Равновесие

Спустя несколько часов после удивительного Рождественского обеда, Гарри осторожно постучал в дверь апартаментов профессора Снейпа. В какой-то момент он едва не потерял самообладание и подумал об отступлении. Но прежде чем он смог сбежать, дверь распахнулась и на пороге появился хозяин, раздраженно рассматривавший визитера сверху вниз. Черты лица его тут же смягчились. - Да, Поттер? - Добрый день, сэр. Я-я… То есть, я надеялся, что могу… уф, - Гарри понял, что не может связать и пары слов, отчего речь выглядела весьма косноязычно. – М-м-м… СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА, СЭР! - нервничая, громко выпалил мальчик. Поморщившись, Снейп вздрогнул от неожиданности. - Я не глухой, мистер Поттер, - усмехнулся он, явно развлекаясь. – Благодарю вас, - ответил профессор. – И тебе Счастливого Рождества. - Спасибо, сэр, - вздохнул с облегчением Гарри. По крайней мере, он, кажется, в хорошем настроении. - Мне очень приятно, что вы зашли, Поттер, - произнес Снейп, отступая в сторону. - Вам? – глупо моргнув, мальчик удивленно посмотрел на мужчину. - Да. Ну, входи же, парень, - повторил он, приглашая жестом руки вперед. Гарри вошел в знакомую комнату, наблюдая, как профессор подходит к камину. Тот взял с мраморной полки небольшой пакет и протянул его мальчику. - Сегодня утром у меня не было возможности поговорить с вами, но я хотел отдать вам это. - Мне? – Гарри уставился на него. – Вы дарите мне рождественский подарок? Снейп напрягся и сухо ответил: - Ну, давайте назовем это небольшим вознаграждением за успешное продвижение в учебе, хорошо? – он слегка нетерпеливо встряхнул в руках пакет. Гарри аккуратно принял подарок и устроился на мягком диване у камина. Он открывал его осторожно, стараясь не разрывать блестящую бумагу, поддаваясь импульсу. Он и не подумал, что строгий профессор вряд ли будет ему признателен за отсутствие самоконтроля. Сняв с тонкой коробочки обертку, мальчик обнаружил перо и чернильницу. Перо было изящным, шелковистым – в изысканном стиле с золотым наконечником и витиеватой гравировкой «Ни-пятна-на-пальцах». Чернильница была глубокого фиолетового, практически черного цвета с легким серебристым блеском. Задохнувшись от восторга, Гарри почти с благоговением коснулся ее кончиками пальцев. - О, профессор, потрясающие! Я…я никогда не видел ничего подобного! Спасибо. - Да ну… действительно, это такой пустяк, - Снейп был приятно удивлен столь неподдельному восхищению Гарри. – Ваш почерк заметно улучшился, чтобы в полном праве владеть более тонким орудием письма. Поскольку у вас самая заурядная чернильница, я подумал, пришло время улучшить школьные принадлежности. Обратите внимание: перо зачаровано от потеков, - пояснил зельевар. – Это означает, что в дальнейшем я ожидаю от вас аккуратных работ и чистого – без клякс – пергамента, мистер Поттер. - Да, сэр! Спасибо, профессор! – Гарри робко улыбнулся, потом порылся в кармане, покраснев от смущения. – Я, хм, тоже кое-что принес вам, профессор, - признался мальчик, спешно кладя в руку Снейпа сложенный пополам пергамент. Смеясь глазами, Снейп молча рассматривал его несколько минут. Ах, это было действительно глупо! Ему не понравится. Я такой наивный! Неуверенность Гарри все возрастала, щеки стали пунцовыми и он сжался от смущения. - Гм – ничего особенного, - хмуро пробормотал он. – Всего лишь Рождественская открытка, которую я сделал сам. Я… м-м-м…хотел сделать для всех подарки получше, но у меня не было возможности, поэтому я подумал… ну, в общем… Подняв голову, Снейп посмотрел на него со странным выражением лица. Его черные глаза таинственно блеснули и он откашлялся. - Вы хорошо постарались, мистер Поттер, - серьезно произнес он. – Вы нарисовали этот рисунок сами? - профессор указал на акварель на обложке: белая сова, сидящая на заснеженной ветке. - Да, сэр, - кивнул Гарри. – Это Хэдвиг, сэр. Моя сова. Она позировала для меня, чтобы я смог нарисовать ее. - Вижу, – Снейп открыл открытку еще раз. – И это поздравление. Вы сами