Паутина

      - Старик! – Фасума буквально сорвало. – Где Исида?       - Снова ты? – босс лениво обернулся к Ичиго. – Тебе не кажется, что уже пора бы научиться заходить ко мне, как положено?       - Где Исида? – рыжий смотрел прямо и твердо.       - Ты так ничему и не научился. Даже этот щенок Исиды понимал собственную бесполезность, так почему не понимаешь ты?       - Старик, где Исида? – голос парня звенел от сдерживаемой ярости.       - Надо же? Ты не устраиваешь сцен. Неужели повзрослел?       - Где, чёрт побери, Исида?       Кумичо смотрит на хмурого и собранного приемника и довольно скалится. Он не ошибся в выборе, этот мальчишка далеко пойдет и сможет удержать дом Сакаки в своих руках.       - Там, куда сам попросил его отправить. Что будешь делать теперь? Оспоришь его выбор или примешь?       - Его выбор? – Ичиго подозрительно уставился на приемного отца.       - Он хочет вернуть свою свободу, - Цугаса отпил из пиалы. – Хочешь ему помешать? Правильно, нет причин упускать сына Рюукена.       Дорогу к «Голубой розе» Урью почти не помнил. Присутствие Коги было слишком раздражающим, чтобы еще и на дорогу смотреть. К удивлению Исиды здоровяк молчал и не ерничал по поводу места назначения и предстоящей работы.       Только когда Кога замер посреди светлого и просторного холла с величественной лестницей, Исида понял, что огромный якудза нервничает. Удивленный этим фактом, Урью не сразу расслышал негромкие, четкие шаги. Высокий и стройный мужчина с достоинством, нет, скорее величественно спускался по лестнице. Исида поднял глаза. Это был самый красивый человек, которого только приходилось видеть парню в своей жизни. Длинные пряди смоляных волос обрамляли узкое лицо с твердой линией губ и большими умными глазами. Человек этот, словно погруженный в себя, производил впечатление скрытой силы. Мужчина безразлично-холодно некоторое время смотрел на тонкого юношу, напрочь игнорируя массивного Когу.       - Он не подходит, - сказал мужчина после невыносимо долгой паузы глубоким и красивым, под стать лицу, голосом.       - Кумичо приказал, - упрямо, но как-то неуверенно ответил Кога и резко подтолкнул Исиду вперед. – Он будет работать здесь, и не прислугой.       - Он не подходит, - мужчина повторил совершенно спокойно, без нажима, не повышая голоса, но так, словно ставил точку.       - Даже вы… - начал Кога и тут же осекся под пристальным взглядом стальных глаз.       Исида перевел взгляд с одного мужчины на другого. Кога боялся этого элегантного и холодного человека. И это было более чем странно, ведь для таких, как Кога, сутенеры стоили едва ли не дешевле, чем те, кем эти самые сутенеры торговали. Однако Кога боялся и… уважал? Это слово наиболее близко отражало отношение здоровяка, ведь даже громкий, рычащий голос Коги, когда он обращался к этому изящному мужчине, становился на порядок тише и даже как-то человечней.       - Кумичо приказал, - совсем беспомощно пробормотал якудза, - ввести его в дело как можно скорее, Бьякуя-сама.       Исида запомнил имя, а мужчина уже смотрел на него долгим взглядом без проблеска интереса. Кога терпеливо ждал, не решаясь даже переступить с ноги на ногу. Внезапно к горлу подкатил комок, Урью окончательно осознал, во что влип.       - Месяц, раньше невозможно.       - Я передам кумичо.       Кога ушел, бросив на прощанье странный взгляд на парня. Исида ожидал злорадства или насмешки, но этого не было, сочувствия, впрочем, тоже.       - Иди за мной, Исида Урью, - Бьякуя развернулся и величественно направился к лестнице.       