Поворот не туда

Заглотив свои бутерброды и запив их холодным кофе, мы почувствовали, что всё не так уж плохо и жизнь постепенно возвращается в промёрзшие и продрогшие до костей тела. Джим немного порозовел и, всё ещё изредка вздрагивая от пробегающей по его телу дрожи, наконец заговорил. Я уже начал скучать по его хрипловатому баритону, меняющему свою тональность тысячу раз на дню, и первые сорвавшиеся с его губ слова здесь, в одинокой избушке посреди богом забытого леса, ласкали мой слух больше, чем исполнение гениальных произведений Симфоническим Оркестром Лондона. – Себастьян, зачем ты всё-таки попёрся неизвестно куда? – его голос звучал необычно устало. – Хотел сократить дорогу, – мой собственный голос оказался не лучше. – Ты просто идиот, Себастьян Моран! Мы чуть не сдохли из-за тебя, – это прозвучало без упрёка, просто как констатация факта. – Я знаю. Прости. Завтра метель закончится и мы выберемся отсюда, не переживай. Я понесу любое наказание, которое ты сочтешь уместным, – я не врал, чувство вины выедало мои внутренности уже несколько часов. – Я не переживаю, – рявкнул он, – Обязательно понесешь. А теперь заткнись и иди под одеяло – мне всё ещё холодно и я не хочу замёрзнуть во сне или найти с утра твой замёрзший труп. Я даже и не думал, что мне такое предложат, готовясь провести ночь, укутавшись в мокрую куртку рядом с камином. Мне не привыкать, в конце концов. На минуту в комнате воцарилась гробовая тишина, которую разорвал возмущенный крик Джима: – Ну же, Басти! Я не люблю повторять дважды. Считай, что это приказ. Вздохнув, я встал и поплёлся по направлению к нарам, опустив голову. Не то что бы мне не хотелось этого, напротив, я желал подобного уже слишком долго, чтобы поверить, что это может вообще когда-либо превратиться в реальность. Мориарти отвернулся к стене, и я, дрожащими руками (феномен для моего выдержанного организма) приподняв одеяло, скользнул в тепло полевой постели. Места было немного, и наши тела разделяли какие-то пара сантиметров непреодолимой, как мне тогда казалось, бездонной пропасти, в которую я мечтал упасть, не думая ни о чём, и потянуть за собой Джима. Я лежал, не двигаясь и не дыша, погружённый в попытку самоконтроля, и не заметил, в какой момент мой пах оказался прижатым к ягодицам босса. Я дёрнулся, чтобы отстраниться, но Джим придвинулся снова, и я почти физически почувствовал, как кровь из всех органов тела перетекает вниз, наливая свинцовой тяжестью мой изголодавшийся детородный орган. Уже практически потеряв контроль, я скользнул правой рукой по телу Мориарти и обхватил его поперёк груди, вплотную прижимая к себе и утыкаясь носом во влажную ещё макушку. – Как давно, Себастьян? – прохрипел он, даже не пытаясь вырваться из моих объятий. – Мне кажется, это длится уже вечность. Ты меня с ума сводишь, – прошептал я ему на ухо, едва заметно прикусывая мочку. – Ты точно идиот, полковник. Ты никогда не видишь очевидного. Я ждал, когда же ты уже созреешь, и ты проявил чудеса терпения, поистине. – Я умею терпеть, но сейчас для этого неподходящий момент. – Да заткнись ты уже и займись делом! Не думал, что снайперы такие болтливые, – он положил свою кисть поверх моей, повёл ее вниз к своему паху и слегка сжал, издав сдавленный стон – Джим был тоже возбужден, не меньше, чем я. Вселенная перестала для меня существовать, сжавшись до размеров пространства этой комнаты. Сердце стучало где-то в горле, голова кружилась, и если бы я стоял, то непременно упал бы на пол, словно девственница на первом свидании. Я перевернул босса на спину и, навалившись сверху, впился в его губы, кусая их почти до крови и наслаждаясь такими же ответными действиями. Я так часто представлял, какие эти губы на вкус, но даже близко не приблизился к правильному ответу: дорогие сигары, кофе и мятная жвачка – вот коктейль моего безумия. Скользнув языком вниз по шее, я спустился поцелуями на грудь, кусая тонкую бледную кожу и оставляя на ней следы своих зубов и засосы. Когда я добрался до темных кружков сосков, обведя их поочерёдно языком и ущипнув, Джим в голос застонал и выгнулся мне навстречу. Я продолжил свою сладкую пытку, касаясь кончиком языка подрагивающего живота с темной полоской жестковатых волос, стягивая бельё и обхватывая пульсирующий член горячими губами. Мориарти шумно выдохнул и вцепился в мои растрёпанные волосы руками, задавая темп движениям. Мой язык огибал головку, проходил по уздечке, опускался вниз по стволу, словно пытался распробовать каждый миллиметр желанной плоти. Возможно, я увлекся, потому что Джим резко отдернул мою голову и простонал: – Остановись… я сейчас… перевернусь на живот, так будет удобнее. – Нет! – неожиданно для себя рявкнул я, поднялся выше и зашептал в его губы, – Нет, я хочу видеть твои бездонные чёрные глаза, которые похожи