написали его? - Да, сэр, - Гарри с надеждой наблюдал за зельеваром. - Самое приятное чувство, - кивнул Снейп, сдерживая улыбку. Посмотрев на мальчика долгим взглядом, торжественно произнес: - Спасибо, мистер Поттер. Похвально, что вы подумали обо мне, Я очень рад. - Пожалуйста, сэр! – Гарри вздохнул с облегчением. К счастью, казалось, Снейп не считал его подарок слишком ужасным… по крайней мере, он был достаточно вежлив, чтобы не сказать, что это так. – Хорошо. Думаю, мне стоит идти. Рон с братьями будет ждать меня на улице. – Гарри неуклюже направился в сторону двери. – Это ничего, если завтра вечером я приду к вам, чтобы поработать над своим эссе по Зельеварению? - Было бы неплохо, - кивнул Снейп. – Завтра я буду проводить некоторые исследования, но к семи освобожусь. Думаю, вы можете подойти к этому времени. - Спасибо, профессор. – Гарри позволил себе расслабиться. – До свидания, сэр. Еще раз спасибо за подарок. Это просто здорово! – Закрыв дверь, мальчик помчался вниз по коридору Подземелий, радостный и немного довольный. Изучая пергамент, Снейп неожиданно почувствовал жар, нарастающий в груди. Это была примитивная открытка, слегка неаккуратная и наивная… Но акварель была на удивление хороша, учитывая молодость художника. Казалось, у мальчика есть определенный талант, а так же несомненная привязанность к питомцу. Полярная сова выглядела почти реальной на фоне чересчур синего неба. Он открыл самодельную открытку и перечитал тщательно выведенную, аккуратную надпись. «Уважаемый профессор Снейп. Спасибо за помощь, которую вы оказали мне в моих занятиях, чтобы я научился лучше писать. И спасибо, что разрешали оставаться на чай после их завершения. Мне очень понравилось. Надеюсь, что у вас будет очень счастливое Рождество. Искренне, ваш Гарри Поттер». Снейп улыбнулся. Той самой искренней улыбкой, которую никто не мог видеть. Он редко получал подарки от своих учеников, за исключением, конечно, Драко. За эти годы он мог бы их пересчитать по пальцам. Большинство из них не имели индивидуальности, как правило, эдакие маленькие ухищрения, чтобы снискать его расположение. Лишь изредка студенты выражали свою искреннюю благодарность за его помощь. Открытка Гарри была иной. Он вложил в нее свой личный труд. И Снейп не сомневался в его искренности. Не желая осознавать, но он был тронут жестом мальчика. Снейп размышлял о других, ярко оформленных открытках, которыми каждый год хвастались профессора на Рождество. И чувствовал себя странно удовлетворенным. Он не мог похвастаться грудами кричащих подарков, заваливших стол, как Флитвик, МакГонагалл или сам Альбус. Но эта открытка стоила гораздо дороже, чем все поверхностные приветствия и добрые пожелания. Он оглядел комнату, желая сохранить открытку в удобном, но недоступном для посторонних глаз месте. Он недоумевал по поводу странных маггловских причуд прикреплять детские рисунки с помощью магнитов на кухонные приборы, и особенно не хотел, чтобы ее увидел Альбус. Дружественную открытку от Гарри Поттера было б довольно трудно объяснить. В конце концов, он принес ее в свою спальню и поставил на ночном столике, где мог быть уверен, ее никто не увидит. Вернувшись обратно в гостиную, в честь праздника мужчина щедро плеснул в бокал хорошую порцию коньяка. Затем, сев в кресло перед камином, задумался над реакцией Гарри на собственный подарок. «Он был искренне рад… пожалуй, даже ошеломлен. Без сомнения, он не ожидал от меня подарка. Конечно, это было прекрасное перо… лучшего качества и, да, дорогое… но я действительно не ожидал, что ребенок это поймет. Но Гарри понял. Я видел его лицо… Такое выразительное… Все, что он думал, читалось в нем, как в открытой книге… Я боялся, что подарок мог показаться слишком чопорным для мальчика его возраста. Хорошо. Я рад, что он был счастлив». Покачивая в руках бокал, зельевар наслаждался пляской огня до вечера. С наступлением первых сумерек, он надел на себя зимнюю мантию, чувствуя себя особенно легко и довольно, собираясь на особо тайное свидание.

