Decode.

Несмотря на то, что я была высмеяна Нией об ужасном похмелье, в котором была, понедельник был скучным и утомительным. Казалось, что заказы тортов никогда не кончатся, и головная боль только ухудшилась. Короткий сон, который мне удалось получить перед работой, не помогал. Мои глаза горели от недостатка сна. Моя голова кружилась, но не только от алкоголя. Я ненавидела походить на тех стереотипных драм, но я провела большую часть утра понедельника, глядя на входную и раздвижную дверь, которая пересекала кухню, каждый раз, когда звенел дверной звонок. Я не ждала принца, который приедет и сметёт меня с ног… в любом случае, это то, что я себе сказала. Хотя, моё внутреннее сознание знало, что это не правда. Мои мысли были отвлечены ещё с прошлой ночи. Я не могла понять, ни что произошло, ни почему, но я хотела, чтобы это случилось снова. Было ли это его загадочное поведение, что заинтриговало меня? Его раздражающий хороший внешний вид? Или его очаровательная персона? Я отвлеклась, все эти три. Дом либо не заметил, либо ничего не сказал о моих изменениях в личности вчера вечером. Но я была уверена, как только другая капля ликёра коснётся моих губ, любые мысли о Гарри вскоре растворятся, пока позже, когда я лежала в кровати, повторяя всё в моей голове. Мои руки были тяжёлыми от боли и усталости. Я устала от недостатка сна и общей усталости в жизни. Гарри был единственной спонтанностью в моей жизни, которая могла бы объяснить, почему я держалась за крошечную привязанность, что он занимал в моей жизни. Я просыпаюсь, иду на роботу, потом иду домой, готовая сделать то же самое на следующий день. Это было не то, как я представляла мои последние годы юности. Я начала задаваться вопрос, что бы я делала в университете. Был бы у меня удивительный и замечательный парень, с идеальным музыкальным вкусом и очаровательным характером? Была бы я лидером класса со стажировкой, представленной мне? Был бы у меня сосед по комнате, и научилась бы я ладить с ним? Или бы меня всё ещё тащили в круг банды? Это не было тем, что я сожалела из-за того, что меня выгнали. Что, если бы я осталась там, насколько другой была бы моя жизнь? Я на самом деле не узнаю, пока не вернусь, и я была не уверена, что это на самом деле то, что я хотела. Я прозвала это «СЭР»* – сезонное эмоциональное расстройство – мне не был поставлен диагноз, но я хотела называть это чем-нибудь другим, но не сожалением. Понедельник был более туманный, чем обычно. Дом был не дома – его потащили в паб коллеги по работе, больше к его недовольству. Дом не возражал против паба, это были люди, с которыми он работал, поэтому и не возражал. И я не могла обвинить его, они были похожи на стервятников на мёртвой туши. Они бы флиртовали с любой женского пола, которая бы находилась в десяти футах от них. На это больно смотреть. Я встретила их однажды и мне этого хватило. Джейсона и Эммы не было дома, за что я поблагодарила Господа. Я была слишком раздражительна, чтобы слушать их споры или хуже. Конечно, для начала, они не могли уйти из дома, не съев половину моей еды. У меня не было овсяных хлопьев, молока или хлеба. После копания в шкафчиках и нескольких чихов из-за огромного количества пыли, я, наконец, наткнулась на банку супа, у которого ещё не кончился срок годности. Я села перед телевизором на изношенный диван и смотрела «Лучший пекарь Великобритании», пуская слюни на торты, которые они сделали. Тот факт, что я ела суп, приправленный чечевицей, опустил моё настроение ещё больше. Я не знала, что ещё сделать с собой. Я не привыкла находиться дома в одиночку, здесь было тихо, но мне понравилось. Я обнаружила, что поднимаюсь вверх по лестнице в мою комнату. После включения моего ноутбука, только часть оборудования, которую на самом деле я позволила себе из-за типичного дохода студента. Я приобрела MacBook, прежде чем отправиться в университет; справедливости ради стоит сказать, что я не часто видела дневной свет. В настоящее время я использовала его в основном для прослушивания музыки. Я повернулась на одном сайте музыкальных радиостанций и расслабилась на своей кровати, бесцельно глядя в потолок. Я солгала тогда, почти целых двадцать минут назад, прежде чем мне стало скучно. Пыталась уснуть, но я всё ещё одета и мой ноутбук всё ещё выкрикивал топ-40 песен. Я съехала с матраса и упала на пути к столу, который был покрыт всем, чем только можно, начиная от записной книжки к грязной одежде и наполовину разбитому iPod’у. Разбитый iPod не был моей ошибкой или, может, был. Я танцевала на кухне, на работе, когда