Белоснежная тьма

      - Воспетый в легендах Реширам, - голос Лил звучал отстранённо, когда она перевернулась на спину и подняла глаза к потолку, - помогает тем, кто жаждет построить мир Правды... Он способен сжечь весь мир... Точно способен. Уже, наверно, сжигал...       Массивная книга легенд со всего мира свалилась с кровати и тяжело грохнулась на пол, но не привлекла к себе внимания. Лил была в больнице — это надоело бы ей, если бы не стало таким привычным. Шевелиться не хотелось. О том, чтобы идти куда-то или хотя бы поправиться особо не думалось. Тело казалось чужим, а в голове, стоило лишь закрыть глаза, мелькали бесчисленные картины того, что девушка никогда не видела наяву. Почему-то это казалось правильным. Не нужно было говорить Решираму то, в чём сама Лил не была уверена. Ведь...       Белый Зверь разорвёт свой контракт и отметит печатью Избранного морем, даровав ему свет Познания и тьму Вечности. И когда жертва будет принесена, Правда наконец сбросит оковы тайн и уничтожит былое, взяв душу Избранного и обретя себя вновь...       Теперь эти слова почему-то больше не казались глупостью. Всё шло к тому, чтобы Лил пропала в башне, но этого не случилось. С ней больше не было ни света Познания, ни тьмы Вечности... Или этим светом были увиденные картины? Но тогда что же тьма? И почему самым краем сознания на границе с сумасшествием Лил чувствовала соприкосновение с чьей-то мрачной наполненной болью душой?       - Ему нет покоя, - наконец тихо произнесла девушка, упорно стараясь не сомкнуть веки вновь. - Реширам ищет ответ... Но не может найти его. Теперь я понимаю Чемпиона... Я знаю, почему Юнова изменилась... Но... Какое мне дело, а, Финни?       Манафи появился на подушке, и Лил вгляделась в его грустное лицо. Финни оставался единственным покемоном, которому было дозволено находиться в палате. Лил оставалось лишь гадать, каково было Блинки, Голдкингу и Фердинанде, вновь оказавшимся в компьютерной системе хранения. Наверно, не больно-то и хорошо... Манафи что-то неуверенно произнёс; тренер вздохнула и отвернулась, в очередной раз убедившись, что больше не понимает его.       - Это глупо, Финни. Он дал мне попользоваться своей мудростью только потому, что я больше других испугалась быть проглоченной кюремом. Он протащил меня через всё это лишь затем, чтобы я встретила этих несчастных покемонов... Чтобы я на их примере решила, как должно быть... Чтобы он увидел, что из этого выйдет... Мы были как игрушки для него, Финни! Из-за его игр нам пришлось пройти через такое... А ему плевать! Он уже унёс столько жизней, что я даже не знаю, зачем ещё ему нужен этот ответ!       Манафи зашевелился за головой Лил и толкнул её чуть влажными плавниками. Если потонувшие в водовороте увиденных картин воспоминания не были миражом, ему самому сильно досталось от встречи с Реширамом, но сейчас Финни казался уже почти здоровым.       - Знаешь, Финни, - продолжила девушка. - Ты всегда был прав. Даже сейчас я говорю всё это чтобы найти оправдание... На самом деле... Я всё-таки немного поняла его... Он может смотреть в чужие души, но если он смотрит слишком пристально, то не может скрыть своё собственное прошлое. Когда-то... Реширам сражался против того, кто считал нас всех слишком... равными. Он не видел в этом Правды. Правда — это ведь то, что логично, так?       Лил развернулась, чтобы узнать ответ Финни. Манафи замер, глядя в её лицо, и девушка увидела его растерянность.       - Ну, это ведь тоже логично, - понимание того, что любые слова манафи не доберутся до её ушей, неожиданно принесло Лил облегчение и непонятную лёгкость — она больше могла не бояться вступить с ним в спор. - Можно построить у себя в голове всё, что угодно и попробовать прийти к этому идеалу. А можно в том же идеале найти недостатки исходя из логики или чего-нибудь ещё, и назвать правдой. А потом найти в правде недостатки, которые можно разрешить идеалом... И так до бесконечности.       