***
— Кхм, — Моргана различила на фоне яркого солнца самоуверенную ухмылку Эмриса. — Осторожней. — Убери. От меня. Руки. Закатив глаза, волшебник помог ей подняться и отступил на шаг. Еще и отвесил шутливый поклон, наглец! Моргана презрительно смахнула с плеч невидимые пылинки, в мыслях проклиная свою внезапно появившуюся неуклюжесть. Упасть прямо на руки Эмрису! Лучше бы на мостовую грохнулась, честное слово. — Не обольщайся, милая, я тоже думаю, что между нами слишком много тактильных контактов последнее время. «Что-о?! Ты уже труп, глупое создание». От праведного гнева Морганы Великого мага спас дошедший до замедленного сознания ведьмы факт: Камелот. Они в Камелоте. Сомнений нет, это та самая площадь, где сгорели тысячи невиновных. И могла взойти на плаху она сама. Или Эмрис. Или кто-либо еще из их сородичей. Проклятие. Сотни голосов внезапно обрели громкость и практически взорвали голову жрицы. Ругань, сплетни, детский плач, шепотки и короткие пояснения патрулирующих замок рыцарей. Они казались слишком громкими и одновременно какими-то отдаленными, будто всё происходило не здесь. «Заткнитесь! — хотелось завопить жрице. — Замолчите, не желаю вас слушать! Убирайтесь!». Они не уходили. Приближались, отдалялись, и никто, ни один человек, знатный или бедный, не обращал внимания на Моргану Пендрагон и ее нежеланного спутника. Даже охрана, прямой обязанностью которой являлась защита народа и королевской семьи, не замечала прямую угрозы в виде Верховной жрицы Древней религии. Просто-напросто… Не. Видели. Маленькие светящиеся чертята, что же им на Авалоне не сидится?! Отчего-то сомнений, кто всё это устроил, у Морганы не было никаких. — Я тебя Эйсузе скормлю, придурок недоделанный. Маг повернулся вовремя, чтобы заметить, как сквозь Моргану прошел безымянный мужик, не притормозив ни на шаг и не встретив никакого сопротивления. Рот мага сам собой открылся, и он ляпнул: — Попробуй. Я ведь Повелитель драконов, не забыла? Эйсуза не причинит мне вред. — О, я что-нибудь придумаю, — пообещала Моргана, сузив зеленые очи. Она выглядела угрожающе. Или, по крайней мере, ей так казалось. На этом их занимательный разговор закончился, и жрица переключилась на то, что важно в эту секунду. Ей нужна ее магия. В любой момент она может стать видимой, и что тогда? Пытаясь вызвать пламя на ладони, жрица не замечала, как притихла толпа вокруг и люди дружно потянулись ближе к замку, пока Эмрис не выдохнул одно-единственное имя: — Артур. «Ну, конечно… Что ж. Вот мы и свиделись, братец, жаль, ты не видишь меня». Король — Моргану передернуло при этой мысли — вышел на балкон, сверкая латами, с развевающимся алым плащом за спиной. Вышитый дракон на ткани, знак дома Пендрагонов, бросался в глаза наравне с явной усталостью Артура. Возможно, посторонний и не заметил бы этого, но Моргана на правах сестры и давнего врага увидела это даже с такого расстояния. Ведьма была уверена, что и Эмрис тоже. Чуть позади Артура стояли несколько рыцарей и Гвиневра. Гвен. Из груди жрицы чуть не вылетел рык, когда она увидела бывшую подр… служанку. Ее пышное платье из синего атласа, витиеватую прическу, гордо поднятую голову, осанку, почтение, что выказал народ при ее появлении… Всё это принадлежит Моргане по праву рождения, а не этой наивной простачке из черни! Кем эта девчонка себя возомнила? Королевой, владычицей этих земель, стоящую даже выше Верховной жрицы?! Мерзавка… Как она посмела выбрать Артура, а не ее, свою подругу, всегда защищавшую ее перед Утером и готовую убить родного отца ради нее? Гнусная предательница… Хуже нее только Мерлин. И Артур. Папочка-Пендрагон не в счет — он мертв. Пока Верховная жрица погрузилась в мстительные мысли, Артур ничего не говорил. Люди покорно ждали его слов, однако король просто обводил площадь хмурым взглядом, заставляя «Старую гвардию» припоминать Утера. Артур как будто почувствовал, что среди его народа стоят те, кого не должно быть здесь. «Невозможно. Он не маг и никак не связан с магией! — думала Моргана и самодовольно добавила про себя: — Ну, кроме как родством со мной». Как бы то ни было, глаза Артура равнодушно скользнули по ним, не останавливаясь ни на мгновение. Для него Эмрис и Моргана такие же бесплотные призраки, как