Флойд заставил меня подскочить и бросить его через кухню. Он был несчастлив, так же, как и я. После перемещения груды вещей, которые привыкли жить на моём рабочем стуле, я, наконец, села и вытащила свою записную книжку из сумки, которую использую в последнее время. Мне удалось вспомнить, чтобы не оставить её где-нибудь, чтобы, в конечном итоге, не попасть в сложную ситуацию снова в ближайшее время. Первая страница была наполнена каракулями, на самом деле первые десять страниц были заполнены случайными рисунками и эскизами, которые я сделала. В основном они были из персонажей созданные мной. Я черпала из воспоминаний, поэтому некоторые из них выглядели немного странными и незавершёнными. Я пролистала страницы записной книжки, останавливаясь на последнем рисунке. На самом деле вся страница была заполнена рисунками. Все из них – это Гарри. Который может показаться слегка тревожным и жутким. Но после каждого случая, я замечаю что-то новое или другое в нём, это изменяет то, как я рисую его. Я заметила, что каждый раз эскизы становятся более интенсивными, как будто я изучала его ещё упорнее. Я надавливала сильнее на карандаш, делая дерзкими более тёмные линии, когда я была зла или раздражена им. Я перевернула страницу на пустую и сделала то, что делала лучше всего в течение нескольких часов, пока я была почти довольна пометками слов на страницах, на которые никто не мог смотреть, кроме меня. Вторник ничем не отличался от понедельника, долго, скучно, и я всё ещё не была сбита с моих ног. Я начала создавать странные фантазии в моей голове, когда замешивала тесто и покрывала торты глазурью. Половину времени я представляла себя, что я тонкая, высокая, с длинными красивыми волосами, с внешностью и личностью, на которую бы Гарри пускал слюнки у моих ног. А потом я заставила себя вернуться к реальности и поняла, какой странной была. Единственное отличие во вторник было тем, что Флойд был более напряжённым, чем обычно. Это был день «доставки» и не для хлебобулочных изделий. Я не должна была знать об этом, но знала. Я знала, что у меня под ногами в подвале, и это действительно заставило меня нервничать. Среда проходила мимо, медленно, но верно. Нечего захватывающего не произошло. Я смотрела новые серии «Американской истории ужасов» перед сном, которые были основным моментом моих дней теперь, по-видимому. Мне обещали ужас, и я была разочарована его отсутствием. Четверг, вероятно, был худший день недели. Погода была ужасна, это было похоже на сезон дождей снаружи. Дождь и ветер были невыносимы. Я промокла насквозь к тому времени, как достигла пекарни, поэтому мне пришлось стоять возле печи в течение получаса в попытке высушиться. Это не сработало замечательно, но было лучше, чем ничего. Пекарня была почти полностью пуста, не было больше десяти клиентов. И тогда я поняла, почему Флойд сделал дополнительный бизнес на стороне. Это место не давало достаточно денег, чтобы он мог обеспечивать себя сам. В пятницу утром, мой будильник «забыл» прозвенеть. Я опаздывала, но замешкалась в душе. У меня заняло дополнительно время помыть волосы и отшелушить лицо. Мне нужно было проснуться, поэтому я подумала, что чесать моё лицо с крошечными бусинками поможет проделать мне эту уловку. Это не помогло, я всё ещё была такая же уставшая, как и была, когда вошла и когда вышла. Насквозь мокрая только с полотенцем, обёрнутым вокруг моего тела, я побрела вниз по лестнице. Сделала себе чашку кофе и миску хлопьев после того, как вспомнила купить ещё. Было немного молока, поэтому мой кофе был чёрным, а хлопья почти сухими. Я ковыляла обратно наверх с кучей работы и пыталась избежать того, чтобы столкнуться с каким-нибудь подозрительным гостем с утра. Я села на свою кровать, наблюдая за утренним прогнозом погоды на ноутбуке, прожёвывая хлопья. К тому времени, когда я закончила собираться и переоделась, к счастью, мои волосы в значительной степени были сухими. Снова проверив время, как раз перед выходом, я съёжилась, когда увидела, что должна была быть на работе сорок пять минут назад. Действительно удивило меня то, что Флойд даже не связался со мной. Единственное, что он ненавидел больше сгоревшего хлеба – было опоздание. Я пожала плечами, убедившись, что сообщения были пусты, и продолжила надевать пальто и ботинки. Я не рисковала снова попасть под дождь, как в четверг, поэтому не забыла захватить мой зонтик, когда выходила из своей комнаты. Я убедилась, что сильно топала по лестнице и разбудила Эмму с Джейсоном, как они разбудили меня, когда ворвались в дом полностью пьяные