***
За пару часов до начала действия… «Это ужасно. Еще немного — и я стану копией Морганы». Артур провел рукой по взмокшим волосам. Его обнаженная грудь вздымалась под одеялом, дыхание слегка сбилось, но хуже того: королю было нестерпимо жарко. Словно рана от оружия Мордреда продолжала убивать его, доставляя муки, которые мало кто выдержал бы. Он будто снова горел. Артур протянул ладонь к торсу, куда его пронзил меч предателя. Отгоняя воспоминания, Артур перевел взгляд на жену. Та мирно спала рядом, не обремененная, в отличие от супруга, кошмарами. Ее кудряшки рассыпались вокруг смуглой головы, а носик едва заметно морщился. Какая невинная она во сне, будто не прошло еще тех лет, что так сильно изменили их, неразлучных друзей. Не в силах более оставаться неподвижным, Артур осторожно поднялся с опочивальни и, накинув рубашку, пошел к выходу. Ножны с Мечом в камне, с которым он не расставался даже ночью и все время держал под кроватью, Пендрагон прикрепил к поясу. — Артур? — сонно спросила Гвиневра. — Спи. Я скоро вернусь. Рыцарь сам не знал, куда собирался пойти, и был несколько удивлен тем, что ноги принесли его в библиотеку. Давненько он здесь не был, а ведь раньше… — Моргана, что ты делаешь? Тебе нельзя это читать! — воскликнул тринадцатилетний Артур, вбегая в пыльную библиотеку. — Ты мне не указ! — гордо ответила подопечная короля, бывшая на пару лет старше принца. — И вообще, что ты здесь делаешь? — Отец просил привести тебя, — ответил мальчишка и с интересом уставился на книгу, лежащую перед Морганой. — А это что, правда книга волшебства? Как ты ее достала? — Не твоего ума дело! — огрызнулась девушка. — Подожди меня за дверьми, я хочу дочитать. — Тебе нельзя этого делать! Если отец узнает, что ты интересуешься магией!.. — на тон ниже воскликнул Артур. — Так не говори ему!.. Библиотекарь был несколько удивлен, увидев короля у себя в столь поздний час, но быстро провел не особо понимающего, что он здесь забыл, монарха в нужный отдел, где хранились уцелевшие после Великой Чистки книги о колдовстве. Сюда практически никого не пускали, но королю в его замке открыты все двери. И произошло то, чего не случалось очень долгое время. Почти никогда. Артур Пендрагон засел за книги. Сначала он убеждал себя, что ищет способ защититься от врагов, большинство из которых — волшебники. То, что Артур наконец-то четко высказал свою позицию, отнюдь не преуменьшило число проблем. Это объявление вообще ничего не дало, по сути. Рыцари, отправившиеся вслед за ушедшими колдунами, докладывали, что в какой-то момент чародеи просто исчезали в тумане, а потом следопыты выходили к морю. Так план узнать месторасположение войска Морганы и провалился. Рыцари обчесали те земли вдоль и поперек и ничего не нашли. Тех, кто не вернулся, возможности спросить не было. Артур предполагал, что Моргана может каким-то чудодейственным способом обезопасить свое укрытие, но не думал, что она им воспользуется. Раньше жрица, напротив, стремилась захватить в плен рыцарей Камелота, а не отвадить их. Значит, ее силы тоже изрядно потрепаны, и в ближайшее время она не станет нападать на них открыто. Видно, Мерлин постарался… А теперь помогает ей восстанавливать армию? Бред. Или Мерлин перешел к Моргане из-за то, что Артур отверг его? Артур отогнал засевшую на крае сознания мысль, что он здесь только для того, чтобы найти любое, пусть даже безумное, оправдание ушастому волшебнику, и перевернул страницу древнего фолианта. Ничего нужного. Описание волшебных существ, снадобий, колдовских штуковин и ритуалов. Артур мог бы поклясться из богатого опыта общения с волшебниками, липнущими к нему, как к меду, что и половина всего этого неверна. Маги не раскрывают своих секретов, а уж правдоподобно врать умеют, видно, с рождения. Джоффри Монмутский не беспокоил короля своим присутствием, и тот засел среди загроможденных шкафов, перелистывая книги. Зелье любви, заклятье страха, медальон, переиначивающий силу мага… Стоп. Артур