Шанс на Альбион

— Леон, пожалуйста, оставь нас, — приказал Артур и, заметив в углу комнаты еще одного человека, хмыкнул: — Ты тоже, Гвейн. — Как прикажите, милорд, — усмехнулся рыцарь, делая шутовской поклон. Распрямившись, он бросил взгляд на Мерлина, и лишь после того, как чародей кивнул, Гвейн вышел, хлопнув дверью. Правда, не настолько сильно, чтобы Артур мог сделать ему выговор, а стоило бы. Наступила гнетущая тишина. Мерлин очевидно не знал с чего начать разговор, потому с молчаливым упрямством в сотый раз обводил глазами комнату, обустроенную для нужд Артура, вдыхая и выдыхая. Когда Пендрагон уже собирался заткнуть его, Мерлин сказал: — Раньше здесь жила Моргана. Артур вспыхнул. Он выбрал это место наобум к своему стыду и теперь не мог смотреть на эту резную кровать, этот стол, деревянное кресло, комод, шкаф по-прежнему. Артуру вдруг показалось, что все здесь пропитано ядовитым духом его потерянной сестры. — Больше нет, — бросил король, глядя на Мерлина прямо и свысока. Маг улыбнулся. Не так как обычно, озаряя всех своим невыносимым оптимизмом, а слабой с примесью грусти улыбкой. — Верно. Так о чем ты… Вы хотели поговорить? — Не притворяйся идиотом, это тебе ни к чему. — Артур прикусил губу изнутри, понимая, что не может говорить так, будто ничего не случилось. У него нет на это права, все изменилось. Безвозвратно. — Нам многое надо обсудить, — уже серьезнее сказал он. — И для начала: на чьей ты стороне? Мерлин вроде даже стал выше и уверенней. — Я всегда был, есть и буду на твоей стороне, Артур. — Тогда почему? Отчего все это было, воссоединение с Морганой и прочее? Ты хотел отомстить мне за изгнание и неверие? Да, я был несправедлив, но ведь ты прямым текстом признался в убийстве моего отца, короля, и в том, что выпустил чудовище, которое уничтожало пол-королевства! И ты врал мне. Так что да, я вспылил и… Прости… я… мне очень жаль, что я сделал это. — Артуру вдруг полегчало и он с большим напором продолжил: — Из-за этого ты присоединился к Моргане, да? Господи боже, Мерлин, не пялься ты так на меня, и отвечай на вопрос. — Я, — он кашлянул, — я… я не сплю, ты правда признал свою ошибку и извинился? Ладно-ладно, — пауза, Мерлин отчаянно не смотрел Артуру в глаза. — Я не переходил на сторону Морганы. То есть мы, она… Это очень сложно. Но я правда не хотел. — Мерлин, — проскрежетал король. — Артур, — сглотнул волшебник. — Я не могу сказать, это специальное заклинание, оно не дает мне! — Прекрасно, — фыркнул Артур. — Ты действовал по своей воле, когда помогал Моргане? — Нет. — Ты был пленником? — Вроде того. Артур нахмурился, вглядываясь в лицо Мерлина. — Под…заклятием? — Ээ, да. — Мерлин, ты понимаешь, с такими ответами мне надо взять тебя под стражу. Волшебник ссутулил плечи. Он излучал грусть каждым движением, словно маленький котенок. — Но, — Артур задумался о том, как же беспечно и глупо он сейчас поступал. — Я не сделаю это. Мерлин вскинул голову и уставился на него. — Нет? — Нет. — Но… — У меня есть честь, Мерлин, — как идиоту, объяснил король. — Без тебя мы бы никогда не нашли это место, и ты спас мне жизнь. «Снова, кхм.» — Так что, мир? — лучезарно улыбнулся волшебник, протягивая ладонь. — Пока что, да, мир, — пожал его руку Артур Пендрагон. «Я совершаю ужасную ошибку, — пронеслось в голове короля. — Но ведь иначе нельзя. Гвиневра и остальные не простят меня, если я продолжу эту глупую вражду, да и самому