с самого утра. Я надеялась, что это сделает их похмелье в десять раз хуже. Думаю, что карма действительно сука, и, видимо, карма была я. Я кивала в такт музыке, которая играла в моих наушниках, когда сидела на станции и занималась своим любимым хобби – наблюдала за людьми. Иногда маленькие дети замечали, что я смотрела на некоторых людей, и потом спрашивали своих родителей: «Мамочка, почему эта девочка смотрит на того человека?». Намёк на странный вид и неловкое шарканье подальше от меня. К счастью, никто не обращал внимание на мой непонятный взгляд и позволил мне путешествовать без неловких встреч. Дождя не было, по факту светило солнце, а я смотрелась глупо, одетая в пальто, не говоря уже о зонтике. Я перешла дорогу к пекарне, когда вышла со станции метро, играя в «Chicken In Traffic»**. Переходить дорогу в неположенном месте – это то, что каждый ребёнок учил не делать в детстве. Думаю, я была одна из этих детей-бунтарей. В своё оправдание могу сказать, что ближайший переход был в полумиле вниз по дороге, и я уже опаздывала более чем на час. После того, как я остановилась возле входа в пекарню, я не заметила, что весь свет был выключен, и вывеску «ЗАКРЫТО» на двери, пока я пыталась пройти внутрь. Дверь всё ещё была закрыта. Я взглянула на часы, было половина одиннадцатого, почему пекарня закрыта? Я проверила телефон – тоже ничего. Я была озадачена. Не могла вспомнить, чтобы Ниа и Флойд говорили мне, что сегодня пекарня закрыта. Я заглянула в окно и заметила, что кто-то идёт по коридору и на полпути к кухне. Он выглядел, как мужчина, поэтому я предположила, что это Флойд. После того, как постучав в дверь и не получив ответа, я почувствовала себя параноиком. Оглядевшись, всё выглядело нормально. Приняв решение, что я должна видеть, что происходит, я не хотела идти домой, чтобы выяснять логическое объяснение и слушать лекцию от Флойда в понедельник. Поэтому я порылась в моей сумке, ища набор ключей, который у меня был. После этого дверь открылась с лёгкостью. - Эй? – позвала я. Нет ответа. Не было ни шагов, ни голосов, ни шума. - Флойд? – ничего. - Ниа? – ничего. Снова. Единственная странная вещь, которая была, - это запах, на который я не могла указать, он был неприятный, но знакомый. Я чувствовала бабочки в животе из-за нервозности, но не когда ты знаешь, почему нервничаешь, а ужасное чувство из-за незнания, почему. Я чувствовала беспокойство и страх, и я понятия не имела, почему. Мой внутренний инстинкт говорил мне бежать, идти домой и просто проспать весь день. Но я должна была знать, что происходит, иначе мешалась бы с незаполненными вопросами. Идя, против моего инстинкта, я медленно и тихо подкралась к прилавку, чтобы войти в кухню. Иду на цыпочках, не зная, почему. Должна ли я быть тихой? Должна ли скрываться? Я проскользнула мимо прилавка и заглянула в коридор. Дверь кабинета Флойда была закрыта, и света, который обычно светил, нигде не было. Кухня всё ещё была чёрная как смоль, но я знала, что была не одна. Я могла слышать дыхание и видела кого-то несколько минут назад. Дыхание не было громким или тяжёлым. Кто бы это ни был, он был не возле меня. На самом деле звук исходил из подсобки или около лестницы. Я затаила дыхание, когда прокралась на кухню. Я проклинала тот факт, что включатель был в середине комнаты. Мне пришлось ползти через кухню, пока не сумела пробраться к нему. Моя спина была повёрнута к кухне, когда я включила свет. Яркость временно ослепила меня, как мои глаза стали привыкать к свету. Когда я, наконец, видела снова, я развернулась на пятках и чуть не потеряла сознание при виде того, что передо мной. Мои ноги были залиты кровью – я оставила отпечатки своих шагов по всей кухне. Моё сердце билось так быстро, что я могла чувствовать, как моя кровь прилила к голове. Из-за осознания того, что на мне была чужая кровь, мне становилось плохо. Я наткнулась на прилавок в середине кухни, и пронзительный крик отразился в моих ушах, как только я нагнулась вперёд и увидела то, что было на другой стороне. Мои руки бесконтрольно дрожали, и я поняла, что мне станет ещё хуже в ближайшую минуту. Слёзы, которые текли по моему лицу, были нереальными, как крик снова зажёгся в моём теле. И только когда я снова услышала шаги, я прекратила кричать и повернулась, чтобы посмотреть в сторону двери. Я перестала кричать, плакать и дрожать. Я почувствовала онемение от понимания того, что это конец, как незнакомый мужчина стоял в дверях, обхватывая окровавленный нож в одной руке, и держа пистолет прямо по направлению моей головы – в другой.