Школьные годы чудесные

       «Я часто думаю об этом выражении: «пойти подышать воздухом». Оно означает, что за воздухом тебе приходится идти куда-то в другое место. Что там, где ты сейчас, ты задыхаешься» (с) Давид Фонкинос «Наши расставания»       Декабрь – месяц полный предновогодних забот, мерцающих в витринах огней и особого, ни с чем несравнимого чувства надежды. Попробуйте спросить любого человека, с улыбкой идущего по улице в снежный декабрьский день, в чём причина его хорошего настроения, и, скорее всего, он не сможет вам внятно ответить. Ощущение того, что что-то вот-вот переменится, будто опускается на землю вместе с хлопьями снега, заставляя на время забыть все печали и проблемы, растворившись в атмосфере надвигающегося праздника.       К досаде жителей Москвы и Петербурга, погода в этот раз не порадовала их классическим праздничным снегопадом. В Питере уже несколько недель, не прекращая, лил дождь, а москвичи день за днём наблюдали надоевшее «без осадков» в строке прогноза. Впрочем, отсутствие снега совсем не мешало людям строить планы на новогоднюю ночь: кто-то хвастался, что улетает накануне в горящий тур заграницу, кто-то планировал отметить с друзьями, а кто-то мечтал о тихом ужине в кругу семьи. Конечно, никакой праздник не обходился без вечеринок, а уж в предновогоднюю пору молодёжь устраивает их просто в невероятном количестве.       Макс уже несколько лет не празднует главный зимний праздник дома, с родными. Около года назад ему надоело придумывать нелепые поводы и отговорки, и парень рассказал родителям всю правду о своей ориентации. Как он и ожидал, перед его носом просто захлопнули дверь, высказав перед этим всё, что дорогие родственники думали по этому поводу, запретив даже показываться им на глаза в ближайшую вечность. Теперь праздник стал для него лишь очередным днём в календаре, напоминающим о собственной ущёрбности.       Чтобы одиночество давило не так сильно, в этом году Макс решил провести ночь на вписке у одного из одноклассников, вызвав бурную радость у своей шайки. По-другому Голополосов свой класс и не называл – подростки из неблагополучных семей, околоподъездная гопота и кандидатки на смену нынешним проституткам были именно шайкой, а он сам пожелал быть их главарём. Максу было искреннее жаль этих несчастных, заранее потерянных в жизни ребят, и незаметно для себя он успел привыкнуть к ним. Расставаться было даже слегка грустно. Что будет с ним дальше, когда последний учебный год подойдёт к концу?       Несколько одноклассников Стаса тоже были тут, чудом вырвавшись из-под опеки родителей и отрываясь по полной программе. Макс усмехнулся: сам Давыдов, скорее всего, сейчас сидел за столом вместе с любящими родителями и младшим братом, слушая их поздравления, и чувствовал себя абсолютно счастливым.       Максим потоптался на месте, стараясь разогнать по замёрзшему телу кровь, и выдохнул в морозный воздух облачко пара. Устав от шума и громкой музыки, последние полчаса перед боем курантов он решил провести, уединившись на открытом балконе.       – Не знал, что ты куришь, – на мгновение дверь в квартиру приоткрылась, впуская на балкон звуки российской попсы и ещё одного человека. Поморщившись, Илья тут же захлопнул её, спасая себя и Макса от голосящих «О боже, какой мужчина!» сверстников.       – Я и не курю.       – Я тоже. Тогда с чего это ты не там? – взглядом указал Мэд на светящуюся от светомузыки и гирлянд квартиру.       – Надоело. Можно было бы, конечно, нажраться, но я давно завязал с этой хуйнёй.       – Ясно.       Парни вновь замолчали, глядя на переливающийся огнями город внизу – вечеринка проходила в одной из немногих в их районе девятиэтажек, и вид открывался просто великолепный. Молчание их не было некомфортным – оба понимали, что Мэддисон займёт нишу «короля» школы после ухода Стаса и Макса, и поэтому вели себя спокойно, общаясь на равных, что было редкостью среди погодок. Голополосов усмехнулся, когда ему в голову пришла мысль о том, что с приходом нового «короля» в школе появится ещё и «шут» – Руслан Вихлянцев, всем известный объект издевательств Мэда. Не повезло парню, что уж говорить.       – Как прошла твоя отработка? – неожиданно поинтересовался Илья.       – Кхм... – Макс подавился воздухом, вспомнив события почти месячной давности. – Нормально. Как ещё может проходить подобная херня? Нервно сжав успевшие замёрзнуть пальцы, он постарался придать себе как можно более отрешенный вид. Что он может сказать о том дне, который они с Давыдовым провели за уборкой, едва перекинувшись парой фраз? Конечно, кое-что всё же произошло, но об этом он сам предпочитает не вспоминать. Слишком уж произошедшее похоже на один из его идиотских снов, в которых неизменно фигурировал Стас.       К фразе «отмыть до блеска» Давыдов действительно отнёсся со всей возможной серьёзностью, как и предсказывала директриса. На предложение Голополосова «просто отмыть это ебанное пятно и повесить обратно помесь скворечника и комода» блондин только негодующе фыркнул и вручил ему ведро со шваброй, велев вымыть пол во всём кабинете. Повозмущавшись для порядка ещё пару минут, Макс принялся за уборку, изредка поглядывая на Давыдова, который забрался на подоконник, чтобы протереть окна.       – А не ёбнешься ты с такой верхотуры? – скептически поинтересовался парень, закончивший свою часть работы и присевший за учительский стол, демонстративно закинув на него ноги.       – Ты можешь прекратить материться, как последняя пьянь? Ладно, дурацкий вопрос. И нет, я не навернусь, а вот ты сейчас точно получишь, если не уберёшь ноги со стола, – Стас грациозно (как ему казалось) спрыгнул с подоконника на парту, а затем аккуратно спустился на пол, но Максим, всецело поглощённый вкручиванием болта в крепление шкафчика, его стараний не оценил.       – Я, между прочим, даже не пью, – пробубнил он в пространство, а в следующий миг услышал истошный вопль. Вскочив с места и отыскав взглядом блондина, Макс обнаружил его лежащим на ещё не до конца просохшем полу. Спуститься-то парень спустился, но тут же растянулся на скользкой поверхности, неудачно подвернув руку.       – Рука! Моя рука... Чёрт, Макс, сделай же хоть что-нибудь, мне больно!       – Вот как мы теперь заговорили, – аккуратно приподняв левую руку блондина и осмотрев её под протестующее шипение, Голополосов вынес вердикт, – вывих. Я могу вправить его сам, но если ты хочешь, мы вполне можем вызвать скорую, – от вида совершенно беспомощного Стаса, который корчился от боли, Макс даже перестал материться.       – Издеваешься? Делай что хочешь, главное – быстрее! – Давыдову было ужасно стыдно, но на глазах от боли уже наворачивались слёзы.       – Хорошо. Считаю до трёх, потом вправляю. Раз, два, – уверенно командовал Голополосов, стараясь не смотреть в столь близкие карие глаза. Никогда ещё Давыдов не смотрел на него с такой отчаянной надеждой и доверием, и от этого сердце Макса застучало в два раза быстрее. Решив использовать элемент неожиданности, он резко дёрнул на себя запястье блондина.       – Три. А теперь прекрати разводить сопли и попробуй пошевелить рукой, двигается? – наблюдая за Стасом, который старательно тряс кистью, перманентно шмыгая носом, Голополосов невольно улыбнулся. Если бы он только мог сейчас обнять Давыдова, зарывшись носом в его светлые волосы (почему-то Максу всегда казалось, что они пахнут нагретым железом кровельных крыш) и пообещать, что он никогда и никому не даст его в обиду...       – Ну и чего ты смеёшься? Всё по твоей вине, между прочим. Ты, Голополосов, просто одна ходячая неприятность! – проворчал Стас, чтобы скрыть свою неловкость.       – Не я же, блять, в собственных ногах путаюсь. Иди домой лучше, я сам тут всё закончу, – Макс вернулся к починке шкафчика, а Стас с сомнением подхватил свой рюкзак, спросив напоследок:       – Халтурить не станешь? Честное слово?       – Бля буду!       – Голополосов!       – Иди уже...       Дверь захлопнулась, и Макс со вздохом зарылся руками в отросшие волосы. Неужели им обязательно нужно было ходить по опасной грани и попадать в неприятности, чтобы получать повод хотя бы иногда быть вместе?       – Макс, – блондин снова стоял в дверях, зачем-то вернувшись в кабинет.       – Чего ещё?       – Спасибо, – Стас тут же развернулся и зашагал прочь, чтобы брюнет не заметил закушенную губу и покрасневшие до самых кончиков уши. В отличие от Голополосова, эмоции Давыдов скрывать не умел совершенно.       – А ты? – с трудом вынырнув из воспоминаний, поинтересовался Макс у собеседника. – Рад возможности подъёбывать Вихлянцева каждодневно?       – Безумно, – буркнул Илья в ответ, отводя взгляд. Со дня драки они с Русланом практически не виделись, но мысли о девятикласснике почему-то упорно не желали покидать его голову. Действия Вихлянцева были совершенно нелогичны: то он убегал от поцелуя с сероволосым, словно от огня, то ввязывался в драку, когда тот напрямую заявлял о своих наклонностях. Глядя на по-девчоночьи пухлые губы Вихлянцева, после удара Хованского выглядевшие ещё живописнее, Мэд не мог отделаться от странного ощущения, которое раньше никогда не испытывал. Хотелось отобрать у медсестры смоченную перекисью водорода вату и самому, как можно аккуратнее, стереть запёкшуюся кровь с чужого лица. А ещё ему почему-то представилось, что Руслан, забравшись к нему на колени, так же бережно обрабатывает пострадавшую в драке бровь, повторяя успокаивающие слова своим негромким голосом.       – Можешь идти, мальчик. А ты чего там, заснул что ли? А ну, поди сюда, – донеслось до него вместо этого ворчание медсестры, а девятиклассник, даже не взглянув на него напоследок, вышел из медицинского кабинета.       – Никогда не понимал, за что ты с ним так, – как бы между прочим заметил Голополосов, искоса взглянув на Мэддисона.       – Давай не будем, а? Я же не лезу в ваши со святошей-Давыдовым отношения, – огрызнулся в ответ Илья, с досадой понимая, что неумолимо трезвеет и начинает замерзать.       – Отношения, – печально усмехнулся Макс, эхом повторив сказанное. – Хуйня всё это, Мэд.       – В смысле? – удивился Илья, не привыкший видеть Голополосова таким серьёзным.       – Весь образ, который ты так старательно создавал столько лет, ничем не поможет тебе в жизни. Да, знаю, я не лучший тому пример, но поверь – лучше сейчас попытаться что-то изменить, чем потом жалеть о том, что проебал свой шанс.       – Не понимаю, о чём ты, – сам того не зная, Макс попал в самую точку. Неопределённо пожав плечами, Голополосов толкнул балконную дверь, скрывшись в квартире – за время их разговора он успел окончательно продрогнуть на холодном ветру. Постояв ещё немного, Мэд вытащил из кармана телефон и задумчиво повертел его в руках. Решив что-то для себя, он отогрел дыханием озябшие пальцы и набрал СМС, отыскав в контактах нужный номер и отправив её, стараясь не думать о том, зачем он это делает. Что-то подсказывало ему, что его выбор был правильным. Мелкий озноб парень списал на холод, а довольную улыбку, которая сама собой появилась на лице – на выпитый алкоголь. Услышав из квартиры звук бьющих курантов, он решил тоже вернуться к компании, тем более, что настроение значительно улучшилось.

***

      Десять.       Руслан слышит отзвук боя курантов из соседней комнаты, где отец и Катя ещё сидят у огромного плазменного экрана.       Девять.       Это было их семейной традицией – праздновать новый год всей семьёй, в крохотной квартире, с любовью обустроенной матерью. На кухне всегда сияла настоящими свечками крошечная ёлка, на которую маленький Руслан мог смотреть часами, если никто не мешал.       Восемь.       После маминой смерти отец настоял на переезде в Москву, потому что Петербург стал для него просто невыносим. Всё здесь напоминало ему о ней: вечно покрытое тучами небо, казавшееся теперь не уютным, а давящим, уличные музыканты, каждый из которых, будто нарочно, играл её любимые песни, и даже их ласковая чёрная кошка, продолжавшая спать на её любимом свитере, будто ничего и не произошло. Квартиру он продать так и не смог – не хватило сил.       Семь.       Руслан уже давно привык видеть отчуждение в глазах отца. «Если ты выжил, значит, на то была причина» – единственное, что он услышал от родителя на похоронах матери. Все последующие годы парень старался быть первым во всём, пока не понял, что доволен отец им всё равно не будет. Авария будто выжгла из его сердца всё человеческое, что там было.       Шесть.       В прихожей хлопнула дверь. Значит, в этот раз досталось и Кате. От неё отец не требовал ничего – чаще всего он старался просто не вспоминать о её существовании.       Пять.       – Надеюсь, ты уже завёл себе полезные знакомства в Москве? – не поднимая взгляда от тарелки, Руслан переспрашивает:       – Полезные знакомства?       – Я уже говорил тебе – никогда не повторяй. Это один из первых способов провалить переговоры. Объясню, раз уж тебе непонятно: ты успел завести себе приличную девушку?       – Не успел, – в горле у Руслана встаёт ком, и он больше не может проглотить ни кусочка.       – Ничтожество. Ну ничего, это даже к лучшему, у моего партнёра растёт дочь твоего возраста.       – Пап, не надо, – безуспешно пытается предотвратить спор Катя.       – И что же это означает? – ответ очевиден, и Руслан судорожно сжимает в руках столовый нож, ожидая пока отец его озвучит.       – Как только вы оба достигните достаточного для вступления в брак возраста, я включу это в один из укрепляющих этапов нашей с «ГолденОил» сделки. Поверь мне, потом ты поймёшь, насколько выгодно это будет для твоей карьеры.       На несколько секунд за столом воцаряется напряжённая тишина. Тихий, но твёрдый голос Руслана в ней звучит достаточно жутко.       – Нет.       – Надеюсь, ты шутишь? – мужчина даже приподнимается со стула от негодования.       – Я не возьму в жёны какую-то жирную стерву только потому, что тебе это будет выгодно, – хотя Руслан и выглядит идеально спокойным, на деле ему невероятно страшно. Впервые он в чём-то отказывает отцу, да ещё в таком серьёзном вопросе. Только вот сама мысль о фиктивном браке страшит его ещё больше.       – Да как ты смеешь даже думать об этом?! Я пробиваю для него дорогу в жизни, а он ставит мне палки в колёса! Я обещал твоей матери, что у тебя будет самая лучшая жизнь, о которой только можно мечтать! – тяжёлая рука с треском ударяет по столу, и хрустальный бокал, стоявший на самом краю, летит на пол, разбиваясь на мелкие осколки и оставляя на ковре кроваво- красное пятно.       – Ты обещал маме, что я буду счастлив! Ну же, оцени свои результаты! – Руслан тоже срывается на крик, впервые за долгое время позволяя себе выместить злость. Осколки хрусталя поблёскивают в тусклом свете, словно символ давно потерянного доверия и разбитых надежд. Катя тихо всхлипывает, закрыв уши руками, но скандал уже окончен.       Четыре.       – Убирайся в свою комнату, – тяжело опускаясь обратно на стул, чеканит мужчина. Руслан молча поднимается и уходит, тихо закрывая дверь на щеколду и ложась лицом вниз на старенькую тахту. В комнате, которая когда-то принадлежала матери, он категорически запретил что-то менять.       Три.       Свернувшись калачиком, Руслан наблюдает за снегом, который всё же решил пойти под самый новый год. Глядя на медленно опускающиеся снежинки, отчётливо различимые в жёлтом свете фонарей и задорно мигающие гирлянды в окнах дома напротив, парень чувствует себя до смешного одиноким. Миша сейчас наверняка празднует наступающий новый год со своими однокурсниками и девушкой, о которой он восторженно рассказывал другу всю прошлую неделю. Те, кого он когда-то называл «семьёй», ненавидели его и друг друга чуть больше, чем полностью. Даже люди, не дававшие ему и шагу ступить спокойно в школе, сейчас веселились где-то, забыв о его существовании.        «Да и зачем бы тому же Мэддисону вспоминать обо мне в такой момент, действительно» – пронеслось в голове у Вихлянцева. Закрыв глаза, он вспомнил то, как Илья смотрел на него в медпункте. Конечно, это ничего не значило, но он выскочил в коридор, словно ошпаренный, и ещё около минуты вслушивался в тихую возню и сдержанные ругательства за дверью. Ещё в шестом классе он наткнулся в интернете на статью с красивым называнием «Стокгольмский синдром»*, которая шокировала и возмутила его. Как можно любить того, кто обижает тебя? С такими гадами нужно только бороться! «Я устал бороться. Я просто не хочу больше быть один» – думал Вихлянцев, балансируя на грани сна и яви.       Два.       Из сонного состояния его вырвал звук пришедшего сообщения. Разблокировав телефон, Руслан с удивлением обнаружил, что СМС пришло с неизвестного номера.       "С новым годом, Вихлянцев. Мэд» – парень три раза прочитал короткую строчку, пытаясь понять, что бы это значило. Ущипнув себя за руку, чтобы убедиться, что он всё-таки не спит, Руслан подошел к окну и неуверенно набрал ответ.        «Это шутка? Откуда у тебя вообще взялся мой номер?» Ответ не заставил себя долго ждать.        «Какая тебе разница, мелкий? Мог бы просто поздравить в ответ.»        «С новым годом, Илья.» Один.       За окном начали взрываться первые салюты, а часы на экране мобильного показывали полночь. Руслан стоял у окна, глядя то на короткую переписку, то на снегопад, разбушевавшийся за окном.        «Будь осторожнее со своими желаниями. Особенно в новый год» – будто намекала ему судьба. «Самый странный новый год в моей жизни» – покачал головой Руслан, впервые за вечер слегка улыбнувшись.