мне все это осточертело. И все же. Вдруг я был прав раньше, а теперь, наоборот, ошибаюсь?» *** Девчонка вела их к черту на куличики, а Мордред и рад! Моргану бесило это, но она слишком злилась, чтобы говорить и облечь в слова все претензии, которые чаще не имели оснований, чем имели, и поэтому с угрюмым молчанием продолжала идти вслед за Сифой — идиотское имя! — по лесам, тропинкам, дуясь на весь свет и отчаянно злясь. «Чертов Эмрис! Ненавижу! Предатель, изменник и просто козел, убогий мальчишка с глазами лани, безвольная сволочь, выбрал Артура, а не меня, глупого братца с не менее глупыми правами, а не меня, Верховную жрицу, Моргану Пендрагон, наследницу Камелота. Уу, ненавижу. Всех ненавижу! И Мерлина, и Артура, и себя!» Как ей хотелось раздавить его, выдавить ему глаза, пустить крови и хохотать над безвольным стонающим телом, хохотать и говорить, что она победила, выиграла в этой войне и все его усилия напрасны. Моргана и не думала, как сильно на нее повлияет очередное предательство, ведь Мерлин не первый раз… Не первый… — Он заплатит за все, — прошипела она, ухватив за руку встревоженного Мордреда, и внезапно расхохоталась высоким грудным смехом. Она вероятно напугала своих спутников, ну да какая разница? Ей нравилось устрашать. До лагеря друидов они добрались к полудню, уставшие и голодные, но никто и не думал о людских потребностях. — Веди меня к вашему главному, — приказала Моргана Сифе, не оглядываясь и не обращая никакого внимания на уставившихся на них друидов. — Живо! Девчонка пробормотала что-то себе под нос и взмахом руки показала следовать за собой. Толпа оборвышей раступилась пред нею, позволяя троице пройти. Мордред на полпути незаметно поравнялся с Морганой, будто опасаясь не выкинет ли она чего. Ведьма лишь фыркнула, разглядывая от скуки друидский лагерь. «Обычный, ничем, не отличается от сотен других», — поняла она, разочарованная. — И что это? — скривилась ведьма, замерев, как и Сифа, около гигантского шатра, чуть отделенно от других. — Тут живет наш вождь, — только и сказала она, поднимая полог и пропуская Моргану внутрь. Убранство шатра ведьма удостоила едва ли взглядом. Ее интересовали люди. Все были незнакомы: и древний старец в длинном балахоне, который серьезными глазами смотрел на нее из угла; и двое мужчин, сидевших рядом, у одного перевязана руку, у другого голова; и прочие серые личности, кроме него. Великая богиня, это же невозможно. — Алвар, — произнесла Моргана. Ее сердце билось сильно и громко к неудовольствию жрицы. Он усмехнулся, вставая, и сделал пару шагов вперед. Принял ее руку, поцеловал нежно шершавую кожу. — Миледи, я ждал вас, — прошептал он. Моргана не думала, что еще способна испытывать стыд, однако сейчас, стоя перед ним, высоким, светловолосым, в шерстяных брюках и в кожаной куртке, рассматривая его ранние морщины и шрамы, она не могла не чувствовать неловкость за свои лохмотья, растрепанные волосы и прочее. — Алвар? — переспросил Мордред, оказавшийся рядом. — Я думал… ты мертв. — Очевидно, это не так, — не отрывая глаз от Верховной жрицы, бросил Алвар. — Леди Моргана спасла меня тогда, за что ей моя вечная благодарность. Она заставила себя сохранить холод в голосе и на лице. — Алвар, — сказала Моргана, напряженная, точно струна. — Объясни мне, что происходит. Он склонил голову, улыбка на губах. — Как пожелаете. Идемте, миледи, прошу вас. Я расскажу. ***  — Ты