и для других. Моргана повела плечом и буквально проскользила по воздуху в сторону замка: что там скажет ее брат, ни капельки не трогало женщину, и уж тем более из-за Артура она не желала упускать возможность разузнать в Камелоте всё и вся, пользуясь своей невидимостью. При штурме крепости Моргане пригодятся все знания о постах охраны, тайных ходах и многом другом. Сиды подарили ей большой подарок… если только не оставят ее навсегда бесплотным призраком, вынужденным бродить по замку своей юности. Холодок пробежал по телу Моргану, но та не замедлила поступь. Ведьма, не стыдясь, проходила сквозь людской поток, лишь отстраненно думая, что всякой черни стоило бы расходиться на пути Верховной жрицы… — Моргана! Женщина, закатив глаза, развернулась и чуть не столкнулась с бегущим за ней Эмрисом. Хотя сейчас он больше походил на Мерлина. Долгие годы имя легенды магического мира ассоциировалось у ведьмы с древним старцем, своим проклятием и главным врагом, и даже теперь ей странно называть этого тощего мальчишку в алом платке, хорьком ныряющего в толпе вместо того, чтобы идти прямо сквозь нее, «Эмрисом». Но другое его имя вызывало куда больше соотношений. Старик — это ее будущий убийца, слуга же убил ее давно. В тот день он уничтожил добрую и наивную подопечную Утера. Но она возродилась мстительным ангелом, желавшим покарать всех, кто предал ее. Один его вид, звук его голоса — и она погрузилась в воспоминания, которые хранила в глубине души, ожидая подходящего момента. Проклятие — снова. — Мордред прав, ты вечно лезешь не в свои дела. — Тебе ли не знать этого, Моргана. — Маг усмехнулся. Вот просто взял и усмехнулся! Как можно сохранять столько оптимизма, когда их жизни зависели от мелочных шариков света? Ненормальный. — Но в данном случае это и мои дела. Куда ты уходишь? — Если у тебя и есть желание слушать очередные бредни «короля Артура», то у меня — нет, Эмрис. — Жрица сложила руки на груди и вызывающе глянула на врага. Он выпустил воздух сквозь зубы и проговорил: — Ты же должна понимать, Моргана. Сиды не просто так всё это устроили, перенесли нас сюда, ну, точнее, наши души… Не в их стиле делать хоть что-то просто так… — И, разумеется, у маленьких проныр есть цель, которая связана с речью Артура, ведь не зря же они перенесли нас именно на главную площадь, а не куда-либо еще?.. — Моргана улыбнулась — сначала самодовольно, затем презрительно. — Ты же не считал себя единственным обладателем мозгов, да, Эмрис? Ведьма хохотнула. — Тогда почему же ты уходишь? — нахмурился Мерлин, не отреагировав на подкол. — Не желаю быть безвольной куклой в глобальной игре народа Ши. Конечно, она юлила. Моргана сама подписалась на главную роль в их пьесе, последовав совету Повелителя Сидов и отправившись на Авалон за двумя злейшими врагами. — Не желаешь? А уж не ты ли была орудием массового поражения, куклой, если пожелаешь, в руках сестренки, а, Моргана? — …Моргана… Женщина замерла. Ей послышалось, что ее имя повторили дважды. И, видимо, так и было, судя по лицу Эмриса. Медленно они перевели взгляды на Артура, некоторое время вещавшего перед народом, но тот уже переключился на что-то другое: — … И поэтому я верю, что каждый из вас, несмотря на возраст и положение, примет участие в защите нашего родного города и не даст извергам моей сестры разрушить всё то, что мы строили на протяжении долгих лет. Камлан позади, но битва еще не окончена. «Как всегда гениально, братец». — А потому я не могу позволить себе иметь при дворе или даже на окраине города шпионов Морганы. Слишком часто Камелот подвергался нападению изнутри. Моя сестра ни перед чем не остановится — она будет посылать все новых колдунов, которые будут втираться к нам в доверие, используя свои магические фокусы. Нет, довольно! Война с леди Морганой перешла на новый уровень, и нам пора ответить. Следующие несколько дней мои люди будут обыскивать город в поиске магов или шпионов. Я говорю это сейчас, потому что даю возможность тем, кто выбрал сторону Морганы не по своей воле — бегите. И никогда не возвращайтесь в Камелот. Возможно, вы захотите вернуться в услужение к моей сестре, но знайте — она не прощает трусости, так же, как и я не прощаю предательства. Ну же, идите! Даю Вам королевское