***
После того как он сбежал от Гермионы и Малфоя и их ужасного допроса с пострадавшим чувством собственного достоинства, Зейн направился в подземелья, чтобы спросить у Гарри и Луи, идут ли они на ужин. Лиам сказал ему ранее днем, что он планировал пойти на обед с Энди; Зейн слышал много плохих вещей о нем от Луи, так что он сказал Лиаму идти без него. — Я знаю, что он бывает ослом иногда, но он мой друг, — сказал ему Лиам. — Все нормально, просто я не хочу разговаривать с ним, — ответил Зейн. Лиам, кажется, отреагировал на это нормально, а также Зейн давно не видел Гарри и Луи на этой неделе, так что он с нетерпением ждал ужина. К счастью кто-то выходил из гостиной Слизерина, так что Зейн проскользнул в открывшийся проход за портретом, не дожидаясь, пока его кто-нибудь впустит. Он поздоровался с несколькими ребятами, пока шел по гостиной, большинство слизеринцев хорошо знало его. Зейн поднимает голову вверх, туда, где находится спальня семикурсников и удивляется, когда замечает Стэна Лукаса сидящим в верхней части лестницы у закрытой двери. На нем были одеты большие наушники. Проходит буквально две секунды, и Зейн понимает, почему Стэн сидит тут в таком виде. — Да… да… ох… прямо там, малыш… боже… — голос Луи можно было отчетливо услышать сквозь толстые деревянные двери и каменные стены, который говорят о том, каким на самом деле громким может быть Луи. Зейн может… Мерлин, Зейн так же слышит, как кровать бьется о стену. Неужели они всегда были такими громкими? — О, привет Зейн, — говорит Стэн, который только что заметил его. Он снимает наушники и морщится, его уши пытаются привыкнуть к шуму. — Привет, — говорит Зейн. Они оба смотрят друг на друга какое-то время, пытаясь вклиниться между стонами Луи. — Где ты достал наушники? — наконец спрашивает Зейн. — Оу, эти? Украл их у профессора Спраут, — говорит Стэн. — Она обычно использует их на уроках второкурсников, когда они работают с мандрагорами, но я не думаю, что пропажа одной пары вызовет проблемы. Они действительно хороши для… эм, не только с мандрагорами, но и… — С твоими соседями, — заканчивает за него Зейн. — Почему ты не использовал заклинание? — Оно работает со стороны того, кто его произносит, — сообщает ему Стэн. — Поверь, я пытался. Если я произнесу его, это позволит им не слышать меня, а не наоборот и нет ничего такого, что я бы делал, и они не хотели слышать. Я имею в виду, Мерлин, я просто, блять, сижу тут… — Хорошо, — говорит Зейн. Он мысленно добавляет головку в свой список «Заклинания для создания» и напоминает себе, чтобы он сообщил об этом Гермионе в следующий раз, когда у них будет занятие. — Хорошо, — говорит Стэн громко, вторя ему. — Я собирался пригласить их на ужин, но я думал подождать пять минут и посмотреть, закончат ли они. — Я собрался позвать их на ужин тоже, — говорит Зейн, практически крича во все горло, чтобы быть перекричать Луи. — Ох, блядь, нихрена себе! — кричит Луи. — Круто, — кричит Стэн в ответ. — Ты не против подождать их в общей гостиной? — Боже, о мой бог, блядь, сильнее! — Звучит неплохо, — кричит Зейн. — Я думаю, они присоединятся к нам, когда закончат. Когда они спускаются вниз по лестнице, они слышат стоны Луи. — Да, блядь, я кончаю, я кончаю, черт… И Зейн не уверен, следует ли говорить что-либо, но Стэн радостно произносит: — О, отлично, это значит, что нам нужно будет подождать минут пять. Иногда, когда Зейн видится со Стэном, то последний как-то обеспокоенно поглядывает на Малика, словно замечает кое-что ужасное, видимое только ему самому. И Зейн только сейчас понял, в чем суть этих взглядов.***