молодец, Сифа, — холодно похвалил ее Алвар и вновь обратился к своей колдунье. Сифа вспыхнула, опустила глаза, полные слез и вышмыгнула из шатра. Никто не обратил внимания, кроме Мордреда, да и тот лишь потому, что она случайно толкнула его, пробегая мимо. Он проводил Сифу задумчивым взглядом и тут же забыл о ней. Мордреду очень хотелось услышать объяснение Алвара, а излишне чувствительная девчонка только раздражала. Пусть делает, что хочет! — Бедняжка Сифа, — фыркнула уродливая женщина с полу-облысевшей головой, сидевшая у входа, достаточно тихо, чтобы ни Алвар, ни Моргана не услышали. — Никак не добьется внимания нашего лорда, дурочка. Мордред нахмурился, качнул головой и скользнул за Морганой и Алваром вглубь шатра. Там-то неприятное чувство, которое он испытал, войдя внутрь, намного усилилось, и он не мог определить ему название. — Ты очень вырос, друг мой, — насквозь фальшиво улыбнулся Алвар. Лицо Мордреда оставалось каменным, хоть он и видел знаки, которые подавала ему Моргана. Мордред не доверял этому человеку и не мог ничего с собой поделать. Он вообще был недоверчивым с тех пор, как люди Пендрагонов убили его отца, а с возрастом это чувство лишь укоренилось. «Зря я, дурак такой, поверил Артуру и Мерлину, ведь знал же, знал…». — Как так вышло, что Сифа оказалась в крепости так вовремя и спасла нас? — спросил Мордред, сжав рукоять меча, висевшего на поясе. — Не торопи события, Мордред, я все подробно изъясню. А пока прошу сядьте, вы наверное устали с дороги. Мордред не смел и надеяться, что это беспокойство относилось и к нему. Слишком уж красноречивы взгляды, бросаемые Алваром на Моргану исподтишка, и то будто бы случайное соприкосновение рук, когда он передавал жрице чашу с водой. Мордреду это не нравилось. — Все началось несколько лет назад, — вздохнул Алвар и морщины на его лбу стали заметнее. — Я потерял все и всех, меня искали головорезы Утера Пендрагона и только чудом я не лишился головы, — он благодарно кивнул Моргане. — Это продолжалось недолго. В стычке с рыцарями Камелота, я был ранен и меня выходили монархи с южного побережья. Они владели магией, и у них имелись сторонники. Потерянные, разбитые, изгнанные из своих собственных домов, жаждущие мести. Такие же, как я. И эти люди нуждались в лидере. Я им стал. Я объединил их, дал им надежду и цель, дал им стимул бороться. Они пошли за мной. Нас становилось все больше с каждым днем, маги приходили из окрестных деревень, старые и совсем дети, познавшие горечь измены и боль, которая не давала вздохнуть и тем более… — Вы стали армией, — подытожил Мордред. — Но я видел среди вас друидов, они мирный народ. — Особенно ты, самый миролюбивый из всех, мой друг. — Алвар приподнял уголок губы в ухмылке. — Не зови меня так. Мы не друзья и никогда не были ими. — Хватит, — громыхнула Моргана Пендрагон, и на мгновение во всем шатре установилась тишина. — Мордред, ты ведешь себя, как ребенок. Прекрати. В груди друида загорела жгучая обида и злоба на Алвара, однако он почтительно склонил голову. Нет смысла спорить сейчас. Позже. — Так вот, — продолжал Алвар, — однажды, я хорошо помню тот вечер, к нам пришла Сифа. Она выглядела ужасно несчастной и напуганной, рассказывая мне про своего отца и королеву Гвиневру. Я не мог не помочь бедной девочке. Сифа училась магии вместе с другими, и достигала неплохих результатов. Наконец, спустя какое-то время, я понял, что она готова и отправил