Самое прекрасное увлечение

      Ты прикасаешься к ней. Едва заметно, едва ощутимо. Вы — друзья, хотя немного странно, что вы проводите так много времени вдвоем; пошлые шутки тоже наводят подозрения на ваши ‘дружеские’ отношения.        Нет, я не ревную и не завидую ей. Нет. Я понимаю, что с ней весело, с ней интересно. Она взрослая и красивая девушка. А я… да боже, что я? Обычная девчонка с тараканами в голове, который не каждый поймет, а может, и никто. Касаешься ее руки, а у меня внутри все сжимается, хочется вопить, брыкаться, а ведь это глупо, да?       Нет, я не ревную. Какая может быть ревность, ведь мы друг другу ровным счетом никто. И останемся никем. Почему? Я слишком трусливая. Я боюсь не признания, а твоей реакции. Я не хочу услышать «Да, я знаю» — просто отмахнешься, да и не выдержу я твоих насмешек. Они будут? Нет-нет. Все не то; мне плевать на твою реакцию, я страшусь отношений — серьезных-несерьезных, — это все так призрачно и непонятно.        Ты снова прикасаешься к ней. Прекрати. Мне кажется, я не выдержу этой пытки. Почему я не могу жить спокойно, не думая о твоих серо-зеленых глазах и шаловливой улыбке. Пожалуйста, хватит встречаться со мной взглядом, нагло ухмыляться и все же прикасаться к ней. Я не выдерживаю натиска твоих глаз и поворачиваюсь, солнечно улыбаясь своей подруге, которую не слушала вот уже минут десять. А ведь та, скорей всего, рассказывала что-то важное и интересное, по-другому мои друзья не умеют. Но я все равно ее не слушаю. Почему? Просто когда я тебя слышу, когда смотрю на твои рыжие шелковистые волосы, все вокруг теряет смысл. Он улетает в неведомые дали, а в этом мире остаюсь я, ты и, к сожалению, она.        Она всегда все портит. Хотя как можно испортить то, чего нет? Ты знаешь? Подходит к тебе со своей яркой, дурманящей улыбкой, никто перед ней не устоит, тебя я не виню, да и не имею права никого судить. Хотя вы и бесите меня… оба. Сколько можно? Почему мои чувства не остыли за столь долгое время. Я же ветреная, влюбчивая, молодая дурочка. Разве можно так долго мечтать лишь о тебе? О твоих сильных, теплых руках и слегка пухлых губах. Фу, откуда взялась эта чертова романтика?        — Привет, — произносишь ты, проходя мимо меня.        Я лениво поднимаю голову от телефона и киваю в знак приветствия. Надо бы что-то сказать, наверно, но я не хочу. Незачем. Я же уже увидела ее… а раз увидела я, то и ты успел ее заметить — это видно по твоей ухмыляющейся физиономии. Ты слегка приобнимаешь ее, касаясь ее шеи носом, как бы случайно. Да, я это заметила. Она отстраняется и смеется над твоей очередной дурацкой шуткой. Ты когда-нибудь бываешь серьезным? Я за тобой еще не замечала. Она кладет свою руку на твое плечо и говорит что-то, хитро щурясь. Наши с ней взгляды встречаются, мой — потерянный, ее — шальной. Ты ухмыляешься и отстегиваешь какую-то пошлую шуточку. Она не смущается, всего лишь кривится и отворачивается от тебя, кидая фразу «Это мерзко». А я и не удивлена.        — Можно я присяду? — она подходит ко мне и аккуратно ставит сумку рядом со мной.        Я киваю. Не хочу с ней разговаривать. Я вообще говорить не хочу. Она опускается на стул рядом и пристально смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами. Я чувствую ее взгляд и мне неприятно. «Уйди» — вот-вот вырвется с моих уст, но я молча поворачиваю голову и смотрю ей в глаза. Кажется, она улыбается; мне все равно, она ведь гребанный манипулятор, саркастичный и безразличный. Иногда мне кажется, что я смотрю в зеркало. Только не внешности отражение, а души, эмоций. Я же знаю, что ночами она рыдает от переизбытка чувств, а днем надевает холодную, непроницаемую маску. Откуда я это знаю? Мы раньше дружили, она сама мне все рассказала — все просто, нет никакого сверхъестественного подтекста, а, как известно, люди не меняются.       — Почему ты такая грустная? — спросила она. Какая ей разница? Да и не грустная я, просто не хочу общаться с ней. А все из-за тебя. Ты поссорил нас пару лет назад. Тогда почему я ненавижу ее, а не тебя?        — Это не так, — я покачала головой. Пусть она от меня отвалит, пожалуйста.        — Ладно, — она пожала плечами и отвернулась от меня, поворачиваясь к тебе, и начинает мило беседовать. Почему бы не сесть с тобой, зачем она лезет ко мне, разговаривает со мной. Я ведь терпеть ее не могу, она это должна знать. Пусть уйдет.       Ты улыбаешься, я смотрю в упор на твои губы, они у тебя такие сухие, хотелось бы их попробовать. Я невольно начинаю считать трещинки на твоих губах. Но мне они не принадлежат; ни мне, ни ей — и это меня радует. Я рада, что ты никому не принадлежишь, а может, и да, я не знаю. Ничего я о тебе не знаю, кроме характера и твоей внешности. Этого слишком мало, чтобы влюбиться, не находишь? Она разговаривает с тобой, обзывает ‘по-дружески’, ты ее тоже. Вам весело, и я сама невольно улыбаюсь, глядя на ваши смеющиеся, кажется, даже счастливые, лица.        — А ты улыбаешься, — она выдернула меня из моей реальности. Ну что ей от меня надо, я всего лишь хочу смотреть на тебя, молча и не обращая внимания на окружающих. Почему ты не можешь удовлетворить ее желание общаться, если бы ты мог, то я бы сейчас не была вынуждена с ней разговаривать. Хотя я и не обязана, но не хочу палить себя. Никто не должен знать, что я влюблена, я же, по мнению большинства, холодная, расчетливая, безразличная стерва. Жаль, что и ты так думаешь, правды ты не узнаешь, потому что… это не твое дело, а я не посвящаю посторонних в свой внутренний мир.        Ты всегда будешь думать, что я ненавижу тебя.