По закоулкам вечности

Темнота, пустота. Блаженство... Ничего и никого нет вокруг, следовательно нечему и некому тебя раздражать. Ты существуешь в покое и гармонии с самим собой. Но вдруг яркий золотистый свет привлекает твое внимание, и ты мигом теряешь надежду поспать без сновидений. Тьма вокруг Дезмонда начала рассасываться, ее прогонял теплый желтый свет, который начинал обретать формы. Майлс с удивлением обнаружил под ногами полупрозрачный пол, отливающий золотистым сиянием. Пол продолжался в виде дорожки, идущей вперед. Дезмонду ничего не оставалось делать, кроме как идти по ней. Впереди тропинка из золотистого света обрывалась, и тьму разгоняли лишь балки из той же материи, вырастающие прямо из пустоты. Майлс отступил пару шагов назад и с разбегу прыгнул вперед, успев зацепиться за первую из них. Подтянувшись, он смог на нее вскарабкаться. Немного переведя дух, Дезмонд устремился дальше, перепрыгивая с одной балки на другую. Когда они закончились, перед нашим героем выросла золотистая платформа в виде большой каменной плиты, на которую, видимо, следовало прыгать дальше. Так Дезмонд и поступил, и в тот же миг перед ним появились и другие плавающие в пустоте платформы. "Как мне надоели эти игры", — подумал Майлс, понимая, что каждое новое препятствие, возникающее из пустоты, начинает все больше его раздражать. Когда ассасин покидал платформу и перепрыгивал на следующую, предыдущая таяла и исчезала, отрезая все пути к отступлению. Следующим объектом, выросшим перед нашим несчастливцем, была огромная лестница, по которой ему пришлось карабкаться вверх. Каждая ступень была столь огромной, что Майлсу приходилось цепляться за следующую вытянутыми руками, чтобы подтянуться и продолжить подъем. Проще говоря, каждая ступень превышала рост нашего героя. Потеряв счет преодоленного количества препятствий, Майлс, окончательно выдохшись, оказался на вершине лестницы. Он был на ровной широкой площадке, с которой ступени, по которым карабкался Дезмонд, спускались в четыре стороны. Ассасин догадался, что стоит на вершине огромной египетской пирамиды, созданной из того же золотистого света. — Может, хватит со мной играть?! — не выдержал Дезмонд, заорав так громко, как только мог. — Я уже достаточно побыл игрушкой в ваших руках! Сзади Дезмонда что-то звякнуло. Он развернулся и увидел, как Яблоко Эдема подкатывается к его ноге. Когда Майлс поднял его, из Яблока полился желтый свет, а потом из свечения появилась знакомая фигура женщины. Она была неестественно высокого роста, в странной одежде, а так же носила шлем. Свет, окружавший ее, сначала показался Майлсу ослепительным. Впрочем, вскоре он к нему привык. — Как пожелаешь, Дезмонд, — произнесла одна из Тех, Кто Пришел До. — Минерва? — промолвил Майлс. На ее лице появилось что-то, слабо смахивающее на улыбку. — Рада, что ты цел и невредим. Несмотря на то, какую ужасную ошибку ты совершил. Дезмонд поймал на себе взгляд, полный укора и сожаления, но не гнева. — У меня не было другого выбора. Я не мог дать катастрофе случиться! — воскликнул он. — Что ж, этот выбор сделал ты. Ты спас Землю от одной напасти, но обрек ее на другую, — кивнула Минерва. — Теперь Юнона свободна, и она будет с каждым днем набирать силу. Когда пробьет нужный час, она будет готова возродить Сад Эдема и поработить человечество. Майлс вздрогнул. — Что?! — Я хочу предупредить тебя о последствиях совершенной тобой ошибки. Но ты можешь остановить Юнону. И уже ступил на правильный путь, — пояснила одна из Предтеч. Дезмонд промолчал, давая понять, что готов слушать дальше. — Осколок, найденный тобою в далеком прошлом — не единственный. Их несколько. Всё это — части оружия, которым можно сразить Юнону, — Меча Эдема. Еще до того, как мой народ был уничтожен, таких мечей было много. Мы, подобно людям, нашим творениям, обнажали клинки друг против друга. — Меч Эдема сможет уничтожить Юнону раз и навсегда? — спросил Майлс. — Да, — ответствовала Минерва. — Найди осколки, Дезмонд, и собери их воедино. Не дай этому миру вновь умереть. Тебе предстоит долгий и сложный путь. Путь в прошлое, который сможет привести к светлому будущему. Дезмонд понял, что в воздухе начинают возникать призрачные символы, рисунки, фигуры — разнообразные подсказки, где следует искать осколки. Первой подсказкой, очевидно, была пирамида, на которой он стоял. Как только он об этом подумал, в темноте стали возникать символы в форме креста с петлей наверху. Несомненно это был знаменитый священный крест египтян, символ жизни. Затем Дезмонд увидел огромного орла, сидящего на наконечнике копья. С громким криком птица вспорхнула крыльями и улетела вдаль. Там, где она растворилась, прогремел взрыв, и в воздухе возник незнакомый нашему герою иероглиф. Фигура представительницы первой цивилизации растаяла, а все новые и новые символы, рисунки и знаки появлялись вокруг Дезмонда. *** 2013 год, Канада, секретная база Шона и Ребекки Открыв глаза, Дезмонд обнаружил, что