Once (Variation)

      Да, мэр Миллс определенно не собиралась пускать ситуацию на самотёк. В этом Эмме довелось убедиться на следующий же день. Девушке все-таки пришлось разбираться с ворохом бумаг, пока Грэм выехал по делу: сработала сигнализация в доме мистера Голда. Скрипя зубами, помощник шерифа погрузилась в бесконечные раскрытые и нераскрытые дела, которые по какой-то причине лежали в одной стопке безо всякой системы. Увязнув в статистике преступного мира Сторибрука, Эмма не сразу заметила нерешительно топчущегося на пороге гостя, коим оказался доктор Хоппер.        Что-то стряслось с Генри? Психотерапевт поспешил успокоить ее, что с мальчиком все в порядке, смущенно пояснив, что явился предложить Эмме свою профессиональную помощь. Девушка округлила глаза, не совсем понимая, куда клонит мужчина. Нет, конечно, вполне реально спятить, разбираясь с такой кучей бумажной работы, поэтому Грэм, видимо, и пообещал ей лишний выходной, если она управиться с нею. Однако Эмма была достаточно уверена в крепости своей психики. Но шутки в сторону. Для чего таки пришел Хоппер?       – Мисс Свон, может вы хотите поговорить? Может вас что-то беспокоит? – продолжал допытываться психиатр.       – Эээм, нет, – улыбнулась она, глядя на посетителя в ожидании объяснений.       – Мэр Миллс настоятельно советовала мне пообщаться с вами. Она предположила, что у вас, очевидно, какие-то проблемы, раз вы отреагировали вчера подобным образом… – он неловко замолчал.       – Ах, мэр Миллс, – широко улыбнулась Эмма, откидываясь на стуле, – Она прекрасно знает, что заслужила эту пощечину, и не стоило ей драматизировать и списывать произошедшее на мое якобы нестабильное душевное состояние.       Хоппер с сомнением глядел на девушку. Она усмехнулась. Да эта женщина сумела хорошо его обработать.       – Доктор Хоппер, – выдохнула она, указывая на кресло, стоящее напротив. Мужчина сел, – Арчибальд. Я могу называть вас Арчи? – он кивнул, слабо улыбнувшись, – Видите ли, у нас с мэром Миллс довольно сложные, – она поморщилась, – Отношения. Это связано с Генри. Она не может смириться с тем, что он льнет ко мне, избегая при этом ее. Также ее не очень радует то, что я осталась в городе, и более того, стала работать здесь.       Мужчина внимательно слушал.       – Тут много всего, – продолжила она. – И поверьте, у меня нет по отношению к ней каких-либо предубеждений или ненависти. Но тогда у шахты, – Эмма сделал паузу, – Она оскорбила меня, Арчи. И я не смогла сдержаться.       – Я понимаю вас. Эмма? – она кивнула, подтверждая, что мужчина может звать ее по имени, – Вы не сдержались в тот момент. Тогда где гарантии, что вы будете сдержанны с Генри? А ведь с ним следует общаться очень осторожно.       А, так теперь она хочет обратить ситуацию в свою пользу именно таким способом? Выставить ее в глазах общества неуравновешенной девицей, склонной к насилию? Эмма понимала, что именно Миллс навела психотерапевта на данную мысль.       – Я говорю о том, что после произошедшего, если повторится что-либо подобное, мисс Миллс будет вправе предъявить вам запрет на общение с мальчиком, – он серьезно смотрел ей в глаза.       Еще вчера эта новость бы порадовала ее. Когда все успело измениться?       – Да там и свидетелей-то не было! – усмехнулась Эмма, искренне недоумевая, как можно использовать чертову пощечину против нее.       – Были, – тихо сказал Хоппер, – Эмма встрепенулась.       – Ясно, – констатировала она, – В случае чего, вы подтвердите, – Арчи был явно смущен, – Чего она хочет?       – Чтобы вы прекратили видеться с Генри и уехали из города, – скороговоркой проговорил мужчина.       – Уехать из города сейчас для меня – невозможно. И она осведомлена об этом мной лично, – Арчи качнул головой, – Черт, она не понимает, что довольно сложно избегать Генри, когда он все время болтается около меня? – Эмма начала злиться.       – Видимо, вам стоит сделать так, чтобы он прекратил это делать, – он потупил взгляд.       – Как? – Эмма не понимала, куда клонит собеседник.       – Вероятно, вам стоит быть с ним строже. Сказать, что вы не верите в его сказочную теорию, и никогда не поверите.       – Я и так постоянно ему это твержу! – возмутилась она, – И я не знаю, насколько еще строже можно быть с ним. К тому же, – она нахмурилась, – Не слишком ли много этой самой строгости будет в его жизни? Согласитесь, суровость и чопорность мэра Миллс как раз и отдаляют от нее Генри.       – Она была строга к каждому, но не к нему, – вдруг выпалил мужчина. И Эмма знала, что он прав, – Она изменилась с момента вашего приезда.       – Хотите сказать, я разбудила спящего дракона? – невесело улыбнулась она.       Арчи поджал губы.       – Доктор Хоппер, Арчи, – поправилась она, – Вы ведь психотерапевт, вы работаете с Генри, скажите честно, – она сделала паузу, – А как будет лучше для самого мальчика? – она пристально глядела на него.       Глаза мужчины расширились, и Эмма поняла, что попала в точку. Мучения совести отразились на его лице. Видно, доктор Хоппер сам по себе человек хороший, но внутренне слабый, неспособный сопротивляться давлению, которое оказывает на него Миллс. А то, что мэр умела давить и весьма успешно, Эмма не сомневалась. Может Арчи частично и был солидарен с женщиной, особенно после той дурацкой пощечины, но в глубине души явно был не согласен с ее методами по отваживанию Генри от Эммы.       – Думаю, – хрипло пробормотал он, – Для Генри будет лучше, если вы не станете разрушать его фантазии, а поддержите их. Вера в сказки в принципе естественна для многих детей его возраста, позже это пройдет.       Эмма кивнула.       – Стало быть, вы не справились с заданием? – печально улыбнулась она.       – Иногда нужно, чтобы тебе напомнили, что целью психотерапевта в большей степени, чем любого другого человека, является поддержка и помощь ближним. И важно прислушиваться к тому, что говорит тебе совесть. Сегодня вы стали моей совестью, Эмма, – его лицо осветила улыбка.       – Едва ли у меня получится стать ею для нашего мэра, – тихо сказала она, – Может, получится у вас? – на лице мужчины отразилось сомнение.       Что ж, раз доктор Хоппер считает, что следует потакать фантазиям Генри, вероятно, следует прислушаться к совету профессионала. Эмма поначалу была настроена скептически. Едва ли она сможет убедить Генри в том, что разделяет его убеждения, когда это совсем не так. Ведь дети за версту чуют ложь.       С другой стороны, если ей это удастся, она сможет хорошо досадить мэру Миллс. Эмма улыбнулась. Как же быстро эта женщина начала вызывать по отношению к себе не сочувствие и понимание, а огромную неприязнь.       ***       – Я так и знала, что найду тебя здесь, – как ни странно Генри обнаружился у шахты. Мальчишка был вооружен фонариком и неизменным рюкзаком, в котором, Эмма была уверена, лежала Книга сказок.       – Я хотел посмотреть, что там, – мальчик, как и многие дети, полагающий, что взрослые не видят дальше своего носа, не ожидал, что его станут искать здесь и был немало удивлен прозорливости Эммы.       – Думаешь, там есть что-то, связанное с проклятием? – тон ее был серьезен, отчего глаза Генри радостно заблестели.       – Думаю да. Когда ты стала помощником шерифа? Вчера? – девушка кивнула, – И тогда же произошел обвал, – ликовал он. Эмма признала, что определенно можно рассматривать это не просто как совпадение.       – Генри, для того, чтобы разоблачить Злую Королеву, вовсе необязательно спускаться в разрушенную шахту и подвергать себя опасности, – осторожно начала она.       – Так ты веришь? – перебил ее мальчик, глядя на девушку с нескрываемой надеждой.       – Да, думаю, что да, – улыбнулась Эмма, – Мы найдем улики и разрушим проклятие. Но спускаться в шахту не будем. Доказательства, Генри, часто лежат на поверхности и могут быть даже у вас дома, – пацан слушал, затаив дыхание.       – Операция «Кобра» объявляется открытой! ***       Жалкий червяк. Стоило пригрозить ему лишением должности, и он выложил все на блюдечке с голубой каемочкой из сервиза, столь милого сердцу Голда. Она и не надеялась, в общем, что Хоппер сможет убедить Свон убраться из города, тем более, когда она стала помощником шерифа. Чертов Грэм! И как она не проконтролировала его? Регина выдохнула.       