Равновесие

Поппи положила Самую Прекрасную Роскошную Шоколадную Ириску в рот, и расплылась в счастливой улыбке. - Спасибо, Минни! Ты просто моя спасительница! Для меня прожить без них без малого целую неделю… Ты ведь знаешь, как я их обожаю! Клянусь, так пристрастилась к ним! – она протянула конфету профессору МакГонагалл. Ухмыльнувшись, ведьма пропустила мимо ушей нелепое прозвище. Никто и никогда не смел называть заместителя директора Хогвартса «Минни» - кроме Поппи, разумеется. Только благодаря их многолетней дружбе Минерва спокойно относилась к маленькой прихоти колдоведьмы, у которой хватало ума обращаться к ней так только тогда, когда женщины оставались вдвоем. - Ты сейчас мне напомнила маленького Гарри, когда я угостила его конфетой. Похоже, что теперь у вас это обоюдно. Когда он ее попробовал, на лице мальчика отразилась такая гамма чувств, что я невольно купила ему целый кулек сладостей, - вздохнула МакГонагалл. – Ты бы видела его, Поппи, - продолжала она с сожалением. – Можно подумать, в своей прошлой жизни этот ребенок никогда не испытывал большего удовольствия, чем сейчас! Он едва не упал в обморок! Поппи, опершись на широкую спинку кресла спиной, крепко сжав в руке заветный кулек конфет, согласно кивнула. - Я знаю, что ты имеешь в виду. Такое ощущение, что мальчик видел слишком мало доброты и ласки от окружающих. – Она грустно улыбнулась, глядя на подругу. – Так что там насчет консультации у колдооптика? Все нормально? - Просто замечательно. – МакГонагалл выглядела довольной. – Мы заменили его старые очки на новые. Я позволила Гарри выбрать такую оправу, какую он сам захочет. К сожалению, доктор Уинслоу сказал, что пока мальчик маленький, его зрение нельзя подвергнуть полной коррекции. Для этого его организм должен окрепнуть. Но он выписал рецепт на приобретение линз. К сожалению, пока я не могу убедить Поттера, чтобы он позволил мне их приобрести для него. Он и новую-то пару принял, скрепя сердце. - Мерлин! Это еще что за новости? Почему? – Возмущению Помфри не было предела. Минерва еле заметно пожала плечами. - Я не совсем уверена… Сначала мне показалось, что проблема была в деньгах. Очевидно, Гарри полагал, что за его новую пару я буду платить из собственного кармана. Но когда я уверила его, что все расходы на себя берет школьный фонд, он позволил мне оплатить покупку. Но от линз отказался напрочь. Задумавшись, Минерва сделала небольшой глоток чая. - Мне кажется, что он посчитал приобретение линз ненужной тратой денег. Это было так, будто он чувствовал, что не заслуживает чего-то «ненужного». Он сказал, что его новые очки такие замечательные, о каких он раньше и мечтать не смел. - Чайная чашка с легким звоном соприкоснулась с блюдцем. – Он был крайне смущен, когда я купила ему леденец, Поппи. Возможно, всему виной врожденная скромность мальчика. Я не так хорошо его знаю, чтобы говорить наверняка. Но я чувствую, что Гарри считает себя недостойным какого-либо знака внимания со стороны окружающих. Словно он не заслуживает даже самого простого акта великодушия. – Острый проницательный взгляд в сторону колдоведьмы: - Интересно, откуда у ребенка такая нелюбовь к себе? Поппи нахмурилась. Непроизвольно потерла рукой лоб. Минерва заметила, как в глазах подруги промелькнул блеск сожаления и… намек на разочарование. - Поппи? – осторожно поинтересовалась она. Колдоведьма вздохнула, едва заметно покачав головой. Быстро взяв себя в руки, она улыбнулась старой подруге. Метаморфоза произошла так молниеносно, что Минерва усомнилась в поспешности своих выводов. - О, я подозреваю, что Гарри – просто скромный мальчик. Такой приятный молодой человек. Тебе не кажется? - Действительно, - сдержанно согласилась Минерва. – Очень приятный. – Она пристально изучала приятельницу, задаваясь вопросом, стоит ли сомневаться и дальше, как того требует