всё это время спал в Анимусе. Наверное, он уснул, от переутомления, как только досмотрел последний доступный фрагмент памяти ассасина Адевале, что стало возможно благодаря новой функции "малышки" — считыванию чужой генетической памяти при наличии необходимых образцов ДНК. К своему удивлению, Майлс не чувствовал себя овощем. Он был полон сил. — Уже проснулся? Решил тебя не будить, — усмехнулся Гастингс, отрываясь от компьютера. Дезмонд кивнул в знак приветствия. — А где Ребекка? — поинтересовался он. Шон пожал плечами. — Сказала, что у нее срочные дела, и пропала. Возможно, ушла на встречу с нашим агентом из Абстерго, — пробормотал он. — Абстерго? Это не опасно? — встревожился Майлс. — Нет, — заверил его Гастингс. — Видел бы ты этого парня. Славный малый. Он здорово помог нам, пока ты лежал... в морге. Уверен, нет причин для беспокойства. — Ну... Раз так, — протянул Дезмонд, потянувшись. — есть что-нибудь новенькое? — Хорошо, что ты спросил, — Шон сверкнул очками, вновь повернувшись к монитору. — За ночь "малышка" нашла продолжение воспоминаний Коннора. Уже готов продолжить? Он с сомнением посмотрел на Дезмонда, вспомнив, что тот только что встал с "малышки", которая послужила ему спальной койкой. — Готов, — отозвался Дезмонд, вспоминая американский флаг, всплывший в виде одного символа-подсказки в сегодняшнем сне. *** 1786 год, поместье Дэвенпорт. Солнце, вышедшее из-за густых облаков, осветило поместье яркими лучами. Человек, сидевший на крыльце и в задумчивости крутивший в руке томагавк, зажмурился и даже закрылся рукой от резкого света. Радунхагейду, известный также под именем Коннор, был погружен в мрачные думы. Хоть Война за независимость была официально закончена, и уже три года как был подписан мирный договор, на северо-западе конфликты между американскими колонистами и индейцами продолжали возникать. С единственным отличием — вездесущие англичане перестали оказывать поддержку коренному населению и старались больше не вступать в открытые бои с "патриотами", а укрепились в своих фортах и сидели там, как сычи. Этой осенью в результате военной экспедиции американских войск под командованием генерала Бенджамина Логана было сожжено много индейских поселений племени шауни. В столкновениях было убито и ранено немало солдат как с одной, так и с другой стороны. Рейд Логана и убийство вождя племени одним из его подчиненных разъярили шауни еще больше. И это не было единственным подобным событием. Агрессия против племен индейцев района Великих озёр росла, что в свою очередь провоцировало тех на вражду. Новая война, началом которой послужила эта катастрофа, была неизбежна. От мрачных мыслей Коннора оторвали топот лошадиных копыт и скрип колес, означавшие приближение повозки. Встав и направившись навстречу неожиданным гостям, Коннор на всякий случай не стал убирать томагавк. Второй рукой он проверил работоспособность скрытого клинка. Лезвие вынырнуло, а затем вновь убралось обратно с легким щелчком. Когда ассасин увидел, кто пожаловал к нему в гости, то сразу успокоился. Визит Авелины де Грандпре был приятной неожиданностью. Темнокожая особа, поправившая быстрым движением руки свою треугольную шляпу, явилась не одна. Ее сопровождал высокий широкоплечий негр с саблей на поясе и мушкетом, прикрепленным за спиной. — Приятно удивлен, — пробормотал Кенуэй, — не ожидал увидеть тебя так скоро в этих краях. В последний раз они пересекались в Нью-Йорке, около двух лет назад. По просьбе Коннора Авелина занималась вербовкой ассасинов. Видимо, за это время она добросовестно выполняла поручение, раз сейчас была не одна. — Коннор Кенуэй, — произнесла она, как всегда, с французским акцентом. — Ты ничуть не изменился с нашей последней встречи. Она проследила любопытный взгляд, которым Радунхагейду сверлил ее спутника и улыбнулась. — Думаю, следует представить тебе Эсеосу. Не так давно он пополнил наши ряды, — поспешно добавила де Грандпре. Коннор пожал протянутую ему руку. Рукопожатие у негра Эсеосы было крепким. — Рад знакомству, — он улыбнулся новому знакомому. — Для меня это большая честь, — ответил таинственный новичок в их ассасинской компании. Кенуэй кивнул. Он был в большом почете у других ассасинов. Неудивительно, что Эсеоса о нем слышал. — Я слышал, вы — потомок Эдварда Кенуэя, прославленного ассасина на Карибском море? — внезапно спросил Эсеоса. Радунхагейду удивленно уставился на него. О своем деде он, разумеется, слышал от старика Ахиллеса, которому посчастливилось однажды вживую пересечься с ним в Гаване. Но откуда об этом известно Эсеосе? Негр в синем мундире усмехнулся, наблюдая выражение недоумения и растерянности на лице ассасина. — Наши деды бороздили Карибские просторы вместе. Мой дед был квартермейстером на судне Эдварда Кенуэя, — пояснил он. Коннор медленно кивнул, переваривая полученную информацию. — И явился я сюда неспроста, — добавил Эсеоса, сунув руку за пазуху и достав какой-то сверток. — Нужно поговорить.