слово, что никто вас не тронет, пока вы в Камелоте. Знайте, что больше шанса не представится. Каждого, чья вина в колдовстве будет доказана, ждет смерть. Несколько секунд стояла тишина. Потом мужчина с заднего ряда в полнейшем молчании направился к воротам. Бедная одежда, поникшие плечи. Не шпион, просто одинокий маг, желавший найти в Камелоте приют. За ним потянулись другие. Около семи людей покинули площадь под ненавидящими взглядами горожан и рыцарей. Не все успели покинуть ворота, когда Артур как ни в чем не бывало продолжил речь: — Те же, кто верны короне и нашему славному городу, знайте: я и все мои рыцари будут защищать Камелот до последней капли крови! Мы не позволим магической заразе захватить ваши сердца. И я клянусь вам, как Артур Пендрагон, король Камелота и сын своего отца, не допустить, чтобы магия уничтожила мое королевство. Чародейству не будет места в Камелоте ни при мне, ни при моих наследниках. Да будет моя клятва вечной! В следующую секунду маги переместились в покои королевской четы.***
Моргана раздраженно провела ладонью по намокшим и оттого липким, как снег в дождливую погоду, волосам. Это же надо: попасть под ливень, когда до крепости оставалось всего несколько миль! «С такой удачей тебе только в политику идти, Моргана», — хмуро подумала жрица, дожидаясь Мордреда у входа в цитадель. Друид разговаривал с каким-то саксом во внутреннем дворе, видимо, выслушивая отчет о том, что происходило, пока они отсутствовали. В какой-то момент он посмотрел на Моргану сквозь призму дождя, и ей показалось, что она увидела… смятение в них. Глупость. У вечно отрешенного и холодного Мордреда? Он был таким, сколько Моргана помнила. Иногда друидом могли возобладать радость, коей он был обделен в детстве, или потеря, но всегда внутри он был расчетливым подонком. Пришлось научиться. Доверие — непозволительная роскошь для них. Один раз обожжешься — и навеки потеряешь невинность. «Видно, Пендрагоны обречены обжигаться до конца времен». Но страх, неуверенность?.. Нет, просто почудилось. Это очевидно: он не мог бояться. — Рыцари Артура продолжают рыскать в окрестностях. Он знает, что мы всё еще поблизости, и не может с этим смириться. Саксы увели их чуть западней, но расслабляться рано, — рапортовал Мордред, когда они оказались в одном из пустых коридоров. — Что со шпионами, бегущими из Камелота? — Ничего. Ваши с Эмрисом чары работают безотказно — они идут в совершенно ином направлении, не подозревая об этом, а псы Пендрагона, соответственно, следуют за ними… Знаешь, меня это беспокоит. Артур не дурак и сообразит, что что-то не так, когда они приведут его воинов к… морю? — Он послал за ними всего десяток воинов — не думаю, что он так уверен в верности этого решения. К тому же тогда мы уже завладеем Камелотом. Что-нибудь еще? — В пятнадцати милях произошла небольшая стычка. Полегло около десяти саксов и четверо рыцарей Круглого стола. Жрица усмехнулась: — Брат всё так же не дает своим воинам спуску. — Нашим это тоже не помешало бы, — заметил друид, прислоняясь к стене. С его кудрявых волос на лицо текли капли воды, но он игнорировал это, внимательно разглядывая коридор. Он не смотрел на ведьму. Ни разу с тех пор, как они приехали. — Вот и займись. — Куда ты? — без интереса окликнул ее друид, уже зная ответ. — Проведаю Эмриса. Он наверняка скучал без нас. — Без тебя так точно, — грустно усмехнулся Мордред и пошел в другую сторону, махнув на прощание рукой в рыцарской перчатке. К его счастью, жрица пропустила эти слова мимо ушей — лишь на секунду остановилась у лестничного проема и сильнее сжала поручень. «Хорошо, ему хватило ума не говорить такое при саксах, — холодно подумала Моргана, поднимаясь по крутым ступенькам в Северную башню. — Слухов и без того достаточно… Хотя можно найти плюсы. Они окончательно уничтожат Артура». У комнаты Эмриса ведьму поджидала группа разговаривающих мужчин. Саксонцы выглядели еще более мрачными, чем обычно, а едва заметив Моргану, замолкли и отошли, будто пропуская жрицу в покои мага. Или так и было. — Где он? — проскрежетала ведьма, оглядывая пустую комнату. Заправленная кровать, открытое окно, через которое комнату заливал дождь, каменные стены, пол, потухший камин. И ни одного