Шанс на Альбион

Артур понял, кем был его таинственный соперник, в тот самый миг, когда они скрестили мечи, но Мордред не давал ему ни секунды, чтобы осознать это по-настоящему. Удары так и сыпались, со всех сторон, острые, убийственные. Клинок врага жаждал крови. Артуру казалось, что он видел перекошенное лицо бывшего рыцаря и друга, видел злые слезы в его глазах. Было ясно: друид копил в себе ярость очень и очень давно и сейчас намеревался выплеснуть ее на Артура. Снова. Точно это Камлан вернулся. Дабы взять свое. Удар! Артур ловко парировал, отступил на шаг и, размахнувшись, ударил сам. Король надеялся ранить друида в бок, но Реван, Мордред, кем бы он ни был, сумел выдержать напор и отбить очередную атаку. Проклятие, Артур должен был узнать предателя сразу, как увидел. Почему он всегда столь слеп? Бой продолжался не более минуты, для Артура же он длился целую вечность. Мордред был умелым мечником, конечно, ведь сам король его и учил, и навыки друида возрастали с каждым днем. Впрочем, до Артура Пендрагона, первого рыцаря королевства, ему еще далеко. Не очень, но далеко. В тот раз сыграл элемент неожиданности, Артур и не думал, что Мордред способен убить своего короля, покровителя, друга и почти брата. Оказалось, еще как способен. Больше король не собирался повторять ошибку. Крики толпы сливались для Артура в одно бессмысленное месиво. Его разум был сосредоточен на Мордреде и только на нем, думая, что друид мог предпринять, какой прием использовать. Злость питала не одного Мордреда. В конце концов победил Артур. Он использовал прием, которому его научил отец и который Артур не показывал никому, даже Мордреду. Это был гениальный в своей простоте выпад. Четкий, где-то элегантный, быстрый. И все. — Рыцари! — крикнул Артур, не теряя времени. — Усилить охрану! Это колдун, их может быть больше! … Только пара рыцарей услышали его и обнажили мечи. Другие оглохли в общем хаосе поздравлений и выкриков. Артур в отчаяние повернулся к Гвиневре, но было уже поздно. — Ликуйте, мой король, — усмехнулся Мордред, снимая шлем и отбрасывая его прочь. Среди рыцарей раздался возглас удивления, и больше мечей обнажилось на поле боя. Недостаточно, их слишком мало, черт возьми! Краем уха Артур слышал, как Гвен призывала леди и лордов уйти в замок, говорила об опасности. В голове короля отдавалось лишь одно слово: «Поздно. Поздно. Поздно.» — Вы выиграли турнир. Но какой ценой, подумать страшно. А следом было пламя. Человек в длинном сером плаще с капюшоном положил ладонь на бордюр, ограждающий зрителей от ристалища, и на том месте взметнулось яркое красное, точно кровь, пламя. До небес, которые и сами имели цвет спелого яблока, с прожилками синего цвета. То был закат. Турнир затянулся до сумерек. Пламя охватывало все, первый ряд уже был в огне, а тот и не думал останавливаться. Люди вопили от ужаса и боли, мчались и бежали кто куда, создавая толкучку. В нос ударил запах паленого дерева. И огонь. Везде чертов огонь. Чтобы осознать все это, Артур понадобилась доля секунды. — Бедивер, уводи людей с трибун! Раненых к Гаюсу. Живо! Гахерис, организуй мне воду! Бери всех, кто способен нести ведро, и шевелись! Гарет, уведи Королеву и придворных в замок. Жизнью отвечаешь, понял? — Да, сир! Сам же Артур направился вслед за Мордредом. «Цена слишком высока, — думал он. — Слишком.» *** — Это же ничего серьезного? — спросил Гвейн. Он стоял с беспокойством смотрел то на Персиваля, который, сжав губы, полулежал на кушетке, то на Гаюса, осматривавшего его раны. Придворный