье исчез из сладкого голоска ведьмы. Гвейн поневоле напрягся. — Говори. Ну. — Я не мог позволить тебе узнать, — отчетливо произнес Мерлин. — И я не был уверен, что смог бы одолеть тебя в том состоянии. А про все остальное — я уже говорил, что не помню. Моргана то ли фыркнула, то ли усмехнулась. Гвейн не мог определить, что именно, но вот взбесилась она точно. «Что же ты творишь, дружище, а?» — В «том состоянии», — процедила Моргана. — В «том состоянии». Ты правда сказал мне это. Правда, Эмрис. — Да, теперь я думаю, стоило рискнуть. — «Ладно, это становится чертовски странно». — Но почему ты спрашиваешь одного меня, Моргана? Мордред тоже однажды не использовал магию, когда мог. — Что ты имеешь ввиду? — спросил предатель. — Да, что? — поинтересовалась Моргана. «Фух. — Гвейн перевел дыхание. — Пока пронесло». — Пещера Трех Дизир. Гвейн переглянулся с Артуром. И правда. Он не думал об этом. — Я спас жизнь Артура, а ты все равно мной недоволен, — произнес Мордред. Гвейн не помнил мальца таким равнодушным. — Как невероятно похоже на тебя, Эмрис. — Умоляю, Артур не был в никакой опасности. — Разве что от меня, — вставил Мордред сухо. — Ну… да, — признал Мерлин. — Мордред, ты маг. Я маг. Никто из них не был в настоящей опасности. — Хочешь сказать, что сделал бы другой выбор на моем месте? — Нет выбора между спасеньем чье-то жизни и раскрытия того, кто мы. — Когда-нибудь тебе стоит посчитать, сколько жизней ты бы спас, если б «раскрыл, кто ты» своим маленьким друзьям, — посоветовала Моргана этим своим ласкающим голосом. — Я не хотел ставить их в такую позицию, где им пришлось бы выбирать. И я пытаюсь все исправить. «Ловко, мой друг. Ловко», — впечатлился Гвейн. Он всегда знал, что Мерлин тот еще умник. Они все знали, вообще-то, даже Артур, который бы в этом в жизни не признался, а теперь втягивал носом их последний воздух. Гвейн даже не особо и возражал. — Хм. Очаровательно, — сказала, как выплюнула, ведьма. — Ты нашел то, что мы искали, Мордред? — Вероятно, предатель на это кивнул. — Хорошо. Уходим. Место навевает на меня скуку. «Самое время, дорогуша». Когда эти трое изволили уйти, а они с принцессой, наконец, вывались из треклятого шкафа и вкусили сладкий воздух, это было совершенно не неловко. Совершенно. — Ух ты, — присвистнул Гвейн. — Забавно, как мы все тут собрались. — Заткнись, Гвейн, — рыкнул король. — Знаю-знаю. Тебя задело, как Мерлин говорил с твоей очаровательной сестричкой? Артур, который в это время наблюдал из окна за уезжающими волшебниками, распрямился и подозрительно посмотрел на Гвейна. — А что с этим не так? — Ничего. — Гвейн поднял руки ладонями вперед и состроил невинное выражение лица. — Вообще ничего. — Отлично, — пробормотал Артур, все еще хмурясь. — Они уехали. Забираем оружие и уходим. Я не могу рисковать еще больше. Но у Гвейна было еще что сказать. — Слушай. Артур. Сир. Надо поболтать. Какое-то время король стоял спиной к нему и будто обдумывал предложение, затем кратко кивнул. — Говори. — Должна быть причина, — начал Гвейн. — У Мерлина. Он бы просто так не… — Всегда есть причина. Это не значит, что он невиновен. Стой. Дай мне закончить. — Артур провел ладонью по лицу. — Я видел его глаза: он не был околдован. Мне жаль, но Мерлин выбрал ее. Выбрал помочь Моргане и Мордреду захватить Камелот. — Черта с два. Артур хохотнул и таки обернулся. Таким категоричным и резким Гвейн не видел его уже давно. — Твоя верность вызывает восхищение, но ты знаешь, что я говорю правду. Я готов был простить ему всю ту ложь и то, что он выставил меня на посмешище перед всем Альбионом. Я дал ему шанс вернуться, подставил под сомнение