***
— Миледи, — зовет служанка, но Гвен не оборачивается. Она продолжает смотреть в окно в своих покоях и сжимает в руках кольцо. То, которое он велел дать ей, зная, что не вернется. — Госпожа, вы должны поесть. — Я не хочу, — отвечает Гвиневра мертвым голосом. Четыре дня. Четыре долгих дня прошло с битвы при Камлане. Четыре дня Камелот жил без короля, а королева — без своего мужа. Гвен знала, что Артур вернется. Она чувствовала и верила в это… в них. Она верила в своего мужа. Верила, что он выдержит, справится. Она знала, что Артур не бросит Камелот, не бросит Гвен, Мерлина… «Мерлин просил передать, что он вернет Вам Вашего мужа». Губы королевы слегка поднялись. Кто-кто, а Мерлин вернет Артура даже с того света. Гвен нисколько не сомневалась в своем друге. Наверное, ему одному Гвиневра могла полностью доверить жизнь Артура. Особенно теперь, когда узнала о его магии. Если он и есть тот маг, который в одиночку раскидал армию саксов и которого боится сама Моргана, то Мерлину точно уж не страшны отряды наемников и он определенно довезет Артура до того острова Авалона. Признаться, Гвен сложно было поверить, что Мерлин, этот неуклюжий и добрый слуга, ее старый друг, н а с т о л ь к о сильный маг. Это немного пугало, но одновременно давало надежду. Надежду, которой она жила уже четыре дня. Веру Гвиневры подпитывал и странный случай, произошедший сразу после приезда Гаюса… Они ждали ночи, чтобы подловить Эйру на помощи Моргане. После совета и разговора с Гаюсом Гвен осталась одна с своих покоях. Она чувствовала лишь усталость и тоску. Безграничную тоску… Королева подошла к столу и налила себе в бокал воды из кувшина. Ее движения были медленными, словно в тумане… Гвиневра сделала несколько глотков и не сразу почувствовала на щеках слезы, капающие в бокал. Тут вода запенилась, а Гвен услышала красивый женский голос: «Твой король жив, королева Гвиневра… Он скоро придет к тебе…» Гвен выронила бокал, и вода растеклась по полу. «Король жив…» — Миледи? Во власти воспоминаний королева не сразу заметила, что служанка давно пытается привлечь ее внимание. Гвен, к своему стыду, даже не запомнила ее имени — девушку приставили к ней во время… ожидания, и Гвиневра просто не могла думать ни о чем другом. — Миледи. — Служанка стояла у окна и странно смотрела на площадь. — Король вернулся. Гвен увидела на улице знакомую светлую макушку. Покои королевы разразил громкий крик, полный счастья, а потом Гвиневра со всех ног бросилась на улицу.***
Моргана и Эмрис зашли в огромный зал в сердце острова Блаженных. Здесь приносили жертвы, здесь они оба потеряли дорогих людей, добровольно принесших свои жизни в жертву ради того, во что верили. И во что продолжают верить Верховная жрица и Повелитель драконов. Отзвуки их шагов эхом проносились по пустому залу. Кайлих не было. Маги уверенно, как у себя дома (во всяком случае, Моргана надеялась на то, что она выглядит именно так), подошли к столу для жертвоприношений. Перед глазами Верховной жрицы тут же появился образ сестры… «В этом мире меня ничто больше не держит». «А я?! — хотелось тогда закричать Моргане. — Как же я?! Ты не можешь оставить меня, Моргауза! Ты нужна мне!» Но она оставила… Почему же после стольких лет Моргана слышала такой родной голос во сне? Ее сны всегда вещие, это не совпадение. И почему страж Мира Мертвых сказала, что это дело Эмриса в большей степени, чем она, Моргана, думает? — М-м-м… и что теперь? — спросил Эмрис, скорее чтобы развеять тишину, чем ожидая ответа, но он все же последовал: — Теперь? — Казалось, время замерло от звука этого голоса. Сердце Морганы остановилось на мгновение, но в следующее уже билось с невероятной силой. Она почти не дышала. Лишь краем глаза ведьма заметила, что Эмрис обреченно прикрыл глаза и сжал губы. Волшебники не шевелились, кто боясь, а кто надеясь, что им послышалось. Оба знали, что это действительно его голос. — Теперь начнется время магии. Эта фраза послужила сигналом для Эмриса и Морганы, которые немедленно обернулись к говорившему. Юноша с темными кучерявыми волосами в кольчуге стоял напротив них и поочередно заглядывал в глаза посетителям острова. Грудь Морганы стала тяжело вздыматься. Ей казалось, что, если она сейчас же не убедится… Ведьма сделала несколько неуверенных (черт побери!) шагов по направлению к парню. Он смотрел только на нее, пока жрица осторожно дотрагивалась до его щеки холодными пальцами. Как и в тот раз… Это он. Это правда он. И он жив. — Мордред, — выдохнула Моргана с облегчением и даже преобразила губы в подобие улыбки. Она больше не одна… Друид посмотрел ей за спину (понятно, на кого), и в его серых глазах полыхнула ярость. Какое-то время продолжалась эта молчаливая битва между магом и друидом; Моргана молча наблюдала за стремительно сменяющимися чувствами на лице Мордреда. С усилием он вернул свое внимание ведьме и сказал очевидную вещь, от которой стало так тепло на душе: — Я вернулся. «К тебе», — жаль, Мордред этого никогда не добавит.***