лекарь, не отвлекаясь, сказал: — Инфекции нет, крови потеряно мало. Уже через неделю сэр Персиваль вновь сможет драться на турнирах, хотя я бы не советовал. — Спасибо, Гаюс, — благодарно кивнул рыцарь, морщась, когда ему на ногу капнули вязкое лекарство. Заметив взгляд Гвейна, Персиваль вздохнул: — Это просто рана, мы сто раз получали такие. Не вини себя. Гвейн моргнул и перевел тему: — А Борс? Рыцарь лежал на другой койке и сейчас спал богатырским сном. Его храп должно быть слышен и на турнире. — С ним дела серьезнее, но я уверен, жизни ничего не грозит. — Гаюс вздохнул, сложил руки на груди и посмотрел на Гвейна тем самым взглядом. — Ты не хотел бы досмотреть турнир, Гвейн? Легко было распознать главную мысль: «А также перестать мешаться у меня под ногами?». — Я и так знаю, что Артур набьет морду этому самовлюбленного сосунку, — отмахнулся Гвейн. — Здоровяк меня сейчас волнует куда больше. И в этот самый миг на весь замок прогремел колокольный звон. — Черт возьми, — выругался сэр Гвейн. — Оставайтесь здесь, я узнаю, в чем дело. Персиваль тоже было начал вставать, но Гаюс приложил ладонь к его груди и мрачно качнул головой. Гвейн, уже в дверях обернувшись, крикнул: — Не дури, Перси. Я вернусь в мгновение ока. Едва ли сам Гвейн верил в эту ложь. Для того, чтобы добраться из покоев придворного лекаря в Камелотском замке до ристалища, нужно было где-то минут пятнадцать. Гвейн намеревался преодолеть это расстояние за три, впрочем в его самоуверенности никогда не сомневались. Уже на выходе из крепости он ошалело замер, в изумление глядя на место проведение Турнира Королевы Гвиневры, события, которого так ждали все, и простой люд, и рыцари, и знатные дамы. Все было в огне и криках. — Какого, — пробормотал Гвейн и кинулся вниз по лестнице. Замок был почти необитаем, все ушли смотреть турнир. Несколько рыцарей остались для охраны, а их куда-то ветром сдуло. Это нехорошо, совсем нехорошо, просто дерьмово, что за чертовщина там происходит? А тут? На пути к ристалищу Гвейн видел людей, бегущих ему навстречу, в основном крестьян, но получить от них информацию было равносильно невозможному. Наконец, Гвейн заметил в толпе приезжего рыцаря — кажется из Мерсии, - и, протолкнувшись к нему, остановил за руку. — В чем дело?! — кричал Гвейн сквозь шум и выкрики. — Это леди Моргана пришла, чтобы вернуть свое! — рявкнул в ответ юнец и едва не убил Гвейна размашистым ударом меча. Клинки сошлись и разошлись в воздухе; Гвейн, особо не церемонясь, оттолкнул мальчишку ногой и помчался дальше. «Моргана. Ну конечно. Кто же еще?». — Гвейн! — кто-то прокричал ему в ухо. Гвейн не сразу узнал говорившего. Узнав же, чуть не обнял своего брата по оружию в приступе внезапной сентиментальности. — Галахад! Мать твою, что случилось? — Огонь, — бросил молодой рыцарь, будто это все объясняло. — Повсюду. Это леди Моргана, но ее нигде нет. — А Мордред? — спросил Гвейн с внезапной сухостью в горле. — Сэр Реван. Артур одолел его, и предатель бежал. — Стой! — Сэр Галахад уже хотел бежать дальше, в гущ сражения, как Гвейн остановил его. — Рыцарь из Мерсии пытался убить меня, а еще нес какой-то бред про Моргану. Галахад сплюнул, в его глазах светился недобрый знак. — Проклятые маги заколдовали гостей. Меня тоже пытались зарезать. Будь осторожен. — Ты тоже. Гвейн уже достиг поля боя, когда (будто всего остального мало) на земле перед ним отразилась огромная крылатая тень. *** Увидев, что Артур преследовал друида, Мерлин изрядно перетрусил и сделал буквально все лишь бы