свое слово, слово короля, а он швырнул мне его в лицо и ушел с ней! — Ты не можешь и правда верить, что он перешел на сторону Морганы! — Конечно, я не могу этому верить, Гвейн! Артур ударил кулаком по стене и выругался. Гвейн опешил. Он опешил до такой степени, что даже отступил. — Что? — Мое королевство, моя жена и мои люди в руках у моей сестры, которая жаждет убить меня, и у моего старого рыцаря, который преуспел в этом. Ах да, еще моя правая рука и последний шанс на возвращение Камелота оказался околдован. Что еще у меня останется, если я перестану верить ему? Ух ты. У кого-то была тяжелые пара недель. — Ну, — кашлянул Гвейн. — У тебя есть я. Артур одарил его невпечатленным взглядом. — Я в восторге, Гвейн. И он имел это ввиду, черт возьми. — Да, я имею привычку производить такое впечатление на людей, — пожал плечами Гвейн. И вот так закончилась история о том, как они оказались не там, где должны были, а в приемных покоях королевы Елены. Плюс/минус парочка незначительных деталей. Но об этом чуть позже. *** Она ненавидела Пендрагонов, всех до единого. Эйра поняла это с убийственной четкостью, когда саксонцы кинули ее на колени перед Морганой Пендрагон в наказание за то, что она позволила ускользнуть Артуру Пендрагону и его друзьям. «Надо было убить его еще тогда, в лесу. Надо было вонзить нож в его сердце. Тогда Моргана считала бы меня своей ценнейшей союзницей, а не худшей, самой худшей из изменщиц». — Умоляю Вас, моя королева, я не причем. Камелот сильно изменился с тех пор, как Эйра последний раз была здесь. И Моргана тоже. Она все еще носила черное, но ее платье было не таким изодранным и старым, а волосы не так растрепаны. Эйре невольно вспомнились сказания о красоте леди Морганы, которую она продала взамен на силу небес и земли. Да, что-то переменилось в ведьме, даже на троне она сидела иначе, не по-варварски, а как леди, как королева. Но безжалостность ее осталась прежней. — Не причем? — проскрежетала леди Моргана. — Тогда, пожалуйста, Эйра, расскажи мне, кто причем. Ты прислала ворона с запиской, что Артур и его сподвижники у тебя. Ты писала, что совсем скоро он будет в моих руках. И вместо этого в моих руках только ты, мерзавка. От страха и оскорбления в глазах Эйры образовались слезы. «Почему, почему это происходит со мной, а не с кем-то другим?» — Я не виновата. Это те рыцари. Я сказала им не подходить близко к темницам, когда они будут приносить еду узникам, но они… Моргана рассмеялась. Ее хохот был долгим и громким, а в конце ведьма поднялась с трона и направилась к Эйре, на каждом шагу выговаривая: — Так ты еще и кормила их. Три раза в день, наверняка. Большие порции, чтобы сохранить силы. Идиотка. Что дальше? Моргана остановилась прямо над ней. Эйра быстро сказала: — Они бежали ночью. — Бежали ночью, — повторила Моргана. Сердце Эйры колотилось, как бешеное, и едва не разорвалось, когда ведьма схватила ее за подбородок и притянула к своему лицу. — Все, чего я желаю, это смерть брата. И ты дала ему уйти, когда у него не было ничего. Ни его верных рыцарей, ни его верного Эмриса, ничего! — Прошу, я все исправлю… Королева не дала закончить. С зловещей улыбкой она шепнула ей в лицо, как старая подружка: — Для тебя, Эйра, участь хуже смерти была бы милосердием. Я не намерена проявлять милосердие. Увести ее! — Ведьма встала. — Впрочем, нет, — сказала она через секунду, когда стража почти выволокла Эйру из тронного зала. — Я передумала. Она… подойдет. К тому моменту, Эйра уже забыла, как не рыдать. Она просто благодарила, благодарила без конца, думая о том, как же сильно она ненавидела Пендрагонов и как рада была жить.