Андрогин

Покинув темный переулок, кишащий крысами и сыростью, я вышел на дорогу, придерживая практически бездыханного Брайана за талию и плечи. Машин было крайне мало на трассе – отдаленность улицы от центра говорила сама за себя. Но все же мне удалось поймать автомобиль. Увидев водителя, я пришел в замешательство: молоденькая девушка с пепельными волнистыми волосами осмелилась подбросить весьма подозрительную парочку в столь поздний час до ближайшей больницы. Я пристроил андрогина на заднем сидении, а сам сел вперед, тут же потянувшись в карман за парой шелестящих купюр, чтобы отблагодарить милое создание, но девушка отвертелась и сказала, что за такое денег не дают, и что сделала она это от души, чтобы помочь. Я лишь смущенно улыбнулся и восхитился тем, что остались еще в мире такие люди. *** Прибыв в больницу, я повел парня в холл и усадил его на стул. Там же располагались и другие посетители: у одной девушки была поранена рука, она плакала, а молодой человек ее успокаивал; маленькая девочка держалась за голову, лежа у мамы на коленях; женщина лет пятидесяти кричала что-то своему мужу, который отстраненным взглядом пронзал доску объявлений. Как только Брайан простонал от боли, – рукой он слегка ударился о подлокотник и, видимо, это потревожило колотые раны на венах – все присутствующие в холле с отвращением глянули на нас, кто-то даже цокнул и демонстративно вскинул руками. Мне стало противно от осознания человеческой глупости; ни капли сострадания, одна ненависть и насмешки над чужой трагедией. Все привыкли видеть в “отбросах” общества лишь куски бракованной плоти, не заглядывая в душу и не задумываясь даже о том, что привело беднягу к такой жизни. Мысли мои и стычки с нелицеприятными “гляделками” прервались, когда в помещение пожаловал мужчина лет тридцати в белоснежном халате с идеально уложенными волосами. В руках он держал коричневую папку с кипой листов. Окинув комнату безучастным взглядом, он надменным тоном назвал фамилию девочки, которая по-прежнему плакала у матери на ногах. Женщина тут же зашевелилась и, взяв малышку на руки, подошла к доктору, который сообщил ей номер нужного кабинета. Я как камень не мог двинуться с места и просто поднял руку в воздух, чтобы обратить на себя внимание врача. Андрогин продолжал корчиться в бреду на жестком сидении, а я придерживал его голову, чтобы не скатывался вниз. Мужчина мгновенно заметил мой жест и с опаской приблизился. В его карих глазах читалась неподдельная неприязнь, словно перед ним валялся кусок зловонного мусора. - Что у вас? – отрезал врач, оглядывая меня с ног до головы. На крае распахнутого халата его болтался бейджик “д-р Стренджхолл”. - Ему плохо, и все руки в…шрамах, – только и смог хрипло выдавить я, показывая на брюнета. - М, понятно, пройдемте за мной, – безразличная реплика последовала из уст доктора. Я помог Брайану подняться и повел его, крепко обняв. Люди провожали нас осуждающими взглядами – их глаза сочились желчью от злобы. Безысходно вздохнув, я направился вслед за мужчиной в халате, ведя под руку парня, который все еще был в неадекватном состоянии. Стренджхолл сопровождал нас по коридору, самому обыкновенному, который есть в каждой больнице – дерзкий свет устаревших ламп обжигал зрачки, а запах лекарств и плесени забивался глубоко в легкие. Давно мне не приключалось бывать в таких местах. Ненавижу больницы. Остановившись у одной из белых дверей с номером “176”, доктор постучал, и оттуда вышел второй, такой же с иголочки, врач со стетоскопом вокруг шеи. Стренджхолл сделал попытку прошептать ему что-то, но я расслышал нечто наподобие: «Еще один наркоман, вон, смотри». Тот, что со стетоскопом, обернулся и нахмурил брови. - Идите за мной, – натянув липовую улыбку, позвал он нас. На его одеянии я рассмотрел имя “д-р Рональдс”, под которым скрывалось въевшееся кофейное пятно. Стренджхолл одарил меня презренной ухмылкой, покачав головой, и удалился в другую сторону коридора. Рональдс завел нас в соседний кабинет и помог мне уложить Брайана на кушетку. Тошнотворный