Чего толку злиться на себя и Грэма? Сложившейся ситуации это не поможет. Тут и пригодился Хоппер. Его задачей было подтолкнуть Свон к совершенно определенным действиям. И сведения, что предоставил психотерапевт, оказались весьма ценными. Он посоветовал ей подыграть фантазиям Генри, и теперь Регина точно знает следующий шаг противника. Что же, ее ответный шаг не заставит себя ждать.       ***       Раздался звонок в дверь. Генри оторвался от комикса, удивившись, что кто-то явился в их дом в столь позднее время. Друзей у матери не было, и все свои дела она предпочитала решать в мэрии. Туда-то к ней и приходили горожане. Из посетителей дома за все это время он смог припомнить лишь шерифа Грэма, Марко, вызванного починить сорвавшуюся с петель дверь, на которой качался Генри пятью годами ранее, и доктора Хоппера, приходившего успокоить мальчика через пару дней после приезда в город Эммы.       – Сидни, – донесся до него отчетливый голос матери, которая явно была удивлена, – С чем пожаловал?       Генри вышел из комнаты и подошел к лестнице. Высокий худощавый мужчина, работающий в газете, протянул женщине папку и по ее указанию направился к кабинету. Генри притаился, стараясь не выдать своего присутствия. Обернувшись на лестницу и убедившись, что сын в комнате, Регина последовала вслед за гостем.       «Операция «Кобра»», – промелькнуло в голове у мальчика.       Дверь кабинета была закрыта, но припав к ней, он смог разобрать разговор, который, по всей видимости, не предназначался для его ушей.       – Она сидела в тюрьме, мэр Миллс, как вы не понимаете? Она может быть опасной! А вы ничего не предпринимаете и позволяете ей работать, да еще и на такой должности.       – Она сидела за кражу, Сидни, а не за убийство, – донесся до Генри спокойной голос матери, – Какого черта ты вообще полез разведывать про нее?       – Репортерское чутье, – самодовольно отозвался журналист, – И, знаете ли, от кражи недалеко и до преступлений похуже.       – Не уверена. В любом случае, зачем ты вообще говоришь мне все это?       – Хотел, чтобы вы узнали об этом первой. Я собирался опубликовать материал в завтрашнем выпуске. Вы представляете, какой будет скандал? Да она в один миг уедет из города, – ликовал мужчина.       – В этом я сомневаюсь.       Голоса на мгновенье стихли. Генри с жадностью прислушивался, боясь пропустить хоть слово. Он определенно не понимал, о ком идет речь и полагал, что новая информация пригодится им для операции «Кобра». Может, это и будет зацепкой. Может, этот сидевший в тюрьме человек, которого мама хочет выдворить из города, знает о проклятии и сможет помочь. С другой стороны, он может быть и опасен. Как у каждого ребенка, у Генри, было совершенно определенное представление о людях, сидящих за решеткой. Симпатии они у него не вызывали.       – Ты не станешь публиковать, – раздался за дверью голос Регины.       – Но мисс Миллс...       – Я сказала «нет», – отрезала она, – Генри может пострадать. Ты можешь себе представить, какой шок он испытает, узнав, что его биологическая мать, – она запнулась, – Та, которую он нашел, и за которой приехал в другой город, является бывшей преступницей. К тому же, родившей его в тюрьме.       Сказанное действительно повергло его в шок. Моментально заложило уши и участилось дыхание. Генри попятился от двери и бросился бежать прочь, на ходу опрокинув вазу, которая к счастью не разбилась, издав лишь глухой стук при соприкосновении с ковром.       Услышав шум, Регина вышла из кабинета и молча поправила упавший предмет. ***       Следующим утром Регина отметила, что за завтраком ее сын был особенно задумчивым. Нет, они всегда принимали пищу в молчании: хорошие манеры были привиты Генри с детства. Но в этот раз тишина особенно тяготила Регину: мальчик таки не желал делиться с ней своими проблемами, лицо его было немного опухшим, видимо, ночью он плакал, а под глазами залегли тени. На расспросы он не отвечал, и женщина, ощущая легкие уколы совести, все же не стала давить.       