На следующее утро Зейн зашел в Большой Зал на завтрак и сел за гриффиндорский стол с Лиамом и Найлом, которого он уже знал достаточно хорошо и которого просто обожал. Он накладывает себе на тарелку яичницу и колбасу, когда Гарри и Луи заходят в Большой Зал. Зейн машет им, надеясь, что они сядут с ними, и он смог бы спросить их, не хотят ли они сходить в Хогсмид сегодня. Гарри и Луи присоединяются к ним под подозрительные взгляды гриффиндорцев. — Доброе утро, — говорит Луи, осторожно садясь рядом с Лиамом. Гарри присаживается рядом с Луи. — Доброе утро, — говорит Зейн. — Привет, парни, — говорит Найл. — Как тренировки по Квиддичу? — Так я и сказал вам, — говорит Луи, улыбаясь и закатывая глаза. — Просто праздное любопытство, — пожимает плечами Найл, толкая локтем в бок Зейна, чтобы тот передал ему еще пудинга. — Я надеюсь, вы разгромите Хаффлпафф на следующей неделе, и мы сможем тогда сыграть с вами. — Ты имеешь в виду, получить еще одну порку? — говорит Луи. — Никогда бы не подумал, что ты мазохист, Хоран. Гарри хмурится рядом с Луи. — Заткнись, — говорит Найл. — Если бы чертов Энди не был бы таким придурком… — Да, говоря об Энди, — перебивает его Зейн, пытаясь остановить перепалку до ее начала. — Как прошел ваш ужин вчера, малыш? — Оу, эм, — говорит Лиам, хмурясь. — Не так хорошо, как хотелось бы. — Ах, да, Зейн сказал мне, что у тебя был ужин с моим любимым человеком вчера, — говорит Луи, подначивая Лиама. Лиам хмурится. — Он, хм…мы говорили о тебе немного, Луи, потому что поначалу мы обсуждали Квиддич и он не сказал ничего плохого или грубого о тебе, так что я подумал, может быть, это неплохой момент, чтобы сказать ему о Зейне и он…эм… По спине Зейн пробегает холодок. — Ох, Лиам… — Он назвал меня педиком, — говорит Лиам. — Он.он просто… — Лиам, — говорит Зейн, чувствуя, что его сердце разорвется от переживаний. — Все нормально, все нормально, — говорит Лиам, пожимая плечами. Он выглядит также как и Луи, когда тот переживал по этому поводу. — Я просто встал и ушел, да, он крикнул мне в спину, что думает о том, чтобы уйти из команды. — Я надеюсь, что он так и сделает, — сердито говорит Найл. — Засранец не так уж и хорош, так что нет причины, чтобы держать его в команде после этого. — Все что он делает, так это посылает бладжеры в Луи, — говорит Гарри. Зейн улыбается. — Да, я помню это, — говорит Лиам. — Это было ужасно. Я думаю, что должен выгнать его из команды, до того, как он уйдет сам, верно? Все начинают одобрительно кивать, а затем смеются. Они продолжают счастливо болтать, пока уплетают за обе щеки завтрак. Когда все немного успокоились, Зейн спрашивает: — Что ж, мы с Лиамом думаем сходить в Хогсмид сегодня. Хотите пойти с нами, парни? — Конечно! — говорит Гарри, допивая свой сок. Луи хмурится, и Зейн мысленно дает ему подзатыльник, потому что он знает, что собирается выдать Луи. — Это будет двойно… — Нет! — громко говорит Зейн, перебивая Луи. — Найл тоже идет с нами, не так ли, Найл? — Конечно, не хочу пропустить это, — говорит Найл с набитым ртом. Он замедляет процесс пережевывания пищи и скептически спрашивает. — Погоди минутку, не будет ли это так, словно я пятое… Зейн наступает на ногу Найла под столом и тот вскрикивает, резко вдыхая и давясь едой. Пока он приходит в себя, то, кажется, уже забыл то, что хотел сказать, что будет пятым колесом. По правде говоря, Зейн хотел помочь Гарри и Луи. — Куда вы хотели бы пойти в первую очередь? — спрашивает Лиам. — В Сладкое королевство, — сразу же говорит Гарри. — У них есть эти замороженные шоколадные бананы, которые я просто обожаю… Луи давится своим апельсиновым соком, в результате чего Зейн фыркает в свой рукав, пытаясь выдать это за чихание. Зейн видел однажды, как Гарри ел один из них, и это было так непристойно. Наконец, они все поднимаются из-за стола, решая зайти в Сладкое