Поворот не туда

Первые пять миль мы проехали без особых трудностей – дорога была ровной и твёрдой, и машина резво, словно молодой жеребец, бежала по заснеженной лесной дороге. Вокруг была чаща, и я невольно залюбовался окрестным пейзажем, хотя, кроме деревьев, здесь ничего и не было. Просто я уже не помнил, когда выбирался из пыльного и влажного Лондона и вдыхал чистый воздух отравленными смогом лёгкими. Хотелось выйти прямо сейчас, насладиться тишиной, покоем и воссоединиться с природой. Когда-то я любил вот такие вылазки в лес, только тогда всей полноте удовольствия мешала винтовка, сквозь прицел которой я смотрел сутками, комары и мошкара, норовящие залезть во все отверстия в одежде и организме, да еще вынужденное положение тела, которое часто висело на какой-нибудь ветке раскидистого дерева. За своими размышлениями я не заметил, как начался снег. Сначала маленькие резные снежинки лениво по одной ложились на лобовое стекло и тут же таяли, но уже через пять минут их стало заметно больше, и пришлось включать дворники, а через десять минут снег валил хлопьями сплошной стеной, ограничивая видимость парой метров перед капотом. С каждым мгновением мой «танк» шел все тяжелее, зарываясь колёсами в свежий рыхлый мокрый снег, и я уже не знал, где мы и куда едем. Навигатор жалобно пикал, выдавая надпись «связь со спутником потеряна», телефон тоже можно было выбросить – «нет сигнала сети». Все еще надеясь проскочить, я совершил роковую ошибку, прибавив обороты, и в ту же минуту машину развернуло боком, затащило вправо, и чёрный гладкий капот намертво увяз в сугробе на краю дороги. Это было плохо, но настоящие проблемы начались, когда проснулся Джим. Рот его открылся одновременно с глазами и тут же завопил высоким голосом: – Какого чёрта здесь происходит, Себ? Ты чего натворил, безмозглый придурок? Где права свои покупал? – Там же, где и ты свои, – огрызнулся я, выходя на улицу и с грохотом захлопывая за собой дверь. Всё было плохо, хотя нет – всё было просто хреново. Вся передняя часть «Мерседеса» плотно засела в тяжёлом влажном снеге, а передние колёса все еще крутились в воздухе – из такого положения без тяжёлой техники машину не вытащить. Я глубоко вздохнул: мы влипли по самое не хочу, просто задница. Противный снег забивался за воротник моей куртки, залеплял глаза и нос, оседал сугробами на плечах, да и наш железный конь всего за пять минут покрылся тонким слоем белых снежинок и напоминал северного медведя в спячке. Надеясь, что Джим уже немного успокоился, я залез обратно в ещё тёплый салон, потирая озябшие ладони друг о друга. Но куда там! Мориарти тогда только начал закипать, и сейчас кипяток уже выливался через край, норовя обварить всё в радиусе двух метров. – Ты просто идиот! Что мы делаем на этой дороге вообще? Ты что, решил завезти меня в лес, убить и закопать? – Он тщетно пытался заставить свой сотовый отправить хотя бы одно сообщение, но после двадцатой попытки открыл окно и запустил его в сугроб рядом с капотом, – Дурак! И что нам теперь делать? Придушил бы тебя, Себастьян, собственными руками, да мараться не охота! Это было последней каплей в переполненной чаше моего ангельского терпения, и я молча покинул салон, справедливо решив, что несмотря на всё моё отношение к шефу, мне лучше будет сдохнуть в лесу от переохлаждения, чем неизвестно сколько времени слушать истерики этого безумного психопата. Достав из багажника дорожную сумку, я отыскал снайперскую чёрную с прорезями для глаз шапку, натянул её до подбородка, перекинул лямку сумки через плечо и пошёл в сторону, откуда мы приехали, справедливо рассудив, что рано или поздно все равно дойду до дороги, хоть уже и смеркается и ночью идти будет намного тяжелее. Сквозь открытое окно Джим кричал мне вслед: – Ты куда это намылился, Моран? Я тебя не отпускал никуда! Твоя работа быть со мной рядом, защищать и охранять! Я уволю тебя, а потом убью… или наоборот! Тьфу, чёрт, грёбаный засранец. Я не отвечал и продолжал свой исход из сумасшедшего пространства, окружающего консультирующего злодея, но не успев отойти и на двадцать метров, я услышал, как Джим захлопывает дверь обездвиженной машины, сопровождая это действие нецензурными ругательствами, а спустя пару минут запыхавшийся Мориарти уже догнал меня и вцепился в куртку. – Куда бы ты ни шёл, я с тобой! Я не останусь здесь один. Тут же могут быть волки, ты об этом не подумал? И вообще, куда мы идем? Я улыбнулся под маской, которая уже промокла насквозь, и потащился дальше, набивая в короткие армейские ботинки липкий снег. Его реплику я нарочно оставил без ответа. Джим семенил в паре метров позади, но не отставал, и, самое главное, молчал. В лесу я главный, он это понимал, и покорно отдался в руки моему опыту и смекалке, надеясь, что я знаю, что делаю. На этот раз он ошибся – я понятия не имел, какими будут дальше мои действия, но боссу об этом было лучше пока не знать…