уже видел его. Он был уверен в этом, только не помнил, где и когда. Хм-м. Король перечитал строчки, относящиеся к так заинтересовавшей его вещице. «Изменяет заклятья, которые колдун использует на том, кто надел медальон, на противоположные им». Что же… Неважно. Он почти отчаялся, уже собираясь вернуться обратно в покои, когда наткнулся в небольшой серой книге на страницу под заглавием «Дизиры». Служительницы Триединой Богини. Те, кто вынес ему приговор. Дизиры стали звать его ночью того же дня, когда Артур обнаружил монету. Ворвались в сны, вопя в три голоса, что ждут его. Будто от того, придет он или нет, зависело всё. На следующее утро, собрав рыцарей и оставив королевство на жену и совет, Артур отправился в путь по хорошо знакомой дороге, ведущей на восток. На перепутье рыцари под предводительством Гвейна и Персиваля, которым было приказано проверить сведения касательно Острова Блаженных, оставили собратьев и поехали на север. Артур же приказал продолжать путь в глубины леса Осетир. В этот раз дорога заняла чуть меньше времени по одной простой причине: рыцарям некогда останавливаться, всюду саксонцы, а потому они гнали во весь опор и вскоре стояли перед загадочной пещерой. Артур, велев рыцарям ждать его у входа и вручив одному из них Экскалибур, зашел внутрь. — Я пришел! — звучно крикнул король, настороженно глядя на три недвижимые фигуры в черном. Реакции не последовало, и Артур, присев на корточки, положил перед Дизирами монету, исписанную колдовскими рунами. — Я хочу знать, зачем понадобился Вам, — твердо произнес рыцарь. — Мы хотели напомнить тебе, Артур Пендрагон. — То, о чем ты так старался забыть. — Гнев Богини всё еще направлен на тебя, и своими действиями ты лишь ухудшаешь положение. — О чем вы? — спросил Артур, подозревая, что именно ответят Дизир. — Отвергая магию, ты отрицаешь суть не только свою, но и всего остального мира. Магия заложена в каждом из существ, и никто не сможет уничтожить ее. — Магия причинила лишь зло моему королевству и моей семье. — Ты так уверен в этом, Пендрагон? Артуру вспомнилось улыбающееся лицо Мерлина. Возможно ли, что Гаюс не преувеличивает и Мерлин взаправду спасал Камелот на протяжении долгих десяти лет? — Однако ты сам должен принять то, что мы сказали, и то, о чем промолчали. — Ты пройдешь испытание. — В нем будет много крови, и боли, и смертей, но ты не сможешь избежать его. — Если выиграешь в игру с судьбой, мы дадим тебе шанс построить Альбион. Исполнить свое предназначение. — Ежели нет — наше проклятие настигнет тебя. — Вы призвали меня лишь затем, чтобы повторить сказанное Сидом? — Терпимость — не главная черта семьи Пендрагонов, верно? — Дослушай нас до конца. — Твое испытание начнется в сей же миг и закончится лишь в ночь на Самайн. — Тогда решится судьба Альбиона. — И твоя судьба, юный король. — Отпусти прошлое и прими будущее, ведь иначе не будет ни того, ни другого. — А за то, что не прислушался к нашему посланнику и изгнал магов из Камелота, мы еще покараем тебя, — услышал Артур холодный голос позади себя, когда уже собирался выходить из пещеры. — Но в этом случае у тебя не будет шанса помешать условленному. Совсем скоро сердце человека, верного тебе, замрет. Так напутствовали его Великие Дизир, после чего дурное настроение Артура ухудшилось в разы. Кого имели в виду старые ведьмы? Кому подписали приговор? По его вине. «Люди будут умирать за тебя, Артур», — частенько повторял отец, но юный Пендрагон не желал принимать ужасающую правду. И сейчас это не изменилось. Это был Камелот, но не тот, что помнил Артур. Заброшенный, пустынный, будто покрытый слоем пыли и грязи. Ни людей, ни животных — вообще никого не наблюдалось на торговых площадях или на всегда оживленных улицах. Осада? Быть может… — Артур, — раздался знакомый голос позади него. Пендрагон развернулся к говорившему и замер. — Ты? Мерлин лишь слабо улыбнулся. — Но как?.. — Это сон, Артур. Твой сон. Но у меня мало времени. Прости за всё, что я