Урью шел следом, внимательно, но незаметно осматривая помещение. Здание было старым, но недавно его полностью отремонтировали. Парень предполагал, что в заведениях подобного рода все должно быть оформлено кричаще ярко и с вызывающей претензией на роскошь. Но в Голубой розе интерьер представлял собой сдержанную элегантность. Ничего не говорило о том, что это место порока, кроме большой стеклянной стены, огораживающей дальний уголок. Пустой.       Пустыми были и коридоры, по которым Исида шел следом за мужчиной, спина которого оказалась неожиданно широкой. Возле трех лифтов Бьякуя остановился и нажал на кнопку. Лифт мягко загудел и с тихим щелчком раскрыл двери. Исида вошел следом за мужчиной и замер у стены. Дверь с тем же тихим щелчком закрылась, и юношу внезапно окатила волна паники, от которой бросило в жар и перехватило дыхание. Находиться в столь тесном помещении наедине с Бьякуей стало невыносимо. Урью понадобилась вся его выдержка, чтобы не начать молотить кулаками в дверь с требованиями выпустить немедленно. Заметил ли его состояние провожатый, определить было невозможно. Лифт остановился, и Исида едва не выскочил из кабинки.       В коридоре их ждал стюард, одетый на европейский манер.       - Бьякуя-сама, Ичимару-сан просит вас принять его.       - Хорошо, я сам провожу его в кабинет. Отведите юношу в синюю комнату и пришлите Юмичику, пусть объяснит правила.       - Да, Бьякуя-сама, - стюард угодливо поклонился, потом посмотрел на Исиду и уже другим тоном обратился к парню. – Прошу следовать за мной.       Урью последовал за работником, но, сделав два шага, оглянулся на Бьякую. Тот, достав карту-ключ, вызвал самый дальний из лифтов.       - Это личный лифт Бьякуя-сама, - неожиданно сказал стюард. – В заведении три лифта: общий, для ВИП-клиентов, который идет из парковки, и личный лифт управляющего. Другого способа попасть в кабинет не существует.       Молодой мужчина остановился перед одной из дверей и достал карту-ключ.       - Чуть позже вам предоставят свой ключ, но, пожалуйста, воздержитесь от выхода из ваших апартаментов, это может навредить вам, - он открыл дверь и пропустил Исиду. – Проходите, пожалуйста, сейчас придет Аясегава-сан.       Парень без сил опустился прямо на ковер, едва за спиной щелкнул замок. Вставать не хотелось, просто двигаться и то, казалось, сейчас невозможным. В ушах отдавало гулом предупреждение стюарда: «Воздержитесь от выхода из ваших апартаментов, это может навредить вам». Действительно, за все время нахождения в Голубой розе Исида не видел никого, кроме Бьякуи-сама и стюарда. Ну, еще охранник снаружи… И это публичный дом? Хотя… кто его знает, какими должны быть подобные места на самом деле? Урью этот вопрос как-то слабо интересовал раньше.       Парень огляделся. Комната оказалась светлой и просторной, в ней странно и гармонично сочетались японские и западные традиции. По центру, перед стеклянным столиком, стояли удобный, широкий диван и два кресла. Чуть в стороне расположился еще один столик, на этот раз традиционный, а вокруг него аккуратно лежали четыре подушки. Картины и экибаны, тонкие бокалы богемского стекла и традиционные чайные чашки – все на месте и к месту. Странная, изломанная гармония и несомненные класс и стиль. А вот большая, низкая кровать с короткими столбиками по краям стояла в стороне, почти полностью скрытая небесно-голубой ширмой, словно дожидаясь своего часа. Урью очень не нравились эти столбики.       Аясегава Юмичика оказался высоким, красивым и насмешливым. Исиде он показался похожим на красивую шкатулку-головоломку из очень прочного сплава и с бесценной жемчужиной внутри. А вот что таилось в глубине лиловых глаз, знать не хотелось. Аясегава окинул Исиду быстрым оценивающим взглядом и улыбнулся.       - Ты красивый. Это хорошо, - заявил он вместо приветствия. – Я люблю красивых людей.       Мужчина сел в кресло, не дожидаясь приглашения, и поправил рукав яркого и дорогого кимоно.       - Бьякуя-сама велел тебе все рассказать. Может, у тебя есть вопросы?       - Бьякуя-сама… это тот самый Кучики Бьякуя?       Юмичика мгновенно стал серьезным:       - Я скажу только один раз, а ты больше никогда и ни у кого не спрашивай об управляющем. Из-за чего Сакаки ополчился на Кучики, не знаю. Говорят, что приемная сестра Кучики оказалась втянутой в какую-то скверную историю, еще с тех времен, когда жила на улице. А Бьякуя-сама возьми и сам приди к Сакаки. Кумичо мог взять все, что только хотел – Кучики богаты до неприличия, но он захотел Бьякуя-сама. Ну… видимо, это оказалось не так просто. Ты сам видел, как этот человек смотрит. Кумичо психанул и потребовал отработать здесь в обмен на безопасность Рукии-сан. И Бьякуя-сама пришел. Сакаки пригласил одного влиятельного старого пердуна… - Юмичика осекся и замахал рукой, - прости. Что уж там Бьякуя-сама сделал с этим клиентом, я не знаю, да только влияние его резко усилилось. Старики-то наверху Кучики не особо жаловали, мол, молод еще, а высоко взлетел. Казалось, тут-то и прижать Кучики с таким скандалом, а вышло наоборот. Бьякуя-сама крепко взял их за… тайные увлечения. Словом, семе номер один он был не долго, старик его сначала выкупил в единоличное пользование, а вскоре Бьякуя-сама стал управляющим и перестал вообще принимать кого бы то ни было. Он хороший управляющий. Выгнал всякую шушеру, лично теперь клиентов отбирает. Бьякуя-сама сделал это место закрытым и элитным клубом. Клиенты теперь кроме платы за услуги еще и членские взносы платят. Да, теперь тут все совсем по-другому… Только те, кто попал сюда не по своей воле, по-прежнему не могут выйти наружу пока не будет выплачен долг…       - Так вы тоже…       - В некотором роде, - Юмичика грустно улыбнулся. – А ты на отца похож.       Урью красноречиво глянул на кагема* и тот замахал руками:       - Успокойся, я не в свое дело не лезу. Тут у каждого есть причины помалкивать и не лезть, куда не просят. А теперь слушай. Во-первых: тут строгая и сложная иерархия. Управляющего ты уже знаешь. От охранников держись подальше, да и с прочими не сближайся. Вся обслуга из свободных, так что сам понимаешь. Постоянные клиенты, как правило, предпочитают определенного работника. Да, хоть мы и делимся на уке и семе, это не значит, что клиент не захочет поменяться. Ты должен будешь подчиниться, но при этом управлять желаниями клиента. Или пропадешь.       Внезапно Аясегава замолчал и прислушался, вскинув голову.       - Плохо дело, кумичо здесь.       - Как вы?.. – договорить Исида не успел, дверь открылась, и показался давешний стюард.       - Вас желает видеть кумичо, Исида-сан.       - Ничего не попишешь, - Юмичика встал. – Я возвращаюсь к себе. Удачи, Исида-кун.       Когда Исида в сопровождении стюарда вышел из лифта, то первое, что он увидел – спину Кучики. Рядом шел совершенно седой мужчина. Незнакомец был выше управляющего сантиметров на восемь, но значительно более тонким. Несмотря на убеленную голову, двигался он легко и упруго. Глядя на него, Урью решил, что, несмотря на седину, этот человек не стар.       - Значит, вы не против, Бьякуя-сама? – седой говорил с кансайским акцентом, чудовищно растягивая гласные. Голос его оказался молодым и наполненным странным, но отчетливым ехидством.       - Как я уже сказал, окончательное слово за Кирой Изуру. Если он согласится ехать с вами в Париж, то вы сможете забрать его, как только внесете оговоренную сумму, Ичимару.       - Ясненько. О! – тот, кого назвали Ичимару, помахал рукой кому-то, кого Урью не видел за спинами мужчин, но внутри образовался большой и тяжелый комок.       - Сакаки-сама! Наше вам с кисточкой! А я у вас лучшего работника, типа, выкупить собираюсь! – интонации незнакомца оказались на удивление многозначительными и противоречивыми.       - Вас проводят к Кире Изуру, Ичимару, - холодно сказал Кучики.       - Ясненько, - протянул тот. – Спасибо, Бьякуя-сама.       Ичимару обернулся, и Исида увидел бледное лицо, похожее на маску кицуне. Только теперь парень заметил, что волосы мужчины не седые, а просто белые, с едва уловимым оттенком вечерних облаков. Стюард развернулся и повел гостя к лифту, а Исида подошел к Бьякуе. Теперь парень видел холл полностью. В кресле по-хозяйски развалился кумичо. В этот раз на мужчине был дорогой костюм, который смотрелся на Сакаки неопрятно и почему-то зловеще. Рядом стояли уже знакомые Исиде подонки в ярких костюмах.       - Я даже не хочу знать, во сколько обошелся ремонт, - Сакаки дернул губой и закинул ноги на столик.       Кучики Бьякуя молча дошел до кресел, не спеша сел в то, что стояло напротив Цугасы, и чуть прикрыл глаза.       - Это окупилось, - наконец ответил он. – Более того, прибыль возрастает.       - Я не собирался делать это место элитным, мне плевать на него.       - Значит, я могу покинуть эти стены?       - Нет, - Сакаки наклонился вперед и улыбнулся одной из самых неприятных из своих улыбок. – Ты подходишь этому месту.       - Я так не думаю.       - Да мне плевать! Я тут слышал, что ты не хочешь вводить нового работника.       - Он не подходит.       - Да ну? По мне, так вполне смазливый.       - Он не подходит.       - Плевать. Обучи, и пусть работает. Раз уж Киру забирают на целый год, то нам нужен номер один.       - Аясегава вполне справится с этой ролью. Мальчик не потянет, а для семе он слишком молод.       - Ты обучишь его, и через неделю он будет работать.       - Невозможно. В лучшем случае обучение занимает месяц, а этот мальчик…       - Не думай, что я позволю тебе второй раз победить, Бьякуя. Через неделю он должен принять клиента. После этого можешь возиться с ним столько, сколько хочешь, но этого клиента он примет!       - Вот как, - голос Бьякуи оставался спокоен и даже высокомерен, несмотря на незавидное положение.       - Не думай, что я позволю тебе подготовить из мальчишки замену. Ты останешься здесь.       - Ты хочешь, чтобы я убил тебя? – Кучики не изменил ни позы, ни тона, ни выражения лица, но в воздухе отчетливо дохнуло угрозой.       Якудза за спиной Исиды полезли в карманы за оружием.       - Твоя сестра, Бьякуя, - Сакаки откинулся на спинку кресла и самодовольно посмотрел на оппонента. – Моя смерть уже ничего не решит, тебе следовало сделать это раньше.       Бьякуя молча встал и пошел к лестнице, но, поставив ногу на верхнюю ступеньку, остановился:       - Иди за мной, Исида Урью.       Цугаса поднялся, сунул руки в карманы:       - Эй, Бьякуя! Мне многое без разницы, даже то, что я делаю, но это не значит, что я буду что-то менять только потому, что тебе это не нравится. Я дал тебе слишком много воли, но не забывай, что теперь ты соблюдаешь мои интересы.       - С чего бы? Я всего лишь управляю этим местом.       Кучики поднялся по лестнице на второй этаж, Урью старался не отставать. Возле лифтов мужчина остановился и посмотрел своими невозможными глазами на парня:       - Иди в свою комнату, Исида Урью и приведи себя в порядок.       Урью так и не понял, откуда возник знакомый стюард, но покорно пошел за ним в уже знакомую комнату.       В комнате Исида вспомнил о распоряжении «привести себя в порядок». Урью решил выполнить его и послушно пошел в ванную комнату, которую ему любезно показал стюард, назвавшийся Кеном. Ванная оказалась просторной и светлой, под стать комнате. Личная ванная комната. Небывалая роскошь. Особенно по сравнению с той жалкой помывочной, которой он пользовался в поместье Сакаки.       