помешать этой встрече. Он даже не особо задумывался, чем это может обернуться для него самого. То видение стояло перед глазами, и Мерлин никак не мог избавиться от иррационального страха перед э т и м, хотя Артур только что победил Мордреда на ристалище. Своими силами. Нет. Страх все равно был с Мерлином. И не думал уходить. Волшебник петлял по улочкам Камелота, надеясь увести короля дальше от опасности. Люди бежали мимо, плача, крича и взывая к своим родным и друзьям. Огонь добрался до Нижнего города. Совсем скоро весь Камелот будет пылать. «Как мы докатились до такого?», — в который раз думал «Великий Эмрис». Где оно, его величие теперь? Спряталось. Исчезло. Моргана уверяла, что совесть у него тоже периодически исчезает. Кто бы говорил. Ведьма. Жестокая, беспощадная, злобная колдунья. Что она сделала с ним? Плащ трепыхал на ветру, но Мерлин упрямо придерживал капюшон на лице, — не хватало еще, чтобы Артур узнал его. Это было бы… это был бы конец. Планам чародея, впрочем, как и всегда, не суждено было сбыться. Артур догнал его в переулке, подходящим скорее для бродячих собак или беспросветных пьяниц, а никак не для короля Камелота. Он толкнул Мерлина к стене, вывернув руку, и приставил к его горлу Экскалибур. Сердце мага пропустило удар. А затем Артур сдернул с него капюшон. Нет. Пусть это будет сном: и Моргана, и друиды, и весь этот пожар, и отвращение на лице Артура. Отблески пламени делали короля еще более страшным. Мерлин сжался у стенки, ища пути к отступлению, но их не было. Все кончено. — Ты, ты, — Артуру не хватало слов, и он запустил пятерню в волосы, другой рукой удерживая меч против сердца Мерлина. Это напоминала их прощание на Авалоне. И теперь Мерлин правда был виновен. — Ты предатель! — рявкнул Артур, алея от злости. — Это ты вызвал огонь! Да как ты мог?! Ты снова предал меня! — Я должен был, — крикнул Мерлин, не слыша ни себя, ни Артура. — Я должен был! Лучше живой король без королевства, чем мертвый и покрытый славой… Он не смог договорить, так как Артур врезал ему. Жестко, отчаянно. Зверски. Боль пронзила скулу и отдалась во всем теле. Мерлин согнулся, прижимая руку к лицу. Зато это слегка охладило его разум, и Мерлин больше не нес бессмысленных вещей, которые все равно бы не помогли. Артур никогда — НИКОГДА — не поверит ему. И Мерлин знал это с самого начала, знал, какая цена у спасения жизни его короля, у этой проклятой игры с судьбой… «Лучше живой Артур, который презирает меня, чем мертвый и считающий меня другом. Верно?» Он сделал то, что должен был. Мерлин согласился на это месяц назад, почти добровольно, когда сказал то роковое «Все» сидам. Почему же ему тогда так… так ужасно? Первое, что он увидел, выпрямившись, это отлетающий прочь король Артур. Очевидно, Мерлин сделал это непроизвольно, по инерции. Из самозащиты. Надо же, его все же волнует собственная жизнь, вот Моргана удивится. — Я сделал это ради тебя, — тупо произнес Мерлин. — Прости меня, я не могу жить, если ты умрешь. Я не могу! .. Мерлин отвернул голову, не в силах двинуться с места. Что еще сказать? Можно ли еще все исправить? — Нет, — с безумным блеском осознания проговорил Артур, вставая. Его трясло, однако меч он крепко держал в руке, — ты лжешь. Ты всегда лгал. Отец был прав, и Моргана, и все были правы. А я слепец. Я простил тебя, несмотря на эту магию, я вернул тебя, спас тебя, я… Ты предал меня в последний раз. — Похоже, что так, — признал Мерлин. Его голос почти не дрожал, лицо было решительно и твердо, а внутри будто все