You Are The Blood

— У него нет рвотного рефлекса? — недоверчиво спрашивает Луи. Он и Зейн направляются в общую гостиную старост вместе с Лиамом, Перри и остальными девушками после субботнего ужина в ночь перед вечеринкой у Рейвенкло. Луи чувствовал себя на удивление хорошо с того дня, как он провел плача на плече Зейна, а также принимая во внимание все случившееся. И Зейн не до конца уверен, действительно ли у Луи все хорошо или же он умело управляет своими эмоциями. Луи и Гарри, судя по всему, немного повздорили той ночью, и Луи был немного смущен, когда Гарри беспокоился о нем, и это было, наверное, единственное, что заставляло Луи хоть как-то реагировать на все происходящее. Зейн пригласил Гарри присоединиться к ним, на что он ответил, что будет в это время с Ником и его друзьями. Какая неожиданность. — Нет, — говорит Зейн. — Ничего. Вообще ничего. — Вот черт, — Луи выглядит впечатленным. — Я немного впечатлен, правда. У меня это заняло недели, прежде, чем я смог полностью заглотнуть член Гарри. Женщина, что была на портрете, который висел на стене позади них, с возгласом возмущения, зажала руками уши своего ребенка. — Ага. Я чувствую себя сейчас немного хуже, — засмеялся Зейн. — Я хотел сделать что-то и для него, с того самого момента, как он позвал меня на бал, но он практически заставил меня потерять сознание. — Он пригласил тебя на Рождественский бал? — спросил Луи. — Он что, дурак? Конечно, вы парни, пошли бы туда вместе. Зейн думал то же самое, но сказал совершенно другое. — В любом случае, я думаю, это было мило с его стороны. — Я думал, что это само собой разумеющееся, — сказал Луи. — Я имею в виду, возьми меня и Гарри, мы, конечно же, пойдем вместе, хотя мы даже не говорили об этом, и никому из нас не нужно будет грабить цветочный магазин. — Вы вообще не говорили об этом? — нахмурившись, спрашивает Зейн. — Нет, но нам это не нужно. С кем еще мы можем пойти на бал? Зейн мог подумать только об одном человеке, но он решил не давить на Луи. Он уже немного боялся остаться единственным трезвым на предстоящей вечеринке среди его пьяных друзей и он не хотел ухудшать все еще и разговорами о Нике Гримшоу с Луи.

***

Несколько часов спустя, все друзья Зейна (и такое ощущение, что вообще и все в замке) были пьяны, а Зейн еще по-прежнему трезв. Он старался чувствовать себя гордо, что он не будет выглядеть ужасно на вечеринке, будучи пьяным, но он, почему-то, предпочел бы быть пьяным и шататься из стороны в сторону, чем быть трезвым и понурым. Это было бы куда веселее. Вечеринки в гостиной Рейвенкло всегда были чем-то ярким; лунный свет, который отражался от снега и попадал в гостиную, был использован в качестве светомузыки. Кто-то повесил наверху несколько диско шаров, которые отбрасывали яркие блики на стены помещения. Пунш, который сделали Джейми и Энн имел ярко розовый цвет и он шипел каждый раз, когда кто-то наливал его себе в кружку. Это наверное очень вкусно, горько думал Зейн. Он проводил все время рядом с Лиамом, потому что его услуги диджея сегодня не были нужны. Сегодня его место занял Ник Гримшоу. И как бы сильно Зейну не хотелось признавать это, Ник был и вправду очень хорош. У него был отличный плейлист, Ник знал, как микшировать песни вместе и он счастливо пританцовывал всякий раз, когда толпа была довольна. Зейн надеялся, что он не понравится всем больше, нежели он сам. Способность и готовность угодить толпе, собственно и делают Ника отличным диджеем. Зейн же практически целиком погружался в музыку, в то время как Ник активно контактировал с публикой. Он не боялся экспериментировать с песнями и Зейн это уважал. Но это не значит, что он не может немного завидовать ему. Он и Лиам немного потанцевали, смешиваясь