Манафи пробормотал что-то с заметным раздражением.       - Реширам привык к своей Правде. Он всё-таки убивал за неё... И даже сам погиб! А потом, столетия спустя, судьба подкидывала ему совсем других людей, с совсем другой Правдой. Он видел стремления Леноры... Но они не были достаточно сильными для него. Слышал Гарри... Но не верил. Гарри ведь считал, что счастье именно в единении с покемонами — может быть, Реширам подумал, что это не отличается от того, против чего он сражался. Но в конечном итоге... Только люди могут решить, что именно считать Правдой или Идеалом. И знаешь, Финни... Только люди могут решить, жить этим драконам или оставаться прахом.       Лил приподнялась и села на кровати, чувствуя уже непривычную слабость в мышцах. Монолог почему-то придал ей сил, заставив думать не только о прошлых кошмарах. Девушка уже как минимум несколько дней не ощущала себя такой живой, проплутав во мраке сомнений и воспоминаний. Теперь же всё несколько изменилось. Где-то впереди Лил услышала зыбкий голос приближающегося решения. В неожиданность перемены трудно было поверить, но эти несколько дней всё-таки к чему-то привели.       - Без людей ни Зекром, ни Реширам не смогли бы воскреснуть. Может быть, они даже не смогли бы быть такими, какие они есть, если бы не люди. Да, они очень страшные... Очень могущественные... Может быть, даже беспощадные. Я боюсь их, Финни, - Лил поёжилась, - из-за этого могущества... Но даже несмотря на их силу... Они потеряны.       Финни ничего не успел ответить — тренер продолжила почти сразу же.       - Он больше не делится своими знаниями, но всё равно наблюдает откуда-то, ведь так? Значит, мы докажем ему. Обязательно докажем...       Финни сидел без движения, ловя каждое слово Лил. Та кивнула ему, вспоминая всех покемонов, которые оказывались в её команде. Их поступки, поведение, слова... Их отчаянное желание вернуть Лил на прежний путь, ради достижения которого они могли и поднять лапы на тренера, зная, что та, слыша их, не сможет просто наплевать на эти чувства, как бы не хотелось. Из-за всех потерь, что поджидали их во время путешествия, из-за того, что повсюду ждали ошибки и утраты, Лил почти поверила в то, что неправы покемоны... Но ведь она сама выбрала опасное путешествие. Что бы ни случилось, команда продолжала быть рядом. Если бы они не хотели быть рядом, то уже ушли бы. Но они не уходили, даже когда... Лил сглотнула, вспомнив брошенную ей же вайлплюм, пропавшую в омуте вместе с залитым мистическим светом змеем.       - Покемоны и люди должны жить в тесном партнёрстве. Гарри тоже пытался доказать это, но как он ни старался, его действия не были последовательны. Он где-то ошибся. Но он был прав! Может быть, я даже никогда не смогу понять эти ошибки, но пока мы должны лишь показать, что, сколько бы страданий люди и покемоны ни причиняли друг другу, наши связи должны и могут стать прочнее!       Лил сжала руки в кулаки: мир внутри её головы выстраивался вокруг поразительно логичным образом, пусть даже в этой картине всё ещё не хватало отдельных деталей. А вместе с этим и отдалялись многочисленные переживания, смытые усиленной мозговой деятельностью.       - Смотри, Финни... Что бы ни случалось с вами, вы продолжаете тянуться к людям. Даже если люди нанесли кому-то увечья, если кто-то плохой обошёлся с покемоном отвратно, покемон всегда готов открыть своё сердце кому-то другому, даже если ему самому может казаться иначе. Ты ведь помнишь Барбару? Или даже Каррин? Какой бы ни была кродант на деле... Ты ведь сам всё равно чувствовал это, да? Ты просто не хотел придавать этому значения из-за своей детской обидчивости.       