рушилось. Надежды, мечты, планы. Нельзя ничего исправить. Ничего. Никак. Мерлин накинул на голову капюшон, отвернулся и побежал, зная, что магия скроет его ото всех. И особенно от Артура. Там, где он проходил, возрастал яркий мерцающий горячий огонь в дополнению к всеобщему ужасу, и охватывал дома вокруг. Мерлину же было плевать. На это. На людей. На все. *** — Скорее, дамы, скорее, — торопил их один из рыцарей, которым Артур приказал доставить Гвен и прочих лордов и леди обратно в замок. В безопасность. Или так они надеялись. — Господа, не отставайте. Из мужчин с ними остались только раненый в ногу юноша, сэр Андрий, который хотел драться, да не смог в силу возраста, и полдесятка рыцарей во главе с сэром Гаретом. Женщин — вдвое больше. Гвиневра притворялась, что ее это ничуть не волновало. Артур знает, что делает. У ворот замка их встретит другой отряд, оставленный для защиты крепости, и они смогут обороняться. Наверное. Справа от Гвиневры, охая и ахая, семенила леди Кларисса, слева — юная Миранда из Карлеона, а сзади целая толпа этих благородных дам, в жизни не видевших настоящую опасность. Сейчас они наверняка принимают это все за пьеску или какое-нибудь удивительное приключение. — Миледи, Господи, что это? Что с нами будет? — спрашивала на ходу Миранда, указывая на очередной взрыв, учиненный пламенем. Целый дом исчез с лица земли, вероятно. Гвен отвела глаза. «Откуда взялся этот огонь? Как? Почему, ведь все так хорошо начиналось…» — Продолжай идти, — ответила Королева. Она должна быть храброй, как и подобает правителю. Артур не испугался бы, Элиан не испугался бы, Мерлин не бежал бы от опасности. Почему их нет сейчас с ней? Вопреки надеждам, у ворот Камелотского замка их не встретил отряд рыцарей. Все будто испарились, замок остался незащищенным и пустым. По спине Гвен пробежал холодок. «Не к добру, это совсем не к добру». Но, когда рыцари осведомились, стоит ли войти, Гвиневра кивнула. Какой у нее был выбор? Они зашли на площадку перед замком или вернее сказать, попали в другой мир. Даже звуки криков тут немного сбавили громкость, и гарь пахла не так сильно. И тут холодно, жар не дошел сюда, и внутренний двор замка был практически ледяным. — Сохраняйте спокойствие, — говорил тот же рыцарь. — Все будет… Его и их всех откинула в разные стороны магия, — Гвен знала это, так как уже успела ощутить действие заклятия на себе раньше. Неприятное чувство. Гвиневра ударилась о гравий и пару секунд беспомощно лежала, стоная. Наконец, ей хватило сил опереться на локти и взглянуть на своих спутников. Все они валялись на расстояние пары метров от нее, видимо, без сознания. Кто-то сверху тактично кашлянул, и королева Гвиневра подняла голову. Ей улыбалась нежной улыбкой праведницы сама Моргана Пендрагон. — Надо же, Гвен, дорогая. Какая неожиданная встреча, — я так скучала по тебе. *** Мордред надеялся, что убийство бывших товарищей принесет ему моральное удовлетворение, но этого не случилось. Он вообще не ощущал никаких эмоций. Должно быть, это странно. Убийство вдруг стало для него самым что ни есть обычным делом. Как сон. Или еда. Огонь опалял волосы и лицо, от него нельзя было спрятаться. Плевать, он был на том свете, ему не страшно какое-то пламя; Мордред, расправив плечи и махая мечом направо и налево, вел за собой армию друидов. Или часть ее. Ту, что они внедрили в Камелот под прикрытием рыцарей. Это была идея Морганы, доведенная до ума Алваром. Его люди напали на группу воинов, которые ехали на турнир небольшой компанией, убили их и забрали