Королевство в начале. И когда ребята шли по мощеной дорожке, ведущей из Хогвартса, Зейн понял, как на улице холодно. Он не выходил из замка достаточно долго в течение нескольких недель, и холодный ноябрьский воздух продувал его тонкое пальто. Он дрожит от холода, в результате чего Лиам смотрит на него с беспокойством. — Все в порядке? — спрашивает он, сжимая руку Зейна в своей. — Просто замерз, — отвечает Зейн, пытаясь унять дрожь. — Держи, — говорит Лиам, снимая с себя алый шарф Гриффиндора и обматывая его вокруг шеи Зейна. Он все еще хранит тепло тела, и Зейн дрожит, но в этот раз от приятного тепла, что струится по его телу. Лиам проводит пальцами по волосам Зейна. — Спасибо, — говорит Зейн, пиная несколько листьев на земле, и улыбается. — Не за что, — отвечает Лиам. — Он хорошо на тебе смотрится. Зейн краснеет. — Добро пожаловать на лучший факультет, приятель! — восклицает Найл, смотря через плечо на Зейна, одетого в шарф Лиама. Луи и Гарри тоже оборачиваются, и Гарри задыхается от возмущения. — Зейн, как ты мог? — Послушай, я действительно… — начинает Зейн, смеясь. — Ты предал нас, — стонет Луи, кладя руку на сердце. — Черт, кому какое дело, просто продолжаем идти, я замерз, — умоляет Зейн. Лиам приобнимает его за плечи, когда они идут дальше, и Зейн думает, что Лиам должен подумать о том, чтобы рассмотреть карьеру в качестве персонального обогревателя. Он больше не жаловался на холод по дороге в магазин. Сперва они зашли в Сладкое Королевство. Гарри покупает десяток замороженных шоколадных бананов с различными начинками, а также специальную коробку от Сладкого Королевства, которая вырабатывала холод, не позволяя им испортиться. Луи покупает пачку сахарных перьев, и Зейн уверен, что это он сделал в отместку; возвращаясь во время, когда они проводили время вместе, Луи дразнил Зейна, облизывая эти перья прямо во время урока. Зейн покупает его любимые конфеты, кокосовый лед, пока Лиам идет за жвачкой, из которой получаются отличные пузыри (как утверждал Луи). Найл покупает огромный мешок ирисок с различными ликерными начинками. И когда они спустя час покидают магазин Вредилок Уизли, нагруженные покупками, Найл смотрит на свой практически пустой мешок и понимает, что все ириски были с начинкой из настоящего ликера. — Объясните мне, почему они такие вкусные, — говорит Найл и запихивает в рот оставшиеся конфеты. — Ты что…опьянел от шоколадных конфет? — недоверчиво спрашивает Гарри. — Я тоже хочу их, — говорит Луи, похлопывая Найла по спине. — Кто-нибудь хочет в Три Метлы? Я чувствую себя так, словно должен наверстать упущенное. — Это плохая идея, — спокойно говорит Лиам, когда все пятеро подходят к дверям паба. — Все будет в порядке, — говорит Зейн, сжимая его руку. — Мы все совершеннолетние и мы не делаем ничего такого противозаконного. — Да, но… — Лиам замолкает и показывает на Найла, который пытается кувыркаться на брусчатке. — Он съел весь мешок, — признает Зейн. — Никто из нас ничего не употреблял, да и Найл может постоять за себя сам. Они заходят в шумное помещение паба и двигаются в сторону бара. Том, пожилой бармен, приветствует их дружественным взглядом. — Привет, парни! Не ожидал увидеть вас всех пятерых вместе, но вы вроде неплохая группа. Что я могу предложить вам? — У тебя еще есть сливочное пиво или уже слишком поздно и не сезон? — спрашивает Найл. — У нас есть несколько бочонков, — отвечает ему Том. — Я думаю, ты хочешь добавить в него нечто покрепче, не так ли, Хоран? — Ты хорошо меня знаешь! — громко говорит Найл и они оба смеются, энергично пожимая друг другу руки. — А что насчет вас, парни? — спрашивает Том. — Я тоже не откажусь от сливочного пива, — говорит Луи. — И добавь туда тоже чего-то