Урью нежился в ванной. Ками-сама! Как же давно он не принимал обычную, нормальную ванну! Парню казалось, что он смывает с себя грязь, оставленную Хичиго. Странно, но в этот момент, он думал не об Ичиго, спасшем его от домогательств альбиноса, а о Чаде. Почему-то нечеловеческая верность этого большого полукровки раздражала, как и собственная нездоровая привязанность к… Урью резко поднялся из воды. Хватит! Пора все забыть. Теперь, когда он оказался тут, у Исиды нет будущего. Незачем бередить душу ложными надеждами, надо просто постараться выжить тут, а уж там… там будет видно. Исида Урью по прозвищу Квинси не собирался сдаваться.       Парень накинул на тело бледно-лиловую юката и завязал тонкий оби сзади, просто потому, что не считал себя шлюхой. Пользоваться феном Исида не привык, потому проигнорировал агрегат, предпочитая сушить волосы простым полотенцем. Ероша пальцами белую ткань на голове, Исида вернулся в комнату и вздрогнул – в кресле, закинув ногу на ногу, непринужденно восседал управляющий.       - Ты долго, Исида Урью.       Урью подавился воздухом, но все же выдавил извинения, склоняясь в поклоне.       Бьякуя небрежным и изящным жестом пригласил парня сесть, и Исида послушно присел на край кресла.       - Ты все слышал, Исида Урью. У тебя только неделя. Этого времени слишком мало, поэтому я буду тебя готовить лично. Ты хочешь спросить? – Бьякуя впервые посмотрел прямо, и Урью подавил в себе безотчетное желание поёжиться.       Однако Кучики был прав – вопрос у парня назрел давно, и поэтому не стоило заставлять управляющего ждать.       - Кучики-сама, вы не гей, - это не было вопросом.       - Именно. Еще вопросы?       - Нет. Простите.       - Встань.       Урью послушно встал.       - Раздевайся. Что ты смотришь? Твое обучение уже началось.       Парень вспыхнул, опустил глаза и потянул конец оби. Полы юката разошлись, открывая грудь и живот, но едва Исида потянул ткань с плеч, Бьякуя заговорил:       - Не спеши. Повернись.       Кучики говорил спокойно, почти безразлично. Во взгляде аметистовых глаз с совершенно нечитаемым выражением не было ни малейшего интереса, но все равно было стыдно. Урью повернулся спиной, придерживая юката на локтях.       - Ты уже делал это?       - Н-нет.       - Плохо. Опыта у тебя нет. Значит, Сакаки не планирует делать тебя постоянным работником, иначе дал бы время тебя обучить. Впрочем, ты все равно не годишься для такой работы. Видимо, дело в том клиенте. Сакаки нужно твое имя. Сними юката.       Руки дрожали. Урью понимал, что этот холодный человек не будет ни насиловать, ни презирать (он просто слишком далек), но все равно сердце стучало как оглашенное, а во рту пересохло. Зажмурившись, парень позволил хлопку свалиться к ногам. В комнате было тепло, но Исиду заметно знобило.       - Повернись.       И снова Исида беспрекословно подчинился. Оказалось, что Кучики не смотрел на юношу. Управляющий думал. Урью обхватил себя руками.       - Подойди.       Парень несмело шагнул вперед и замер.       - Ближе.       Урью сделал еще шаг.       - Ещё ближе.       Еще шаг. Парень почти касается голенью носка сияющего ботинка Бьякуи. Тот невозмутимо опустил ногу, которая до этого покоилась на другой, и поставил на пол. Теперь мужчина сидел, непринужденно расставив ноги.       - Ближе.       В лицо юноши пахнуло жаром. Всерьез опасаясь позорно бухнуться в обморок, Урью встал между ногами Бьякуи.       - Когда вот так будешь подходить к клиенту, то должен быть уже возбужденным. Понятно?       - Да, - выдохнул парень.       Кучики протянул руку и коснулся кончиками пальцев бедра. Рука скользнула вверх в едва заметной, мимолетной ласке. Урью вздрогнул.       - Хорошая кожа. И выдержка. Я сказал тебе возбудиться.       - Не могу сейчас.       - Это первое занятие. Не начинай его с провала, - управляющий убрал руку. – Я жду.       