документы, свидетельствующие о звании «сира». И так три раза. Никто даже не озаботился изменением внешность: шла война и гостей на турнире было мало по тогдашним временам. Сотня или меньше, включая слуг и женщин. Кто мог узнать их? Они сносили всех на пути. Магией, в большинстве своем. Друиды не были сильны в бое мечом. «Когда-то, и убийство мы тоже отрицали», — думал Мордред, зарубая какого-то безликого рыцаря ударом меча. Оружие ему дал тоже Алвар, ведь свой старый клинок, подарок Морганы, зачарованные ею и Эмрисом, он потерял в Битве за Крепость. Это, кстати, было причиной многих криков. В эмоциональности Моргане не откажешь. «Где ты?», — мысленно воззвал к ней Мордред, сжав зубы. Вокруг него бушевали маги и рыцари и простые горожане и пламя. Пламя превыше всего. Он помнил сожжение магов, он почти слышал их крики и чувствовал запах горящей плоти и отчаяния; он помнил также и обычай отдавать тела усопших огню. В конце они все, и храбрые воины Камелота, и маги из подполья, и друиды, и он сам, все будет в пламени. «Я в замке, — ответил торжествующий голос Морганы в его сознании. — И маленькая королева со мной.» Мордред выдохнул. Оставалось надеяться лишь, что Эмрис не подведет. И Алвар, который должен был вести их основные силы. *** Мерлин не мог сказать, что он сделал раньше: увидел крылатую белую Эйсузу или почувствовал ее. В любом случае это вернуло ему хоть какие-то крохи разума. И очень вовремя. «Где ты была, Эйсуза? Мы тебя так искали…». Смахнув с себя оцепенения Мерлин рванул к тому месту, где скрылась дракониха. Всего пара жилых домов, кузница, следом таверна, и он отыщет ее. А потом… будь что будет. Мерлин знал, как опасна могла быть Эйсуза для простых людей, — и как они могли быть опасны для нее, и оттого спешил, обгоняя ветер. Сердце начало пульсировать в груди, дыхание уже давно сбилось, а в голове внезапно вспыхнула глупая мысль, что дракона привлек огонь, который он вызвал. — Эйсуза, нет! — рявкнул Мерлин на языке, которому его никогда не учили, увидев склонившуюся над чьим-то силуэтом дракониху. Глубокий сильный голос поднялся из недр его сущности, как и всегда, но, когда Мерлин разобрал, кем была неудавшаяся жертва дракона, ярость в его словах, удивила и самого мага. — Отойди от него! Я приказываю. Я твой повелитель, Эйсуза, и я приказываю. Уйди! Шипя и беззвучно огрызаясь, дракон отошла от Гвейна, который все направлял на нее меч. — Мерлин? — спросил он, глядя на Эйсузу. Он почти не вспотел, рыцаря только немного трясло. — Какого черта? Этот дракон… мы уже видели его. Рядом с Островом Блаженных. Какого дьявола он слушается тебя? — Я последний Повелитель драконов, я не говорил? — без энтузиазма сказал Мерлин и толкнул Гвейна в сторону дороги, как можно дальше от разъяренной Эйсузы. - Иди. Она не ранит меня. Ну же, иди. Проклятие, Гвейн, уходи отсюда! — Эта тварь, она… Эйсуза взревела. — Теперь точно пора уходить. — Мерлин, прикрикнув на дракониху, повернулся к своему другу. Возможно, единственному, хотя и этот скоро отречется от Мерлина. Зачем было давать эти короткие дни нормального существования, чтобы потом отбирать все? Зачем? — Она не тронет меня. Гвейн. Иди. Ты должен защищать Артура и остальных. Иди. Ты должен защитить короля. Рыцарь взглянул на дракона, потом на волшебника и кивнул, перехватив рукоять меча. — Удачи, Мер, — с этими словами сэр Гвейн скрылся в гуще людей, на ходу вливаясь в сражение. — Прощай, — сказал Мерлин и обратил внимание на Эйсузу. Та слегка исхудала, у нее прибавилось новых ран, но