на две ямы, ведущие прямо в чертов ад, где в глубине горит дьявольский огонь, в котором я уже давно горю. Хочу видеть твои губы, из которых будут вырываться крики, стоны и моё имя, которые я буду целовать, искусывая до крови в порыве страсти. Хочу чувствовать, как твои пальцы и ногти впиваются в мою спину, раня кожу. Хочу почувствовать тебя всего, целиком и полностью. Джим удивлённо уставился на меня затуманенным взором и тихо рассмеялся, плотнее прижимаясь своими бёдрами к моим: - Да Вы, батенька, поэт! – он хотел выдать ещё что-то колкое, но в это время я не выдержал и без подготовки толкнулся внутрь его горячего тела. Злодей-консультант закричал от боли и неожиданности так громко, что если бы мы не были одни в лесу, на ногах оказалась бы добрая половина города. В уголках его глаз выступили слезы, которые я слизал языком, извиняясь за свою несдержанность. Несколько минут я не двигался, просто целуя Джима и давая ему привыкнуть к неприятным ощущениям, пока он сам с недовольным мычанием не задвигал бёдрами, побуждая к продолжению. Медленно я вошёл до конца, но почти тут же сорвался – контроль и выдержка улетучились вместе с развратным стоном, который издал запрокинувший голову назад Джим. Сколько это продолжалось, я не знал: может, минуту, может быть, час… Из состояния транса меня вывел громкий низкий стон Джима, от которого внизу живота образовался огромный шар из оголённых нервов, готовый взорваться внутри меня в любую секунду, разрывая внутренности на мелкие кусочки. Я едва успел просунуть руку между нашими вспотевшими раскалёнными телами, обхватить ладонью член босса, сделать несколько грубых и резких движений, как он зарычал сорванным от крика голосом, затрясся, словно в судорогах, а потом обмяк, закатывая глаза и выплёскивая горячее семя на мою руку. В этот момент взорвался и мой шар внутри, распространяя электрические импульсы от корней волос до кончиков пальцев ног. Я по инерции сделал ещё пару глубоких толчков и перекатился на спину, боясь придавить своим телом и без того тяжело дышащего Мориарти. Мы просто лежали и молчали, глядя в потолок. Слова были излишними, зачем зря сотрясать воздух? Да и сказать было нечего, из головы улетучились сразу все мысли, а язык словно прирос к нёбу, отказываясь двигаться. Почувствовав тяжесть на плече, я лишь крепче прижал ещё горячего Джима к себе и накрыл обоих колючим пледом до подбородка, после чего провалился в спокойный и крепкий сон, без тревог и сновидений. Утром, а точнее, неизвестно в какое время суток, нас разбудило настойчивое пиликанье телефона. Я нехотя выплывал из царства Морфея, все тело ломило, а голова гудела, как с похмелья. Медленно высвободившись из объятий обхватившего меня руками и ногами Мориарти, я вылез из-под одеяла и отправился на поиски единственного имевшегося у нас средства связи – моего телефона. Дрова в камине почти прогорели, остались лишь красноватые угли, и я, сперва подкинув несколько свежих поленьев и заново раздув пламя, принялся выуживать коммуникатор из кармана все еще влажных брюк (надо бы развесить где-то одежду). Сделав пару звонков и передав наши координаты, я запрыгнул обратно на наше ложе любви, прижимаясь к тёплому сонному Джиму. Вообще не особо-то и хотелось возвращаться обратно, я боялся, что в другом мире всё будет по-иному, но вечно здесь не просидишь – это факт. – Нас вытащат через несколько часов, – со вздохом произнес я, – Ребята уже выехали. – Отличная новость, – сквозь сон пробормотал Мориарти, перекладывая свою голову мне на руку, – Значит, у нас будет как минимум полдня для исполнения наших безумных сексуальных фантазий, после чего я всё-таки не откажу себе в удовольствии содрать шкуру с одного придурка. Мы, кажется, за этим сюда ехали? – Мне кажется, что мы ехали вот за этим, – я коснулся его губ своими. – Пожалуй, ты прав. Стоит поблагодарить Мэттью перед тем, как я убью его, – ответил Джим, оседлав мои бёдра… *** В комнате стало заметно светлее, а мы всё так же лежали, не меняя положения. Джим тоже не спал почти всю ночь, чего с ним обычно не случается. – Почему ты не спишь? – поинтересовался я. – Потому что ты не спишь, – в тон мне ответил он, – А ты почему? О чём задумался? – Да так, просто бессонница… – Опять вспоминаешь? Это глупо, Себастьян, не спать всю ночь, вспоминая, как первый раз меня трахнул, – он засмеялся, устраиваясь у меня на плече, - Ты ещё книгу об этом напиши. – Ты что, мысли мои читаешь? Может, и напишу, – недовольно пробубнил я. – Я тебя ненавижу, Моран, – зевая, пропел Джим. – Я тебя ненавижу больше, – улыбнулся я, прижимая босса к себе и проваливаясь в долгожданный сон. Надо было хоть немного отдохнуть, ведь никогда не известно, что ещё придумает сегодня неугомонный гений и какие повороты ждут нас на путях осуществления его коварных замыслов.