тебе тогда наговорил, я разозлился и… я не хотел, правда. — Я тоже. Прости. Мерлин просиял. — Но не думай, что… — Я и не думаю. Артур, Моргана готовит нападение на Камелот. Совсем скоро ее люди придут к воротам замка, и я хочу, что бы ты вывел жителей. Они не должны пострадать в этой бессмысленной войне. И сам уходи, пожалуйста… — Что?! Ты хочешь, чтобы я оставил Камелот на милость Морганы? Позорно сбежал, поджав хвост, как трус?! Я никогда не брошу мой народ. — Понимаю, но всё же надеюсь, что ты будешь достаточно благоразумен. Вам не победить. Уходи. — Почему же? Из-за того, что ты перешел на ее сторону? — Я надеялся, ты не узнаешь… — Но я узнал. Почему, Мерлин? Ты так хотел мне отомстить, что объединился с Морганой? Или ты всегда охотнее следовал бы за ней, а твое раскрытие только дало повод? А может, ты давно шпионил для нее… — Что? Нет! Артур, конечно нет, но я не могу объяснить. Всё слишком сложно. — Куда уж сложнее, — Артур хмыкнул. — Где вы? Где прячется Моргана? — Тебе не нужно это знать. — Черт возьми, Мерлин, я не понимаю! То ты говоришь, что не хочешь мне мстить, то… — Артур! — Мерлин. — К северу от белых гор и правее Великих болот находится лес, посреди него и обосновалась Моргана с войском. Но ты не увидишь их — местность заколдована. — Мерлин поморщился. — Я сказал тебе это, Артур, чтобы убедить в том, что ничего не изменилось. Я по-прежнему верен тебе и буду служить до самой смерти. И пусть мои действия покажутся предательством, но знай, всё это ради тебя. — Спасибо. — И еще, Артур… Я не хотел убивать твоего отца, я думал, что лечу Утера, а оказалось наоборот. Артур распахнул глаза. Похоже, он заснул прямо на стопке книг. — Прислушайся ко мне, Артур. Уводи людей. Вам не одолеть армию Морганы, — услышал король, уже окончательно проснувшись. И только тут вспомнил, где видел странный медальон из книги. На шее умирающего отца, когда Мерлин пытался вылечить его. «…я думал, что лечу Утера, а оказалось наоборот». Какой же он идиот.***
Теперь… Прекрасен и смертоносен, как и в тот день, когда она вручала его Мордреду перед финальной битвой. Острый, как игла, рубящий железо и убивающий бессмертных, этот меч, закаленный в дыхании последней драконихи, был идеальным оружием против ее братца. Какая ирония, что помог вернуть его первозданный вид самый ярый защитник Пендрагона. Жрица провела тонким пальцем по острию меча. Волшебники потратили много времени, чтобы присоединить так и не пронзивший сердце брата осколок, подарок Сидов в память о договоре, к остальному лезвию. Что ж, их труды не напрасны. Моргана может хоть сейчас выпустить кишки Мерлину, стоящему за спиной, наружу, или перерезать ему горло, или выколоть глаза… Но не станет. Слишком легкий конец для предателя, да и некие вещи противятся такому развитию событий. Судьба и впрямь жестока. Кто мог подумать, что им, заклятым врагам, придется работать вместе, объединять свои магические силы, сплетать их воедино? Хорошо хоть для ее целей. Моргана не выдержала, если бы ей пришлось ежечасно спасать непутевого брата из передряг. Бр-р. В детстве и юности ведьме этого вполне хватило. — Тебе, очевидно, нечем заняться, Эмрис? — протянула жрица, положив меч на стол, а после жестко добавила: — Тогда можешь призвать Эйсузу, а не гипнотизировать мой вид сзади. — Твое самолюбие тебя когда-нибудь погубит, — ответило это недоразумение, именующее себя величайшим колдуном. Ха. — А насчет Эйсузы… тебе ли не знать, что я пытался вызвать ее сотни раз, и никакого результата! Она не откликается, будто игнорирует меня. Моргана раздраженно глянула на мага. Его голос, присутствие, эти наивные глаза, не моргнув которыми, он даст другу отраву — как же все бесило. Дьявол, ей нужны сон и одиночество, а не этот придурок под боком. Ей нужна Эйсуза. — Меня не интересуют твои оправдания, — рявкнула Моргана, подходя на опасно близкое расстояние к Эмрису. — Я желаю, чтобы ты доставил ее сюда немедленно!.. Ты же Повелитель драконов, так верни