Финни что-то громко закричал — услышав нотки возмущения, Лил смело предположила попытку оправдаться. Как и следовало ожидать, очень скоро манафи замолчал, надулся, но всё-таки кивнул. Тренер сразу искренне улыбнулась ему в ответ, будто бы переместившись в безоблачный момент из прошлого, когда она даже не думала, что писки покемонов означают что-то важное, а манафи казался всего лишь беззаботным непослушным сорванцом.       - Смотри, Финни, - Лил вздохнула. - Даже Элис, хотя все мы её не очень любили, желала доказать что-то из-за людей. Она много раз ошибалась и выбрала неверный путь, но всё-таки защищала нас... Даже когда могла просто доказать свою силу, вызвав кого-нибудь из вас на смертельное соперничество. Блинки до сих пор верит, что покемоны должны помогать людям даже несмотря на то, что её сделали инвалидом. А брошенные... У Хинаты и мыслей не было возненавидеть людей, хотя прошлый тренер просто взял и выгнал её! Голдкинг продолжает любить своего прошлого тренера, хотя даже видел его не каждый день и всё сидел в покеболле! Флип... Флип погибла за меня... Хотя я сама бросила её.       Приподнятое настроение слегка угасло, будто бы покрывшись плёнкой тлена. Казавшиеся такими простыми и понятными выводы начали терять своё значение — Лил засомневалась в том, что, совершая такие ошибки, может двигаться вперёд. Манафи вздохнул и зажёг огоньки на кончиках антенн; девушка сразу же вспомнила что-то другое — хорошее, пусть и соседствующее с печальным.       - Ты ведь тоже видел это? Это... Таран приходил к нам в башне? Он помог нам, когда это произошло... Даже после смерти помог... А я ведь даже как подобает и его не похоронила... И Пирр теперь с ним...       Финни вздохнул и упал ничком на подушку, лишь его тёмные глаза продолжали следить за Лил. Покемон даже не пробовал ничего говорить: будто смирился с тем, что тренер больше его не понимает. Лил помотала головой — она же только что хотела что-то сказать, и забыла всё, стоило ей лишь на мгновение подумать об ошибках!       - Люди... Тоже тянутся к покемонам. Большинство из них. Может быть, даже те, которые причиняют покемонам зло, на самом деле не хотят это делать? Они просто... Не понимают, что делают? Ведь для нас вы не разговариваете, Финни! Мы просто считаем вас глупее, но в конечном итоге люди даже не знают, как прожить без покемонов!       Манафи булькнул. Лил показалось, что он настроен скептически, но что-то заставило её улыбнуться.       - И знаешь, Финни... Пусть я и не понимаю точно, что ты сейчас говоришь, я могу видеть твои чувства и додуматься... До чего угодно. Все мы можем. Вы не утратили способность понимать нас, но и мы, люди, ещё сохранили часть это способности... Ведь мы всё-таки произошли от одного предка, верно?       Снова посмотрев на манафи, Лил тяжело вздохнула.       - Это будет очень сложно, но нам уже давно некуда отступать. Мы ошибаемся и когда думаем о безопасности, и когда кидаемся в бой, очертя голову. Мы все несовершенны, мы можем ошибиться даже если будем просто сидеть на месте. И Реширам такой же. Он тоже может ошибаться. Чтобы доказать ему это, нам остаётся только двигаться вперёд и дать ему увидеть ответ! Мы сможем дойти до конца. Ты ведь со мной, Финни?       Ответит на взгляд Лил, манафи кивнул и сразу же отвернулся. Отвернулась от него и тренер — несмотря на громкие слова, сомнения и раскаяние всё ещё оставались где-то внутри её, тихо бередя душу. А за снежной пеленой в окне девушке чудилось маленькое зелёное пятнышко, убегающее по ветвям.