покрепче. О, и ты мог бы добавить много пены сверху, как ты обычно это делаешь? — Мне тоже самое, — говорит Зейн. — Без дополнительной пены. — И мне тоже, — говорит Лиам, после небольшой паузы. Они все поворачиваются к Гарри. — У тебя есть глинтвейн, Том? — медленно спрашивает он. Все остальные парни закатывают глаза. — Ох, все, уступите дорогу, уступите дорогу чертовому хипстеру! — театрально стонет Луи. — Заткнись, — говорит Гарри, улыбаясь и толкая Луи плечом. — Конечно, у нас есть, Стайлс, — говорит Том. — Уверен, что ты единственный студент, который его пьет, но мы продолжаем делать его для тех, кто постарше, как я, например. — Видите? — говорит Гарри, когда Том уходит за напитками для парней. — Я культурный. — Теперь, когда тебе исполнилось семнадцать, мир открывает перед тобой новые возможности, — насмешливо говорит Луи, ухмыляясь. — По крайней мере, волшебный мир, — говорит Лиам. — Я все еще не могу пить в маггловском Лондоне, пока мне не исполнится восемнадцать. — Заколдуй бармена, Лиам! — восклицает Луи. — Только не говори мне, что ты не делал этого. Это…я думаю, это было первым, что я сделал, когда мне исполнилось семнадцать. Моим первым легальным заклинанием было Конфундус. Это было так типично для Луи, что Зейн не мог не засмеяться. Том вернулся с четырьмя порциями сливочного пива, одно из которых было с излишней пеной сверху. Затем он подошел к печке и взял ковшик, чтобы налить теплый и сладкий глинтвейн в кубок для Гарри. — Держите, парни! Вы тут ненадолго? Мне открыть счет? — Определенно, — говорит Найл, благодаря его, и все пятеро идут в сторону свободного столика в углу паба. Парни потягивают свои напитки, смакуя их. У Луи на носу пена и Гарри хихикает, смотря на него, и в конечном итоге слизывает ее, тем самым заставляя Найла подавиться своим пивом. — Ты обещал мне, что я не буду пятым колесом, — шепчет он на ухо Зейну. — Лиам и я ведем себя нормально, не так ли? — тихонько говорит Зейн. — Абсолютно, — говорит Лиам. — В основном только ради тебя. — Я ценю это, — говорит Найл и делает еще один глоток из своего стакана. — Эй, я хотел спросить вас кое о чем, парни, — говорит Зейн всем. — Когда я был у Гермионы вчера, она и профессор Малфой говорили о каком-то бале в канун Рождества, и я действительно запутался, потому что Донья, Сафа и я уже купили билеты домой… — Ох, так это будет в этом году? — спрашивает Луи, ставя свой напиток на стол. — Это происходит каждые три года, — говорит Лиам. — Так что.да, да, я думаю, он будет в этом году. — Твои родители поймут, я уверен, что они уже в курсе, — говорит Гарри, делая глоток вина. — Что? Что происходит? — разочарованно спрашивает Зейн. — Рождественский бал, конечно же, — говорит Найл, чью речь становится все труднее и труднее понимать из-за того, сколько он уже выпил. — Что? — Я все время забываю, что ты не был тут в начале четвертого курса, — говорит Луи. — Грандиозные танцы, которые они устраивают в канун Рождества каждые три года. Обычно это совпадало с Турниром Трех Волшебников, но как вы знаете, его уже не проводят, так что… — Я говорю, что это было давно, — говорит Найл. — Я имею в виду, Тот-Кого-Нельзя-Называть умер и… — Но это все еще чрезвычайно опасное состязание, — утверждает Лиам. — Во всяком случае, теперь они проводят Рождественский бал вне зависимости от турнира, они до сих пор приглашают те две другие школы, ну вы понимаете, все это магическое сотрудничество и прочее. И все мы проводим свои рождественские каникулы в Хогвартсе. Это весело. — Две другие школы? — спрашивает полностью растерянный Зейн. — Он невежественный, — громко шепчет Луи, в то время как начинает говорить Гарри. — Шармбатон и Дурмстранг. Одна из них школа для девочек, другая