Белоснежная тьма

      - Так, - выдохнула Лил, устало почёсывая голову. - Всё с тобой понятно, Пирр... Но, может быть, попробуем ещё раз? Ты ведь хочешь участвовать в завтрашней битве? Этот... Клэй был бы рад твоему появлению.       Произнося имя лидера стадиона, тренер не смогла не исказить свой голос — обида на самодовольного и излишне деловитого Клэя до сих пор не торопилась забываться, да и, забивая голову этим прилипчивым чувством, Лил отвлекалась от других проблем и начинала чувствовать себя более уверенной или даже самоуверенной. Лучше злиться на именитого богатого мерзавца-старикана, чем снова и снова вспоминать то, что произошло за последний месяц. А ещё лучше было вообще ни о чём не думать. Проще было хотя бы временно сосредоточиться на маленькой цели — очередной битве, чем пытаться анализировать события с более тяжёлыми последствиями, думать о покемонах, друзьях, заброшенных исследованиях и карьере. Воспоминания, пробуждённые уже подзабытыми видениями, тоже гнались из головы куда подальше — нужно было сосредоточиться. Даже звонить маме Лил не хотелось — тренер будто бы боялась, что знакомый голос вновь вернёт к жизни что-то нехорошее, что пока могло только ей помешать. К тому же к череде маленьких отвлекающих проблем добавилась ещё одна: новый покемон, оставленный Клэем, был замечательным поводом для того, чтобы неоднократно вспомнить имя лидера стадиона не в самом лучшем свете. Пирр, оказавшийся карманным монстром со странным названием — квагсайром — был весьма нетипичным экземпляром для этих существ в частности и для карманных монстров в целом. Согласно содержащейся в доступных источниках информации, квагсайры не считались особо умными покемонами — они были малоподвижными и неповоротливыми созданиями, вся жизнь которых проходила на дне глубоких водоёмов, где эти покрытые слоем слизи монстры подкарауливали своих жертв, широко разинув рты. Большую часть квагсайров даже не волновало то, что они зачастую стукались головами о подводные камни — именно поэтому учёные и считали таких покемонов крайне глупыми существами с высоким порогом болевой чувствительности. Конечно, существовали теории о том, что толстая прослойка жира, связанная с малоподвижным образом жизни квагсайров, служила для них дополнительным амортизатором, что и вызывало эту самую низкую чувствительность к механическим воздействиям, но даже такая теория для описания поведения Пирра не подходила. Этот квагсайр был очень чувствительным. Просто феноменально.       «Нет, - весьма стройный для представителей своего вида, но всё равно жирный покемон закрыл крохотные глазки и медленно прикрыл их грузными лапами, будто бы Лил собиралась его бить. - Я не хочу там участвовать. Мне будет... больно».       Финни, ни на минуту не отходящий от странного существа, продолжил внимательно сверлить его взглядом, будто бы сканируя. Таран, который уминал высокую сочную траву, изрядно утоптанную в процессе тренировки, мимоходом повернулся к новому союзнику, махнув хоботом.       «Ты тоже можешь ударить в ответ, в этом вся суть. Лил учит нас искусству побеждать одним ударом, так что не бойся, тюфяк!»       Иллюстрируя вышесказанное, донфан копнул ногой землю и, прислушавшись, бросился куда-то в заросли. Тут же в траве мелькнула покрытая голубой чешуёй и красноватыми шипами спина какой-то хищной рептилии, которая пыталась избежать встречи с сильным слоном. Впрочем, сделать это кроконаву не удалось — уже десятый за этот день подобный монстр был вынужден прибавить скорости после нескольких точных ударов бивнем прямо в спину. Стратегия действительно работала — Лил не без удовлетворения отметила, что команде теперь легче сталкиваться даже с превосходящими по типу покемонами, да и борьба со значительным количеством противников теперь не была чем-то невыполнимым. Плохо было бы лишь если бы крокодил успел применить поливание водой или укус охлаждёнными до минусовой температуры клыками, однако на деле он так и не успел атаковать, что было отличным итогом тренировки. Это Лил и хотела видеть от своей команды — раз ей нужно было выступать снова и снова, то только такая стратегия могла снизить риск для покемонов на обоих сторонах поля и повысить шансы на занятие всё более и более высоких мест в иерархии Лиги. Впрочем, точно так же она думала и раньше, ещё до чертовщины с парадом мифических монстров и даже до несчастного случая во время получения третьего квалификационного значка. Может быть, на самом деле ничего и не нужно было делать? Стеснённая Элис и некоторыми другими покемонами, для которых даже гибель товарищей не была чем-то, способным заставить их отказаться от продолжения участия в конкурсе, и в то же время с трудом пытающаяся вдолбить себе в голову, что гибель фактически таких же, как она, мыслящих личностей — всего лишь этап жизненного пути, который можно преодолеть, Лил до сих пор не была уверена в том, что это самое высшее место в иерархии Лиги действительно поможет ей открыть Правду. Может быть, правда крылась где-то ближе, и нужно было лишь увидеть её?       