***

Гарри в спешке убежал из гостиной Гриффиндора, торопясь вниз по лестнице, молясь, чтобы Пивз этим вечером был занят в другом месте. Ему потребовалось почти двадцать минут, чтобы упросить Рона поиграть в шахматы с Перси, и еще десять, чтобы ускользнуть незамеченным. Сумерки быстро сгущались над замком, и мальчик боялся, что будет слишком поздно. На втором этаже он скинул с себя ботинки и спрятал их за железными доспехами. Он несся по пустынному коридору в одних носках, не обращая внимания на холодный каменный пол. В это время он определенно не желал быть услышанным! Он быстро достиг своей цели – маленькой ниши, спрятанной в дальнем конце коридора. В ее тени спряталась старая дверь, ведущая в небольшую заброшенную башню. Гарри нашел это место в тот день, когда исследовал школу, и знал, что оно просто идеально для его цели. Чуть слышным «Аlohоmora!» (спасибо, Гермиона!) открыл дверь, предварительно смазав ржавые петли маслом, которое стащил у Филча, оставаясь незамеченным. Упав на колени, подполз сквозь тесную башенку к крошечному окошку. Прислушавшись, медленно поднял голову, заглядывая во внутренний каменный дворик. Внизу в свете сумрачного дня искрилась покрытая снегом лужайка. Она была окружена и защищена вечно зелеными растениями; пустынное нагорье против северного крепостного вала. История жестких зимних ветров гарантировала, что никакие другие окна не нарушали эту стену замка, лужайка была изолирована и редко посещалась как студентами, так и персоналом. Сегодняшний вечер был исключением: два человека, убедившись в полной изоляции склона, давно приметили его для своей собственной традиции, которой не поделились ни с одним из своих коллег (в любом случае, они ни за что бы не поверили в происходящее). Один из них – пожилая, удивительно проворная ведьма – занял позицию на западном краю лужайки под прикрытием огромной ели, склонившей лохматые ветви под тяжестью снега. Растущая гора снежков у ее ног была маленькой, но ловко вылепленной и для скорости, и для точности. Она добавляла их к горке, не спуская зорких глаз с тайного противника. Её соперник – высокий изящный, словно призрак, волшебник – беззвучно скользил в тени, предпочитая укреплять оборону. Он тоже катал снежки, но вместо того, чтобы складывать их в одном месте, разбрасывал свои боеприпасы вокруг лужайки, позади многочисленных деревьев и кустов, чтобы обеспечить свой беспорядочный стиль боя. Воюющие стороны молча перемещались по своей территории, внимательно наблюдая за смещением теней с нарастающим чувством нетерпения. Тишину разорвал перезвон часов на хогвартской Башне. С окончанием пятого удара тишина царствовала еще мгновение, чтобы разорваться от леденящего душу вопля, от которого волосы становились дыбом. Выскочив из-за своего укрытия, Минерва МакГонагалл издала боевой клич, которым могли бы гордиться ее предки воины-шотландцы. Она швырнула блестящий снежный комок с убийственной точностью, попадая пораженному Мастеру зелий прямо между глаз. Снейп охнул и раздраженно заворчал, а затем повернулся, скрываясь за укрытием, выпуская град своих снежков. МакГонагалл с воплем нырнула за свое убежище, избежав почти всех – кроме одного – снежков Снейпа. Стряхнув снег с плеч, она продолжала запускать один за другим снежки с впечатляющей скоростью. Однако Снейп был слишком быстр для нее. Крутанувшись, он, словно тень, переметнулся к другому укрытию, бросая свое ледяное оружие с неустойчивым ритмом, который было трудно предугадать. Не раз МакГонагалл высовывалась из-за своего укрытия, целясь в одном