для мальчиков. — Они ходят с нами на занятия в течение всего декабря, — сообщает ему Лиам. Зейн все еще не разобрался во всей этой неразберихе и спросит об этом Лиама чуть позднее, а пока он попивает сливочное пиво. — Я расскажу тебе позже, — шепчет ему Лиам, словно знал, о чем подумал Зейн, и похлопывает его по ноге под столом. Зейн улыбается. — О, говоря о Дурмстранге, — говорит Найл, ставя на стол свой пустой бокал и вытирая рот рукавом. — Один из моих товарищей, который учится там…ты знаешь Брюса, Лиам…он написал мне на прошлой неделе и сказал, что Ник Гримшоу закончил там седьмой курс. — Серьезно? — спрашивает Луи, опираясь на стол, и Зейн чувствует себя, словно он находится в кругу хихикающих школьниц, которые делятся сплетнями. — Он не учился в школе в течение двух лет, не так ли? Я думал, он не мог найти место, где бы его приняли, — говорит Лиам, нахмурившись. — Брюс сказал, что он считает, что Каркаров должен Гримми или благосклонен к нему, — говорит Найл, пожимая плечами. Это звучит серьезно. К сожалению, Зейн понятия не имел, кто такой Ник Гримшоу или Гримми (это один и тот же человек?). — Простите, я все еще немного запутан… — Это случилось в начале четвертого курса, не так ли? — задумчиво спрашивает Гарри. — Похоже, что когда ты поступил сюда, все перипетии закончились. Зейн наклоняется над столом, чтобы дать ему пощечину, и все они заливисто смеются. — Окей, итак, — говорит Луи, и все пятеро инстинктивно наклоняются друг к другу. — Когда мы были на четвертом курсе, Ник Гримшоу был на седьмом в Хогвартсе, и он был…где он был? Ах, да, на Рейвенкло, полностью претенциозный пиздю… — Лу, — перебивает его Гарри. — Он не был таким уж плохим. Он всегда был милым со мной. — Мне он не нравился, — отвечает ему Луи. — Но это не имеет значение. Важно то, что он был пойман самим директором школы, когда отсасывал одному из учителей в пустом классе. — Нет, — выдыхает Зейн. — Еще как да, — подтверждает Луи. — Это был преподаватель Защиты от темных Сил, я думаю…они были не из тех, кто слоняется просто так, не так ли? И преподаватель был отправлен в отставку, а Ник был исключен. Было ужасно кровавое разбирательство в Хогвартсе, куча негативных отзывов в прессе и все остальное. — Я помню, что слышал об этом, — говорит Зейн. — Это было в Пророке. Мой папа прислал мне его, когда я еще учился в своей старой школе. — Да, был огромный скандал, — говорит Лиам. — По крайней мере, он был совершеннолетним, вы можете вообразить, что было бы, если бы ему не было семнадцати? Все пятеро вздрагивают. — Ну, теперь он в Дурмстранге, — говорит Найл. — Поэтому я полагаю, что он приедет в Хогвартс, как и вся его школа. Здесь будет на что посмотреть. — Я хочу, вроде как, билет в первом ряду, когда он увидит Макгонагалл впервые после инцидента, — говорит Луи. — Ее лицо… — смеется Гарри. — Да, определенно не хочу это пропустить, — смеется Найл. Зейн немного улыбается, но чувствует себя немного не в теме происходящего. — Погодите, так суть в том, что две школы и все их студенты приедут сюда в декабре, а все мы проведем каникулы тут и будет большой бал? — спрашивает Зейн. — Именно, — говорит Лиам. — Десять очков Рейвенкло, мистер Малик, — говорит Луи, имитируя голос Гермионы. Зейн фыркает. Так много предстоит сделать. Зейн понимает это, когда они покидают бар спустя час. Все пьяные и довольные. Он должен рассказать его сестре, написать его родителям, попросить прислать ему парадную мантию из дома… Он был так взволнован. Малик собирается провести Рождество со своими друзьями в этом году, и это будет весело. И что-то подсказывает ему, что Лиам во время Рождества будет еще более очаровательным, чем обычно. Ох, Зейн не мог этого дождаться.