Генри недолго мучился неведением. Едва закончились уроки, он стремглав помчался за разъяснениями в офис шерифа.       Эмма определенно не гордилась этим эпизодом своего прошлого, потому что мгновенно сникла. Генри ждал ответов. Вскоре, благо, что в офисе на тот момент никого кроме них не было, он услышал печальную историю о том, как хороший друг Эммы, которому она всецело доверяла, предал ее, и она оказалась в тюрьме.       Генри облегченно вздохнул. На что-то подобное, как бы жестоко это не звучало, он в глубине души и надеялся, лежа ночью в кровати и обдумывая разговор матери с журналистом. Герои не могут быть злодеями. Они – по разные стороны баррикад.       Но если Генри успокоился, то Эмма наоборот насторожилась. Потому что раз в газете об этом не было и слова, значит, Миллс приберегает эту информацию для более удобного случая. В благородство женщины по отношению к себе она не верила, да и к Генри тоже. Потому что, несмотря на всю любовь к нему Миллс, а Эмма была уверена, что мэр по-своему любит сына, едва ли бы ее остановило то, что всплывшая информация может негативно отразиться на мальчике. Потому что в первую очередь, она ударит по Эмме. И девушка понимала, что это явно перевесит чашу весов.       ***       – Генри, ты должен был ждать меня у школы, – глаза Эммы сузились, когда она услышала голос мэра у себя в офисе, – Помощник шерифа Свон, – поприветствовала женщина Эмму, но любезностью в ее тоне не пахло. Да и не должно было. Девушка поджала губы.       Завидев мать, мальчик притих, сжавшись в кресле. Поняв, что Генри не собирается по своей воле следовать за ней, Регина подошла к нему и, взяв за руку, повела к выходу.       – На пару слов, мадам мэр, – раздался зычный голос Эммы, не сулящий светской беседы. Генри испуганно обернулся на девушку, помотав головой. Она успокаивающе улыбнулась.       – Жди меня в машине, – строго сказала Миллс сыну.       «Она ждала этого», – сразу поняла Эмма, когда Регина повернулась к ней, не скрывая злорадной усмешки. Внимание девушки привлекла рассеченная ее стараниями губа. Она усмехнулась.       Генри, боясь, что Эмма наделает глупостей, притаился за дверью. Похоже, подслушивать разговоры взрослых – стало его любимым занятием.       Регина подняла брови, ибо Эмма не спешила обозначать тему предстоящего разговора. Жест этот не скрывал издёвки, и девушке подумалось, что ее пытаются вывести из себя. Зря старается. Не в этот раз.       – Я слушаю, мисс Свон, – недовольно процедила женщина, – Хотите принести свои извинения? – да она точно насмехается. Эмма криво улыбнулась.       – И в мыслях не было, – она засунула руки в карманы джинс, которые давно уже пора было сменить, да возможности не было. Миллс скептически оглядела уже приевшийся наряд девушки.       – А стоило бы, – заметила она, – Тем более, сейчас такой подходящий случай. Сначала извиняетесь, а затем благодарите.       – За что же мне благодарить вас, позвольте спросить? – поинтересовалась Эмма, с интересом глядя на собеседницу.       – Ну как же? За сокрытие маленького эпизода вашего темного прошлого, разумеется, – сказала женщина скучающим тоном, – Приступайте.       – Едва ли может быть прошлое, темнее вашего, – с вызовом сказала она, – Ваше величество, – Миллс слегка вздрогнула, и это позабавило Эмму.       – Однако, в отличие от вас, в тюрьме мне сидеть не приходилось, – заметила Регина, сверкая глазами.       – Вы не услышите от меня извинений, мисс Миллс, – Эмма тихонько начала приближаться к женщине, – И благодарностей тоже не услышите, – карие глаза забегали по лицу собеседницы, а ноздри затрепетали, шумно вдыхая воздух. Эмма улыбнулась, – И запугать меня вам тоже не удастся, – сказала она, подойдя к мэру вплотную.       – Запугивать вас? – Миллс обнажила ряд белых зубов, – И в мыслях не было, – повторила она фразу Эммы.       – Вот и отлично, – ответила та, – Потому что ты, сестрёнка, даже не представляешь, на что я способна.       