волшебника. Ни единого. — Я спрашиваю: ГДЕ ЭМРИС?! Моргана спиной чувствовала, что саксонцы приблизились к ней, встав полукругом, однако пока ничего не говорили. «Трусы! Клянусь, если они упустили его…» — Волшебник пытался бежать. — Моргана знала этот ровный голос. Новый предводитель саксов, Себорд, собственной персоной, надо же! Какая честь. Предыдущий, имени которого Моргана так и не выяснила, кажется, недавно погиб в битве с рыцарями Камелота. — Вот как. — Моргана провела длинным острым ногтем по дверному проему и облизала губы. — Мы остановили его. Пожалуй, никто из варваров не понял, когда ведьма успела подойти вплотную к их вождю. — Как же вам удалось совершить столь памятное действо? — спросила жрица с нотками заинтересованности. По лицу Себорда скатилась капля пота, но он молчал. — Мы… — дрожа, сказал какой-то парнишка, стоящий среди других воинов. Он не уступал им в росте, однако едва ли переступил порог юношества. — Мы избили его и кинули в темницу! Прошу, простите, миледи! Моргана улыбнулась, и безумие отразилось во всех ее чертах. — Кто отдал приказ? — прошептала она, смотря только на Себорда. Плавным движением рук она приказала другим молчать. — Я, — звучно ответил тот. — Хорошо, — кивнула ведьма, и мужчину припечатало к противоположной стене. Под неустанными взглядами саксов Моргана подошла к их вождю и взяла его за мощный небритый подбородок. Заглянула в широко открытые от ужаса глаза. Саксы не боятся войн, смерти, боли. Ничего, кроме магии. Хм, может, у Утера были саксонские корни? Не те мысли. — Себорд, — протянула ведьма. — Я ведь говорила, что Эмрис — только мой, и никто, тем более вы, саксонские псы, не смеете лишать меня удовольствия владеть им полноправно. Несправедливо как-то, понимаешь. Лишь я могу приказать избить его, Себорд, лишь я — приказать отпустить или перерезать глотку. Его жизнь в моих руках, не твоих. — Простите, миледи. Но он убил десять моих лучших воинов и… — Довольно. Я предупреждаю тебя: следующий прокол будет последним. Мне нужны люди, умеющие исполнять приказы и не идущие против моей воли. Сакс с криком упал на пол. — Понял? — невинно спросила Моргана. — Да, госпожа, — прохрипел Себорд, сплюнув сгусток крови. — Отлично. Ты, — жрица указала на мальчишку, который заступился за предводителя, — отведи меня в камеру, где заперт Эмрис. Живо.***
— Это покои Артура? Не помню их такими чистыми с тех пор, как ты стал его слугой! Мерлин не обратил на едкие слова жрицы никакого внимания. В голове всё еще бились мысли наподобие: «Нет, нет, нет, Артур, ты не мог этого сделать! Ты же Будущий и Единый король, ты не… Магия надеялась на тебя, я верил в тебя, столько людей умерло за это пророчество, за надежду, что ты дашь нам свободу, почему?.. И самое страшное — маг знал, «почему». Из-за него, всё его вина… Он провалил предназначение. Мерлин должен был показать Артуру, что магия — не зло, что человек сам определяет, ради чего ее использовать, а среди волшебников есть мирные и верные ему, королю Камелота, люди, но вместо этого причинил Артуру боль, от которой король страдал сильнее всего. Предательства. Лжи. У Мерлина сжалось сердце, стоило ему подумать об всех разочарованиях, выпавших на долю его короля. Маг не хотел быть очередным отступником, как Моргана или Агравейн. Нет, но так распорядилась судьба. Ох, ну почему Артур не выслушал Мерлина до конца? Почему не позволил рассказать в с ё?.. — Так-так, Эмрис, — проговорила Моргана, ухмыляясь. Мерлин вопросительно приподнял бровь, возвращаясь в настоящее, где они с жрицей стояли посреди королевских покоев. Невидимые, спасибо и на том. — Мне знаком этот взгляд выкинутого хозяином щенка. Помню его у Мордреда и у себя… и у твоего обожаемого Артура. Ну, а теперь и ты наконец вкусил горечь предательства. Больно, не правда ли? Последние слова она прошептала, будучи совсем близко, яростная и восторженная, точно дикая кошка. — Еще как. Но мне не чуждо это чувство с тех самых пор, как я узнал, что ты выбрала Моргаузу, а не Камелот, отбросив все привязанности и забыв нашу дружбу. — Нашу дружбу? Прости, не припоминаю, — Моргана наигранно-сожалеюще покачала головой и посмотрела на мага глазами невинного олененка. — Не удивлен. Ты не хочешь вспоминать, что