Гвиневра выпорхнула из дворца и замерла на месте. По ее щекам потекли слезы. Артур стоял посреди площади и негромко разговаривал о чем-то с сэром Леоном. Его окружали рыцари в алых плащах. Кто-то из них толкнул Артура и указал на королеву, которая судорожно держалась за перила. Его голубые глаза нашли ее. Гвен сбежала на площадь и влетела прямо в любящие объятия мужа. Он держал ее, гладил по спине, говорил, что все будет хорошо, что он вернулся к ней… А Гвиневра лишь наслаждалась его близостью и глотала слезы. Она не знала, сколько прошло времени, но Артур отстранился и подозвал немного смущенного рыцаря. — Сэр Леон, соберите совет. У меня есть объявление.***
Какое-то время напряжение между тремя магами нарастало, а молчание затягивалось, но Моргана весьма действенно исправила ситуацию, дав Мордреду смачную пощечину. Мерлин на заднем фоне изобразил полнейшее удивление, а потом пожал плечами. Заслужил. Хотя Моргана, наверное, вспылила не из-за неудачного убийства Артура, но… хоть какая-то месть. Мерлин фыркнул. Странно, что она его еще не избила. Тоже, кстати, заслуженно. — За что?! — возмутился Мордред, потирая щеку. К такому повороту он был не готов. — Чтоб не бросал меня, — безапелляционно ответила жрица, откинув за плечо прядь черных волос. — Бросал?! Я умер, Моргана. — Захотел бы — не умирал. — Ведьма сложила руки на груди, показывая, что разговор окончен. Мордред еще пару минут пытался вникнуть в глубину женской логики, но в конце концов решил оставить бессмысленные попытки. Внимание юного друида переключилось на Мерлина. Отстранив Моргану, он медленно подошел к невозмутимому магу, который всё это время прожигал Мордреда непонятным взглядом, в котором была и злость, и хорошо скрытое, почти необдуманное сожаление. Слишком уж мальчишка-друид казался потерянным. Но это не отменяло того факта, что Мордред — убийца. Убийца Артура. В прошлом и будущем. Чертова судьба. — Знаешь, Эмрис, — проникновенно начал Мордред, встав прямо перед магом, который с момента его появления не сдвинулся ни на шаг. В глазах друида горело адское пламя, такое несвойственное его народу. — Когда Страж Мертвых сказала, что меня с л у ч а й н о воскресил один старый знакомый, я почему-то сразу подумал о тебе. — Да? — без интереса спросил Мерлин. — Да, и знаешь почему? Потому что именно ты, Эмрис, всё время во всё вмешиваешься. Ты не мог просто позволить мне быть счастливым, остаться с Карой! Ни тогда, ни даже сейчас, когда я умер. Не мог, потому что ненавидишь! — голос друида срывался на рычание. Мерлину показалось, что Мордред перегрыз бы ему горло, если бы волшебник не оттолкнул его. — Я совершенно не собирался возвращать тебя, Мордред! — Он выделил его имя. — Ключевое слово: с л у ч а й н о. — Да, уж! Только ты мог с л у ч а й н о воскресить человека. — Друид презрительно глянул на Повелителя драконов. — Если ты так хочешь на тот свет, то могу легко отправить тебя назад, — бросил Мерлин. — О, нет… Для начала мне надо кое-что закончить. — Мордред ухмыльнулся врагу. — Ты же и Артура вернул, верно, Эмрис? В глазах Мерлина мгновенно загорелось пламя, и друид отлетел на каменный пол. Моргана яростно отбросила самого мага. Помогла друиду подняться, и они вместе встали против вскочившего Эмриса. Как бы закончилась эта битва, не знает никто, потому что, когда дети Старой религии подняли руки ладонями вперед, собираясь испепелить друг друга, их прервал строгий голос, эхом разнесшийся по залу: — Только не на моем острове!***
Артур буквально внесся в свои покои, ни на что не обращая внимания. Взлохматив волосы, он со злостью бросил меч на стол и глубоко вздохнул, пытаясь унять бешеную ярость. Он не заметил служанку, которая склонила голову при виде него. Следом за мужем в их смежные покои влетела Гвиневра и быстрым кивком выпроводила прислугу. Король и королева остались одни. — Артур, — позвала Гвен, но муж так и не повернулся к ней. — Артур, посмотри на меня. Зная, что любимая не отстанет, он косо взглянул на нее. Она выглядела такой понимающей… Его королева, наверное, знает своего короля лучше всех. Ну и, может быть, М… Черт. — Что это было? — мягко спросила Гвен. — О чем ты? — решил сыграть в дурака Артур. — Обо всем. Сначала ты, никому не объясняя, как тебе удалось выжить, собираешь