Последняя месть Королевы

Ужин , слава богу, был обычный – овощи и мясо. Правда, посуда не отличалась изысканностью – деревянные тарелки и чашки, из таких наверняка ели самые бедные крестьяне Зачарованного Леса. Но еда была вкусная, и Эмма проглотила свою порцию мигом, как и Генри. Одна только Регина ковыряла кусочек мяса с видом благородной дамы, пришедшей на званый обед в разгар траура по собственному мужу. - Почему ты не ешь? – спросила Эмма, глядя на Королеву. – Смотри, сил не будет, чтобы меня убить. Генри метнул взгляд на мать и, убедившись, что она шутит, принялся доедать свой ужин. Регина подняла на Эмму отсутствующий взгляд. - Нет аппетита, Свон, – отрезала она. – Впрочем, его нет с тех пор, как ты приехала в Сторибрук. - Ааа… - протянула Эмма. - И, кстати говоря, завтра ужин не будет таким легким, - сказала Регина, - потому что еда здесь не в магазине, она бегает и прыгает по лесу. - Охота? – загорелся Генри. – Ух ты, здорово! Чур, я из лука стреляю. Регина ласково ему улыбнулась. - К сожалению, сначала тебе придется выследить дичь, а уж потом – убить. А слежка иногда затягивается на часы, так что это совсем не так увлекательно, как тебе кажется. - А тебе-то откуда знать? – фыркнула Эмма. – Ты разве не получала ужин в виде яств, разложенных на огромном столе, под соусами и с приправами…ах да, и с дворецким, чтобы положить все это на тарелку? Регина посмотрела на Эмму из-под полуопущенных век. - Что ты знаешь обо мне, Свон? Мне приходилось и охотиться в моей жизни. Мне ведь чуть ли не лет триста … - передразнила она Эмму. - Хм… - Эмма вытерла рот салфеткой. – А на химеру ты когда-нибудь охотилась? - Нет, на химеру не охотилась, хватало и другой дичи. - Ах, ну да, пока ты не решила уничтожить прекрасный мир, тут хватало всего. А сейчас люди жрут там мясо химеры! Обстановка за столом накалялась. Генри недовольно вертел в руке ложку. Две женщины вперились друг в друга гневным взглядом. - Знаешь, о чем я жалею, Свон? - И о чем? - Что я не встроила в заклинание предохранитель на твой язык! Чтобы он деревенел тоже, когда ты мне гадости говоришь! - Ни одно заклятие в мире не заставит меня говорить тебе приятное, Миллс! - Хватит! – услышав слезы в голосе Генри, женщины обернулись к нему. - Вы не можете даже поесть нормально! Он убежал наверх. Эмма сконфуженно уставилась в стол. Почему она ведет себя как избалованный ребенок? Ну да, Регина ее раздражает, но ведь ей 28 лет, можно уже научиться молчать, даже когда тебя обзывают. Они же не в детском саду, черт возьми. Тем временем Регина встала и убрала тарелки. Затем заперла входную дверь на массивный засов. - Пора спать ложиться, - сказала она, - здесь утро наступает раньше, чем хочется. Странный закон Леса, ночь намного короче дня. - А где я буду спать? – поинтересовалась Эмма, вставая из-за стола. Регина как-то странно на нее посмотрела и повела рукой на широкую и низкую тахту, стоявшую у камина. Больше в комнате не было ни одной лежанки. - А ты? – чуя неладное, спросила Эмма, глядя на Регину, стоявшую в свете камина. - Ты видишь здесь еще кровать, Свон? – издевательский тон Миллс прорезал тишину комнаты. - Ты в своем уме? Я не лягу с тобой в одну кровать! Ты не могла придумать парочку? – взорвалась Эмма. - Во-первых, я не собиралась брать тебя с собой, Генри попросил меня. Изначально здесь должна была спать я. Одна, – подчеркнула она. – А во-вторых, чего ты так переполошилась? Здесь куча места, хватит нам обеим. И я буду точно знать, что ты не сбежишь. Тебя нельзя оставлять одну, знаешь ли. - Да я удавлюсь, если лягу с тобой рядом! - Какие мы нежные! – Регина села на край тахты и начала стаскивать сапоги. У нее плохо получалось, и она начала