Андрогин

- Стеф, пожалуйста, дай мне чертов аспирин или еще что-нибудь, не имеет значения, – Брайан скрючился от неведомой мне боли и обхватил себя руками. Создавалось впечатление, что я на расстоянии различаю болезненный стук его сердца и звук пульсирующей крови по васильковым венам. За зрачками у него плыл туман – плотный водяной пар, оттеняющий померкший свет. Застопорившись, я не способен был говорить какое-то мгновение. Передо мной сидел человек, изнывающий от несусветной боли в связи с отсутствием определенного инородного вещества-отравы в организме. Его душа – уверен, светлая и чистая – заперта в стальной клетке и не может совладать со свинцовым, обманутым химическим составом, телом. Иллюзорные узоры поплыли у меня перед глазами; я чувствовал, что вот-вот свалюсь навзничь, встретившись затылком с твердой поверхностью. Но я устоял. Налив еще воды и достав аспирин, я вручил это андрогину, чуть ли не воющему от ломки костей и всех внутренностей, которые жгло, если догадаться. Он в два глотка осушил стакан и зажмурился. - Идем, тебе нужно в кровать, – испуганно вымолвил я, не зная, как среагирует на слова человек в подвешенном состоянии. К счастью, Брайан сам все понял и резко вышел из-за стола, ринувшись в комнату, задевая на ходу дверь и стены. Когда я следом достиг цели, андрогин уже распластался по полу, ворочаясь из стороны в сторону, при этом издавая нечленораздельные звуки. Я кое-как поднял его на руки и уложил в постель, накрыв одеялом. Присев рядом, я приложил ладонь к его лбу – жар вперемешку с ознобом, как бы парадоксально ни звучало, образует ядреную знойную смесь. На часах перевалило за три. Вспомнив о мобильнике, я нашел его в кармане джинсов и набрал номер музыкальной школы, чтобы предупредить администрацию о непредвиденной ситуации. Благодаря тому, что слыл я одним из лучших педагогов, мне с легкостью согласились дать три выходных дня за свой счет. Не мог я оставить брюнета сходить с ума от изнуряющей боли в одиночестве, бездействуя и никак не реагируя. Перебрав в мыслях все просмотренные мною фильмы о наркоманах, я судорожно принялся рыскать по квартире в поисках полотенца, салфеток, тазика и воды. У кровати я поместил пластмассовый таз на случай, если вдруг парня начнет тошнить; на лоб ему я положил мокрое полотенце и дал снотворное, чтобы хоть немного поспал, не чувствуя боли. Брайану необходимо перетерпеть ломку, и все самое сложное останется позади. Постепенно мой гость успокаивался, в итоге заснув – таблетки подействовали, перекрывая узелки боли. Я сидел на краю кровати и скорбно вздыхал, глядя на андрогина. Он прекрасен. Даже в таком виде его истинная сущность проявляет себя. Я чувствовал, что на самом деле он силен и ярок, понимал, что ни в коем случае нельзя оставлять его. Во мне проснулась забота, окаймленная добром и состраданием; сердце билось в непривычном ритме, а в голове никак не укладывалось происходящее. Хаос. Я не позволю Брайану сдаться. Он привнес нечто в мою жизнь. Наркомана можно вытащить из пепла – нет ничего невозможного, если имеются силы и достаток терпения и крепости. Я чуть приспустил одеяло, которое брюнет натянул до подбородка, чтобы не дать ему задохнуться и спариться от жары, и неосознанно взял его утонченную кисть в ладонь, слегка массируя большим пальцем. Пускай спит. Сменив полотенце, предварительно прополоскав его в холодной воде еще раз, я протер андрогину лицо, заправив волосы за уши, и завороженно изучил его бледную, почти прозрачную кожу. Он что-то бормотал во сне, явно негативное, потому как глазные яблоки под веками его перемещались со скоростью света. Безумие. Брайан словно опьянил меня своей зависимостью, выветривающейся из крови заторможенным темпом; я не мог пошевелиться, сфокусировавшись на неспокойном дыхании брюнета. Судьба преподнесла мне испытание, и я обязан справиться. *** Черт, стоило только прикрыть глаза, как