аромат медикаментов еще сильнее дал по мозгам, и я поморщился. В небольшом помещении возвышался массивный шкаф без дверок, на металлических полках которого красовались всяческие баночки, склянки, микстуры, коробки с бинтами и шприцами и прочий аптечный арсенал. Я скривил губы и сглотнул. - Ну, посмотрим, вы пока присаживайтесь, – Рональдс указал на стул у окна рядом с кушеткой, и сам взял у стены табуретку, поставив ее рядом с месторасположением Брайана. Доктор задрал рукава брюнета и передернулся, покосившись при этом на меня. Эта сцена мне отчетливо напомнила фильм «Реквием по мечте», и я грустно опустил глаза, уткнувшись в пыльную поверхность пола. Далее врач убрал с лица парня слипшиеся волосы и достал из кармана маленький фонарик; он раздвинул веки Брайана и поочередно посвятил на стеклянные зрачки. - Хм, ну, все ясно, он под затянувшимся кайфом, – констатировал он. Я был шокирован холодностью, с которой врач произнес эту новость. – Его в реанимацию надо, похоже, – заявил Рональдс так, будто перед ним лежала бездомная шавка. Мужчина молча встал и вышел за дверь, после чего вернулся вместе с двумя санитарами, взявшими Брайана на руки и переместившими его на специальную кровать на колесиках, стоявшей за дверью. Я не мог ничего сказать и сделать – попросту поплелся за ними. - Вы вообще кто ему? – коснувшись моего плеча, поинтересовался Рональдс по пути в реанимационную, держа в руках стопку бумаг и ручку. Вопрос его ввел меня в ступор. Я ведь никем не приходился парню… - Э…друг, – выпалил я дрожащим голосом, на что док язвительно хихикнул и похлопал меня по спине. Сволочь. Он решил, что мы вместе, и явно не в дружеском плане. Какого черта извечно предвзятое отношение ко мне всего лишь из-за ориентации?! Я устал от постоянных саркастических смешков и колких слов. Не ваше дело, тупые людишки, кто я. Я хмыкнул и, засмотревшись под ноги, продолжил путь за доктором и санитарами. *** Полночи я провел в больничном коридоре, вдыхая пары ядовитых пилюль. При тусклом ночном освещении это место походило на кадры мистического триллера: мигающая неисправная лампочка с характерным шипящим звуком; кафельный запятнанный пол и белые, как холст, стены, рябившие перед глазами. Я пытался на время заснуть, но тщетно – напряженная атмосфера не позволяла мне такой роскоши. Спустя несколько часов из широких дверей реанимации вышел седоволосый врач с опущенной на подбородок марлевой повязкой. - Это вы друг того наркомана? – потревожил он мое беспечное погружение в себя. - Да, – очнулся я, потерев глаза. - Сейчас его в палату переведут, так что можете увидеть своего друга, – грубо оповестил меня доктор и засеменил обратно, предварительно поставив меня в известность о том, где именно будет находиться Брайан. Прежде чем навестить таинственного незнакомца, я решил немного взбодриться, и зашел в туалет, чтобы умыться прохладной водой. После освежительной процедуры я купил в автомате с напитками капучино и отправился в палату №180. Эта ночь перевернула мое сознание. Меня, казалось, абсолютно не смущало, что я нахожусь в больнице и думаю о здоровье совершенно чужого человека, но меня не покидало ощущение, что все это неспроста, будто так оно и должно было случиться. Мне хотелось позаботиться о нем, о Брайане, узнать и понять всю его ситуацию. *** Палата оказалась жутковатой: спертый воздух, паутина на потолке – будто весь “сброд” помещали исключительно в помойные комнаты. Благо, койка была нормальной, с чистым постельным бельем. Брайан покоился на кровати в больничной рубашке в горошек, а из рук его торчали прозрачные трубки. Я приблизился тихим шагом к нему и передернулся от вида дырок на венах. Примостившись рядом на вместительном кресле и допив кофе, сразу же отправив пустой стаканчик в мусорное ведро возле прикроватной тумбочки, я устало зевнул. Свет в палате горел лишь над койкой Брайана, тусклыми отблесками попадая на его блеклое лицо. Я долго рассматривал брюнета и обдумывал все произошедшее, но вскоре заснул, откинувшись на спинку кресла.