потеряла ради глупой мести. — Глупой мести?! Утер — чудовище, он убивал, уничтожал целые поселения магов, друидов, просто верующих в Богиню, и Артур ничем не лучше его. При нем магия никогда не возвысится, очнись, Эмрис! Я билась за свободу нашего народа! — Ведьма перевела дыхание и ядовито продолжила: — Пока ты, как трус, отсиживался в Камелоте, в лагере врага. — Умоляю, Моргана, те времена, когда тебя волновала «свобода нашего народа», давно прошли, тебе нужна лишь власть! Камелот стал твоей навязчивой идеей, но скажи мне, что ты будешь делать потом? Когда Артур умрет, а его королевство признает тебя правительницей? Что?! — Уничтожу тебя, Эмрис! Убью тех, кто сделал меня такой, отомщу! — Вот видишь, тебе плевать на магию! Ты… Мерлин замолчал. Нет, нет, нет. — Ну давай, скажи, кто я, — вызывающе бросила Моргана, сложив руки на груди. — Оглянись. — Что? — Оглянись. Тебе понравится то, что ты увидишь. Ведьма настороженно последовали его совету и замерла. Мерлин тоже не двигался. — А твой король быстро умудрился разгневать Богиню, — тихо произнесла Моргана, разглядывая старую монету, Рунный круг, лежащую на кровати Артура и Гвен. — Не только он. Все вы разочаровали Ее, — пафосно выдал паривший перед магами комок света. Когда он появился?.. — Чем же? — фыркнула ведьма. — Вы забыли о своем предназначении, позволив низким человеческим чувствам завладеть вами. Страх, ненависть. Вы — будущее магии, но готовы погибнуть из-за старых обид или глупых предубеждений!.. В общем, неважно, главное, что для всех вас, включая короля Артура, Богиня подготовила наказание или, можно сказать, проверку. — Мне это уже не нравится. — Время царствования короля Артура прошло, его ожидает другой путь, в конце которого он, возможно, вернет себе благоволение Авалона. Может быть. Вряд ли. — Не тебе это решать, Сид, — резко сказал Мерлин, делая шаг к опочивальне Пендрагонов и пытаясь взять монету. Не вышло: рука прошла сквозь. Ну разумеется. Черт. — И с каких это пор гордый народ Ши стал подрабатывать посыльными Трех Дизир? — Уж не раньше, чем Великий Эмрис стал личным слугой принца Артура, — влезла Моргана. — Слушай свою подружку, волшебник, она порой говорит дело, — заметил Сид и, прежде чем Повелитель драконов и Верховная жрица успели возмутиться на то, как он назвал последнюю, продолжил: — Артуру давно пора оставить трон, вместе с жизнью, кстати, однако кое-кто — я даже не буду говорить имени, Эмрис — восприпятствовал этому и запустил цепь событий, которые не должны были наступить никогда! — Но ведь это Ваш народ спас его, не так ли? — По твоей просьбе, Эмрис. На Авалоне любой получит помощь, если в состоянии заплатить соответствующую цену. Или ты расторгаешь сделку? — Нет. — Тогда слушай. У Артура будет шанс создать это свое королевство добра и справедливости, где все будут равны, даже маги встанут на одну ступень с простыми людьми, и бла-бла-бла. Но ничего этого не произойдет, если Пендрагон продолжит править сейчас. — Почему? — Потому что, Эмрис! Предсказания Богини не обсуждаются, лучше заткнись и слушай. Так вот. Мы предупреждали его, угрожали чем только можно, и всё же король отрекся от магии, поддавшись злости и другим вашим человеческим чувствам. Он идет по пути Утера, а этого Дизир не допустит ни при каких обстоятельствах. Авалон смещает его. На неопределенный срок. С вашей помощью. Сид оскалился. — О, да ладно! — За жизнь Артура ты был готов заплатить всё что угодно, и мы огласили цену: лиши Пендрагона власти. Это не самое плохое, что могло случиться. Подумай, Эмрис. Что лучше: живой король без королевства или мертвый, но ушедший на пике могущества? — Простите, конечно, — влезла Моргана, — но какова моя роль? — Ты будешь новой королевой земли драконов. — Нет. — Да. — Нет. Вы надо мной издеваетесь, какого черта? Я что, должен помочь ей свергнуть Артура и захватить Камелот? — Вспомню свое первое обещание — магия в Камелоте спустя месяц со дня исцеления короля. Твое время кончается, Эмрис, а срок отмерен. — Но почему она?! — Вы неплохо смотритесь вместе, — съязвил Сид. — Ладно-ладно, считай это знаком свыше или моей прихотью, не более. — Это бред! В чем смысл убирать Артура, чтобы посадить на трон эту… — Полегче, Эмрис, — елейным тоном