Дерзкая Принцесса. Книга Ринэи.

      За свою жизнь я встречал немало искателей приключений. И со многими из них легко сходился в поисках очередной цели. Этот опыт пригодился мне для классификации приключенцев. Они могут владеть разными заклинаниями и приёмами, но почти все, за очень редким исключением, принадлежат к одному из нескольких типов, описанных ниже.       Волевые воители, к которым принадлежат как воины ближнего боя, так и лучники, обычно не владеют магией или пользуются самыми слабыми заклинаниями. Среди них нередко встречаются одиночки, так как они обладают максимально развитыми навыками для выживания в самых разных местах и немалой выносливостью.       Маги и жрецы относятся к тем искателям приключений, что слишком сильно полагаются на дух и магическую силу. Но одиночки среди них встречаются не так часто. Чего не скажешь о разновидности магов, известных как мастера боевых искусств, к которым принадлежу и я. Данные маги и жрецы используют Волю и магию для усиления тела и привязывают свою силу к навыкам ближнего боя.       Разнообразные плуты и проныры, специализирующиеся исключительно на скрытности и скорости, редко путешествуют в одиночку за пределами городских стен, если только не являются истинными мастерами своего дела.       Отдельно следует выделить бардов, странствующих по землям. Среди них нередко встречаются маги музыки, иллюзионисты и фокусники. И если магов музыки трудно спутать с кем-либо, то два последних типа искателей приключений часто путают с плутами и пронырами, чему они, впрочем, не огорчаются и, более того, охотно поддерживают этот миф.

«Заметки о былых приключениях», Рэнг Кор Уигор. 499 НВ

      Городок был самым обычным для Вендеции. Стен не было. Вендецианцы считали, что если нет солдат-защитников, то никакие стены не спасут. Их города обычно строились открытыми. Были некие зоны, начиная с рассеянных поместий и усадеб вокруг города до самого центра. Чем ближе к центру, тем теснее стояли дома. Сердце города было настоящей западнёй для врагов, так как пытающиеся захватить город просто потеряются в лабиринте улиц, где из каждого окна и из-за каждого угла их будет ждать смерть. Архитекторы так проектировали города Вендеции, чтобы в центре находились наиболее важные строения вроде хранилищ провизии и лекарств, а центральный район мог легко вместить жителей всех окрестностей и перекрывался в определённых узких местах, в которых десяток солдат может держать оборону до подхода основных сил.       Но этот хаос узких улиц чем-то притягивал, придавал Рамини некоторую пикантность, заставлял с некоторым удивлением и любопытством рассматривать его. Ни одна улица не была похожа на другую. Вывески, лепнина на стенах домов, маленькие балкончики, нависающие над улочками, мостовая, выложенная разнообразными узорами… Да, вендецианцы знали толк в красоте. Там, где эрдонийцы делали мостовые в каждом городе по одному типу, в вендецианских городах находились настоящие произведения искусства. Впрочем, эрдонийцы мало смотрели себе под ноги, предпочитая украшения на более высоких уровнях.       Рэнг осматривал имеющиеся гостиницы, коих оказалось целых три в связи с близостью к торговым путям, одну за другой, качая головой. Наконец, старик одобрил ту из них, которая стояла немного на отшибе, в одном из ремесленнических кварталов. Молодые люди, помня про вкусы старика ещё по Нирницам, ступили внутрь настороженно, но гостиница оказалась довольно тихим заведением.       — Эх, покушать бы горяченького, — Ринэя потёрла животик. — Сухари и вяленое мясо мне уже надоело.       — Всего денёк им питалась на паре привалов, подруга, — заметила Мала с усмешкой, вспомнив, как принцесса грызла угощение. Для привыкшей к хорошей пище девушки это было нелёгкое испытание.       — Да! И уже надоело! — воскликнула Ринэя с несчастным видом. С непривычки она едва не заработала несварение.       Нирн принюхивался к чему-то невидимому. Жрец выглядел обеспокоенным.       — Что случилось? — спросил его заметивший поведение жреца Рэнг.       — Чувствую запах отчаяния, — сказал юноша с мрачным видом. — Кто-то в здании серьёзно болен.       — Вперёд! — крикнула Ринэя, входя внутрь и разглядывая столы на предмет свободного места, но везде сидело хотя бы по одному посетителю. Несколько групп работяг из квартала, два стражника, скромно одетый одинокий парень и ещё один одиночка довольно подозрительного вида в плаще и, судя по странной форме рукавов, что приметил зоркий глаз принцессы, с метательными ножами или подобным оружием. Мала уже успела дать ей пару уроков насчёт того, как можно спрятать такие вещицы.       «Блин! Вот найти бы, действительно, того умника, кто пишет, что приключенцы всегда находят свободные места и что их чуть ли не с почестями встречают. Он явно оторван от жизни».       Девушка решительно подошла к одному из столов, где тихо сидел скромно одетый юноша с короткими и немного кудрявыми чёрными волосами, привычной для вендецианцев улыбкой и живыми тёмными глазами. Он казался наименее опасным из присутствующих и одет был в обычную для горожан неброскую одежду: коричневые штаны, белую рубашку не первой свежести и бежевую куртку разнорабочего, которую можно не бояться испачкать, притом, благодаря многочисленным внутренним карманам, в ней носят разнообразные инструменты для работы.       — Эй, не против, если я тут присяду?! Ага, спасибо! — девушка уверенно заняла место напротив, не дождавшись разрешения. Молодой человек коротко взглянул на неё, но ничего не сказал, продолжая поглощать нечто странное, похожее на тонких жёлтых червячков из теста, политых густым томатным соусом. Он ловко управлялся с вилкой, наматывая кушанье на столовый прибор.       Рэнг, видя поведение воспитанницы, только вздохнул и пошёл к столу вместе с остальными. Нирн больше прислушивался к ощущению неясной тревоги. Монсэльм с философским видом спокойней всех воспринимал поведение принцессы. Решила, мол, её высочество так себя вести, так кто он такой, чтобы ей указывать? Мала же придумывала новую колкость для подруги, чтобы в очередной раз спустить её с небес на землю.       — А что ты такое ешь? — спросила его Ринэя, тыча пальцем в тарелку парня. — Это хоть съедобно?       — Это называется пастой, — ответил молодой человек с улыбкой. — Можешь попробовать, маленькая синьоринка, — немного иронично добавил он. — Советую взять с соусом чили.       — Звучит смачно! — решилась принцесса, пропустив мимо ушей «синьоринку» и положив сапоги на угол стола. — Эй, официант!       Спутники принцессы приблизились к молодому вендецианцу. Старый маг, с укором косясь на позволившую себе откровенное хамство девушку, счёл необходимым начать беседу первым:       — Меня зовут Рэнг Кор Уигор. Извините за мою воспитанницу, молодой человек, — сказал Рэнг, отвешивая короткий вежливый поклон. — Она у меня немного дерзкая.       — Не стоит извинений, почтенный синьоро, — ответил парень, улыбаясь. — У меня есть свои методы воспитания дерзких синьоринок. Присаживайтесь.       — Че-чего?! — громко вопросила сделавшая заказ Ринэя, она с искренним возмущением обернулась к вендецианцу. — Ты меня ещё и воспитывать собрался?! Смотри у меня!       Девушка с недвусмысленной угрозой показала кулачок.       — Как невоспитанно, — хмыкнула присевшая рядом Мала. — Не расстраивайся, парень. Нашей принцесске успех в голову ударил после победы на первой арене. Она теперь решила, что сильно крута, — в голосе мабирийки был такой сарказм, что Ринэю даже перекосило.       — Мала, что за тон?! — угрюмо посмотрела принцесса. — Я веду себя прямо и непосредственно, как подобает открытому человеку! А меня ещё и дерзкой обзывают!       