мою Эйсузу, или Кайлих ошибалась, называя тебя так? Он не сдвинулся с места, хотя последние слова жрица прошипела ему прямо в губы. — Эйсуза не твоя, — отчеканил колдун. — А Кайлих не ошибалась. Я действительно Последний Повелитель драконов и… я не знаю, почему она не прилетает. Килгарра всегда отзывался. — Так призови его! — истерично взвизгнула Моргана. Всё. Достал. — Я уже!.. Я звал Килгарру, наплевав на клятву оставить его в покое. Не тебе одной важна Эйсуза! — Так что ж ты тогда бросил ее? Он промолчал. Моргана тоже. Их ссоры всегда заканчивались так. Фразой из прошлого, заставляющей кровь обоих бурлить, а сердца — сжиматься от злости. Как они думали. Внезапно раздался громкий стук, и волшебники синхронно повернулись к единственному окну в комнате. О стекло бился ворон, похожий на тех, что использовала сама Моргана для переписки со шпионами и командирами ее войск. Переглянувшись с Эмрисом, жрица подошла к окну и открыла его, впуская запыхавшуюся птицу. Ворон опустился на стол и протянул Моргане прикрепленный к лапе свиток. Ведьма впилась взглядом в надписи, игнорируя тот факт, что Эмрис стоял за ее плечом и также вчитывался в послание. «Миледи, я давно мечтаю встретить Вас и убедиться, правду ли говорят о вашей красоте и могуществе. К сожалению, сейчас у меня нет возможности увидеть Вас воочию, но, надеюсь, это письмо покажет Вам всю глубину моего восхищения. Вы — Верховная жрица Древней религии, миледи, сильнейшая колдунья и наследница тайн Камелотского замка, а я лишь простой человек, по воле судьбы обладающий небольшими способностями и тайными знаниями. Но, несмотря на это, я смиренно предлагаю помощь в таком непростом деле, как захват королевства Пендрагонов. Не затрудняйте себя тем, чтобы писать ответ на мое скромное послание, миледи. Я узнаю, что вы решили, чуть позже, когда предстану перед вами». Моргана бросилась к открытому окну, но тщетно. Ворон исчез, улетел, причем в неизвестном направлении. — Дьявол! — жрица со злости ударила кулаком по подоконнику. — Похоже, у тебя появился поклонник, — сказал спокойный Эмрис, аккуратно прикрывая окно. — А что, уже ревнуешь? — слова Морганы сочились сарказмом. Она не до конца успокоилась. Еще нет. — Сочувствую этому несчастному, — пробормотал маг. — Кем бы он ни был. Он вопросительно посмотрел на Моргану. — Зачем мне обсуждать это с тобой? — А зачем скрывать? Как ни горько это осознавать, но мы союзники, Моргана, и пока в моих интересах, чтобы ты захватила Камелот и никто не помешал тебе. А потом… — он притянул ее к себе. — Обещаю, я тебя свергну и всё, слышишь, всё исправлю. — Увидим, — ответила Верховная жрица, принимая вызов. А затем, как ни в чем не бывало, заговорила: — Я не знаю, кто написал это. Им мог быть любой образованный человек в Альбионе, круг подозреваемых слишком велик. Мерлин кивнул, будто не надеясь на большее. Ну и правильно. — Ты примешь его предложение? — Нет. Зачем? У меня есть ты. — Я тронут. — Когда ты стал таким язвительным? — Недавно. Мне пришлось. Моргана долго изучала взглядом Мерлина, только сейчас замечая, как тот раздался в плечах, возмужал. Его глаза были глазами Эмриса, неудивительно, что она так долго не узнавала его. Тот Мерлин, мальчишка на побегушках у Артура, вечная заноза и предавший друг, в улыбке которого она видела лишь лицемерие и ложь, не одно и тоже с э т и м Мерлином. В нем нет того забавного паренька из Эалдора, нет преданного щенка Артура. Мерлин стал солдатом. Холодным и готовым на всё ради того, за что борется. Он изменился. Вырос. Как и она сама. Сейчас Моргана отчетливо понимала, что между теми, кем они являлись, и тем, что они теперь, прошла вечность. Долгая и незримая. — Жаль, что так и не признался мне тогда. — В том, что владею магией? — И в этом тоже. — Было что-то еще? — Не притворяйся, Эмрис, не лги. Я помню, какие безнадежные взгляды ты бросал на меня, думая, что я не вижу. Я помню всё. Каждое прикосновение, признания, слова, твои смущенные улыбки, а