ее совесть. Минерва умела скрывать свои истинные чувства похлеще любого слизеринца, если того требовала ситуация. Но сейчас напротив нее сидела Поппи – ее ближайшая подруга. Хоть Минерва и не любила без надобности вмешиваться в чужие дела, ей совершенно не нравилась вся эта таинственная недосказанность, возникшая между ними. Она решила подойти к волнующей для себя теме с другой стороны. - Поппи? - голос ее был тих и спокоен, а взгляд успокаивающим. – Есть что-то, чем ты не поделилась со мной? И это касается Гарри? Чего я еще не знаю? Поппи напряглась, отведя взгляд в сторону, в отчаянии сжав побледневшие пальцы. - Я не могу этого сказать, Минерва, - кратко ответила она. - Ты не можешь… - Минерва поджала губы. – Ты не знаешь, или ты не можешь сказать? - Я не могу, - голос предательски дрогнул и Поппи поспешно отвернулась. – Прости меня, Минни. Что-то у меня разболелась голова. Если ты не возражаешь, я немного вздремну перед обедом. Поднявшись со своего кресла, ведьма с несвойственной ей резкостью вырвала чашку из рук Минервы и направилась в сторону двери, намереваясь как можно быстрее спровадить заместителя директора Хогвартса из своих покоев. Минерва принесла свои извинения. - Мне очень жаль, дорогая. Надеюсь, после хорошего отдыха ты почувствуешь себя намного лучше. С удивительной быстротой она оказалась за пределами комнат подруги, с тревогой глядя на плотно закрытую перед собой дверь. - Поппи, Поппи, - прошептала она, озабоченно покачивая головой. – Что происходит на самом деле? Что ты скрываешь? Прогуливаясь по коридору в сторону своих апартаментов, она мысленно вновь и вновь прокручивала состоявшийся разговор. Она знала колдоведьму с тех самых пор, когда на первом курсе Распределительная шляпа определила двух первокурсниц на один факультет. На всем белом свете не было более сострадательного человека, чем Поппи Помфри, хотя она весьма строго относилась к шалостям и их непредсказуемым последствиям своих юных пациентов. Если Поппи что-то и знала о Гарри Поттере – нечто такое, что явно беспокоило ее, - то вряд ли она стала бы это скрывать от его декана…если… если только у нее не было выбора. Если она просто вынуждена была скрыть это! Минерва резко остановилась. Ведьма была настолько ошеломлена этой мыслью, что не заметила группу студентов, следующих позади, которая почти врезалась в нее. Удивленные студенты бочком протиснулись мимо колдуньи, торопливо пробормотав свои извинения, и со всех ног бросились прочь, через плечо бросая удивленные взгляды на профессора Трансфигурации. Поппи выглядела весьма расстроенной, словно хотела мне что-то сказать, да так и не решилась. И дело тут более конфиденциальное, чем обычная врачебная тайна. Колдоведьма без стеснения сообщает каждому декану то, что считает необходимым, особенно если это касается здоровья ребенка, и о проблеме, которую нужно решить. Поппи явно что-то хотела мне сказать. Какие сложности возникли у Гарри? Что она скрывает? Она вновь мысленно прокрутила весь их разговор. Мы говорили о том, что у Гарри слишком низкая самооценка…об отсутствии чувства собственного достоинства у мальчика.. Мне было странно, почему он считает себя недостойным внимания и проявления доброты в свой адрес. Припомнился и собственный вопрос, тот самый, который и вызвал столь странный ответ Поппи. «Я не понимаю, почему ребенок чувствует себя недостойным внимания?» Вот тут-то Поппи замешкалась. Не сумев выразить свою мысль, она моментально сослалась на занятость. Злость переполнила сердце Минервы. Можно было бы воспользоваться заклинанием принуждения. Всего один пас в сторону Поппи, и все тайны прошлой жизни Гарри будут перед ней как на ладони – что или кто так повлиял на его самооценку. Вот тут Поппи ни за что не смогла бы отвертеться. Любая попытка сопротивления этому заклинанию привела бы к физической