пыхтеть. - Поможешь? Эмма покачала головой. Она была в шоке. Мало того, что бывшая Злая Королева хочет делить с ней одну постель, так еще и сапоги ей помогать снимать? Ну уж нет. - Попроси меня о чем-нибудь, - пробормотала Регина, справившись, наконец, с сапогом. - Я сейчас так хочу тебя убить, что превращусь в деревяшку, если возьмусь помогать, - сказала Эмма, отрешенно глядя на Королеву. Та подняла глаза и увидела выражение лица Свон. И тут она сделала то, чего Эмма могла ожидать от нее только в самой невероятной ситуации – она хихикнула. Затем появилась улыбка, и вскоре Регина уже смеялась – не издевательски, не саркастично, не зло – обычным смехом, каким обмениваются девушки в утреннем гомоне университетского городка. Потрясенная Эмма не могла не ответить, и вскоре они смеялись вместе, но недолго – смех слишком объединял, рождал приятные чувства, так что обе женщины насторожились и умолкли. - Короче, - не отрывая глаз от Эммы, сказала Регина – как хочешь. Можешь взять одеяло и спать на полу у камина. -А почему бы тебе не поспать у камина? – возмутилась Эмма. – Или давай по очереди. Бросим жребий. Регина хмыкнула. - Ты не в любовном романе, а я не благородный герой, Свон. С чего мне уступать тебе свое место? Я прекрасно высплюсь – с тобой или без тебя. И она взялась за пуговицы рубашки с явным намерением расстегнуть ее. Эмма вытаращила глаза. - Ты еще и раздеваешься?! - А что? – голос Регины был хрипловатым и низким. Почему-то Эмме стало не по себе от ее пристального взгляда. – Я собираюсь лечь спать, а в одежде спать неудобно. - Только не говори, что будешь спать голой, - осторожно начала Эмма. Ее заворожили медленные движения пальцев мэра, одну за другой расстегивающих маленькие пуговки. В приоткрытых полах рубашки показались округлости груди, нежная кремовая кожа. - Ну. Не совсем, - издеваясь, протянула Регина, полностью распахивая рубашку. Эмма сглотнула. Зрелище Злой Королевы в одном черном кружевном лифчике лишило ее дара речи. Она резко отвернулась, схватила одеяло и бросила его у камина. В спину ей ударил негромкий смех. - Какие мы стеснительные, Свон. Эмма легла, зажмурив глаза, на щербатый холодный пол, стараясь не прислушиваться к шелесту снимаемой одежды. Она стала вспоминать Нила, его лицо и голос, но память возвращалась все к той же соблазнительной картине – мэр Миллс с поднятым к ней лицом, в расстегнутой рубашке, открывающей невероятно красивое тело. Комок встал в горле, Эмма услышала сзади щелканье пряжки и поняла, что ее враг стягивает с себя брюки. Воображение тут же услужливо нарисовало длинные ноги Регины. Что за черт? Эмма крепко ущипнула себя за руку. Ну да, Регина красивая женщина, тут к бабке не ходи. Она всегда была красоткой, прекрасно одевалась, чем еще больше раздражала Эмму, вечно выглядящую как неопрятное чучело. Но откуда дрожь в ногах и сухость во рту? Эмма видела полуобнаженных женщин и раньше. И даже обнаженных, если на то пошло. Она вспомнила один случай в Бостоне, когда крепко напилась на вечеринке, а утром обнаружила рядом какую-то блондинку. Ну и что тут такого? При чем здесь Регина? Ее красота не затмит всех ее грехов и деяний. И пусть она стократ прекрасна, ее кружевной лифчик и длинные ноги не смогут заставить Эмму сбиться с пути ненависти. Но вопреки ее воле, лифчик Регины долго не давал ей покоя. Уже спустя час, ворочаясь на жестких досках, Эмма поняла, что заснуть ей не удастся. Она осторожно повернулась и обнаружила на тахте занимательную картину – мадам мэр безмятежно спала, закинув руку за голову, приоткрыв губы, волосы падали ей на лицо, частично закрывая его, обнаженное плечо мягко поблескивало в свете догорающих углей. Эмма поднялась на локте, вглядываясь