предупредила ведьма. — …ведьму. И что за «цепочка событий»? — Я бы ввел вас в курс дела, но и ты, и жрица слишком категорично реагируете на любые виды пророчеств, так что... — Сид противно захихикал. Слава Богине, зашедшие в покои Артур с Гвен не слышали этого. — Замолкни, — вместе рявкнули на светящийся шарик Мерлин и Моргана. Им обоим было важно подслушать разговор супругов. — И чего ты этим добился? Гвен нахмурилась и сложила руки на груди. Весь ее вид говорил о крайней усталости. — Многого, Гвиневра, — коротко ответил король. Ни один из них не замечал монету, лежащую на супружеском ложе. — Например? — королева приподняла бровь. Моргана фыркнула. «Да-да, милая, у тебя это получается куда эпичнее, но можешь не мешать, пожалуйста?» — невпопад подумал Эмрис. Артур, будто принимая вызов Гвен, крикнул в приоткрытую дверь: — Сэр Леон! Рыцарь, очевидно, ожидающий правителей у дверей спальни, незамедлительно вошел. Поклонился. — Вы звали меня, сир? — Да, я бы хотел, чтобы ты собрал несколько отрядов и отправил их вслед тем людям, которые только что покинули Камелот. Они не должны подозревать за собой слежки до самого конца, иначе… Леон кивнул — ему не нужны были пояснения. За долгие годы службы на Пендрагонов он отлично изучил свойства чернокнижников. И то, насколько они опасны. — За каждым из ушедших отправь как минимум пару вооруженных рыцарей. Драки избегать до конца — мы не знаем их силы и не можем рисковать, надо лишь узнать, не направится ли кто-нибудь из них к Моргане. Или в другое сборище магов. Внутрь не заходить, распознать местность и убираться. Четко объясни им это, Леон, не время для геройства. К тому же ненужного. — Да, сир. — Постой! Еще кое-что. Если сегодня ночью стражники заметят, что из Камелота бегут подозрительные личности, пусть скажут тебе. За ними тоже следует отправить рыцарей. И убедись, что останется достаточно мужей для обороны города. — Слушаюсь, сир. За рыцарем закрылась дверь. Призрачные Мерлин и Моргана переглянулись, и в глазах ведьмы промелькнуло торжество. Разумеется, ведь теперь ей известны планы Артура! Черт, хуже и быть не может. — А-Артур, — позвала Гвен, испуганно указывая на Рунный круг. При муже она могла быть более теплой и человечной, а страх являлся неотъемлемой частью этой человечности. Королева задрожала, видно, воспоминания о происходящем с ее мужем из-за этой монеты нахлынули на нее. — Гвиневра? Что… Король остолбенел. Мускулы на его руках и шее напряглись, он сжал кулаки, в ярости глядя на Рунный круг. Мерлин видел, что сейчас больше всего Артур хочет уничтожить монету как знак того, что никакая магия его не остановит. Типичный Артур — испытывая страх, он скрывает его за злостью, откуда и темперамент. Что поделать, Пендрагоны все такие. — Что же касается твоего второго вопроса, Эмрис, — прервал думы мага Сид, порхая где-то над ухом. — То ты прав. Мы служим посланниками Дизир, но лишь временно, пока не найдется достойного, а потому советую тебе помочь в поисках. И никому ни слова о нашем договоре, всё только между нами и жрицей, Повелитель драконов. Удачи вам и прощайте. С хлопком Сид исчез. И Мерлин тоже начал исчезать. Всё его существо стремилось остаться здесь, с Артуром, однако невидимые силы тянули его назад, в крепость, к бренному телу. Это было невыносимо. Словно мага разрывали на части, а потом… Голубые очи его Высочества Артура Пендрагона обратились на Мерлина. Он не успел заметить, как глаза поменяли цвет на кристально-изумрудный, не изменив форму, излучающий взамен изумления и какой-то обиды нечто иное. Торжество, подмешанное застарелой ненавистью. Моргана. Цепи больно впились в кожу, когда саксонец пихнул Мерлина в бок, повалив на пол. Видно, не стоит заглядываться на их госпожу? Какая жалость… хотя что он там не видел еще в первый день встречи?.. — Представляешь, Эмрис, — завораживающе начала Моргана, отослав саксонцев и нашептав что-то Мордреду. Тот теперь стоял молчаливой тенью у каменного трона рядом с той девчонкой, служащей ведьме и обворожившей Гвейна. — Мы теперь союзники. М ы. Вот уж действительно чудеса случаются. Она нависла над скованным магом и улыбнулась. Он просто не мог не испортить ее настроение. — Таким, как мы, свойственно творить чудеса, разве нет?***
