♦♦♦♦
Странности начали происходить в понедельник. Хотя, если подумать, то слово «странно» относительно для нашей семьи. Учитывая то, что я живу с Анной и Кастиэлем, у которых, что ни день, то приключение. Все началось с того, что Кастиэль встал раньше меня на целый час. Для кого-то, кто плохо знает нашу семью, может показаться это несущественным. Но вот дело в том, что после того, как у Каса пропала необходимость вставать на работу, он не просыпался раньше одиннадцати дня. И это при хорошем раскладе! Иногда Анне просто приходится вытряхивать его из одеяла, скидывать с кровати, тормошить это сонное чудовище, чтобы он наконец вернулся в реальность. То, что происходило на кухне, осадило меня еще больше. Кастиэль, пританцовывая, готовил завтрак, напевая песенку из мюзикла «Поющие под дождем». «Good mornin', good mornin'! We've danced the whole night through, good mornin', good mornin' to you.»* После, эти строчки не давали мне покоя весь день. Совсем забывшись, я стал напевать песню во время рабочей планерки. Бальтазар, к сожалению, мои музыкальные данные не оценил. Возвращаясь домой, я мечтал лишь о том, как бы скорее завалиться в кровать, протянуть ноги и немного отдохнуть. В дверях меня встретил возбужденный, во всех смыслах этого слова, Кастиэль. Сначала он усадил меня за стол и накормил так, что я просто уже не мог говорить, так мне хорошо было. А после он утащил меня в комнату и, повалив на кровать, измывался надо мной. В таком темпе я жил целую неделю. Я даже стал подозревать, что Кастиэль где-то по-крупному накосячил и тем самым пытается задобрить меня. Но все было в порядке. Все вещи на своих местах целые и невредимые, попугайчик счастливо прыгал по клетке. Анна, в лучших традициях дружной семьи, ни в какую не хотела мне выдавать секрет брата. Девушка оказалась еще тем крепким орешком, даже мой пронзительный взгляд, которому я учился у Кастиэля, не смог ее смутить и заставить говорить. Чтобы хоть как-то поблагодарить мужа, я решил взять у Бальтазара выходные за свой счет. Кас очень обрадовался, узнав, что мне не нужно идти на работу и весь день я смогу провести с ним. Позавтракав отменными блинчиками с кленовым сиропом, мы решили навести порядок в саду. Нужно было заменить пару растений, подрихтовать клумбы и срезать засохший плющ с беседки. Но только мне стоило приблизиться к двери в подвал, Кастиэль материализовался передо мной, перекрывая путь. — Мне нужно взять секатор и грабли, Кас, — я попытался отодвинуть мужа, но он словно прирос к этой двери. — Давай я сам! — всполошился Кас, отталкивая меня. — Мне не сложно, — вторая попытка не увенчалась успехом. Кастиэль напрочь отказывался пропускать меня, словно если я спущусь в подвал, то увижу что-то такое…стоп! Вот где я еще не проверял! — Кастиэль, не будь ребенком, и дай мне спуститься в подвал! — я отодвинул мужа от двери, для чего мне понадобилось приложить немало усилий и, открыв дверь, спустился по лестнице вниз.♦♦♦♦
Лампочка в подвале горела совсем тускло, будто силы вот-вот ее покинут, и она погрузит комнату в бескрайнюю темноту. Было плохо видно, и я буквально на ощупь дотянулся до секатора, весящего на стене. Осмотревшись еще раз, я не заметил ничего подозрительного и уже был готов взять грабли и подниматься наверх, как откуда-то раздался жалостный мявк. Кас заметно напрягся. Я всматривался в вещи и попытался прислушаться, как вдруг одна из картонных коробок зашевелилась. Я подошел ближе и раскрыл ее. Со дна коробки своими большими медными глазищами на меня смотрел маленький серый комочек радости. Я вытащил котенка на свет, чтобы получше рассмотреть. Уже в гостиной Кас принес блюдце с молоком. — Проголодался кот, — улыбался я, наблюдая за животным, которое кинулось к блюдцу. — Атаман очень много ест, — вздохнув, Кас стыдливо опустил глаза в пол, — я правда хотел рассказать. Точнее, я думал, что все обойдется. Их подложили нам в субботу. Представляешь, поставили коробку прямо на крыльце. Всего было пятеро котят. Анна предложила мне приютить их. Обещала помочь, чтобы ты не узнал. Мы раздали всех и вот только Атаман остался. Ты сердишься на меня? — Атаман, значит, да? — усмехнулся я, — ты понимаешь, что дав ему кличку, тем самым непроизвольно привязал его к себе, ты бы не смог его отдать. Напившись вдоволь молока, котенок лег рядом с моей ногой и принялся умываться. Меня никогда не умиляли котики. Не было желания схватить кота и тискать его в своих объятиях, гладить его, пока у него глаза из орбит не вылезут. Но, думаю, стоит попробовать. — Если ты еще не придумал, куда его деть, — смеялся я, обнимая мужа, — мы оставим его себе. Но если начнет гадить, пойдет на улицу. Ты знаешь, со мной шутки плохи.