Бывают в жизни огорченья...

      Макар недоумевал. Вроде все хорошо, лечение идет полным ходом, до повторного обследования время есть. Прогресс с дружком тоже есть. Плюсом ко всему этому необычных ощущений и желаний целый вагон. Стоп, надо приостановить вечерние встречи и немного разобраться в этом.       Сидя на диванчике кабинета и краем глаза поглядывая на экран телевизора, Колун пил. Шли новости, потом начался фильм, а бизнесмен, потягивая банальный* светлый Miller, размышлял.       Как так вышло, что он стал приглядываться к Исаеву? В какой момент мелькнула мысль, что у его телохранителя ноги длиннее, чем у секретарши Ирочки? А если смотреть глобально, то с этим мужчиной всегда комфортно, в любой ситуации. Понимает с полуслова, не делает замечаний, как другие секьюрити, которых раньше нанимал Колун.       Исаев своим массажем будил какую-то чувственность в Макаре, хотелось подставляться под эти руки. Прижаться всем телом к нему и затихнуть, чувствуя спокойствие, смакуя послемассажную негу.       Кажется, он переборщил с такими темпами лечения. Так, дружок уже стоит, значит, надо опробовать. Не может быть, чтоб ему девки разонравились. Он предупредил Исаева, что ближайшую неделю массажа не будет. А еще велел привезти завтра вечером девицу из заведения мадам Зизи, для проверки своего дружка. ***       Меня обрадовали вечерним отдыхом на всю следующую неделю. Выдержка позволила мне сдержаться от матов при упоминании элитного борделя мадам Зизи. Проверить он хочет. Думает, раз стоит, то дальше можно не лечиться. Будет тебе проверка, жди.       В тот же день после ужина меня ухватила за локоть Тамара Львовна и утащила к себе на кухню. Поговорить, как мне намекнули. Ну, что у этой-то стряслось?       — Антош, я женщина немолодая, много повидала, корить не буду, всяко бывает, — зачастила она, едва закрыв дверь кухни, — но ты мне честно скажи! Спите вместе, да? Не отпирайся, я белье меняю, полотенечки стираю, а там пятна такие… Три деревни девок обрюхатить можно. Ох, ты ж, приплыли. Какие бы слова подобрать, чтоб она поняла, не лезла или, того хуже, не слила информацию журналистам или конкурентам.       Пришлось вежливо объяснять чуть ли не на пальцах, что все по совету врача, что там только процедуры и не более. На заполошные причитания, какого фига я там делаю, пришлось снова объясняться:       — Так я только массаж помогаю делать, ну там поясницу, копчиковую зону и позвоночник разомну. Дальше он сам. Но ты того… теть Тамар. Лично башку скручу, если сказанешь где!       — Что ты, что ты, родненький! Здесь мне хорошо, зарплата опять же немаленькая, жильё вот. Знаешь чего, я ему это… устриц куплю, салатик с сельдереем, еще петрушки надо накупить. Ничего, — домработница быстро потёрла руки, — я ему такую диету сделаю, вообще падать перестанет! Ох, как охота с ребетёночком поводиться, понянькаться. Домина огромный у нашего Макара Игоревича, а все наемные работники. Как же оно без семьи-то?       — Э, э, э, не переборщи со своей диетой, — притормозил я домработницу, — мы с тобой за одним столом едим. У него стоять будет, а мы куда с тобой побежим?       — Ой, правда. Поняла я. Всё хорошо будет, вот увидишь, — подмигнула Тамара Львовна и, что-то напевая, стала загружать посуду в мойку. ***       На следующий вечер я привез к хозяину Марю. Зовут её Марина, но в результате буквенных пертурбаций Марина превратилась Марьяну, затем в Марью, а после нескольких лыка не вяжущих клиентов сократилась до Маря. Ушлая девица, умная, а главное, моя должница.       Я тогда шел по коридору заведения мадам Зизи. Требовалось забрать домой изрядно накушамшегося Макара Игоревича, так как сам спуститься в общий холл он был не в состоянии. Местных вышибал он к себе не подпустил, позвали меня.       Я увидел эту колоритную парочку, кружащую по коридору друг напротив друга. Стало понятно, почему девица мелкими шажками уходит от клиента. Вежливо так. Грубить здесь клиентам нельзя – чревато.       Попалась случайно наша Маря на глаза весьма пьяному Будочнику. Большой любитель кожи, ошейников с шипами и кнутов. Девки люто его не любят, даже жребий кидают, кто пойдет, а самовольно ни-ни.       Послушал я, послушал минуты три их вежливые препирательства, да и вырубил его нажатием на определенные точки на шее. С помощью той же Мари уложил спящего любителя жёстких игр в одной из комнат борделя. С тех пор она мне и должна.       Любопытный диалог состоялся у нас, пока в машине ее вез.       — Марь, сделай так, чтоб ему не понравилось, — попросил я.       — Зачем? Мне деньги надо привезти мамке. Не понравится — он не заплатит, — устало сказала брюнетка.       — Я сам тебе заплачу.       — Тебе-то что с этого? — удивилась она.       — Понимаешь, он сейчас курс лечения проходит. Начнет по девкам прыгать, и все уколы, массажи, рекомендации врачей псу под хвост полетят.       — Ну и что? Он сам решает, что делать.       — Ага, а вот тебе нравилось, когда он к вам в бордель приезжал?       — А то, он щедрый и без всяких извратов.       — Ну, вот теперь не будет. Станет по больницам валяться, как старые пердуны. И ты мне должна — помнишь?       — Ладно, такой должок грех не отдать, — согласилась Маря.       Как раз приехали. Проводя девицу до спальни хозяина, я напомнил задачу:       — Сама знаешь, что мужикам не нравится.       Она кивнула и состроив самую очаровательную улыбочку, шагнула в спальню. ***       В ожидании Мари от клиента Антон Максимович и Тамара Львовна спокойно чаевничали на кухне. Тамара рассказала последние новости с местного рынка, кто за день приходил, кто уходил в доме. И, между прочим, выдала:       — У тебя лицо, как у кота, сожравшего чужую сметану. Был у меня такой полосатый, Боцманом звали, здоровый, килограмм на семь, рожа вечно кирпичом и характер равнодушный, как у буддиста. Но как стащит чего, даже усы у него на роже танцуют, — рассказывала Тамара, подливая новую порцию чая.       Тренькнул мобильный. Хозяин звонит:       — Увези её на*уй! Сейчас же.       Я улыбнулся и пошел выполнять. * почему банальный, можно узнать здесь: http://fishki.net/43889-samye-dorogie-sorta-piva-10-foto.html