в черты Миллс, испытывая странное чувство покоя и довольства. Как, должно быть, хорошо ей спится на мягкой тахте, под теплым одеялом! А она вынуждена мерзнуть на твердых досках и из-за чего? Из-за страхов, неведомо откуда взявшихся, страхов лечь рядом с Королевой и спокойно выспаться. А эта мадам спит себе, и совесть ее ни капельки не мучает. В отместку Эмма начала громко ворочаться и вздыхать. Спустя минут десять она была вознаграждена – сзади послышался недовольный голос Регины: - Свон, хватит стонать. Не нравится лежать там – ложись со мной. Последние слова Королевы эхом отдались в голове Эммы. Она пыталась убедить себя, что Миллс не вкладывала в них никакого другого смысла, кроме очевидного, но, помимо ее воли, какой-то огонек в душе загорался, пытаясь придать невинной фразе «ложись со мной» какой-то неприличный оттенок. Что с ней? Она взрослая почти замужняя женщина, к тому же мэр Миллс – Злая Королева. С ней шутки плохи, как ни крути. И поддаваться каким бы то ни было чувствам, особенно эротического характера – глупейшая слабость. Твердя себе это, Эмма на ватных ногах подошла к кровати и легла на край, не сводя настороженных глаз с обнаженных плеч Регины, лежащей спиной к ней. Затем натянула на себя одеяло и отвернулась от странной, лишавшей ее покоя женщины. Среди ночи Эмма обнаружила странную и шокирующую вещь – заснули они с Региной на разных сторонах кровати, а сейчас лежали в обнимку. Голова Эммы покоилась на плече бывшей Королевы, а рука лежала поперек живота. Более того, Регина обнимала Эмму одной рукой, а нога блондинки покоилась в самом неожиданном месте – между коленей мэра. Это было не просто слишком тесное объятие, это было объятие любовников – то есть любовниц, которые долго ласкали друг друга, а затем уснули, не в силах разорвать сцепленные в любовной схватке тела. Эмма в ужасе хотела отстраниться, но затем представила лицо Регины, когда та проснется и увидит, КАК они спят. Она убьет меня, подумала Эмма и решила не шевелиться. Может, ей удастся заснуть, а когда она проснется – ничего этого не будет, они очнутся опять на разных сторонах кровати и все будет как раньше. Она потихоньку пристроила голову поудобнее на плече мэра и попыталась опять заснуть. Но не тут-то было. Теплое тело, прижатое к ее телу, рождало странные ощущения – Эмма вдруг поймала себя на мысли, что ей не просто хорошо, а чертовски приятно прикасаться всем телом к Королеве. Она аккуратно подняла голову и посмотрела на лицо Регины – безмятежно-спокойное во сне, с приоткрытыми пухлыми губами, и ей захотелось прикоснуться к этому лицу, провести пальцами по четким дугам бровей, по длинным ресницам и, конечно, прикоснуться к ровному шрамику, который постоянно привлекал ее взгляд. Откуда у Регины этот шрам? Надо спросить, и если Злая Королева не уничтожит ее на месте, то, возможно, кое-какие тайны Регины станут менее загадочными… Эмма рассматривала Регину до тех пор, пока не затекла шея. Удивительно, но Королева не просыпалась, хотя взгляд Эммы был пристальней некуда. Эмма сама поражалась своим мыслям, глядя на спящую женщину. Почему здесь, на дне ночи, ее объятия со злейшим врагом казались такими правильными? Почему ей хотелось бы, чтобы Регина проснулась и улыбнулась, глядя прямо ей в глаза? Почему ей бы хотелось, чтобы спокойно лежащая на ее плечах рука дрогнула и подарила ласковое прикосновение? О ужас! Эмма возжелала Королеву? Ее мысли шли по кругу. Лежа в объятиях той, что возненавидела ее с первого взгляда, Эмма осознавала неправильность своих желаний и ничего не могла с этим поделать. Регина всегда привлекала ее…только теперь Эмма начала понимать, почему ей всегда было приятно приходить в офис мэра с еженедельными