в толпе с остальными студентами, но Зейн мог сказать, что Лиам пытается остаться трезвым в знак солидарности с Зейном. Но он не хотел портить Лиаму этот вечер, просто потому, что сам он пить не может. Так что после их танца, Зейн начинает подниматься от пола, и вновь принимает лекарство. Он настаивает на том, чтобы Лиам взял какой-нибудь напиток себе, и они направляются в сторону столика с алкоголем. — Знаешь, я могу веселиться, будучи трезвым, — говорит Зейн Лиаму, пока они идут. — Все нормально. — Ясно, я знаю, что это возможно, — говорит Лиам. — Но ты выглядишь так, словно тебе ужасно скучно. — Ну, это не так, — вздыхает Зейн, и старается сделать более веселое лицо для Лиама. Они подошли к столику с напитками и Зейн наливает в чашку пунша до краев и протягивает ее Лиаму. — Если бы я не знал тебя так хорошо, Зейн Малик, я бы подумал, что ты пытаешься споить меня, — говорит Лиам и улыбается, беря чашку с пуншем. — Хотя, я должен сказать, что на вкус тут нет и капли алкоголя. — Джейми всегда так делает, — говорит Зейн. — Никто не понимает, как много выпивки находится в нем, пока алкоголь не ударит им в голову. — Что это было? — спрашивает Лиам. В то время, пока Зейн говорил, Лиам выпил всю чашку пунша. — Хорошее пойло, на самом деле классное. Вот, держи. Еще одну! — Я создал монстра, — бормочет Зейн, наливая еще пунша в чашку Лиама. — Еще одну и все, малыш. Оно скоро ударит в голову, я обещаю. Зейн отводит Лиама от стола с напитками, в то время, как второй наслаждается своим вторым бокалом пунша. Как только они пробираются сквозь толпу, они замечают, что Найл танцует с симпатичной блондинкой, которая даже в принципе нравится и Зейну, хотя он в основном больше любит члены. А это значит только одно. В ее роду определенно были вейлы. — Лиам, Зейн! — приветствует их Найл. Девушка застенчиво улыбается им. — Отличная вечеринка, не так ли? — — Неплохая, — соглашается Лиам, немного покачиваясь из сторону в сторону. — Придется признать, что я скучаю по тебе, как по диджею, Зейн, — говорит Найл. — Я не узнаю ни одной из этих песен. Зейн не может сдержаться и улыбается. — Ох! Простите, я просто засранец. Парни, это Элли, она учится в Шармбатоне. — Приятно познакомиться, — говорит Элли. У нее прекрасный голос. Зейн думал, у нее будет французский акцент, как у большинства новеньких девушек, но, похоже, что она была откуда-то из северной Англии. — Мне тоже, — говорит Зейн. Лиам икает и покачивается. — Не волнуйся Элли, большинство из нас гораздо менее странные нежели Найл. — Ой, не пугай ее! — громко кричит Найл, притягивая к себе Элли, от чего та тихонько засмеялась. Зейн подумал, что они хорошо смотрятся вместе. — Все, харе. Брысь! — Люблю тебя, Ни, — говорит Лиам, наклоняясь к нему и небрежно целуя его в щеку. Зейн притягивает его обратно, едва сдерживая смех, когда он замечает что у Лиама уже пустая чашка из-под пунша. — Мерлин, что добавили в пунш? — спросил Найл, смотря на Лиама. — Счастье, — говорит Лиам очень серьезным тоном. Зейн тащит его прочь, а смех Элли, такой чистый и приятный, словно колокольчики, следует за ними. Он притягивает Лиама ближе, когда они находят уединенное местечко, чтобы потанцевать, и целует его, стараясь собрать все остатки сладкого алкоголя с его языка. — Я вижу, что мы все отлично проводим время, — говорит Ник Гримшоу, чей голос был усилен за счет заклинания, тем самым перекрикивая музыку. — Очень рад, что я угодил вам. Зейн не без усилий отрывается от Лиама, думая, что Ник обращается к ним двоим, застав их целующимися, но потом он видит, что Луи прижал Гарри к стене, практически рядом с Ником. Руки и губы Луи порхали по всему телу Гарри. Глаза кудрявого плотно закрыты и его губы приоткрыты в немом