при этом она здорово выросла и стала более… прекрасной. Глядя на нее сейчас, Мерлин думал, что так и должны выглядеть драконы. Эта мысль всегда всплывала в нем при виде Килгарры. Где же теперь он, его мудрый советник? Эйсуза смотрела на него грустными глазами. — Ч-что? — переспросил Мерлин. Каким-то образом он понимал невысказанные слова Эйсузы. — Ты же не имеешь ввиду… нет, Килгарра не мог умереть, он… он Великий дракон! Ужас обуял Мерлина, и он схватился за волосы. «Килгарра говорил мне, что слишком стар, а я все равно заставил его полететь туда, зная, что полет может быть последним для него. И я даже не поблагодарил его. Он столько сделал для меня, он подчинился приказу, который означал его смерть, а я… я…». — Он не мог умереть! — крикнул Эмрис, саданув кулаком по стене. Слезы катились по щекам. — Не мог. Я не верю! Эйсуза тихонько взвыла, и затем установилась жуткая тишина. — Он не мог… *** Вид пылающего Камелота, города, в котором она выросла и который так страстно желала, приводил Моргану в сладостное возбуждение. Стоя у окна и положив ладонь на стекло, она видела тот огонь, который повсюду вызывал Эмрис и другие чародеи. Также Моргана разглядела войско Алвара, прорвавшееся через ворота благодаря магии и суматохе и сметающее все на своем пути. Хоть для нее они выглядели черными букашками. Как впрочем и все остальные. Она питала надежду увидеть победу Мордреда над Артуром, что должно было послужить знаком к началу огненого шоу, и дальнейшие действия ее верного друида, но вместо ристалище Моргана видела лишь небольшое колечко в огне. Это не мешало жрице наслаждаться зрелищем. Леди Моргана чувствовала, как вздымается ее грудь, и знала, что за взгляды бросают на нее и друиды, и саксонцы. Мужчины всегда остаются животными, неважно, наделили их даром магии или нет. Мысль вызвала на лице Морганы Пендрагон хитрую улыбку. «Я победила. Камелот мой». Столько лет бесплодных попыток и наконец… Хохот Морганы разорвал тишину тронного зала. Ее воины, оставшиеся с ней для «защиты», неловко переглянулись. Они боялись ее. Они желали ее. Прекрасно. Моргана заняла именно этот зал тысячи воспоминаний, ожидая своих союзников. Она уже представляла, как Мордред кинет к ее ногам пораженного Артура, видела отчаяние на лице брата, его падение. Моргана ждала этого слишком долго. Всю жизнь, быть может. — Миледи, — прервал ее мысли какой-то друид, войдя в тронный зал в сопровождение саксов, которые удерживали пленника. — Мы нашли рыцаря Камелота рядом с покоями лекаря. Он ранен и тем не менее оказал нам отчаянное сопротивление. Склонив голову на бок, Моргана подошла к огромному пленнику, удерживаемому сразу тремя саксами, и холодно приказала: — На колени. Рыцарь не двинулся. В его глазах сияла боль, и при других обстоятельствах он точно сел бы. Но не так. Не перед ней. Моргана улыбнулась. Артур умеет подбирать воинов. Общими усилиями рыцаря удалось-таки поставить на колени. — Сэр Персиваль, — протянула Моргана, глядя на огромного воина сверху вниз. — Я уверена, Вы наслышаны обо мне, как и я о Вас. Жаль, раньше нам не представлялась возможность поговорить, но теперь я намерена это исправить. Моргана усмехнулась, проводя ногтем по щеке Персиваля. Его мускулы сразу напряглись. В дверях раздалось покашливание. — Мерлин. — Ведьма развела руками. — Я горжусь тобой, такой пожар устроить не каждому дано. Ты принес мне голову Артура или чуть позже? — В твоих мечтах. — Эмрис выглядел бледнее обычного и даже еще более серьезным. — Эйсуза вернулась. А Камелот пал.