Хорошо, что покемонам было явно не до подобных мыслей — их интересовали другие, куда более мелкие, но оттого не менее важные для них самих проблемы. Так, например, Пирр не оценил действий Тарана: задрожав так, что его желеобразное тело мелко затряслось, он сел на свой собственный хвост, на этот раз действительно не почувствовав боли или не обратив на неё внимания.       «Вы страшные... Они страшные... Зачем драться? Это больно... Почему вы бьёте их, они ведь ничего вам не делают...»       «Ничего не делают? - Таран, который, собственно, и был назначен Лил в качестве учителя сходного с ним по типу покемона, с довольным видом вернулся из зарослей. - Ты ничего не знаешь о жизни, грязевой! Я не знаю, как ты можешь жить в этих грязных холодных лужах, которые ты так ценишь, и почему тебе от воды хорошо, а не плохо, но за счёт этого тебе легче жить не станет. Или победишь ты, или победят тебя! Это жизнь, это азарт, это доказательство того, что ты чего-то стоишь! Эти зубастые с нами согласны!»       Лил кивнула. На всякий случай она не стала упоминать о том, что дикие кроконавы, будучи развитой формой популярных в другом регионе стартовых покемонов-тотодайлов, питались преимущественно другими существами и могли представлять реальную угрозу для любого другого. Несмотря на то, что квагсайр, вероятно, тоже живой добычей не брезговал, выглядел он так, будто бы россказни про затаившихся на дне голодных ртах и в самом деле были лишь байками.       - Пирр, разве ты ещё этого не знаешь? Все покемоны становятся сильнее в битве. Дикие покемоны сами выходят, чтобы сразиться с нами и получить опыт. Это взаимовыгодная помощь. Кстати, Таран, если бы у тебя был такой же толстый слой жира, как у Пирра, и тело было бы покрыто слизью, ты тоже мог бы свободно сидеть в воде хоть круглые сутки. Особенно если бы не совершал лишних движений и не тратил энергию, необходимую для поддержания температуры тела.       Таран только мотнул головой.       «Не хочу я быть таким, - самодовольно ответил слон. - У меня есть много такого, чего нет у тюфяка. Например, воля. Давай же, тюфяк, время сражаться!»       Донфан легонько прикоснулся хоботом к мокрому боку квагсайра, будто бы пытаясь его приободрить, но тут же резко отступил назад, столкнувшись с густым слоем слизи. Лил вздохнула — на секунду ей показалось, что из Тарана и в самом деле может выйти неплохой учитель, который не только может что-то показывать и защищать подопечного по приказу, но и проникнуться к нему какой-то симпатией. Тем временем Пирр испуганно шарахнулся и упал ничком в траву — над головами тренера и его покемонов пролетела крупная белоснежная птица, грудь которую редкими крапинками покрывали разноцветные перья. А может быть, и не совсем птица — когда-то, когда тогекиссов в Юнове почти невозможно было увидеть, считалось, что эти волшебные покемоны появлялись лишь там, где никогда не было раздоров. Да, их действительно назвали волшебными, заметив, как легко тогекиссы умеют блокировать сокрушительные атаки драконов, и какую удачу они приносят людям, которым было суждено с ними встретиться. Однако в этом лесу редчайшие когда-то талисманы удачи редкостью не были, да и радости от них не было тоже. Лил нахмурилась, вспомнив, сколько из свежих царапин на спине Пирра было оставлено невидимыми клинками режущего ветра, которые тогекиссы умели создавать одним лишь движением своих излишне широких крыльев, и как часто после такого удара квагсайр в панике бежал, даже не думая атаковать в ответ. Впрочем, столкновения с зубами кроконавов приводили точно к такому же эффекту...       «Я не хочу сражаться, - наконец раздался голос, принадлежащий квагсайру. - Что я сделал тому тёмному с листом на голове, который высушил меня, потому что ему так сказали? А что я сделал тому с щупальцами, который душил меня? И почему эти двое двуногих так били меня ногами, когда я всего лишь вылез погреться на свет? Они били меня так сильно, так сильно... Что я даже не помню, что было дальше... Помню только... Кто-то говорил... Что я всё равно... Ничего не почувствую. Но я чувствовал!»       