удовольствии, когда Луи кусает его шею. Зейн не может не думать, что они неспроста стоят в такой близко к Нику, и Ник, кажется, думает так же. Для того, кто отказывается встречаться с Гарри, Луи очень по-собственнически относится к нему. — Я думал, он обращается к нам, — говорит Лиам Зейну, перекрикивая музыку. — Я тоже, — смеется Зейн. Он поцеловал Лиама снова, и они еще потанцевали пару песен в их собственном укромном местечке. Податливость Лиама и его хихиканье вызваны алкоголем. Он продолжает скользить своими руками все ниже и ниже по спине Зейна. В конце концов, Зейн решает, что им нужен перерыв, а Лиаму нужно пару бокалов воды. Он сажает Лиама на одну из кушеток рядом с пустым камином и идет к столику с напитками и наливает ему кубок с водой. Когда он возвращается, к ним уже присоединились Гарри и Луи. — Привет, парни, — приветствует их Зейн, подавая Лиаму кубок с водой, и садится на его колени. — Привет, Зи, — нечленораздельно и счастливо произносит Луи. Он, кажется, тоже сильно пьян, как и Лиам, возможно даже сильнее. Один из друзей Ника (Зейн даже не удосужился запомнить, как их зовут) замечает Гарри и подтягивает к ним диван, чтобы сесть напротив них четверых. — Эйден, дорогой, как ты? — кричит Луи и посылает ему воздушный поцелуй. Гарри хмурится и как бы невзначай приобнимает Луи за плечи. Это как раз та часть вечера, из которой можно было бы извлечь пользу, будучи пьяным. Он ненавидел видеть этих двоих дразнящими друг друга подобным образом. В течение следующих нескольких минут, Луи и Гарри вели светскую беседу с группой людей, сидящих на диване напротив. Зейн ненавидел светские разговоры. Он был просто ужасен в них, даже когда был пьян, он был даже еще хуже. Так что он просто сидел и слушал, следя за Лиамом, чтобы убедиться, что он в порядке. Лиам как раз допил воду из его кубка, когда Гарри поднялся и сказал, что он собирается принести еще выпить, спрашивая всех не нужно ли им принести что-нибудь. — Еще немного пунша, малыш. Спасибо, — говорит Луи, шлепая его по заднице. Гарри счастливо хихикает и уходит за напитками. Почти сразу же, как только Гарри ушел, Ник Гримшоу подходит к ним и плюхается на диван, стоящий напротив них. Он должно быть взял перерыв, так как Зейн слышит заранее записанный микс, сквозь шум танцующей толпы. — Ух! — восклицает он, хрустя костяшками пальцев. — Это так изнурительно. Зейн, приятель, я не представляю, как ты это делаешь. — Я просто менее энергичный, — говорит ему Зейн. — Буду иметь это в виду, — говорит Ник, с благодарностью беря огневиски, что кто-то протянул ему. — Я измотан. Ли Джордан не учил меня, как задавать темп по все видимости. — Ты работаешь с Ли Джорданом? — спрашивает Лиам. — Офигеть! — Ага, с ним и Кормаком МакЛаггеном, — с гордостью говорит Ник. — Плюс еще некоторые маггловский диджеи, но вы, наверное, никогда не слышали о них… — О, нет, продолжай, нам всем интересно, — громко говорит Луи. Зейн внутренне напрягается. Ник смотрит на него. — Ну, они все работают на BBC. Мэтт Финч, он ведет автомобильное шоу, и я уверен, что если бы вы были магглами, то вы бы слышали о Греге Джеймсе. Зейн слышал о нем, хоть он и не был магглом, вот только откуда он знал его. Это становится понятным, когда Луи резко фыркает и говорит. — О, да. Я определенно слышал о нем. Ох, точно. Он тот радиоведущий, с которым Луи переспал летом.  — Ну, — вздыхает Ник, тем самым терзая Луи. Видимо он работал и с ним. — Тогда я уверен, что вы знаете, что это честь быть знакомым с ним. — О, мне это очень хорошо известно, — жестко смеется Луи. Они оба пьяны и с каждым словом становятся только злее друг на друга. И это определенно не есть хорошо. — И я пожалуй отнесу себя к привилегированным. — В самом деле? Я не верю тебе. — Ну, — Луи прочищает горло и чуть отклоняется от спинки дивана. — Я бы сказал, что я знал его в более….