боли… по крайней мере, к настоящему приступу мигрени. Неужто кто-нибудь осмелился бы применить это заклинание к ней самой? Если бы она сама стала хранительницей секретов о Гарри Поттере? Кому это надобно? Минерва стремительно отогнала нелепую мысль прочь. Глупости. Какая только чушь не лезет в голову. Но и не принимать во внимание возникшие подозрения тоже не следовало. Поппи что-то известно. Я не могу спросить ее напрямую, не причинив боли. Но могут быть и другие способы узнать, что за этим скрыто. Заместитель директора, полная решимости, быстро направилась в свои комнаты. Возможно, пришло время как можно больше узнать о нашем мистере Поттере. Это очевидно, что мальчик был удивлен повышенному вниманию к своей персоне… Нутром чую, что он редко получал это. И если декан факультета проявит чуть больше заинтересованности к мальчику, ведь это не вызовет никаких подозрений? Не так ли? Немного расслабившись, она была весьма довольна своей новой целью. Будучи истинной шотландкой, ведьма была настроена весьма прагматично. Нет такой проблемы, которую невозможно решить – если у тебя, конечно, имеется план. А у Минервы МакГонагалл он был.

***

Пацан что-то затевал. В этом у Снейпа не было никаких сомнений. Каждый раз, когда он видел мальчика, тот неизменно был окружен двумя гриффиндорцами - Уизли и Грейнджер – постоянно перешептываясь с ними и плетя интриги. С тех самых пор, когда произошел «инцидент с троллем» (именно так обозначила столь вопиющее событие чопорная Минерва), эти трое были неразлучны – весьма хлопотное трио, излучавшее множество проблем. Даже сейчас в классе они сидели бок о бок, словно сросшиеся сиамские близнецы. Снейп так же отметил, что все трое стали слишком часто пропадать в библиотеке. Он понятия не имел, что так усердно исследовала эта троица, но он был уверен на все сто, что к урокам это имело весьма отдаленное отношение. Жаль, что они не проявляют столь должного усердия для учебы, тратя драгоценное время на глупости. Ну Грейнджер-то он еще мог понять: девушка была просто фанатично одержима всевозможными исследованиями. И если бы мадам Пинс сделала для нее исключение, то она ела бы, спала да и просто б жила в библиотеке. Но ни Уизли, ни, естественно, Поттера нельзя было назвать прилежными учениками. И их частое присутствие в библиотеке было весьма подозрительным. Оба мальчика были довольно посредственными студентами – видом, весьма презираемым Северусом, - из тех, кто невнятно пищит ответ на уроке, прилагая к этому абсолютный минимум усилий. У Снейпа были смешанные чувства по поводу бледных академических потуг Поттера. С одной стороны, он имел извращенное удовольствие лицезреть посредственные умственные способности мальчишки. Его отца трудно было назвать интеллектуалом, но, по крайней мере, тот был достаточно умен, чтобы иметь довольно-таки высокие оценки. Его ж сын едва смог пробиться в первую десятку класса – ах, каким бы это было сильнейшим разочарованием для Джеймса! Северус испытывал невероятное удовольствие от одной только мысли, как был бы недоволен Джеймс Поттер, если был бы жив, зная, что его драгоценный наследник был банально посредственен. Это б стало настоящим ударом для раздутого эго гриффиндорского индюка. Но сколько бы он не наслаждался мыслью о недовольстве Поттера-старшего, сам Северус был в легком замешательстве, поняв, что и он сам был разочарован в мальчишке. Лили была такая яркая и талантливая - недосягаемая звезда своего потока в школе. Она обладала острой жаждой знаний, с которой могла конкурировать только Грейнджер… жаждой, которую так понимал и ценил Снейп. Удвоенная любовь к учебе – вот что в первую очередь объединяло двух подростков: Лили Эванс и Северуса Снейпа. Безусловно, Лили была красивая, самая красивая ведьма его возраста. Но в то время, когда Снейп смог по достоинству оценить ее