ее в Камелот, вооружив медальоном, изменяющим внешность, вы наверняка слышали о таких, миледи. Сифа должна была передавать мне данные про королевскую семью, подобравшись к ним, как можно ближе. — А если б ее раскрыли? Если бы действие этого вашего медальона закончилось? Что тогда? — Мордреда совершенно не волновала судьба Сифы в этом случае, хотелось просто уколоть в очередной раз Алвара и все. Моргана странно на него взглянула и промолчала на этот раз. — Сифа осознанно пошла на этот риск, — холодно произнес Алвар. «Она дитя!», — думал Мордред, забыв о том, что они почти ровесники. — Продолжай, Алвар, — попросила Моргана, сверкая глазами в знак предупреждения. — Она успела отправить мне птицу, прежде чем ее схватили Камелотские рыцари. В письме говорилось, что Артур Пендрагон собирает армию и ведет ее на битву с вами, миледи. Сифа узнала координаты замка, и я выслал людей на помощь. «Что ж сам не пошел?», — чуть не сказал Мордред, удивляясь своей вспыльчивости. — Там, насколько я знаю, они объединились с сиром Мордредом, но не смогли одолеть Артура и бежали, — Алвар, кажется, и не пытался скрыть холодного упрека и самодовольства. — В любом случае, я рад, что вы живы и в безопасности. Вы оба. *** — Я не доверяю ему. Мордреду удалось подловить ее в тот редкий миг, когда Алвар и прочие друиды не окружали Верховную жрицу плотным кольцом. Юные волшебники буквально молились на Моргану, не отступая ни на шаг, старшие почитали ее, но все это было лишь видимостью. Она нужна им, как олицетворение свободы, как символ. Нужна, чтобы отомстить. Для этого ее спасли и ни для чего более. — А по тебе и не скажешь, — усмехнулась Моргана; ее глаза сверкали холодно и чуждо. Они шли между дубами и осинами, неотвратимо приближаясь к границе друидского лагеря. Тут их не трогали бесконечные проблемы мятежников, которые те любили сваливать на двух чародеев. Мордред фыркнул — «Мятежники. А ведь раньше мой народ считали самым мирным и дружелюбным». — Я серьезно, он использует тебя! — вспыхнул друид, хмуро поглядывая на Моргану. — Так же, как и я его, - она, улыбаясь, замерла у края оврага. Внизу протекала небольшая речушка, где друиды брали пресной воды, удили рыбу и купались. Лишний шаг и никакая магия не спасла бы. — Ты врешь, — отрезал Мордред. Он знал Моргану достаточно хорошо, чтобы видеть это. Она верила Алвару. По непонятным для него причинам, хотя Мордред и подозревал в чем дело. Похищение Кристалла Неотида. Между ними двумя произошло что-то тогда, он чувствовал это, еще будучи ребенком, но не предавал значения. К тому же Алвар один из немногих призраков ее прошлого, не воткнувший Моргане нож в спину. — Доверие к нему — глупость, разве ты не понимаешь? Даже Эмрис был… — Не смей о нем говорить и тем более ставить мне в пример, Мордред, — рявкнула Верховная жрица и, взмахнув черными, как ночь, волосами, ушла. Судя по всему в центр лагеря, к шатру Алвара. Мордреда передернуло. Он помнил, как впервые в сопровождение Сифы и Морганы зашел туда, откинув занавески из легкой ткани, и ни за что не повторил бы свой опыт, если б имел возможность. *** Она плакала. Мордред увидел это на ее припухшем лице и в том, как поспешно Сифа отерла руки о свое платье, и смутился. Он ненавидел женские слезы, и наверное из-за этого полюбил Кару, никогда не позволявшую себе хныкать при нем. — Зачем ты… зачем вы пришли, сир? — спросила Сифа, не глядя на него. Вопрос