***
Будто молотком по голове, вот уже полчаса кто-то стучал в дверь. В комнате темно.За окном слышен лишь шум проезжающих мимо дома машин. Я не хочу открывать. Не так уж и поздно, зимой темнеет быстрее. На полу холодно, поясницу неприятно покалывает, ноги затекли. - Лорис, открой. Застучали сильнее. Гейл пришла. Стоп. Гейл пришла? Резко вскакиваю с пола, отчего голова сильно закружилась, и чувство тошноты подкатывает у горлу. Пару раз ударившись о дверной косяк, я на ощупь пытаюсь добраться до входной двери. Коридор очень узкий, как назло здесь разбросаны книги и диски. - Да твою же мать, иду! - кричу я, потирая мизинец на ноге. Наконец, добравшись до двери, я набираю в легкие побольше воздуха. Понимаю, что надо будет с ней поговорить. - Ну наконец, Лорис, я думала, ты мне не откроешь... - Что ты здесь делаешь? - перебиваю ее. Она удивленно смотрит на меня из-под своей густой челки, которая буквально свисает над ее глазами. - Я пришла поговорить, - растерянно отвечает она. - Я вижу, что ты пришла, откуда у тебя мой адрес? - Рыжий дал, твой друг. - Рыжий? Лео, - раздраженно рявкаю я. - Ну раз пришла - проходи. - У тебя здесь темно, - кричит она мне из-за спины. - Выключатель найдешь сама, я пошла в ванную, - кидаю ей. Заперев дверь на ключ, я быстро умываюсь холодной водой. Не хочу. Я не хочу с ней говорить. Мне и так хреново, так еще и она здесь. Была бы моя воля, я бы... Размяв шею, я все же решаюсь выйти. Она стояла у окна, обняв себя. Мое присутствие ее ничуть не смущало, она молча сверлила взглядом витрину магазина. - Пить будешь? - спрашиваю я, чтобы чуть развеять обстановку. - Девон умер, - отвечает она. Я не слышала ее. Определенно нет. Иначе, как объяснить то, что после ее слов я молча подошла к графину с виски и... уронила его на пол. Девон умер. Нархмурив брови, я смотрела на тонкую струйку крови, рванувшую из руки. Девон умер. Мне больно. Определенно больно, ведь кровь идет. Девон умер. Ну что же это? Руки так сильно дрожат, а немой крик вырвался из горла. Умер... Пока кровь стекала по предплечью, я тупо смотрела на Гейл, которая, вздрогнув от звука разбивающегося стекла, подбежала ко мне и в панике что-то кричала и спрашивала... Девон умер...***
- Я из Ирландии. Это очень красивое место. Мой отец занимается табачным бизнесом. А твой? - Я... В полной тишине, спрятавшись от всех, две девочки рассказывали о себе всякую всячину. Большой дуб, росший в нескольких метрах от летнего сада, был их тайным местом, скрытым от чужих глаз. - Мой папа... он... я не знаю, где он работает, - тихо сказала Лорис. - Ну, ничего страшного, мой папа сказал, что скоро бросит работу. "Семья - важнее всего", - так он говорит. Лорис с завистью посмотрела на свою подругу. Легкий ветер играл, развевая ее рыжие кудри. Девочка, казалось, даже не заметила грустного взгляда, брошенного в ее сторону, и так же с улыбкой продолжала... - Папа очень любит нас с мамой. Девона он любит тоже, но он не так часто появляется дома. Папа говорит, что Девон отбился от рук. Я уже давно не видела его... - Эй, - Лорис потрепала ее за плечо. - Не плачь. Слезы для слабых. Твой брат еще приедет. Гейл недоверчиво взглянула в карие глаза подруги. Она все же подалась вперед и обняла ее. Ей было необходимо чье-то присутствие, чьи-нибудь объятья...***