Тут принесли заказ Ринэи. Девушка посмотрела в тарелку и вдохнула аромат еды. На её губах тут же появилась предвкушающая улыбка. Черноволосый тонко улыбался, посматривая на принцессу. Заметившая это Мала подняла бровь в лёгком удивлении.       — О! Как вкусно пахнет! Приятного аппетита! — Ринэя, копируя жест парня, закрутила вилку, наматывая пасту, после чего направила порцию еды в свой маленький для такого испытания ротик, перепачкав лицо вокруг него. — Ум-ум-ян-ням! М-м-м?!!! — внезапно громко замычала девушка, а её брови уползли куда-то за линию чёлки.       — Что с вами, ваше высочество?! — вскочил с места Монсэльм. Остальные тоже посмотрели с беспокойством. Только вендецианец слегка усмехнулся.       Глаза принцессы выпучились. Она с огромным трудом заставила себя проглотить пасту и выдохнула маленькие язычки пламени.       — Ваше высочество, не балуйтесь с магией огня! — строго сказал нахмурившийся Рэнг.       — А-А-А!!! Воды!!! — закричала Ринэя, схватив предусмотрительно поставленный графин и буквально вылив часть его содержимого в себя.       — Зачем же так реагировать? — с деланным удивлением заметил юный вендецианец. — Я ем такую еду уже много лет. Не такая уж она и острая, — насмешливо закончил он.       Мала посмотрела на парня странным взглядом. Кроме удивления в нём читалось ещё и зарождающееся уважение.       — Ты! — догадавшаяся девушка тяжело дышала, в упор глядя суровым взором серых глаз на шутника. — Специально?! Да?!       — Что-то вроде того, — пожал плечами парень, допивая вино. — Позвольте представиться, известный плут и пройдоха Винченцо Каполони! По совместительству один из двух победителей на первой арене Вендеции.       — Позволь и мне представиться! — прорычала Ринэя, вскакивая с места и опрокидывая стул. — Я — Дерзкая Принцесса Ринэя, одна из двух победительниц первой арены в Эрдонии! По совместительству та, кто набьёт тебе морду здесь и сейчас!!!       — Эй! — обеспокоенно крикнул хозяин гостиницы. — В моём заведении не драться!       Двое стражников красноречивым взглядом обвели шумную компанию, но принцесса уже завелась.       — Хорошо! — оглянулась Ринэя. — Как набью морду одному типу, так драка и прекратится! — она перевела пылающий взгляд на улыбающегося Винченцо.       — Вам же сказали, чтобы не устраивали драк, синьорина, — строго сказал один из стражников, поднимаясь с места. — Или успокойтесь, или идите на улицу.       — Боевая синьоринка разбушевалась не на шутку, — как бы в сторону сообщил плут. — Может, успокоите свою воспитанницу? — спросил он озабоченно хмурящегося Рэнга.       — Трус и подлец! На улицу! — крикнула Ринэя, показав пальцем в сторону выхода. — Прямо сейчас!       — Не выйду, — скрестил руки на груди Винченцо.       — Почему? — мрачно спросила принцесса.       — Потому что я трус и подлец, — снова широко улыбнулся плут.       — Хватит хохмить, морда вендецианская! — крикнула Ринэя, судорожно вдыхая и выдыхая. После острого чили печь продолжало с нарастающей силой.       — Мне нравится этот парень! — хлопнула в ладоши ухмыляющаяся Мала. — Похоже, что у нас есть чему поучиться друг у друга!       — Возможно, милая синьорина, — вежливо ответил Винченцо. — Вы, как я понимаю, проездом.       — Ринэя, успокойся, — попросил Нирн, глядя на подругу. Ему охи и крики девушки порядком мешали сосредоточиться.       — Не могу, у меня всё печёт! — принцесса забегала кругами, пытаясь обмахивать ладонью открытый рот.       — Давай, я посмотрю, что можно сделать, — жрец встал и отвёл девушку в сторону, чтобы осмотреть.       Рэнг тихо вздохнул, но без неодобрения. С одной стороны ему даже стало жаль хватанувшую острого воспитанницу, но с другой стороны это было неплохим уроком за весьма невежливое поведение.       — Да, молодые люди. Знаете вы толк в развлечениях. Ринэя сама любила пакостить во дворце, — пожал старый маг плечами.       — Ха! Уважаемый синьоро, я — самый известный пакостник в Вендеции, — с огромной гордостью сказал Винченцо. — Этой малышке не переплюнуть меня и за тысячу лет!       — Разве этим обычно гордятся? — удивился Монсэльм.       — В моём случае да, уважаемый синьорино, — схохмил вендецианец, а лицо капитана помрачнело, после чего партанентиец медленно поднялся со своего места.       — Монсэльм, успокойся! — строго приказал Рэнг, а бывший капитан покорно сел на место. — А вы, молодой человек, будьте осмотрительней со своими шутками, — маг перевёл суровый взгляд на плута. — Шутки смешны лишь тогда, когда они не наносят смертельное оскорбление окружающим.       Вендецианец с неловкостью почесал в затылке.       — Хех, похоже, что я перестарался. Забыл, как на подобное реагируют партанентийцы. Приношу свои искренние извинения, синьоро Монсэльм, — повинился Винченцо, но с самым бессовестным видом.       — Эй! А мне извинения принесёшь?! — услышала Ринэя и тут же подскочила к плуту.       — Дай-ка подумать, синьоринка… нет, — снова заулыбался вендецианец.       — Сволочь, — буркнула принцесса, хотя и без прежней злости, после чего вернулась к еде. Свою порцию девушка из вредности доела, но уже аккуратней и запивая водой. Друзья тоже заказали блюда, которые были разными, от всевозможных паст до вполне обычного жаркого.       — Было вкусно, — заметила Ринэя, отвалившись от стола. — Даже при том, что кое-кто любит дебильные шутки.       Винченцо сделал вид, что это не относится к нему, дружелюбно улыбаясь всей компании. Монсэльм сидел с тем же спокойным и исполнительным видом, мало участвуя в разговоре и в основном уделяя внимание своей причёске, которую он поправлял, смотрясь в круглое зеркальце. А вот Мала решила пообщаться с любителем каверз. Ринэя и Рэнг слушали их разговор, так как заняться особо было нечем. Нирн сидел с напряжённым лицом, всматриваясь в окружающее пространство.       Вскоре Винченцо доел свою порцию и собрался уходить, так что даже эта беседа прекратилась вмиг.       — Что случилось, Нирн? — заметила настроение друга Ринэя и решила полюбопытствовать, отчего жрец такой мрачный, пока друзья прощались с плутом и пронырой.       — Я чувствую странную тёмную силу, — поморщился тот. — И безнадёжность. Кто-то в этом доме тяжело болен.       — Что? — весёлость мигом слетела с лица Винченцо. Плут сразу же забыл о своих срочных делах и резко повернулся к Нирну, внимательно посмотрев на него. — Как ты это почувствовал?       — У Нирна очень сильный природный дар в белой магии, — вместо друга ответила Ринэя. — Вообще, тут у нас команда из сплошных талантов. И самый крупный талант…       — Право слово, не стоит, — смутился Рэнг.       — Это я! — показала пальцем на себя принцесса с самодовольной улыбкой. Остальные закашлялись.       — Это весьма интересно, скромная синьоринка, но меня больше интересует способность вашего друга, — без улыбки продолжил Винченцо. — У иных жрецов я не встречал подобного.       — Просто далеко не все жрецы имеют большую силу в целительстве, — пожал плечами Нирн. — Но могу сказать, что я чувствую силу страшного проклятия. Такая тёмная энергия, что становится жутковато.       — Ты что-то знаешь об этом, верно? — прозорливо скорее сказала, чем спросила Мала, смотря в тёмно-карие глаза плута.       — Да, — поник Винченцо, его вид стал настолько печальным, что вся его застольная весёлость показалась всего лишь маской, которую плут надел, чтобы не поддаваться унынию. — Это мой дядя, Селвио Каполони. И он умирает. Я пытаюсь спасти его, разыскивая лекарство. Я как раз собирался идти в Железные Холмы, когда вы подошли ко мне. Синьоро Нирн, вы можете помочь мне?       — Я никогда не отказываю в помощи нуждающемуся, — жрец поднялся и направился вслед за Винченцо на второй этаж.       — Нда, дела, — растерянно пробормотал Рэнг. — Кому могло потребоваться накладывать проклятие на этого человека? Я не помню, чтобы Селвио Каполони или иной Селвио был какой-то известной личностью.       — Вы не правы, мастер, — внезапно возразил Монсэльм, откидываясь на спинку стула. — Необязательно быть известным, чтобы тебя сильно ненавидели до такой вот степени. Поверьте мне, я испытал много ненависти, когда добивался поста капитана дворцовой стражи. Меня пытались убить на дуэли, зарезать в подворотне и даже отравить. Хотя я отнюдь не известная личность.       — Думаю, каждый из присутствующих понимает это, но одно дело отравить или зарубить в дуэли, а другое — наслать проклятие, от которого мутит даже жреца уровня Нирна, — посерьёзнела Мала. — Здесь либо очень сильная откровенная ненависть, либо скрытый подтекст.       — Либо и то, и другое, — решила вставить слово Ринэя с умным видом.       Остальные выжидающе посмотрели на принцессу.       — Чего? — смутилась девушка от таких внимательных взглядов.       — Ждём продолжения какой-нибудь умной мысли, — сказал старый маг. — Обычно все мы, когда что-нибудь говорим, то ведём мысль на целый абзац.       — Как будто я могу понять, где в устной речи может быть целый абзац! — возмутилась Ринэя, смотря на друзей, как на недоумков.       Не успела компания продолжить беседу, как в общий зал спустился Нирн. Вид у жреца был очень мрачным.       — Друзья мои, похоже, что дело серьёзное. И придётся решать, что нам делать, — глухим голосом сказал он.       — В чём дело, юноша? — поинтересовался Рэнг. Старый маг закончил ковырять свой салат с крабом, когда понял, что любимого мяса там больше нет.       — Этот человек очень болен…       — Знаю, — серьёзно кивнула Ринэя. — На голову.       — Я не про Винченцо, а про Селвио, — быстро отмахнулся друг и замолчал с ошарашенным видом, сообразив, какую глупость сморозил.       — Попался! — показала ему язык принцесса.       — Будьте серьёзней, ваше высочество, — строго сказал Рэнг. — Сейчас, возможно, решается судьба человека. Продолжай, Нирн.       Жрец кивнул и вновь заговорил:       — Селвио болен редким заболеванием. Поражены почти все внутренние органы. Жить ему осталось три дня и то после моей помощи с вливанием энергии. Вылечить это возложением рук я не могу, а при лечении самым сильным методом есть опасность, что он умрёт от перенапряжения. Болезнь носит явно магический характер. И наслал её некто очень сильный. Либо тёмный маг, либо демон, либо очень лютая нежить.       — Поня-а-атно, — протянула Мала. — Мысль, в целом, ясна. Его лечение займёт нас надолго. Мы можем спокойно уйти, забыв про Селвио, не теряя времени, но наша карма ухудшится, — по лицу воительницы было непонятно, говорит она серьёзно или откровенно издевается.       — Наша что? — не поняла Ринэя.       — Да, словечко из восточного государства одного, — пожала плечами мабирийка. — Либо второй вариант, где мы спасаем Селвио от болезни, сразившись с каким-нибудь жутким демоном из глубин или тёмным волшебником, чья мощь пробуждает легионы немёртвых.       — Второй вариант, — спокойно сказал Нирн.       — Что? — посмотрел на него остальные.       — Я голосую за второй вариант. Нельзя оставлять больного в беде. Я не прощу себе этого как жрец, — взгляд парня был очень серьёзным.       — Пожалуй, я тоже за, — кивнул Рэнг, в задумчивости поглаживая бороду. — Лишним опыт в борьбе с тёмными силами не бывает. Тем более для будущего Защитника Пареенда.       — Я не боюсь демонов и нежити, — сказала Мала и поднялась из-за стола первой. — С ними, к тому же, интересно драться.       — А я пойду за её высочеством, куда она прикажет, — заявил Монсэльм.       — А своё мнение у тебя есть, кудряшка? — хмыкнула мабирийка.       — Ну, раз вы все так за, то и я тоже, — согласилась с общим мнением Ринэя. — Конечно, племянничек у этого Селвио на редкость мерзопакостный тип, но я не бессердечна, отказывать в помощи тяжелобольному.       Принцесса искоса посмотрела на Нирна, заметив одобрение во взгляде друга, и подмигнула ему.       — Тогда пойдём наверх, — немного смутился жрец. — Винченцо ждёт.       Компания покинула столик и направилась по лестнице наверх. Там, в одной из комнат, на кровати лежал мужчина лет сорока с очень болезненным видом. Рядом с ним стояли Винченцо, гостиничная служанка и один слуга самого Селвио. На вешалке в углу комнаты висела купеческая одежда больного.       Внутрь зашли Нирн, Ринэя и Рэнг. Мала и Монсэльм остались в коридоре.       — Расскажите всё по порядку, — попросил Нирн Селвио.       Ринэя только сейчас заметила, что Винченцо был среднего роста: ниже Нирна, но немного выше Малы. Странно, ведь принцесса представляла его себе низкорослым пакостником. Парень был довольно худ и имел длинные пальцы музыканта… или карманника.       — Я путешествовал по Лиловому Тракту после удачной сделки и по пути, примерно в трёх милях на запад, у кареты сломалось колесо, — начал Селвио слабым голосом. — Я решил выйти наружу и прогуляться, пока Турио занимался починкой, — слуга кивнул, подтверждая слова господина. — Там, в лесу, я услышал детский голос, будто звавший на помощь. Голос привёл на старое кладбище и внезапно смолк. Я испугался и решил, что лучше не разгуливать по такому месту, после чего побежал прочь, думая позднее прийти с подмогой. По пути даже споткнулся и сломал какое-то надгробие.       Мужчина закашлял, выплёвывая кровяные комки. Служанка тут же бросилась к больному, а Нирн приготовил своё заклинание и возложил руки на купца. Селвио стало немного легче, и он продолжил:       — Ох… Я почувствовал по пути слабость и головокружение и попросил остановиться в городе в гостинице, чтобы передохнуть. Когда я вышел, то ощутил, как земля уходит из-под ног. Очнулся я несколько минут назад и увидел твоё лицо, юноша, — закончил он.       — Понятно, — глухо проворчал Рэнг. — Всё обрывается на кладбище… Детский голос, молящий о помощи…       Старик замолчал, озабоченно хмурясь.       — Вам это знакомо, почтенный синьоро? — спросил Винченцо, заметив настроение Рэнга.       — Да, — кулаки старого мага сжались. — Из-за подобного существа погиб мой первый друг. Умертвие. Очень сильная нежить. Достаточно лишь звука, мимолётного взгляда, простейшего жеста, чтобы освободить его силу. И ты покойник.       — Умертвие, — задумчиво повторила заглядывающая в комнату Мала. — Эта тварь серьёзней верёвочного шамана.       — Пойдём, — принцесса развернулась к выходу.       — Вы уходите, ваше высочество? — не понял Рэнг.       — Да. На кладбище. Быстрее пойдём, быстрее закончим, — сказала Ринэя, уверенно двигаясь к лестнице мимо Монсэльма и Малы.       Из здания все вышли не в самом лучшем расположении духа, но готовые морально к предстоящей операции. Одна лишь Ринэя остановилась, когда увидела, что на город опускается ночь.       — Уже поздно, — пробормотала принцесса. — Придётся ждать утра.       Но развернувшуюся обратно девушку остановила длань Рэнга.       — Нет, ваше высочество, — твёрдо сказал наставник. — Умертвие — это существо, которое видимо лишь ночью или в тёмных местах. Днём идти к нему не имеет смысла.       — Блин, — передёрнула плечами Ринэя. — Идти на кладбище… ночью! — испуганно зажала рот девушка.       — Терпи, принцесска! — хлопнула её по плечу Мала. — Перебори свои детские страхи.       — Страх перед прогулкой по кладбищу ночью — не детский! — возмутилась та, но заметив ехидную мину мабирийки, замолчала.       Монсэльм воспринял предстоящий поход на умертвие со стоическим спокойствием, хотя пробубнил что-то о том, что его меч навряд ли причинит вред такой нежити.