направлении, чтобы быть атакованной с совершенно другого места. Наконец, она отступила на позицию защиты и, затаив дыхание, принялась ждать нападения. Естественно, Снейп не смог устоять перед вызовом. Он прокрался вперед, опрометчиво нарушив границы обороны, чтобы попытаться выманить ее. Это доказало его менее чем успешную стратегию. Притаившись за пределами безопасности заснеженной ели, МакГонагалл, хихикая, монотонно запускала в Снейпа снежок всякий раз, едва тот начинал двигаться. К тому времени, когда последние лучи заката растаяли в сумраке, Снейп, похоже, перенес худшую из перестрелок. В то время, как клетчатый плащ и шляпа Минервы были относительно сухими и чистыми от снега, Снейп выглядел словно белый медведь. Его черная мантия промокла, большие белые глыбы цеплялись за ткань, влажные волосы и сапоги. Будучи убежденной в очередной победе, МакГонагалл обратилась к нему, самодовольно предлагая дать ему шанс с честью сдаться, с интересом рассматривая близстоящие деревья. Её дразнящее предложение встретила тишина. - Ну же, Северус! Сдайся и мы покончим с этим! Ты, должно быть, замерз! Вон какой бледный! – насмехалась она, злобно хихикая. Ответа не последовало, и Минерва начала размышлять, на что был способен коварный волшебник. Прошло еще несколько долгих минут. – Северус Снейп, если вы отступили и оставили меня здесь одну, чтобы заморозить в этом чертовом кустарнике, я буду осуждать вас, как труса! – в отчаянии закричала она. - Неужели я бы совершил подобное? – раздался низкий бархатный голос позади нее. Минерва обернулась, пытаясь встать с низкого склона, но она была слишком поражена, а Снейп – слишком быстр. С хитрой улыбкой Северус отвесил шутовской поклон, а затем с дикой силой качнул ствол ели, под которой укрылась ведьма. С криком негодования Минерву накрыло холодным влажным снежным покровом, освобождая дерево от тяжелой ноши. - Ты! Ты… …! – бормотала она, неистово качая головой, раскидывая душ из снега вокруг себя. Снейп рассмеялся… Насыщенным, сердечным, торжествующим смехом, который, услышь его студенты, потряс бы до глубины души. – Ты обманщик! – притворно возмущалась Минерва. - Ну, конечно, милая леди, - хихикнул Северус, наклоняясь, чтобы помочь ей подняться. Он смахнул снег с ее мантии, смеясь, когда она встряхнулась, как обиженная домашняя кошка. - Традиция призывает к снежкам, Северус, не лавине, - жаловалась Минерва. – Это несправедливо! - На войне, как в любви, - все средства хороши, Минерва, - поддразнил Снейп. Он бросил на обоих заклинание быстрой сушки и согревания, с усмешкой глядя на ведьму. – Так вы сдаетесь или мы продолжаем бой? Фыркнув, Минерва бросила в его сторону злобный взгляд. А потом вздохнула, подчиняясь: - Ну, хорошо. Я уступаю – протестуя, заметьте! Становится слишком холодно, чтобы спорить об этом. Приглашаю вас посидеть у моего камина – у меня есть бутылочка лучшего Старого Нагорного, чтобы согреться. - Отличное предложение, - согласился Северус, галантно взяв ее под руку, сопровождая через заснеженный двор к замку. - Я все еще думаю, что ты хитрый, дважды изворотливый змей, Северус, - кратко изложила Минерва. - Большое спасибо, Минерва. Однако не стоит так льстить. Ведьма игриво ударила его по затылку, но высокий Мастер зелий лишь улыбнулся. В десятке метров над их головами маленького мальчика душил смех: прикрывая его плотно сжатыми ладошками и затаив дыхание, он наблюдал, пока величественная пара не исчезла в стенах замка. Затем, хихикая, он прокрался обратно в общежитие, держа на весу ботинки и радостно улыбаясь во весь рот.