- Кто тут у нас? Гейл, это твоя подружка? Высокий и худощавый парень обратился к сестре, увидев в гостиной незнакомую девочку. - Девон, это моя лучшая подруга, ее зовут Лорис. - Очень приятно, - он сделал реверанс. - Меня зовут Девон Регулус Блэк Уотсон. - Девон, прекрати! Опять ты со своим Гарри Поттером... Парень скорчил рожицу сестренке и опять повернулся к Лорис. - Прошу простить мою сестру, она ничего не понимает. Глупый магл - такие, как она, не понимают нас, волшебников. - Кто такие маглы? - с удивлением спросила Лорис. - О, мисс, это очень длинная история. Для меня будет честью рассказать ее вам, моя очаровательная леди. Покрасневшая до ушей, Лорис кивнула своему новому знакомому. Девон хитро улыбнулся и подмигнул ей. Быстро поднявшись с колен, парень вышел из гостиной. - Ты прости его, он так кривляется, - сказала Гейл. Держа в руках три книги, Девон вернулся и присел на диван. - Эта история о маленьком мальчике по имени Гарри. Гарри Поттер... Моя очаровательная леди, присаживайтесь...***
В комнате царила тишина. Глаза быстро привыкли к темноте. Мы так и сидели, не зажигая света. Голова раскалывалась, требуя чем-нибудь заглушить боль. Я никогда не желала смерти людям. Смерть - самое ужасное, что преследовало меня по жизни. И смерть забрала еще одного важного для меня человека. К своему стыду, я только сейчас заметила, что Гейл одета в траурное платье, а глаза ее заплаканные, покрасневшие. Мой взгляд невольно снова и снова возращался к ней. Лео прав, она потрясающе красива, только вот душевно разбита. Некогда длинные и волнистые рыжие волосы были окрашены в золотистый цвет. Мне всегда нравились ее волосы. Льняная коса, потрясающе блестевшая на солнце... Зависть - мерзкое чувство. На протяжении всей нашей с Гейл "дружбы" она ходила за мной по пятам. Гейл была бледна как смерть. Ее кожа, как и у многих аристократов, напоминала тонкую пленку, из-под которой виднелась синяя паутинка вен... Я любила ее. Очень. Было время, когда я была одержима ею. Зависела от нее. Я даже серьезно подумывала о смене ориентации, но Доктор Янг объяснял это тем, что таким образом я пыталась восполнить отсутствие внимания.***
За окном шел снег. В комнате было прохладно, но плевать... В руках я держала большую кружку кофе. От него исходил ужасный запах, ведь эта банка простояла на полке два года. Мне нужно тепло. Чье-нибудь. Гейл неподвижно сидела на полу. Она села туда час назад. Не знаю, холодно ли ей. Плевать... Сейчас на все плевать. Настолько больно, что даже не чувствую собственных рук, которые сильно обожглись горячей чашкой. Они просто дрожат. Не только от ожога, от слабости тоже. Предплечье перевязано какой-то тряпкой. Гейл не нашла аптечки. У меня нет аптечки. О чем только не думаешь, лишь бы не возвращаться к ее словам. Она сидит, обхватив голову руками, опираясь о колени. Мне не жаль ее. Ни капли. Второй раз в жизни чувствую это. Щиплет нос, щеки, губы. Слезы. Так это называется. Слезы - для слабых духом людей. А я не слабая. Я жалкая. Мне жаль себя. Это обжигает сильнее кофе. Это чувство опьяняет сильнее виски. Как он умер? Было ли ему больно? Что он чувствовал? И немного эгоистичное: вспомнил ли он меня... перед смертью? Звук отвлек меня. Это Гейл всхлипнула. Это чертовски правильно. Это делает нас людьми. Боль делает нас людьми. Показывает нам, что мы все еще живы. Это правильно. Нет. Нет, черт побери! Гейл встает с пола, отряхивает свою шубу. Я тупо смотрю на нее, будто жду чего-то. Встретившись с ней взглядом, я понимаю, что она чувствует то же самое. Мы ждем чего-то друг от друга, но обе не знаем чего.Но в отличие от нее, я имею права требовать. Ведь это я была жертвой. - Не смотри на меня, - тихо прошу я. У меня нет сил ссориться с ней. Да я и не хочу. Она кивает мне и садится рядом, а мне страшно. Мне страшно, ведь мои эмоции могут опять предать меня. Они не раз так делали. От нее исходит тонкий запах сигарет. Гейл не курит. Хорошие девочки не курят, значит, и она тоже. Это мысль кажется невообразимо глупой, ведь я вижу, как она достает из кармана пачку сигарет. Я не смею двигаться. Я лишь вдыхаю легкий запах табака. Этот дым, этот запах, легкая туманность. Она помогает забыться и уйти с головой в воспоминания...***
