Самое прекрасное увлечение

      Во мне снова бурлит море эмоций, которые никак не утихнут. При виде твоего серьезного лица во мне что-то начинает играть, и я сразу хочу поднять тебе настроение. Нечего грустить или думать о важном в такой замечательный летний день. Почему мне есть дело до твоего душевного состояния? Ответ прост: когда у тебя портится настроение, мое тоже неумолимо летит вниз, и что бы я ни делала, внутри льется дождь, иногда с градом. Кстати, когда лед разбивается о мою душу, у меня такое чувство, будто меня бьют тяжелыми деревянными палками. Это совсем не приятно.       Вот и сейчас ты совершенно не похож на себя. Где эта мальчишечья улыбка, которую я так ненавижу, когда она сверкает на твоих губах, и которой мне так не хватает, когда ее нет? Со мной явно что-то не так, и я надеюсь, что это пройдет, но, очевидно, не сегодня. Я снова прячу свои глаза, но все равно не могу отвести от тебя взгляда. И ты, как обычно, это видишь, но почему-то твое поведение не такое, как всегда. В любой другой день ты бы усмехнулся и ловил бы мой взгляд нарочно. Это что-то вроде игры в «кошки-мышки», которую ты обожаешь, а я стараюсь избегать. Хоть твой взгляд и является для меня пленом, но я не могу его никак встретить, это слишком сложно: я начинаю краснеть и переминаться с ноги на ногу, и самое обидное — это непроизвольно, и я понятия не имею, как это прекратить. И мне везет, ведь со зрением у тебя проблемы, и ты не видишь изменений. Это удобно. Было бы, конечно, лучше, чтобы нечего было замечать. Ты отвел взгляд, а после встал изо стола и направился в мою сторону. Зачем? Не подходи сюда, я не хочу с тобой разговаривать, я вообще ни с кем не хочу разговаривать. Но к сожалению, ты не читаешь мысли и не понимаешь, что я не планирую начинать разговор. Вопреки моим негласным протестам, ты подходишь и садишься напротив, а твои губы расползаются в обычной нахальной ухмылке.       — А я думала, у тебя настроение плохое, — произношу я.       — Стало лучше, — пожимаешь плечами и неотрывно смотришь на меня.       Прекрати. Прошу, умоляю, прекрати. Не надо твоих неоднозначных намеков и ненужной надежды. Я не хочу все это слушать. Не думала, что тебе доставляет удовольствие со мной разговаривать, мы общаемся-то раз в неделю, если повезет. И на уровне привет-пока, не больше. Что сейчас изменилось?       Я пожимаю плечами и поворачиваю голову в сторону от тебя. Ты не должен заметить моего взгляда, в нем слишком много эмоций, в несколько раз больше, чем я обычно выражаю при тебе, да и при всех.       — Ты сегодня какая-то унылая, — толкнув меня в бок, произнес ты. Я не вижу твоего лица, но я уверена, почти на сто процентов, что ты улыбаешься, или хотя бы ухмыляешься, потому что такие слова ты всегда произносишь с несерьезной гримасой. Видишь, насколько хорошо я тебя знаю?       — Просто задумалась, — кидаю я без малейшего воодушевления, все еще не поворачиваясь к тебе лицом. И слышу, что ты скрипишь зубами и выдаешь приглушенное недовольное рычание. Чем ты недоволен? Мной? Не мои проблемы. Я тоже многим недовольна, особенно тем, что вся моя голова забита твоими изображениями и этим бархатным голосом, которого мне постоянно слишком мало. Я могу перечислять все это до бесконечности. А смысла нет, да и ты вырвал меня из раздумий.       — Обернись.       Я ничего не отвечаю, не вижу нужды. Если не повернусь, то ты встанешь и уйдешь, я только этого и жду. Не хочу, но жду.       Молчание. Что там происходит, в твоей голове? Всегда было интересно. Может, там вообще ветер, или рой мыслей, подобно пчелам, носятся туда-сюда и ни на чем не затормаживают свое внимание. Мне этого, пожалуй, никогда не узнать.       Вдруг меня кто-то хватает за плечи и разворачивает. Этим «кем-то» являешься ты. Я недоуменно смотрю в твои глаза, которые, как всегда, отражают веселый задор.       — Пошли со мной, — ты хватаешь меня за руку и тащишь вон из кабинета. Я решила не сопротивляться, да и смысла в этом особо нет, учитывая, что ты меня сильнее раз в десять, если не больше. Ты сжал сильнее руку, и мое лицо непроизвольно исказилось в некрасивой гримасе.       — Больно, — сдержанно произношу я, надеясь выдернуть руку.       — Прости.       Ты привел меня за какой-то шкаф. Я не знаю, что это за место, но тут слишком тесно для двух человек. Я все еще не свожу с тебя взгляда, а ты смотришь так, будто хочешь что-то от меня услышать. Чего-то ждешь? Но чего? Я не открывая рта, стараясь не испортить момент, хотя и портить-то нечего. Я не понимаю, что происходит. Я просто хочу отсюда сбежать, чтобы и не знать, что будет дальше. Сегодня твой взгляд не внушает мне доверия; он другой. Ты — другой.       — Я знаю, что ты хочешь мне что-то сказать, — произносишь ты и начинаешь вынуждающее смотреть на меня.       — Я? Это ты меня сюда притащил.       — Говори, — ты приблизился ко мне на такое расстояние, которое я никому не разрешаю преодолевать. Твои изумрудные глаза смотрят на меня пронизывающим взглядом, от которого у меня начинают подкашиваться коленки, кружится голова и хочется просто уйти. Я открыла рот, чтобы ответить что-то, но захлопнула, не найдя нужных слов. Ты смотришь на меня и с каждой секундой становишься все ближе к моему лицу. Я читаю какие-то неизвестные до этого времени нотки в твоем взгляде, и они похожи на романтичность. Неужели…       — Уже. Я нашла свой кусочек рыжего счастья, — я захотела к тебе прикоснуться.       И потеряла.       Прозвенел злосчастный утренний будильник, который нарушил наше с тобой уединение. К счастью, наедине мы остаемся лишь в моих снах, которые чаще всего прерываются на самом важном и личном. И даже там я стараюсь все разрушить, отдалиться от тебя, чтобы ты ко мне не приближался, не говорил со мной. Почему так.       Сама не понимаю.