Из состояния полусна-полуяви, в котором Мерлин пребывал довольно долго, успев вспомнить события трехдневной давности, его вывел звучный стук каблуков. Он отозвался острой болью в районе затылка, и маг тихонько застонал, не желая показывать посетителям глубину своей боли. Особенно Ей. Мерлин перевернулся на спину, пошуршав соломой, служащей койкой Великому Эмрису, и содрогнулся от холода. И жары одновременно. Его руки заледенели, а лоб пылал, калейдоскоп событий и цветов мелькал пред глазами на фоне черноты темницы. Что-то теплое и склизкое спутывало волосы, катилось по лицу. Может, кровь? Когда же это прекратится, когда?.. Шаги приближались, отбивая неизвестный ритм. Тук-тук-тук-тук… Их двое. Не больше. Наверное. Или нет? Ох, как странно… — Так-то ты приветствуешь свою королеву? Ее голос. Через силу повернул голову. Она стояла в свете факела, что освещал тонкий стан, и была похожа на прекраснейшего ангела. Глупо, ведь ее сердцем давно завладели и страх, и злоба. Безраздельно. Тени от факела прыгали по потолку, создавая уродливые рисунки. Надо подняться. Смотреть на нее сверху вниз, а не так, лежа на грязной соломе, бьющимся против самого себя. Слабым, беспомощным и жалким. Надо, надо… не получается. Никак, силы забирала лихорадка. Хватило лишь прохрипеть глупую фразу: — Ты… не моя… королева. И провалиться в настоящую тьму. …Длинные пальчики пробежали по торсу Мерлина, оставляя за собой тепло и блаженство. Магия лилась сквозь них, дарила успокоение, прогоняла боль. Это ощущение он не забудет. Каждый волшебник, знакомый с искусством целительства, лечит по-разному в зависимости от силы мага, его характера и временных рамок. Моргана колдовала точно, вымеряя каждое заклятье, словно нанизывая на нить лепестки роз, немного неуклюже от недостатка практики и совершенно не боясь ошибиться. Сейчас просыпалась светлая сторона ее натуры. Альтруистическая, добрая и закрытая ото всех черной вуалью. — Сейчас, может, и нет, но вскоре ты преклонишься передо мной, — Моргана нажала на какую-то точку выше пупка и с минуту наслаждалась его криком. — А пока не смей дерзить. Очень, очень глубоко сокрытая. — Не желаешь объяснить, какими такими заслугами я удостоился визита самой леди Морганы? — просипел Эмрис. Его вдохи и выдохи стали более размеренными. — Я бы понял, если бы ты пришла посмотреть на то, как я корчусь у твоих ног, но… Тебе что, надоел вид моих страданий? Мир точно сошел с ума. — Не дождешься, — улыбнулась ведьма и выпрямилась. — Ты мне нужен для одного дела, — совсем другим тоном известила она. — Сейчас? Мерлин приподнялся на локтях, с интересом глядя на жрицу. — Сейчас, — кивнула та. С видом мученика Мерлин встал на ноги и покрутил затекшими конечностями. — Скажи мне только одно, Эмрис, — лениво проговорила ведьма, крутя в руках любимую вещь волшебника. Мерлин, насмешливо приподняв бровь, наблюдал, как Моргана делала шаг к нему, еще один, еще, обвила шею тонкими руками и медленно завязывала алый платок на несколько аккуратных узелков, закрывая от любопытных глаз подбитое изображение Красного дракона. Выдержав паузу, она добавила: — Это того стоило? Мерлин плутовато усмехнулся. — Конечно, м о я к о р о л е в а. — Гр-р-рх…***
— Я закончила, милорд. Эйра поклонилась, собираясь уходить. Ей не терпелось покинуть компанию молчаливого и загадочного рыцаря, которого девушка инстинктивно воспринимала как маньяка или психа. И не из-за каких-либо его действий, нет, Мордред вел себя тактично, если можно так сказать. Просто… был другим. Не таким, как прочие колдуны Морганы или жестокие и грубые саксы, чьи хищные взгляды она порой замечала на себе. Нет, рыцарь никогда так не поступал... и всё же. Кстати, слава богам, Моргана не назначила Эйру наградой для этих волосатых уродов за очередной набег на близлижащие деревеньки! Нет, ее удел был просто прислуживать леди Моргане, в ее отсутствие помогать поварихам (не всё же время саксонцам воровством кормиться) и еще иногда помогать двум колдунам принести еду или застелить постель. Этими услугами один из них, Мерлин, бывший слуга короля Артура и теперешний недопленник-недосоюзник Морганы, пренебрегал каждый раз, сам при необходимости спускаясь на кухню и не впуская ее на порог. К