Заткнись

      Дереку 22. Он вымотан, раздавлен, его душа засыпана пеплом и соцветиями аконита, погребена под тонной рябиновой пыли, и кажется, будто всё его нутро выгнило от этой чёртовой вины. Он возвращается в Бикон-Хиллз только для того, чтобы узнать, что же, чёрт возьми, случилось с Лорой. Он даже не думает оставаться там надолго. Скотт бесит до зубовного скрежета, его друг Стилински раздражает вечной болтовнёй так, что он испытывает постоянное желание его прибить в ближайшей подворотне, психованная сука Кейт сводит с ума, и Дереку совсем не хочется жить, лишь волк тащит его, крепко подцепив зубами. Волк не в курсе, но Дерек знает, что самоубийства по собственной воле, от чёртовой тоски, совершают лишь люди. Волк считает людей глупыми и непонятными. Он тянет Дерека за собой, будто держит крепкими зубами за лодыжку и тянет по прелым осенним листьям. Дерек подчиняется. У него снова нет выбора. *** Дереку 23. Он убивает Питера, становясь альфой, и собирает свою стаю. Он не знает, на кой чёрт он это делает, возможно, просто на инстинктах, волк внутри него всё ещё тянет за шиворот и Дереку ничего не остаётся, как снова подчиниться. Он – наполовину зверь, возможно, сейчас зверь даже больше, чем наполовину, и он дерётся и сражается за свою жизнь, вгрызаясь клыками в то, что от неё осталось. Его жизнь кажется густым туманом, что он всё никак не может удержать. Лидия воскрешает Питера, и Дерек правда не понимает, на кой чёрт ему жить, если вокруг такое дерьмо. Скотт по-прежнему невыносим, но он в его стае, и Хейл несётся на помощь. Канима – противная гадина и он понятия не имеет, что это, блядь, такое, и как с этим бороться. Дядюшка бесит больше, чем когда-то раздражал Стайлз. Стилински вроде на их стороне, хоть в самом начале и были… разногласия. Дерека забавляет это слово. «Разногласия». Пфе. Волку становится легче тащить его по прелым листьям. *** Дереку 24. У него стая альф на хвосте, по сути, на его руках кровь Бойда, и он снова и снова чувствует себя виноватым. К тому пеплу внутри примешалась чужая кровь, у него такая каша во внутренностях из этого месива, что хочется выть и выть. Скотт вроде союзник, а может, и нет, чёрт разберёт это долбанное сотрудничество. Дженнифер та ещё сука, ну почему, чёрт возьми, ему так «везёт», он что, так ничему и не научился? Глупый, доверчивый придурок. Коре плохо и он жертвует своей силой ради неё, потому что она – часть его семьи, часть его стаи. Волк внутри стискивает зубы крепче и тащит. Воспоминание о тепле ладони Стилински на его плече почему-то даёт ему сил. Дерек готов рискнуть и начать свой путь заново. *** Дереку 25. Он возвращается в Бикон-Хиллз снова. Скотт грёбаный истинный альфа, и волк содрогается в приступе какого-то хохота. Дерек в шоке. Он и не думал, что волк может смеяться. Стайлз долбанное Ногицуне и Дерек почему-то скрипит зубами. Малия рядом с мальчишкой бесит сильнее, чем когда-либо Скотт, Питер и сам Стайлз, вместе взятые. (она вроде как бы тоже часть его семьи, но Дереку хочется разорвать её в клочья, навсегда выветрить её запах из памяти) Надпись «Дерек» на шахматном короле почему-то дарит ощущение тепла внутри и он даже едва заметно улыбается. Он поднимается и встаёт рядом с волком. Они спасут Стилински. Он даже не сомневается. *** Дереку 26. Он теряет силу, волк слабеет, и Хейлу кажется, что хреновее некуда, но психованная сука Кейт возвращается и снова портит ему жизнь. Она чёрт знает что такое, и Дереку просто хочется прибить её, но почему-то не выходит. Брейден в его постели, но он не чувствует ничего. Он равнодушен до бессилия, а волк кладёт голову на лапы и скулит. Словно прощается. Дереку почему-то вспоминается запах Малии на Стайлзе и он сходит с ума, пытаясь удержать волка, но он – человек. И он умирает. Взгляд Стайлза прошивает насквозь и моментально, и Дерек чувствует какое-то шевеление в груди. Он просит идти и спасти Скотта, Стилински кивает и отворачивается, а у Дерека вновь дыра в груди размером с ёбаный космос. Он хочет отпихнуть руки Брейден и просто сдохнуть, но не может, и удивляется, и радуется, и – смущается? серьёзно? – когда это делает Стайлз. Его длинные пальцы успокаивающе гладят по краям раны, он шепчет что-то тихо-тихо, а затем обхватывает его лицо руками и что-то говорит – Дерек не слышит, Дереку плевать, Дерек всматривается в тёплые глаза цвета коньяка и корицы с каким-то оттенком карамели, мёда и патоки, замечает искры далёких звёзд, расширение всей чёртовой Вселенной, и его затягивает в паническую глубину, он будто несётся в самое пекло, в абсолютный минус, в самый центр чёрной дыры, а затем Стайлз зажмуривается и прижимается к его губам, слизывая кровь. Дерек делает судорожный вдох-всхлип, волк внутри объявляется, шатается на непослушных лапах, подходит к Стайлзу, жалобно скулит и утыкается мордой под колени. Стайлз целует и целует, раздвигая языком губы Дерека, и оборотень чувствует, как затягиваются раны под холодными пальцами Стилински, и отвечает, отвечает, отвечает, будто тонет и захлёбывается, а Стайлз – единственный источник воздуха на пугающей глубине, будто он – всё, что только можно найти, и Дерек хватается, исцеляясь, держится крепко, будто Стайлз – его опора и якорь. Якорь. Волк крепнет, с каждой секундой становится сильнее, и Дерек уже вовсю прижимает Стайлза к себе, а затем судорожно хватает ртом воздух и смотрит, смотрит, смотрит – восхищённо, благоговейно, с трепетом. Он новый, он – единое целое со своим волком, никто никого больше не тащит, и Стайлз чешет его за ушами, путаясь длинными пальцами в густой шерсти. В его глазах – восторг и удивление, радужка как плавленое солнце и Дерек не может насмотреться. Он смоет этот запах Малии со Стайлза, он выветрит его, вырвет с корнем, растопчет и уничтожит. Стайлз – его. Возражений нет. *** Дереку 27. Пару раз в месяц он превращается в большого чёрного волка по просьбе Стайлза, и они носятся по лесу, а потом валяются в траве, и Стилински бездумно чешет его за ушами и говорит – едва ли не больше, чем раньше. Дерека это больше не раздражает. Потому что Дерек наконец-то жив.