Глаза Регины удовлетворенно вспыхнули и на секунду Эмме показалось, что не будь у них распрей из-за Генри, Миллс все же нашла бы повод для ругани. Это будто доставляло ей извращенное удовольствие. Как будто обыденная жизнь была скучна ей, и женщина только и делала, что ждала, когда в городе появится достойный соперник. Что ж? Она дождалась.       – Вы не получите Генри, – Миллс почти что пропела эти слова, – И вы уберетесь из моего города, чего бы это мне не стоило, – прошептала она прямо в лицо девушки.       – Мисс Миллс? Эмма? – спустя несколько секунд прервал их молчаливое противостояние Грэм, недоуменно взиравший на нависшую над мэром Эмму. Рядом с шерифом застыл не успевший спрятаться Генри.       ***       – Да, не повезло тебе связаться с Миллс, – протянула Лейси, с усмешкой глядя, как Эмма приканчивает третий бокал виски подряд.       – Она просто стерва, – буркнула та, наслаждаюсь действием горячительного напитка, согревающего нутро и дурманящего голову.       Мери Маргарет с беспокойством глядела на Эмму. Сегодня была вечерняя смена Грэма, поэтому учительница наконец-то выкроила время на подруг. Однако радости от встречи не испытала: разговор то и дело крутился вокруг мэра Миллс, которой наверняка икалось, или чего похуже. Мери вздохнула.       Спустя мгновенье она тепло улыбалась, читая сообщение от Грэма, что он скучает.       – Я, пожалуй, пойду прогуляться, – заявила Эмма, со стуком ставя стакан на стойку.       – Эмма, а клуб? – возмутились в один голос Руби и Лейси.       – Не сегодня, девочки. Настроения нет, – мрачно сказала она и вышла из кафе.       То ли Сторибрук, действительно, настолько маленький городок, то ли народ уже давно разбрелся по домам и местам отдыха, но на улице не было ни души. Эмма вдохнула полной грудью. Голова кружилась. Сделав пару шагов, она поняла, что не осилит прогулку, и повернула в сторону гостиницы.       ***       – Мам, что с твоим лицом? – спускавшийся по лестнице мальчик не мог не заметить странного вида матери.       – Ничего, малыш, все хорошо.       Вернувшаяся из мэрии поздно, Регина поспешила отвернуться от сына, меняя свой маршрут в сторону столовой. Но Генри был пытливым ребенком.       – Маааам, – он не отставал, – Мам, что случилось?       Мальчик потянул ее за руку, намереваясь развернуть женщину к себе, но та стояла вплотную к раковине, не давая возможности Генри увидеть заплаканное лицо, искаженное страданием. Он шмыгнул носом, уткнувшись матери в бок. Поняв, что Генри не уйдет просто так, Регина медленно повернулась. Мальчик замер, на мгновение, забыв как дышать. Под глазом женщины отливало фиолетовым пятно, на скулах и подбородке были ссадины. Только сейчас он заметил сломанный каблук и пятна на пиджаке и юбке прежде всегда аккуратной женщины.       – Мам! Кто это сделал?!       Сейчас, казалось, уже неважным то, что она была Злой Королевой, державший под проклятием весь город. Ее избили, и она плакала. Зрачки Генри расширились. Если он и планировал победить Злую Королеву, то никак не таким способом.       – Все хорошо, Генри, – попыталась улыбнуться женщина, – Я, – она запнулась, – Просто неудачно упала, малыш. Иди к себе, – мягко добавила она.       – Не надо мне врать. Я уже не маленький, – заупрямился мальчик, – Мама, скажи, кто это сделал!       Регина всхлипнула, покачав головой. В глазах сына отразилась решимость.       – Я не видела, – выдохнула она, – Я выходила из мэрии, было темно. Передо мной выросла фигура, лица я не разобрала. Потом меня ударили, – скороговоркой произнесла она.       – Но ты смогла разглядеть, мужчина это был или, – он запнулся, – Женщина, – тише добавил он.       Регина замерла.       – Нет, я ничего не увидела, – сказала она неубедительно. Мальчик нахмурился, – Генри, ничего страшного, это просто разбой. Я, пожалуй, поднимусь наверх, мне надо отдохнуть.       Регина легонько сжала его руку, после чего, потрепав по голове, оставила, полного сомнений и ужасающих догадок. Она слегка задержалась у зеркала, в котором встретилась с карими глазами, предвкушающими победу. «Чтобы победить, нужно идти на жертвы», – прежде красивое лицо ее в данный момент было усеяно кровоподтёками. Стоявший в смятении мальчик не мог видеть тени улыбки, промелькнувшей на полных губах.