красоту, этот факт стал не очень значимым. Было б довольно просто восхищаться ею издалека. Интеллект Лили – вот что в первую очередь привлекло его внимание. И уже много позже, когда они стали напарниками в исследованиях, и друзьями – ее доброта, ум и нежное сердце медленно переродили его чувства из дружбы в любовь. Та любовь была безответной. Очень многое тогда было против него: слишком много слухов, слишком темное наследие. Эта горькая правда заставляла его сдерживаться. Но Снейп оставался для Лили верным другом – при необходимости тайным другом, - даже после того, как она вышла замуж за этого придурка… Поттера. И сейчас ее сын, кажется, испытывает нехватку пытливого ума Лили, ее тяги к знаниям… и это беспокоило Северуса. Это было так неправильно – ребенок Лили должен был выдавать совершенно иные результаты. И все же, мальчик был не глуп. Просто Гарри был ленив и небрежен. Он был неусидчив, слишком легко отвлекался и имел чересчур слабую тягу к знаниям. Северусу было жутковато читать его эссе. Они всегда были мятыми с едва разборчивым почерком и с огромными чернильными кляксами на каждой странице. Мужчина пробежался взглядом по последней коряво написанной строчке и, испытывая липкое неприятие на кончиках пальцев, уставился на мальчика. Поттер не заметил, как нахмурился профессор. Его голова низко склонилась к котлу, а маленькие руки неуклюжими пальцами неловко перетирали ингредиенты в порошок. У тощего мальчишки был хмурый взгляд, он искоса посматривал на начертанную формулу, словно перед ним была невыполнимая задача. Отбросив в сторону домашнее задание мальчика, Снейп поднялся со своего места и принялся бесшумно передвигаться по классу, проверяя, как движется работа у студентов. Большинство маленьких недоумков создавало неимоверную бурду – жалкое подобие зелья… идиоты, не способные следовать простейшим указаниям. По ходу, он тихо предостерегал или критиковал, безжалостно шипя на гриффиндорцев и стараясь быть как можно сдержаннее и терпеливее со слизеринцами. Поскольку, двигался он словно тень, вскоре оказавшись за спиной Поттера, зельевар был рад, что мальчик не заметил его присутствия. - Поттер! От неожиданности мальчик подпрыгнул, едва не свалившись со своего табурета. Северус едва подавил злорадную ухмылку. - Какая часть предложения «Помешивать против часовой стрелки шестнадцать раз» вам не понятна? Мальчишка глупо моргнул, глядя на мужчину сквозь свои новые, но тем не менее весьма отвратительные очки. Рука, помешивающая варево, мгновенно замерла. - Вы когда-нибудь видели идущие часы, идиот малолетний? Поттер покраснел, прикусив нижнюю губу. - Вы понимаете разницу между «по часовой стрелке» и «против часовой стрелки», Поттер? - Да, сэр, - обиженно пробормотал мальчик. - Возможно, в маггловском мире часы работают совершенно по-другому. Так, что ли, Поттер? Или, стрелки маггловских часов идут назад? – усмехнулся Снейп, роняя каждое слово с языка ядом презрения. - Нет, сэр, - покачал головой Поттер. Его щеки пылали от смущения. Он проигнорировал насмешливое хихиканье слизеринцев и начал помешивать зелье в правильном направлении. Плечи его заметно опустились, а руки слегка подрагивали. Снейп позволил себе задержаться над ним минутой дольше, с удовольствием наблюдая, как его присутствие окончательно запугало мальчишку. Затем он отошел, и, чуть скривив губы, обронил: - Десять баллов с Гриффиндора за глупость, Поттер. После занятий остаться в классе. В глазах, полных негодования, вспыхнули зеленоватые сполохи, но мальчик, взяв себя в руки, молча вернулся к прерванной работе. Когда урок подошел к концу, Снейп уже сидел на своем месте за письменным столом, в то время как студенты суетливо собирали свои пожитки и почти бегом покидали стены класса. Зельевар знал о присутствии Поттера: мальчик не спеша собрал свои вещи, а затем спокойно уселся