Картина, вышитая крестиком

- А вот и они, - сообщил Энки, смотревший на приближающегося единорога и девушку на нём. Король Эн мигом помчался из залы встречать их. - Добро пожаловать, - произнес он и склонил голову в поклоне. - Спасибо за приглашение в оригинальном стиле, - улыбнулась королева Кэй. - Нам было очень приятно, - так же заулыбался кирин. - Да ладно вам, - махнул рукой подошедший Рокута. - Кэйки, пошли. Я тебе кое-что покажу. Когда кирины удалились, правители стран заключили друг друга в объятья. Потемневшими от нахлынувших чувств глазами она жадно рассматривала до боли знакомые черты и не находила слов. Восторг и ужас охватили ее от прикосновения сильных рук, до боли сжавших ей плечи; сердце разрывалось от неудержимой радости, что он рядом, и трепетало при мысли о том, что она попала в плен любви к человеку, которого ей категорически нельзя любить. Если бы он был хотя бы из её королевства или она из его, то у них бы был шанс. Она вгляделась в его бронзовое от загара, благородное лицо: он мало изменился, только черты лица стали жестче, взгляд суровее, но ей он так нежно улыбался... Встретившись с ним взглядом, Ёко смутилась и, медленно опуская глаза, вдруг заметила тяжелую золотую цепь с сердцем в замке, которую Сёрюу носил на шее. Страх охватил ее, когда она поняла, что символизировало для него это украшение. Но мысль, что он так же кого-то запретно любит и, возможно, её, полностью, как ни странно, не только не пугала за будущее королевств, но, наоборот, возбуждала ее. Когда волнение и радость долгожданной встречи наконец-то улеглись, Наотака с восхищением стал рассматривать Секиси, отметив про себя, что за прошедшие два года она необычайно похорошела. Она была так красива, так желанна, и она была его гостьей… Он смотрел на нее, и никаких мыслей о самосдержании не было и в помине, наоборот, внезапно он ощутил странное чувство влечения. Он все-таки нашел ту, чей образ преследовал его все эти годы с момента их первой встречи, ту, что околдовала и одурманила его, и чье лицо он помнил лучше, чем лицо своей матери. Он замер, пронзенный этой кощунственной мыслью. Маленькая ведьма опять пытается опутать его своими чарами, чтобы он забыл, что она королева, а он король разных стран. Он непроизвольно сжал ей плечо, и девушка поморщилась от боли. - Неисповедимы повороты судьбы, - тихо сказал король Эн. - Оу, неужели ты обзавёлся новой пассией, Комацу? - Гёкэй, ты ответишь за свои слова, - усмехнулся Сёрюу, отстраняясь от Ёко и обнажая меч. - Только не убивайте друг друга, - попросил Тайки и побежал подальше отсюда. Дальше события развивались с невероятной быстротой. Ёко едва успела понять, что король Эн готов к поединку, она поняла, что он неизбежен. Её сердце бешено забилось, когда она увидела медленно спускающегося по ступеням Гёкэя. Он тоже был готов к бою. О Боже! Неужели они встретились только для того, чтобы он рисковал своей жизнью.., ради нее, даже нет, ради того, чтобы снять с неё дурное слово. На площадь уже опустились сумерки, но небольшой пятачок, образованный зеваками, прибежавшими сюда, увидев в окнах замка эту сцену, в центре которого кружили два человека, был освещен факелами, и отсвет их пламени плясал на булыжной мостовой, выхватывая из темноты лица знати. Сборище было живописным: шикарные в нарядах люди, увешанные орденами и украшениями, а правители мечами. У большинства мужчин были длинные от плеч до пояса и ниже красиво уложенные волосы, но попадались и бритые головы, и модные украшенные перьями шляпы. Одежда тоже отличалась большим разнообразием цветов и фасонов: от простых рубах и штанов, видимо, у слуг до шикарных нарядов знати — шелковых халатов, гонких чулок, атласных камзолов и воротников тончайшего кружева, дорогое кимоно, шикарные женские туалеты. Но одно объединяло этих людей — на всех лицах лежала печать интереса и азарта. Звон клинков мешал ей сосредоточиться, и она, затаив дыхание, стала следить за разворачивающимся перед её глазами поединком. В свете факелов мелькали то иссиня-черные волосы Сёрюу, то отливающая белым золотом голова Гёкэя. Правитель Тай дрался яростно, умело отбивая каждый выпад, каждый удар правителя Эн, отчаянно пытаясь заставить противника сделать какой-нибудь промах. Но недаром Комацу славился своим мастерством - ни разу не дал он клинку противника коснуться себя. Ловким приемом обманув соперника, он полоснул мечом его правую руку. Взвыв от ярости и боли, Гёкэй выронил меч и левой рукой зажал глубокую рану. Красные глаза пылали ненавистью. - Придет день, Чёрный ангел, - улыбнулся он, - и ты проиграешь мне! - Для меня будет огромным удовольствием встретиться с тобой еще раз, когда бы ты ни пожелал, — мерьёзно сказал чёрноволосый и откланялся с оскорбительной для блондина торжественностью. Затем, повернувшись на каблуках, он пошел во дворец. На площади воцарилось молчание. Через минуту все уже направлялись в приготовленные для них покои.