отчетами…даже когда она знала, что будет полчаса терпеть сарказм Регины. Ей было приятно смотреть на безупречно одетую женщину с гневным и холодным взглядом, нравилось ощущать на себе ее гнев – потому что вообще было приятно, что Королева обращает на нее внимание. Хватило одного прикосновения, чтобы понять – Регина небезразлична ей, и это было еще страшнее, нежели все остальное, что их связывало. Эмма попыталась успокоиться. Как ей высвободиться из объятий, не потревожив Злую Королеву? Как сделать вид, что ничего не было? Она никогда не даст Регине такое оружие против самой себя. Нельзя, чтобы мадам мэр узнала, что та, кого она хочет уничтожить, внезапно воспылала к ней чувствами. Эмма осторожно сняла с себя руку Регины, всматриваясь в безмятежное лицо. Если бы они встретились раньше, тогда, в другой жизни, еще когда Королева была просто девчонкой, желающей счастья и любви, могло бы у них что-то получиться? Но что? Они были из разных миров, не говоря уж о разнице в возрасте. Сколько лет могло быть Регине? Она прожила бесконечное количество разных жизней, каждая из которых дала ей что-то негативное. Ей, Эмме, всего 28, ее жизненный опыт хотя и велик, но даже и рядом не стоял с опытом Королевы. А были у нее, интересно, женщины? Впрочем, это Эмма выросла в 21 веке в Америке, а кто знает, как обстоят дела с неправильной ориентацией в сказочном мире? Может, даже если бы Эмма и Регина встретились наивными девицами, они бы не смогли быть вместе. Стоп! О чем я думаю? О сексе со Злой Королевой из сказки? С той самой, что хочет истребить всю мою семью? Эмма резко отодвинулась от Регины. Регина пошевелилась во сне, лишенная тепла другого тела. Кто кого обнял? Эмме дико захотелось прижаться к королеве еще раз, чтобы ощутить ее стройное тело и заснуть, но она одернула себя. Ей нельзя влюбляться в Регину, та просто посмеется над ней и растопчет ее в прах. Поэтому она вжалась в другой край кровати и замерла, дрожа от внезапного холода. Сна не было. Когда Эмма, ненадолго забывшаяся беспокойным сном, открыла глаза, домик уже залило ярким светом. Рядом с тахтой, за столиком, Генри пил что-то из кружки. Регины нигде не было видно. Внезапно Эмма вспомнила ночные объятия, и ей стало невероятно стыдно. Господи, что ей приходило на ум ночью? Обнимать Регину? Хотеть ее? Ужас! И как она могла допустить это? Слава богу, что хотя бы Королева не проснулась, а то бы сейчас Эмма сгорела не только от стыда, но еще и от ее сарказма. - Привет! – сказал Генри, увидев, что она открыла глаза. - Привет, - Эмма озиралась кругом. – А где…мгм…? - Она пошла на реку, там есть купальня. Сказала, если ты захочешь искупаться, приходи туда. Купаться? С Региной? Да что происходит-то? И Генри так спокойно об этом говорит. - Я сейчас тоже пойду, только допью какао и дочитаю. Представляешь, я нашел главу, где описывается детство мамы…ну, Регины….и тут есть про этот лес…так вот… Генри что-то говорил еще, но Эмма его не слушала. В голове ее крутились назойливые мысли о Регине. Что-то странное было во всей этой ситуации, что-то неправильное, что-то настораживало…Внезапный переход от жгучей ненависти к ночным объятиям, приглашение искупаться…какую игру затеяла мадам мэр? И что делать ей, Эмме? Эмма встала и аккуратно застелила тахту пледом. Затем взяла на столе кружку с кофе, очевидно, оставленную для нее. - Генри, - осторожно начала она, - а твоя мама так и сказала – чтобы я приходила на реку? Генри кивнул. - Выйдешь из дома, иди налево по течению, там будет камень, а за ним – пляж. Только не заблудись. Эмма кивнула и пошла к двери, захватив кофе. Пока Генри дочитывает сказку, у нее будет время выяснить, что за коварный план созрел в голове Регины.