библейском смысле. Зейн не уверен, что знает, что такое библейский смысл, но он видит, как Лиам резко вздыхает, так что это должно быть что-то важное у магглов. Ник, по-видимому, тоже знаком с этим термином. Его рот открыт в изумлении. — Ты трахался с Грегом Джеймсом? — громко спрашивает он, находясь в полном недоумении. Луи ухмыляется и отвечает ему также громко. — Если вдаваться в подробности, Гримшоу, то это он трахал меня, но да. Я трахался с ним. И это было изумительно. Он снова облокачивается на спинку дивана, выглядя самодовольно. Но затем позади него и Зейна раздается громкий стук. Лиам и Луи оборачиваются и видят Гарри, стоящего там, разлившего пунш себе под ноги. Дерьмо, дерьмо, дерьмо… — Ты что? — спрашивает Гарри и его верхняя губа начинает дрожать. Луи открывает рот, чтобы сказать хоть что-то, но он слишком пьян для этого. — Вот дерьмо! — Я не могу…поверить… — Гарри запинается и, вот дерьмо, он тоже пьян, все просто в хлам, сейчас не самое лучшее время…. — Подожди, Хаз, это было летом… — Луи делает слабую попытку объясниться. — Словно от этого мне станет лучше! — зло кричит Гарри, разворачиваясь и уходя прочь. Зейн видит, как по его щеке бегут слезы. Луи встает, немного покачиваясь. — Хазза, подожди…пожалуйста… Но Гарри уже ушел и Зейн мог видеть, как он быстро скрылся за портретом, покидая гостиную. Блять. — Черт, я должен…пойти за ним… — говорит Луи и его голос становится надломленным, словно он тоже собирается плакать. — Нет, ты и так постарался уже, Томлинсон, — нечленораздельно произносит Найл. — Я пойду поговорю с ним. — Все заткнулись! — говорит Зейн и встает. — Вы все чертовски пьяны, никто из вас не пойдет говорить с ним. Ник, сядь. Лиам, дай Луи остатки твоей воды. Луи, пошли со мной. Я буду говорить с Гарри. Все были удивлены поведением Зейна, так что никто не возражал и как только Луи берет кубок с водой, Зейн хватает его за локоть и тащит его через толпу, пытаясь найти Стэна или другого человека из его друзей, кто бы позаботился о Луи. Пока они идут, Луи начинает плакать, и Зейн никогда не видел, как Луи плачет, не считая того случая на прошлой недели, и теперь вот, он плакал снова и это уже дважды за это время. Луи начинает всхлипывать. — Он не….надо…найти его…я…я не хотел его… Зи, ты должен мне поверить, я не…кто-нибудь….я…. — и затем он теряет всякий смысл в своей речи, пьяно рыдая, пока Зейн пытается приободрить его. — Я знаю, Лу, я верю тебе, — говорит Зейн, успокаивающе поглаживая ему спину. — Давай найдем Стэна, хорошо? Луи говорит что-то в ответ, Зейн не может понять что именно. В конце концов, он находит Стэна, который болтает с шестикурсниками Слизерина рядом с все еще пустующим пультом диджея. — Стэн, — говорит Зейн, передавая Луи в руки Стэну. — Ты достаточно трезв, чтобы приглядеть за Луи? Луи все еще плачет, только теперь уже в рубашку Стэна. — Черт, что с ним случилось? — взволнованно спрашивает Стэн. — Эм, немного повздорили с Гарри. Я думаю он расскажет тебе, если захочет, — неловко говорит Зейн. — А сейчас я должен найти Гарри. Позаботься о нем, хорошо? — Да, конечно, — говорит Стэн, похлопывая Луи по спине. Зейн вздыхает и уходит, по-прежнему возмущаясь тому факту, что он трезв. Он проходит через портрет и выходит из гостиной Рейвенкло. У него есть идея, куда мог уйти Гарри, так что он перепрыгивает через две ступеньки, поднимаясь на самый верх башни Рейвенкло. Его догадки оказываются верными, когда он поднимается на самый верх и находит там Гарри, облокотившегося о перила. Его друг выглядел таким несчастным и он весь дрожал. — Гарри, — с грустью в голосе