поставил друида в тупик. Не говорить же ей, что Мордреду ужасно, до боли в сердце, хотелось увидеть бледную тень своей погибшей возлюбленной. — Я понял, что так и не поблагодарил тебя за спасение наших жизней, — выдавил друид ледяным тоном. — Спасибо. — Не за что, милорд, — прикусив губу, сказала Сифа, оскорбленная его холодностью. — Я не сир более и уж точно не лорд. — Заметив ее недоумение, Мордред объяснил: — Попытка убить короля налагает свои отпечатки. Мне не удалось обсудить это с Артуром, но думаю меня разжаловали. — Огромная потеря для всего рыцарства, — усмехнулся Алвар, заходя внутрь шатра и прерывая их разговор своим появлением. — Ты позволишь мне переговорить с Сифой наедине? Перед уходом Мордред оглянулся на девушку и заметил ее сияющие счастьем и любовью глаза, обращенные на Алвара. Скрипнув зубами, друид вышел. Кара смотрела так на него лишь пару раз, а теперь она мертва, и никто, никто на него не посмотрит с такой нежностью. Зачем же они вернули его? *** В этой темнице было намного холоднее и противнее, чем в подземельях Камелота. Крысы, жирные, страшные, выбирались из дырок и смотрели на Эйру красными сверкающими глазенками. Она читала в них желание обглодать ее до косточек. Эйра всхлипнула, надеясь, что саксонцы, сидящие в соседних камерах, не услышат ее, и посильнее ухватилась за палку, которой она отгоняла от себя грызунов. Отвратительное место. «Ничего, — утешала себя Эйра, — все будет хорошо. Я выберусь, леди Моргана спасет меня. Я нужна ей. Верно? Она спасет.» Внезапно ее мысли переменились: «Гвейн. Ублюдок, что б он сдох, что б он счастья в жизни не знал…». Слезы обиды потекли по ее щекам. Это Гвейн нашел ее после битвы и бросил здесь, не сказав ни слова. «Ублюдок…». Вопль замер в ее горле, и Эйра забилась в угол, прикрывая рот ладонью. — Эй малышка, проблемы? — заржал сакс из соседней камеры, стараясь облапать ее. Он был порядочной занозой, но сейчас Эйра не обратила внимания и просто отпрыгнула. Змея! Маленькая черная гадюка выползла на середину темницы с шипением, которое заставило кровь Эйры стынуть. О нет. Вот как ей суждено встретить конец, от яда змеи, одинокой, никому не нужной, в пропахшей говном темнице. Глаза гадюки неустанно следили за ней, точно два изумруда. Сердце Эйры отбивало бешеный ритм, дыхание сбилось, она рыдала, все кончено, кончено, кончено! .. Когда-то давно она слышала, что при нападение змеи нельзя делать резких движений. Эйра, прислонившись к стене, замерла и все шептала молитвы о спасении. Змея медленно подползла ближе. Вот она уже у ее ног. Хищно облизнулась, совсем по-человечески, и начала подниматься. Эйра откинула назад голову с зажмуренными глазами, ощущая на веках слезы. — Пожалуйста, — шептала она. Змея уже достигла бедра, когда Эйра тихо заскулила. Она хотела стряхнуть ее с себя, хотела навсегда убрать от себя эту тварь и раздавить ее, но понимала, что этим подпишет себе смертный приговор, и оттого терпела. Змея обвила талию Эйры, скользнула по груди и наконец остановилась, обкрутив ее шею. Вот оно! Тварь хочет задушить ее, вот оно! Эйра зажмурилась, готовясь к смерти… Змея исчезла. Секунду, ужасно долгую секунду, Эйра пребывала в шоке. Она жива; змея не тронула ее, она жива, жива. Стряхнув с себя наваждение, девушка дотронулась до своей шеи и с ужасом обнаружила на ней железный ошейник. — Что? .. — пробормотала Эйра, и тут осознание обрушилось на нее.