еще и цветы… — Жрица и впрямь забавлялась, наблюдая за реакцией волшебника. — Ты точно свихнулась. — Все мы немного психи. Моргана приподняла бровь. — Признай, тебе понравилось целоваться со мной. — Это еще спорный вопрос, что кому понравилось, Моргана, — парировал Эмрис. Она поборола порыв закатить глаза. Ведьма упоминала, что он вырос? Как такое только в голову взбрело? Чистый ребенок, мальчишка, необузданный колдун-самоучка. — Я женщина, Эмрис, я чувствую такие вещи. Они стояли так близко, что дух захватывало. Моргана чувствовала, как бьется сердце Мерлина, наивно полагая, что он не ощущает, как бьется ее. «Ты смущен, Эмрис, хоть и пытаешься скрыть это. Напрасно, я знаю тебя как облупленного, своими фокусами тебе не обхитрить меня. Больше нет». Моргана приобняла колдуна за шею, первой прерывая контакт взглядов. Она прижалась еще ближе, другой рукой проводя по темным волосам Эмриса. Он не двигался. Лишь смотрел, и этот взгляд убивал ее, резал, расчленял… Так же он смотрел, когда, потеряв всякую возможность контролировать его, Моргана упоминала судьбу старушки Хунит, матери волшебника. — Наша связь разбила бы сердце Артуру, — доверительно сообщила жрица. — Он бы не выдержал еще и этого, особенно после вашего с Мордредом предательства. Превратился бы в Утера полностью и безвозвратно. Он уже на пути к этому, ты видел. И тогда положить конец тирании отца и сына я смогла бы без труда. Легко и играючи, словно отправить тебя к палачам или собственноручно вырезать твои милые глазоньки. Ногтем Моргана обрисовала контур правого глаза волшебника, отчего тот дернулся, но она не отпускала. Ведьма встала на носочки, убирая всякое расстояние между ними, и прижалась к его щеке. Выждав три удара сердца, она зашипела ему на ухо: — Какая жалость, что я слишком ненавижу и презираю тебя для этого, Эмрис. Меня тошнит от тебя, от одной мысли об… — она осеклась и тише заговорила: — Предательство не прощают. Запомни хорошенько, враг мой, при встрече с бывшими друзьями тебе это очень поможет. С Артуром уж точно. Надейся, что он не зарежет тебя, когда увидит — Пендрагоны злопамятны и вспыльчивы. А отношение к предателям у нас весьма однотипное. Поверь. Моргана хотела отстраниться, но Мерлин не дал, притянув к себе. — Мне жаль, — просто шепнул он ей на ухо, прежде чем кто-то из них осознал ситуацию. Она вырвалась. — А мне нет. Проваливай. — Моргана… — Убирайся. — Мор… — Убирайся, Эмрис! Вон! Уходи! Не желаю видеть тебя… Едва за колдуном прикрылась дверь, Моргана, зарычав, протянула руку к камину и разожгла огонь до такой степени, что камни чуть не плавились, а самой ей стало душно. Жарко, горячо — впрочем, неудивительно, ведь середина лета, а она тут огни разжигает. И все из-за него. — Ненавижу, — буркнула ведьма.***
Мерлин обессиленно прислонился лбом к холодной стене и прикрыл глаза. Он не обращал внимания на саксов, которые по приказу Морганы везде его преследовали, а теперь сверлили недобрыми взглядами, однако не смели ничего предпринять. Оставалось надеяться, что из страха перед Морганой, а не из-за него. Последнее, что сейчас было нужно Мерлину, — это ощущать себя чудовищем, которого боятся угрюмые варвары. «Что со мной стало? — спросил себя колдун в очередной раз за последние месяцы. И не мог найти ответ, кроме горького: — То же, что и с ней. То же, что я когда-то сделал с ней, она теперь творит со мной». Решив больше не проверять терпение саксонских выродков, Мерлин продолжил путь к той комнатушке, что выделила ему Моргана. Подальше от ее покоев, насколько это возможно. «Судьба и погибель», неужели колдунья всё еще верит в это? Хотя… кто бы говорил. Откинувшись на подушки, Эмрис задался вопросом: поверил ли ему Артур или нет? Стоила ли того эта опасная вылазка? И тут же откинул эти мысли. Даже если Артур не внял предупреждениям, по крайней мере, его мать, с которой он также пообщался во сне с помощью кристалла Неотида, будет в безопасности. Там, где Моргана не доберется до нее.