Мой отчим - Михаэль Драу!

Я опоздал на выступление. Самолёт приземлился в Питере в районе пяти вечера, а мы должны были выходить на сцену в два. Представить страшно, что со мной сделает Сапфира, когда вернётся в Россию. И вот сейчас я сижу на полу в своей комнате, а рядом, за стенкой, Михаэль о чём-то разговаривает с мамой. Не знаю, чего мне ждать… Становится просто страшно, что сейчас весь мой хрупкий мирок может разрушиться, рухнуть в тартар. Мама… Человек, который дал мне жизнь, который столько лет мне помогал и поддерживал, столько раз помогал мне подниматься и снова карабкаться вверх, помог мне создать себя нынешнего, а теперь… теперь она становится моим главным оппонентом, и я ничего не смогу ей сделать, просто потому, что испытываю чувство благодарности. Как можно бороться за свою любовь, если у тебя просто связаны руки? Чтобы не слышать голосов, отгораживаюсь от всего мира наушниками, пытаюсь найти что-то под настроение. Песни Отто Дикс отметаются сразу, а от медляков Найтвиша на глаза наворачиваются слёзы. Останавливаюсь, услышав незнакомое вступление. Хрипловатый мужской голос, несколько высокий, причём такое чувство, что я где-то его уже слышал. Смотрю на дисплей плеера: Нервы – "Его имя". И откуда у меня эта галимая попса? Но вот когда я вслушиваюсь в текст, понимаю, насколько это про меня. Подозрения, безумная влюблённость, понимание неустойчивости счастья. Осознание того, что по щеке сбегает слеза. Желание снова быть обычным парнем, который не разменивается на чувства окружающих, а не махровым педиком, который ревёт под ванильные песни очередного бойз-бенда. Как только слышу вопль парня-солиста «Ты любишь его!», отшвыриваю наушники вместе с плеером в сторону. Зажимаю уши ладонями, надеясь заглушить голос, до сих пор звучащий в голове. Плевать, что дорогущая техника разбилась на мелкие детальки, только бы избавиться от чёртового эха… Да, люблю… Сколько ещё мне выпадет испытаний? Что ещё я должен отдать, чтобы быть счастливым? Просто за возможность любить и быть любимым, видеть сонную улыбку утром и засыпать в тёплых объятьях? Чем ещё мне нужно пожертвовать, чтобы расплатиться за вкусный мятный чай и тяжёлый запах грима в комнате, от которого хочется чихать? Чем же я так провинился, что должен выдержать такое?! Бороться? Я слишком долго был сильным. Всегда. Всегда вытягивал всё сам, порой решая не только за себя, но и за окружающих. Всегда выдерживал все удары судьбы и ухмылялся всем невзгодам. Поднимался с колен и всё время лез наверх. Вытягивал маму из запоев во времена её творческих кризисов, успокаивал папу, когда были какие-то проблемы с фабрикой, Сапфиру возвращал к жизни. Вечно мне нужно было вмешаться и сделать так, что бы всем было хорошо, но вот обо мне кто подумает? Я более чем уверен, что мама уже знает о моём конфликте с отцом, прекрасно понимает, насколько мне сейчас тяжело, неужели хочет добить? Я теряюсь в собственных догадках. Не знаю, чего можно ждать от окружающих. Понимаю, что я не талантливый игрок, а лишь пешка на доске судьбы, которая сейчас находится рядом с ферзём - самой сильной фигурой, имеющей возможность одним своим ходом полностью изменить ход игры. Сделает ферзь шаг в сторону и снесёт бедную пешку, пойдёт в другую – уничтожит коня, вечно прокладывающего себе путь по чужим жизням. Тогда пешка ещё успеет перейти на следующую клетку и спасётся, спасётся на время от ферзя. Но кто знает, что решит предпринять своевольная фигура дальше? Я боюсь снова остаться один. Я не одиночка, но всё же бываю одинок. Из-за неплохой внешности, необычного стиля и имиджа холодного принца я стал популярен, вокруг меня постоянно вилась свита несчастных, желающих быть похожими на меня. Но ведь они просто массовка, просто глупые куклы, желающие погреться рядом с тем, кому повезло больше. Они не могут спасти от ощущения того, что ты брошен всеми. Глупые комментарии вроде «Да не накручивай ты себя. Прибегут ещё» или «Ну у тебя же есть мы» делают только хуже. И тогда хочется усесться на облюбованный подоконник в туалете и закурить, надеясь, что выдыхая дым, избавляешься от всей этой фальши. Вот и сейчас. Я высунулся в окно, вдыхая морозный воздух, пытаясь заморозить собственные мысли. Смешно, правда? Ещё в сентябре я был королём школы, примерным сыном, да и вообще образцовым, хоть и несколько своеобразным, мальчиком. А сейчас переживаю, накручиваю себя лишний раз, сам внушаю то, что Михаэль бросит меня из-за невозможности быть рядом в сложившейся ситуации. Что вообще такого произошло? Ну подумаешь, мама решила снова посадить Драу на короткий поводок. И что с этого? Да и вообще, какого чёрта я должен всё это терпеть? Мама ведёт себя как проститутка, которой прошлый клиент просто платил больше, а нынешний хорош в сексе, поэтому терять не хочется ни первого, ни второго. Знаю, стыдно так говорить, но согласитесь, это самое точное сравнение. Да ещё и Драу вместо того, чтобы послать мою родительницу куда подальше, в диалог с ней решил вступить. А я должен сидеть и ждать, как верный пёс своего хозяина. Надоело. - Майкл? – я в первый раз вошёл в комнату сводного братца. - М? – отозвался рыжик. Он даже не повернул головы в мою сторону, так был увлечён какой-то компьютерной игрой. – Что-то случилось? Ты никогда просто так не вошёл бы ко мне. - Меня задрало всё то, что творится в этом доме. Я хочу уйти, - я закрыл дверь. - Сколько у меня есть времени, чтобы собрать вещи? – Валентайн выключил компьютер и перевёл взгляд на меня. – Или мы уже? - Давай через час у входа, только возьми самое необходимое, чтобы никто ничего не заподозрил, я не хочу светиться, пусть побегают, - моя улыбка получилась чересчур кровожадной. Майкл улыбнулся в ответ и кивнул. Я не знал, куда мы поедем. Денег у обоих хватало на то, чтобы улететь куда-нибудь на Кипр на недельку, но это было бы слишком просто. Так что мы сели на первую же электричку, идущую прочь от города. Интересно, а куда она вообще едет?