Круглый Стол, а потом неожиданно объявляешь на нем, что меры против магии необходимо ужесточить и назначаешь Леона и Персиваля провести обыск замка на наличие магический вещей! А когда Гвейн спросил, где Мерлин, ты выглядел как загнанный зверь и просто ушел. Артур! — Что? — буркнул он. — Ответь мне. Что случилось? Где Мерлин? — Ничего, — упрямился великий король. Не на ту напал. Гвиневра прищурилась и с явной угрозой начала: — Артур Пендрагон. Ты немедленно мне всё расскажешь. Ты хоть знаешь, как я беспокоилась?! Я места себе не находила, ждала тебя, а ты… ты… Тебе абсолютно наплевать! Я думала, ты больше не вернешься, что я никогда тебя не увижу… Завтра мы бы объявили тебя мертвым, Артур! — она горько усмехнулась. — Так что отвечай, осел ты венценосный. Где твой друг? Король снова отвернулся. — Он мне не друг. — А-а-а… тогда понятно… Ты что, узнал о его магии? — спросила Гвен, сама себе кивая головой. — Что?! — Артур в шоке уставился на свою жену, мигом оказавшись с ней лицом к лицу. — Отлично… Что не знал только я?! Гаюс знал, ты знала. Может, и рыцари были в курсе? И отец, и… — Артур, — строго произнесла Гвиневра, — успокойся. Больше никто не знал, а я догадалась только после битвы в Камлане, да и то не сразу… Артур. — Она заглянула ему в глаза. — Расскажи мне, что случилось. Когда король Былого и Грядущего закончил рассказ, его жена пообещала себе, что сделает жизнь своего любимого муженька просто невыносимой. Надолго.***
Маги раздосадованно опустили руки, на которых уже плескались искры магии, и посмотрели на внезапно появившуюся Кайлих. Где она была раньше, никто спросить не решился. — Вот вы все трое и в моих владениях, — произнесла Страж Царства Мертвых своим обычным громогласным голосом, и эхо подхватило ее слова. Кайлих неторопливо, словно действуя своим «гостям» на нервы, обошла стол для жертвоприношений и провела по нему рукой. От этого становилось совсем не по себе. — Ты обещала рассказать нам об отсрочке, которую ты дашь мне и Эмрису, — звучно сказала Моргана, подняв голову. — Да-да, отсрочка. — Губы Кайлих искривились в усмешке. — Вы заключили договор со мной, Повелитель драконов и Верховная жрица, хотя, может, и неосознанно. Это не меняет факта: ваши жизни — плата за возвращение короля Былого и Грядущего и мальчишки-друида. — Я не мальчишка! — возмутился Мордред, выпуская из носа пар. Его проигнорировали, а Кайлих продолжала объяснение: — Но вы всё еще живы, ведь есть и другое последствие. Когда Эмрис изменил пророчество и саму судьбу, не дав Пендрагону погибнуть, он всё так же неосознанно разорвал границу Мира Мертвых. Я говорила вам это в нашу предыдущую встречу. — И почему тебя интересует это? — спросил Мерлин. — В прошлый раз тебе было наплевать. — Ты была рада людским страданиям, — подняла бровь Моргана. — Как и ты, дитя, — обратилась она к ведьме. — Но сейчас всё по-другому. Есть много способов разорвать границу Мира духов, и Эмрис выбрал иной путь, нежели Моргана. — М-м-м… и чем нам это грозит? — Хаосом. Люди узнают, что могут вернуть своих близких, ушедших навсегда, и попытаются сделать это. У них получится, ведь граница повреждена, но закон Магии — закон для всех. За воскресшего человека, век которого закончился, умрет кто-то, чья жизнь только начинается или кому суждено исполнить еще много свершений. Если всё будет продолжаться так же, то наши миры сольются воедино и… больше не будет смерти, ведь не будет и жизни. А моя выгода заключается в том, чтобы люди умирали. — Вау, — против силы сказал Мордред. — А Эмрис, как всегда, не мелочится. Моргана невесело фыркнула в знак согласия, а Мерлин пока осознавал, что он может быть причиной возможного конца Света. — И как это остановить? — сдавленно спросил он. — В ночь на Самайн кто-то из вас должен пожертвовать собой, чтобы закрыть проход. Поэтому вы, Моргана и Эмрис, еще живы. Друид, конечно, мог бы сам принести жертву, но с его жаждой мести он вряд ли доживет до Самайна. Моргана немедленно положила ладонь на разгоряченное плечо Мордреда, предостерегая от опрометчивых поступков. — Но ведь Самайн… — не закончила ведьма. — Спустя пять лун. У вас будет время решить, кому умереть. — То есть эта наша отсрочка только до того момента, как кто-то из нас не закроет разрыв? А потом мы с Морганой всё равно умрем, даже если собой пожертвует Мордред? — Я не говорила этого, Эмрис. Вы вполне можете прожить еще десять лет после этого или один день. Помните, что ваши жизни в моих руках, и я всегда могу потребовать вернуть долг, а пока… наслаждайтесь каждым днем, отданным вам! Остров Блаженных содрогнулся от хохота Стража Царства Мертвых.