сожалению, Мордред не отличался такой самостоятельностью. Или считал приемы пищи чем-то ненужным, что, кстати, неудивительно, учитывая слухи, гуляющие по крепости. Что рыцарь, видите ли, воскресший по велению ведьмы покойник, победивший в одиночку сотню солдат в какой-то там битве. «Глупости», — фыркнула Эйра и, скрывая нервозность, повторила: — Милорд? — Ты совсем не боишься? — спросил Мордред. Он сидел неподвижно, как и всё время, пока девушка сервировала стол. Чуть откинувшись на стуле, разглядывал меч, лежащий перед собой. — Ч-чего? — Моргану, саксов, меня? — Милорд, я… От необходимости отвечать ее избавил скрип открываемой двери. — Простите, что помешали, — скривилась Моргана, вальяжно заходя в комнату. Мерлин махнул рукой и прислонился к дверному косяку. Половина его тела оставалась в тени, другая — на свету, что исходил от камина. — Госпожа, — Эйра поклонилась, пряча вспотевшие ладони в складках старого платья. Ее сердце билось как бешеное. Услышала ли ведьма, как она замешкалась после вопроса Мордреда? Она позволила себе выдохнуть, лишь когда Моргана прошла мимо, и тут же напоролась на взгляд Мерлина. Стало будто холоднее на сотню градусов. И за что он ее недолюбливает? Подумаешь, шпионила за его другом и выдавала все тайны врагам. Кхм. Ну, он же сам колдун, как выяснилось, должен быть благодарен ей за помощь Моргане! Или нет? Ведьма же бьется за свободу магии. Ну, в том числе. — Одолжи мне ненадолго свой меч, Мордред, — протянула Моргана, проводя рукой по стали. — Зачем? — хмуро. — Мы обсудим это после, без лишних ушей. Тогда же коснемся темы того, что не стоит н и ч е г о утаивать от будущей королевы и госпожи. Угу? Эйра заметила, что уголки губ Мордреда приподнялись. — Умеешь убеждать, Моргана. Бери. Как только за колдунами закрылась дверь, Мордред пригубил вино из кубка. Эйра, не зная, куда себя девать, хотела было уйти. Ее нагнал оклик рыцаря. — Сегодня можешь не приносить им ужин. Поверь, не понадобится.***
— Я наверное, пойду, миледи. Гаюс просил меня помочь с приготовлением лекарств для больных из нижнего города… — Да, да конечно, иди. Служанка присела в реверансе и, забрав поднос с посудой, направилась к двери. — Анна! — Да, миледи? — Я хочу, чтобы ты знала — я ценю всё то, что ты делаешь для меня и для Гаюса. Ему очень тяжело сейчас, и твоя поддержка как никогда нужна ему. «Хотите, чтобы я стала заменой Мерлину, миледи, которого вы с мужем так легко изгнали из Камелота, несмотря на старую дружбу? Сожалею, но этого не произойдет. Ваша совесть еще долго будет мучить Вас, обещаю». — Благодарю, миледи, — вслух ответила служанка. — Я всё понимаю. Гвиневра улыбнулась, и та, кого назвали Анной, скривила губы в подобии скромной улыбки и, еще раз поклонившись, закрыла за собой дверь. Едва выйдя из покоев королевы, девушка прислонилась к стене и часто-часто задышала. Поддерживание иллюзии занимало слишком много сил. Как магических, так и физических. «Анне» требовалось немало усилий, чтобы не грохнуться в обморок прямо перед королевой. То, что у нее нещадно дрожали коленки, когда они оставались наедине с правительницей, еще можно было списать на недавнюю травму или детское почтение монаршей особе, но это… нет. Нужно быстрее бежать к Гаюсу. — Анна? — удивился лекарь, когда девушка ворвалась к нему в покои, тяжело дыша. Он отставил пробирки и, хмурясь, посмотрел на служанку. — Ты рано. Что-то случилось?.. Сифа? Девушка вздрогнула, услышав свое настоящее имя, и захлопнула дверь. — Умоляю Вас, тише! Если кто-нибудь услышит… — То что? Не волнуйся, многие уже и забыли твое имя. — Не королева. Старый лекарь вздохнул. — Так почему ты пришла раньше? — Не могла больше находиться с Ней. — Ох, Сифа, Гвен не так плоха, как тебе кажется. — По ее приказу убили моего отца, она собиралась казнить меня! Как я, по Вашему, должна относится к ней после этого?! — девушка осеклась. — Простите. — Я говорил тебе, Гвиневра не желала тебе смерти. — Нет, только моему отцу!.. Повисла неловкая пауза. — Я не хочу об этом говорить, Гаюс. Пожалуйста, давайте начнем делать лекарство. Лекарь укоризненно на нее посмотрел. — Ладно, Сифа, но помни, я видел, как много хороших людей из-за ненависти превращались в чудовищ. Я не желаю тебе такой участи.