говорит Зейн, и кудрявый поднимает голову, торопливо вытирая рукавом рубашки глаза. — Ох, эм, привет Зейн, — Гарри смотрит на него. Зейн подходит к нему, дрожа всем телом от потоков холодного ветра. Он был только в джинсах и футболке. Зейн приобнимает Гарри за плечи. — Почему бы тебе не вернуться внутрь? Здесь ужасно холодно. — Хочу быть здесь, снаружи, — говорит Гарри, вновь вытирая слезы с глаз. Он вероятнее всего не чувствует холода, так как Зейн, из-за того что пьян, но это не значит, что он не может заболеть. Зейн делает паузу, собираясь с мыслями и прежде чем он хотел сказать, что-то подбадривающее, Гарри спрашивает его: — Ты знал? О…эм… Луи? Зейн не хочет врать, но он так же не хочет быть дерьмовым другом; к сожалению, долгое молчание с его стороны было ответом Гарри, который только сильнее заплакал, позволяя слезам бежать вниз по его лицу. — Эм… — Зейн пытается сказать что-нибудь, что не ухудшит ситуацию. — Он не…эм…он просил меня не рассказывать тебе. Я думаю, он стыдится того, что произошло. Он чувствует себя виноватым. — Он не выглядел пристыженным, когда кричал об этом Нику, — говорит Гарри, горько сглатывая подступивший ком в горле. — Ник раздразнил его, — говорит Зейн. Гарри вновь смотрит на него. — Гарри… — Это не…я имею в виду… — Гарри замолкает. — Мы не вместе, не так ли? Так что, я думаю, что он может спать с кем угодно, но… — он замолкает из-за нового потока слез, его плечи судорожно трясутся, он весь дрожит. Зейн продолжает успокаивающе гладить его по спине, не желая больше произносить и слова; он не хочет говорить за Луи, но он так же не хочет нечаянно сказать то, что может расстроить Гарри еще больше. В конце концов, Гарри немного успокаивается, но ему не становится лучше. Его плечи безвольно опускаются, а на его заплаканном лице появляется абсолютно несчастное выражение. Он обреченно смотрит вниз, от чего выглядит еще более разбитым. — Зейн, — тихо говорит Гарри. — Я люблю его. Ты же знаешь. — Я знаю, — говорит Зейн. Гарри никогда не говорил ему это напрямую, но это было невозможно не заметить, то, как Гарри был безумно влюблен в Луи. — Я просто… Я так чертовски устал, — вздыхает Гарри. — Я просто хочу быть с кем-то, кто хочет быть со мной. Я знаю, это звучит, так…так просто, но…я не могу никуда деть тот факт, что я люблю его и хочу быть с ним. Я застрял. И я больше не хочу так дальше жить, но я не знаю, что мне делать. — Я бы хотел помочь тебе, — с сожалением говорит Зейн. — Я бы хотел знать, что нужно делать. Он притягивает Гарри ближе, и тот всхлипывает ему в футболку, пока ветер сдувает волосы с его лица, заставляя его слезинки замерзнуть на щеках. — Не думаю, что что-то можно сделать, — бормочет Гарри. Всего его тело дрожит. — Я могу поговорить с ним для тебя, — говорит ему Зейн, сильнее обнимая его, стараясь согреть. — Он один, кто виноват, ты знаешь…это.это не правильно. Гарри яростно качает головой. — Нет, н.нет, не надо…я не хочу, чтобы все становилось еще хуже. Он просто…все нормально, нормально, просто забудь об этом. Зейн кивает. Он знал, что Гарри скажет именно это, знал, что они не будут говорить об этом, пока не станет слишком поздно, пока это просто на просто не бросится им в лицо. Но это не совсем тот момент, когда Зейн должен вмешиваться, особенно сейчас. — Мне жаль, что я не рассказал тебе, Гарри. Это было неправильно, скрывать это от тебя. Губы Гарри дрожат, но он кивает и затем облокачивается на Зейна. Похоже, что он просто не знает, что сказать. Опять же, Зейн не хочет говорить за Луи, даже ради того, чтобы заставить Гарри чувствовать себя лучше, так что он больше ничего не говорит. Он просто обнимает Гарри за плечи, пока они сидят в тишине вместе, смотря на холодный свет луны.