Лорис была здесь впервые. Честно признаться, она просто заблудилась в огромном доме. Эта комната отличалась от других ярким дизайном. Плакаты с разными рок-группами были развешаны по стенам. Странный запах чуть задурманивал. Кровать не была застелена. На ней лежал рюкзак. Он был открыт. Лорис была ребенком, и ее любопытство было понятно. Из рюкзака она достала странный пакет. В нем были какие-то травы, комок, много раз перевязанный скотчем. - Тебе не следовало сюда заходить. Девочка, вздрогнув, отпрыгнула от кровати и с ужасом посмотрела на Девона, стоявшего у двери. - Моя очаровательная леди, боюсь, вам придется покинуть мою комнату, - вяло сказал он. Он был очень странным. Глаза красные, движения его заторможены, лицо уставшее. Слабо улыбнувшись, он взял девочку за руку и выпроводил за дверь.***
Вот уже десять минут Гейл сидела в ванной комнате. Не пытается ли она сделать с собой что-либо? С трудом повернув голову, я уставилась на дверь, за которой был слышен шум воды. Я очень устала. За окном все еще темно, лишь фонарный столб освещает комнату. Я смотрела на причудливые тени, украшавшие стены. В дестве я любила тени. Играла руками, наблюдая за движениями отражений на стене. Дверь распахнулась, и я отвернулась от света, который расползался по комнате. Быстро выключив его, она, шаркая ногами, подошла ко мне и села рядом. Подперев голову подушкой, я наблюдала за ней, и вдруг... Наши взгляды встретились. Ее лицо блестело от воды. Капельки воды собрались на губах, которые она машинально облизала. Она была очень сосредоточена. Искала на моем лице что-то. Наверное, думает, простила ли я ее? Простила ли я ее? Не смотри на меня так, ты делаешь больно. Ее грудь тяжело вздымалась, лицо исказила гримаса боли, а по щекам стекали слезы... Прошу, не плачь. Мне тоже больно. Я не чудовище. Я тоже умею чувствовать. Я вскакиваю с места и хватаю ее, как одержимая. Так кричат раненые звери. Так кричат люди без надежды. Она кричала, тяжело рыдая. - Прошу, не надо, не плачь... - тихо шепчу, я целую ее в волосы. - Прости, прости, прости... - как мантру повторяла она. Вцепившись руками в мою спину, она то и дело просила меня об этом. Я не могу. Мне тоже больно. Я тоже хочу кричать и просить прощения, я тоже... - Я так виновата, прости меня, - шепчет она мне на ухо. Это ранит сильнее ожогов от кофе или осколков стекла. Это ранит сердце. Оно болит. - Прошу, прости меня, прости! - Не плачь, тихо. Как мать ребенка, я сильнее обнимаю ее одной рукой, второй накрываю ее шубой. Тихо покачиваясь, я прошу лишь об одном: - Ты сильная, не плачь. Всхлипывая, она все же что-то шепчет, но я не слышу. Из руки опять хлынула кровь. Зашипев сквозь зубы, я, тяжело дыша, ищу о что опереться.***
Она тихо сопит. Гейл всегда сопит во сне. Я глупо улыбаюсь, вспомнив, как в день ее прибытия я легла спать вместе с ней и всю ночь слышала ее сопение. Уткнувшись лицом в мой живот, она так и заснула у меня на руках, при этом не отрывая свои от меня. Я аккуратно гладила ее волосы, убирая их с лица. Провожу пальцами по тонким бровям, по щеке... На ее лице легкие, почти невидимые веснушки. Ее брови нахмурились, и я опять возращаю руку к волосам. Гейл, прошу, не делай мне больно. Я больше не хочу, мне и так хватает этого дерьма. Я тону в нем. Конечно, она не слышит меня. Я не скажу ей этого в лицо. Никогда. Закрываю глаза, вспоминая одного замечательного человека. Господь Всемогущий... Девон, мне так жаль. Надеюсь, твоя душа нашла покой. Слезы все так же скользили по щекам, капая на золотистые волосы. Эти слезы для слабых духом. Но эти слезы делают нас людьми.