Ещё раз неуклюже и нелепо посмотрев по сторонам, Пирр медленно выпрямился, начав шарить глазками по лицу тренера. Лил ещё раз внимательно посмотрела на квагсайра. До этого момента она ещё не встречала покемонов, которые не хотели бы сражаться даже под чьим-то руководством. Даже Барбара, которая отличалась излишней несговорчивостью, не хотела просто исполнять чью-то волю, но не имела ничего против битв в целом. Даже Блинки, которая не могла эффективно сражаться из-за нанесённого покемоном другого тренера увечья, была готова отдать всё ради самосовершенствования, видя в битвах возможность помощи другим. Но только не Пирр... Может, дикие покемоны и в самом деле вовсе не жаждали битвы с тренерами? Ленора ведь тоже говорила что-то об этом, когда упомянула, что не хочет злить диких покемонов, что губительным образом воздействует на экосистему. Тогда Лил даже действительно думала, что должен быть другой способ тренировки... но в конечном итоге вернулась к старому, успокоив себя тем, что этим она не только увеличивает свои шансы при возможном столкновении с более серьёзной опасностью, но и приносит пользу диким покемонам, для которых любой опыт мог оказаться важным. Противники ведь всё-таки всегда убегали на своих двоих, непохоже, что их повреждения были достаточно серьёзными для значительных последствий. Но, может быть, среди этих существ было всё-таки больше таких Пирров, чем Лил казалось? Может быть, среди желающих сразиться были и брошенные тренерами неудачники, изнемогающие от голода, родители, защищающие своё потомство, или просто нечаянно вышедшие навстречу «прохожие», которые до этого мирно занимались своими делами и не знали, что скоро станут боксёрской грушей? Но тогда почему они ничего не говорили?       Чьё-то постороннее присутствие ясно отпечаталось в мозгу Лил — ей снова показалось, что могучее, жаждущее от неё нахождения непонятного пути существо появилось совсем рядом, полное силы и ожидания её решения. Может быть, где-то здесь был осколок той самой Правды? Может быть, эта Правда на самом деле было осознанием чего-то... Может быть, Лил уже давно знала, что именно ей надо понять, но слишком мало думала? Разноцветные элементы мозаики на секунду сложились в цельную, пока ещё непонятную, картину, но и эта картина раскололась на кусочки, стоило только Лил краешком сознания подумать о грядущем «шоу». Что бы это ни было, как бы это ни было, завтра они должны будут выступить. Если они развернутся сейчас, то впереди будут лишь насмешки и жалость, но никак не верный путь и уж тем более какая-то разгадка. Что она будет делать, лишившись своих квалификационных значков и потеряв статус более-менее успешного тренера? И что будут делать её покемоны, так многое пережившие ради того, чтобы оказаться здесь и сейчас?       Лил кивнула своим мыслям.       - Хорошо, Пирр, - прикоснувшись к скользкой голове зажмурившегося от страха покемона, тренер попыталась погладить его, так же, как она могла погладить, например, Финни. - Прости, ты не будешь больше сражаться. Я понимаю, что это неправильно — заставлять кого-то. Поэтому можешь просто жить с нами, идёт? Думаю, ты узнаешь много интересного о нас, если побудешь тут ещё немного.       Встретив непонимающий взгляд напуганных глаз, тренер попробовала объяснить получше. Может быть, не так уж и не правы были учёные, когда называли квагсайров существами не самого высокого уровня интеллектуального развития?       - Всё хорошо, Пирр, честно. Ты, может быть, ещё не понял этого, но на самом деле люди не только заставляют покемонов сражаться или бить других. Просто попал ты... к тренеру, который ещё и участвует в битве за право называться... неважно кем, и нажил опасных... неважно, кого, - пытаясь не заставить квагсайра паниковать, в конечном итоге Лил просто улыбнулась — слабой, едва заметной и неудавшейся улыбкой. Пирр ничего не ответил и даже не перестал дрожать: в конечном итоге тренеру пришлось лишь отступить, сопроводив это виноватым кивком в сторону Тарана. Донфан с заметным раздражением отвернулся от квагйсайра, незаметно повернув голову в его сторону на какую-то пару секунд. Финни же, продолживший изучать Пирра взглядом, наконец подпрыгнул поближе к тренерским ногам. Всё-таки чем-то эти два покемона были похожи — по цвету кожи, образу жизни и даже холодной влажной поверхности тел, однако разность характеров затрудняла их сравнение друг с другом.       «А что же мы? Мы будем продолжать работать над стилем, чтобы никому больше не было плохо? - манафи красноречиво выпустил полюбившийся ему Луч Пузырей и затем взмахнул передними конечностями, вдохновляя к бурному росту местную растительность. Лил, заметив бурную реакцию на последнее действие отшатнувшегося Пирра, коротко кивнула.       - Да. Нас должны называть не скоплением неуравновешенных неудачников, а... мастерами быстрой победы. На этот раз настоящими. Идёт?