Урью закрыл глаза. Возбудиться сейчас казалось невозможным. Не рядом с этим красивым и холодным мужчиной.       Красивый и холодный… именно! Перед мысленным взором Исиды замелькали картинки-воспоминания.       - Можешь помочь себе, - раздался откуда-то голос управляющего.       Парень сжал свою плоть пальцами и двинул рукой, думая о глазах цвета весеннего льда. Сосредоточиться на цели – это было привычно и понятно. Ну и что с того, что цель, мягко говоря, не стандартная? Главное – получить свободу, а сейчас можно вспоминать белую кожу и мягкие волосы, запах меда и жимолости, презрительно кривящиеся тонкие и чувственные губы. В своем воображении Урью сминал эти губы своими. Плоть в руке, наконец, отозвалась. Пальцы мальчика легко скользили вверх-вниз.       - Достаточно, - словно ушат холодной воды на голову.       Парень медленно убрал руки и поднял глаза на Бьякую.       - Что дальше?       - Дальше? Или ты заинтересуешь клиента, кстати, тебе следует называть их гостями, или он поступит так, как считает нужным. Здесь запрещено причинять работникам вред, но не боль.       Урью вздрогнул, сглотнул. Что тут непонятного? Парень медленно опустился на колени и потянулся руками к пряжке.       - Достаточно. На сегодня урок закончен. Можешь позаботиться о себе, - небрежный взмах холеной кисти в сторону ванной. – В тумбочке есть все необходимое. Тренироваться будешь сам.       Бьякуя плавно поднялся и обошел парня.       - И запомни, никогда не думай о другом мужчине в присутствии гостя – это невежливо.       Управляющий ушел. Исида вздрогнул, когда щелкнул замок, и уткнулся лицом в теплое после Кучики кресло. Как же это мерзко! Все это! Урью вспомнил дикие глаза кумичо, мечущегося Аки, черные ногти ухмыляющегося Хичиго и отвращение на лице Ичиго, когда тот заметил последствия домогательств собственного брата. Сейчас было еще хуже. Теперь таких Хичиго будет много, а оказать сопротивление он все так же не имеет права. Но… тут, по крайней мере, не будут презирать за ориентацию.       Исида поднялся на ноги, сгребая в руки юката, и направился назад, в ванную. Парень чувствовал себя грязным, стоило принять душ.       О собственной ориентации Исида задумался в четырнадцать лет. Девчонки смущали и сбивали с толку, а с парнями все было просто и понятно, ведь они такие же. Потом стало ясно, что не такие. Парни говорили о девчонках, делились секретами покорения девичьих сердец и тел, да и о многом другом еще. Впрочем, от сына якудза старались держаться подальше, а сам Урью сближаться не умел. А потом… потом, отец получил где-то ножевую рану в плечо от отчаявшегося должника. Неудачника забили насмерть прямо там же, а Урью перевязывал бледную и сильную руку отца. Запах крови и дорогого одеколона кружил голову, за спиной раздавались смачные удары и скулеж, а Рюукен спокойно курил, разглядывая сизую струйку дыма. Рюукен. Несгибаемый и жестокий Рюукен, у которого никогда не было теплых слов для сына. Урью помнит, как поразился тому, что белая кожа отца оказалась теплой. До сих пор ему казалось, что Рюукен высечен из мрамора. Но у отца была теплая кожа и красная кровь. Он оказался живым человеком. С тех пор что-то изменилось. В самом Урью и в его представлении об отце. Теперь доказать свою состоятельность Рюукену было мало, как добиться одобрения или даже признания. Теперь Урью хотел превзойти, победить, покорить этого человека. Поставить на колени и заставить смотреть снизу вверх. Желание было темным и густым, словно деготь. Оно заволакивало сознание и оседало горечью на языке.       Парень выключил воду и завернулся в полотенце. Что ж, теперь есть вопросы поважнее собственных чувств к отцу. Что задумал Сакаки? Как собирается использовать самого Исиду? Предчувствие было нехорошим, даже откровенно поганым.