я от навалившегося бессилия сполз на пол и прикорнул к кровати. Пробудиться меня вынудил резкий запах, забивающийся в ноздри, и я моментально вскочил на ноги, придя в себя. Брайана вырвало – он лежал на правом боку, хватаясь за живот, и стонал. Полотенце с лица он скинул на пол, а одеяло стянул с себя и, смяв, задвинул в угол кровати. На полу рядом с тазом размазался гнусный узор. - Брайан… – растерялся я. Он завертелся – из-под черных локон, лезущих в глаза, на меня устремился опустошенный взгляд – и проскулил: «Стеф, мне нужно…принять». Андрогин не договорил, но я, безусловно, понял, о чем он. - Нет, ты должен потерпеть, пожалуйста. Умоляющая фраза повисла в воздухе, разлетаясь на мелкие осколки. Его ранили мои слова. Ранили тем, что он не хотел признавать правду, а я, как он наверняка подумал, просил о невозможном – отказаться от дозы. Андрогин буквально соскребывал ногтями шершавую материю под собой, насквозь пропитанную потом. Я схватил таз и помчался в сторону ванной; избавился от содержимого пластмассовой емкости, спустив в унитаз, после чего второпях протер пол в комнате и открыл настежь окно. Мне не было противно лицезреть опорожнение желудка Брайана. Противно могло быть только от осознания того, что он сдастся. Пространство, наполненное морозной свежестью с частицами солнечных вкраплений вперемешку с кислотой желудка, погрузилось в тишину, изредка нарушаемую агоническими хрипами андрогина. Отбросив сомнения, я приблизился к нему и пощупал лоб – зной, как 105°F* на солнце; серьезно, тело его пылало, как будто он находился в печи. Рядом с кроватью валялась упаковка салфеток; подобрав их, я вытер парню рот и щеки. Ресницы его дрожали, а кожа излучала радиационную мощь. // Каждый раз, когда я поднимаюсь, я вижу, как ты падаешь. // * Секунды царапают кожу в тревожном ожидании. Я в затуманенной реальности – искусственный интеллект включился в приглушенном мраком сознании. Касаясь его ледяной скулы, я провожу пальцами очерченную линию. В ответ лишь стоны и всхлипы. Пограничное состояние, тремор рук и нескоординированные движения – андрогина ломает изнутри. Понимая, что будет только хуже, я бегу на кухню и вываливаю на стол все содержимое аптечки. Лихорадочно разгребаю упаковки таблеток и нахожу сильный растворимый в воде анальгетик. В беспорядочной суете несусь к раковине, наливаю воду в стакан и трясущимися руками закручиваю кран. Ноги подкашиваются от волнения, и по пути прозрачная шипящая жидкость немного расплескивается по сторонам. В комнате по-прежнему слышны надрывные вздохи Брайана; воздух пропитался ядовитым ароматом рвотных масс. Приподняв голову андрогина, прислоняю к его губам стеклянный сосуд. Он жадно глотает содержимое стакана и падает обратно на подушку. - Пауки. Убери их… – в панической истерике он начинает расчесывать до крови и без того обезображенные вены и реветь, как раненый зверь. Безвыходно покачав головой, я сел на колени перед кроватью; моя сентиментальность напомнила о своем существовании – в уголках глаз столпились жгучие слезинки. Пальцы заскользили по холодным покровам кожи андрогина – от плеча к предплечью, от запястья к тонким пальцам. Обезболивающее скоротечно распределялось по кровяным тельцам парня, и он прекращал терзать свои руки, вдавившись всем весом в простынь. Сбивчивое дыхание шелестело запредельно близко от моего лица; пальцы стали порхать по его колотым ранам, изучая, исследуя, анализируя. Если бы я только мог забрать, убить, уничтожить его боль… Спустившись на пол до конца, подгибая под себя колени, я откинул голову на край кровати и нацелил взгляд на лампу, хмуро покачивающуюся от ветра, прорывающегося через окно. Я держал ладонь андрогина, согревая трением своих рук, и вскоре беспокойный сон опять взял надо мной верх. Пускай поспит. --- * 105°F = 40°C ** отсылка к песне Placebo “Passive Aggressive”: ...Every time I rise I see you falling.