Одна жизнь на двоих

- Не засыпай, Мария, только не сейчас. – Альтаир загонял лошадь, не позволяя бедному животному остановиться или даже притормозить. – Совсем немного осталось. Мария ничего не ответила, но лишь на мгновение открыла потускневшие глаза. Там, где совсем недавно было застывшее бурое пятно, появилась свежая, горячая кровь, и леди Торпе с безмолвным ужасом понимала, что с каждой новой каплей жизнь утекает из неё. Сделанная наспех перевязка уже не помогала.        Альтаир проклинал тамплиеров, которые нашли её прежде, чем Мария успела оказаться далеко от города. Он ругал её за упрямство, с которым она отказывалась приезжать в Масиаф. Альтаир ненавидел себя за то, что не был рядом в тот момент, когда один из этих ублюдков добрался до неё. Да, теперь они мертвы. Альтаир оставил их захлёбываться собственной кровью, расправился с каждым из них жестоко и не без удовольствия, но слишком поздно. Теперь на когда-то белой одежде ассасина кровь тамплиеров смешивалась с кровью Марии. Масиаф был уже совсем близко, Альтаир видел, как он становится всё больше и там, в глубине крепости, есть лекарь, который за свою жизнь спас не мало его братьев, а теперь спасёт и его жену. Только бы успеть. - Альтаир… - Мария попыталась дотронуться до него рукой, но не смогла даже просто пошевелиться. Ассасин не остановился, а лишь с новой силой ударил лошадь по бокам, на что та отозвалась болезненным ржанием. Частокол. Альтаир буквально влетел на территорию города, едва не затоптав стражника. - Не молчи, пожалуйста… - молился он, стремительно пересекая одну улицу за другой, не обращая внимания на местных жителей, что в панике бежали врассыпную. Уже за воротами крепости, посреди учеников и мастеров, кобыла не удержалась на ногах и испустила дух, опрокинув обоих наездников в пыльную землю. Мария безвольной тряпичной куклой распласталась по земле, а среди присутствующих, прошелся мерзкий ропот. Это она? Та самая? Тамплиер? Альтаир поспешно вскочил на ноги и подхватил Марию, стараясь не слушать того, что ему говорили в спину. - Альтаир! – на встречу ассасину вышел Аббас. - Уйди с дороги! – рявкнул ему в ответ Ла-Ахад, не желая тратить драгоценное время на выяснение отношений. - Ей здесь не место. Ты привёл врага в нашу обитель! Ты не знаешь, что делаешь. – не уступал Аббас, словно намеренно пытаясь вывести Альтаира из себя, но сейчас это было бесполезно. Единственное, что мог чувствовать Альтаир, это холодную кровь на своей одежде и остывающее тело в своих руках. - Ты предал наше братство! – сириец приближался к Альтаиру, а позади него собирались другие, большинство из которых приходились подручными Софиану. – Твой разум помутился, раз ты позволил нашему врагу оказаться здесь. Он судорожно искал нужного человека, но вместо лекаря к нему выбежал Малик. - Что произошло? Что с Марией?! – Альтаир не удосужился ответить ему, и вдруг ломанулся в сад, где наконец заметил тёмную фигуру старца. - Не умирай… - с дрожью шепнул ассасин, как только девушка оказалась в руках врача. Он смотрел ему вслед, как вдруг позади него раздался мерзкий голос Аббаса. - Всё это зашло слишком далеко. – не унимался тот, воспринимая всё происходящее как лично оскорбление. – Ты опозорил нас всех! Альтаир не отвечал, словно пребывая в забытье, а Аббас всё приближался. Малик тут же воскликнул, пытаясь перекричать гул и ропот. - Ты не имеешь права осуждать действия магистра! Эта женщина теперь его семья. - Предатель! - послышалось в толпе, и внезапно кто-то бросился в сторону сада, где скрылся врач и Мария. В руке ассасина блеснуло лезвие клинка. Альтаир остановил потенциального убийцу одним точным и быстрым ударом, но тут же из толпы налетели ещё двое. Ла-Ахад не хотел убивать никого из своих братьев, но он должен был защитить самое дорогое, что у него осталось. Малик уже выхватил меч, и в отличие от Альтаира был готов пролить чужую кровь без колебаний, чего он не мог допустить.        - Стоять! – прокричал Ла-Ахад, вынуждая присутствующих остановиться и затихнуть . – Я никому из вас не желаю зла и тем более смерти. Вы мои братья. Но как вы хотите защитить орден, так и я хочу защитить свою семью! Он оглядел всех присутствующих. Многие опустили глаза, словно поставив себя на место магистра и вспомнив о своих семьях, что были далеко. Другие, в большинстве своём молодые, всё ещё с яростью смотрели то на наставника, то в сторону сада, откуда внезапно раздался леденящий душу болезненный вой. Внутри Альтаира всё сжалось и перевернулось, словно это ему прижигали раны, а не его любимой. Но он не обернулся, хотя скрыть всё то, что творилось в душе, оказалось сложнее, чем раньше. - И если вы верны ордену, не нарушайте кредо, не подвергайте братство опасности. Ибо если хоть один волос упадёт с головы этой женщины… Я убью вас всех.