обратно на свое место. Северус игнорировал его еще долгих несколько минут, сосредоточив все свое внимание на эссе, которые сортировал. Когда мальчик беспокойно заерзал на своем месте, мужчина, наконец, поднял голову. - Поттер. Пересядьте ближе, - резко произнес он. Мальчик неохотно поднялся со своего места и побрел к учительскому столу, прижимая к себе сумку побелевшими пальцами. Снейп нашел нужное эссе и с отвращением бросил его в сторону ребенка. - Как это называется? – недовольно произнес он. Моргнув, Поттер в замешательстве уставился на пергамент. Чуть слышно что-то прошептал онемевшими губами. – Что? Говорите громче, молодой человек! Сглотнув, Поттер произнес громче: - Это эссе – моя домашняя работа, сэр. - Вы это имеете в виду? И что вы прикажете мне с ним делать? ЧТО? Я ничего здесь не понимаю… я даже не могу прочесть это! - Простите, сэр, - мальчик понуро склонил голову. - Как вы вообще можете сдавать работу в таком виде? – отчитывал его Снейп. – Если вы не желаете постараться, чтобы написать хотя бы разборчиво, без этих жутких помарок и чернильных клякс на всей вашей работе, то как вы можете ожидать, что я – или любой другой профессор школы - попытаюсь понять, что вы накарябали, продираясь сквозь дебри замысловатой вязи? Поттер, залившись румянцем, спустившемся даже на шею, склонив голову, упорно изучал носки своих ботинок. - Извините, сэр, - прошептал он. - Что вы хотели мне поведать, подсовывая это… безобразие? Вы так безнадежно ленивы или до банальности глупы? - Мальчик вздрогнул и вновь что-то пробормотал. - Я велел вам четко произносить слова, Поттер! Не мямлить! И смотрите на меня, когда говорите! Поттер судорожно вздохнул и поднял голову, чтобы встретиться с прищуренным взглядом Снейпа, но в его взоре не было неповиновения и вызова, которые так ожидал увидеть зельевар. Напротив, глаза мальчишки были подозрительно влажными, было очевидно, что ребенок был подавлен. - Я… п-простите, профессор. До поступления в Хогвартс, раньше я никогда не писал пером… Только сейчас… Я просто не умею, - слабым голосом ответил мальчик. Снейп удивленно воззрился на него. Он понятия не имел, как отреагировать на заявление Гарри. Он подумал, что раньше от мальчика это и не требовалось. Ведь за последнее столетие магглы практически никогда не использовали чернила и перья (за очень редким исключением), вспомнил маг. Теперь они пользуются чернилами, залитыми в пластиковые трубочки… шариковые ручки, кажется? Как-то Северусу пришлось воспользоваться ими, когда он был в маггловском мире. Ему не понравилось. Неудобная вещь, без какой-либо утонченности и с полным отсутствием изящества. Мужчина брезгливым взглядом окинул мальчишку от макушки до ног. Что правда, то правда - грязнокровки и дети, воспитанные магглами, на самом деле не имели никакого опыта обращения с перьями. Самые неряшливые эссе были именно у этой категории студентов. Тем не менее, большинству из них удалось преодолеть этот барьер. Снейп предположил, что кто-то научил их… да? У него никогда не возникало такой проблемы с его змеенышами-первокурсниками. - И вам никто не показывал, как следует правильно использовать и ухаживать за перьями, мистер Поттер? – Любопытство взяло верх. - Нет, сэр, - прошептал Поттер. - Заметно. Но все равно, это не повод для оправдания вашей небрежности. Будьте любезны явиться сегодня после ужина ко мне. Ровно в семь часов, мистер Поттер. И не смейте опаздывать, - Снейп буквально впился в Гарри непроницаемым взглядом. - Да, сэр, - пробормотал мальчик с несчастным видом. - Идите в класс. Я не стану писать для вас объяснительную записку, если вы опоздаете на урок. Мальчик бегом бросился вон из класса, не заметив, как в усмешке скривились губы зельевара. - Какой надоедливый ребенок, – раздраженно фыркнул Снейп, убирая бумаги с поверхности стола в выдвижной ящик.