Презренные

...те, кто однажды вступил на стражу, будут стоять на своем посту...

      В какой-то момент поймала себя на мысли, что больше не хочу умереть, а ведь это было такой же несбыточной мечтой, как и дождаться Странника. Часть моего "я", если можно так сказать... Умереть я хотела лет с девяти, когда впервые четко осознала что мои родители - это те люди, которые предадут меня первыми. Тогда, осенним солнечным утром, стоя в коридоре своего одноподъездного дома и слушая, как мать отрекается от меня, я поняла что не хочу так жить. Не хочу, чтобы кто-то имел право насмехаться над твоей мечтой, читать дневники и таскать по своей прихоти твои рассказы в дурку, лечить тебя от непохожести на их планы твоей жизни. Чтобы никогда близко не подходили те, кто верит, что ты не сможешь. Чтобы никто не мог встать между тобой и твоей верой, твоим законом, твоим делом и мечтой. Дети считают себя бессмертными, но и тогда уже я была рациональной. Я понимала, что мое, еще пока молодое и более-менее здоровое тельце, может послужить этому миру и людям, но жить так самой... я не хотела. Я не устраивала истерик, не вскрывала себе вены и не обжиралась таблетками - все методы физического умерщвления были не для меня - я считала, что портить организм по прихоти души - не дело. Душа умирала молча, выполняя свою работу как долг и веру, а потом пришел Странник. Ему удалось почти чудо - оградить нетронутые смертью части души от уже отмерших и поставить между ними прозрачный, но очень прочный барьер. Снаружи этой стены еще долго будет конвульсивно подергиваться и разлагаться немалая часть моих осколков. После его смерти больше всего я боялась, что этот барьер рухнет или хотя бы даже даст трещину, но он выстоял. За последующие годы, вместо прозрачного, он покрылся пылью, грязью, плесенью и просто всем тем дерьмом, что было снаружи. Спасенный им осколок жил, словно в запечатанном бункере, не желая знать, что творится снаружи. Вместо души работал рационализм и эмоциональная составляющая, да еще свод правил, которым я присягнула. Так вышло, что мечта сбылась. Запечатанная в бункере часть души уже никак себя не проявляла, и вдруг я поняла, что больше не хочу умереть, а умерла. Все эти годы, когда перед поставленной задачей пасовала логика, когда не было сил даже на эмоции, когда не хватало информации сделать следующий шаг, я брала ведерко воды и тряпочку и шла к бункеру. Там я отмывала кусок стены до тех пор, пока из-под налипшего не становился виден прозрачный, чуть светящийся серебром барьер, с нацарапанными его любовью по моей душе символами жизни и защиты. Там жило маленькое бессмертное крылатое существо, умевшее думать чувствами, верить, любить и радоваться логикой, осознавать временем и мечтать законом. Я не знаю, что это за существо и как его классифицировать. Те, кто были мне благодарны - звали меня ангелом, кто боялись - драконом, мать всегда пыталась сделать из меня человека, Тёмный видел во мне бойца, а один книгочей всегда звал чучелом... я примеряла сотни образов и масок, играла кучу ролей, но ни одна не была похожа на то самое существо. Я научилась играть с информацией, выживать в потоке, тасовать время, изменять пути и выкраивать мгновения. Я металась с самого дна, когда едва не побиралась, до величия одетых погон. Я Танцевала свой бессмертный Танец, но даже он не приближал меня к этому существу. И тогда я остановилась. Все, что было позади, догнало меня как волна щитоносца. Ударив в щит, она растеклась вокруг и постепенно похоронила меня под толщей. Так я и умерла. Я, но не бункер. Существо выжило и никуда не делось. Оно терпеливо ждало пока спадет вода, чтобы, известным лишь ей способом, раскрутить окоченевшую тушку на новый Танец...