***
— Так и сделала? Ни на минуту… что же это такое! На этот раз Сольфина действительно не на шутку перепугалась и от этого рассердилась. Бессонная ночь и дешёвое вино плохо сказались на её самочувствии. Ей хотелось всё бросить и немедленно уйти. Эта девчонка безнадежна! И пусть королева ведьм утопит в немилости — это лучше, чем лишний раз рисковать своей жизнью попусту. Но в то же время Фи очень явственно себе представляла, как её предательство скажется на Хельсиорре. Та окончательно сдастся и позволит себя убить. — Прости, — это слово мнимая служанка слышала уже не в первый раз за утро. И её оно ничуть не смягчило. — Вот что, милая. Либо ты сейчас выпиваешь яду и умираешь, не втягивая в это никого, либо во всём беспрекословно меня слушаешься! — Я и так тебя всегда… — Молчи! Королева… Ну не зря он тебя выбрал, как знал, что заместо головы у тебя котелок пустой! Вот что. Сегодня же попытайся с ним помириться. Если не сделаешь этого, то он подумает, что оскорбление было намеренным. И чтоб вечером встретила его ласково! — Но Фи, я не могу… — Она беспомощно разрыдалась, утыкаясь лицом в подушку. — Я л-лучше умру, ч-чем позволю ему ещё раз ко мне прикоснуться! Я ненавижу его, о богиня, как же я его ненавижу! Фи, я не могу даже об этом думать. — Ну хорошо. А есть человек, который тебе приятен? — Ты… — Чего? — Ты. — Вот глупая! Я спросила о мужчине! — Не знаю. — Граф Льорелл. Хорош. Мерзавец, но хорош… — Я не думала никогда о нем вот так вот... — Ну а герцог Гэмрет? — Да что ты, он вовсе меня ненавидит! — Какая же ты… Ладно. Сегодня ты должна решить, кому вручишь свою судьбу. Не вертись. Для начала сделаем из тебя красотку. — Но магия… — Да какая магия! Из любой женщины и без её помощи можно милашку сделать, уж я-то знаю, поверь мне. Натри-ка лицо этой мазью. Она бледности придает. Нынче это модно. Главное не переборщить, а то в гроб уложат и кол осиновый в сердце вобьют. — Что? — послушно натирая щёки, удивилась королева. — Да ничего. С вампиром попутают. Не отворачивайся! Я плохого не сделаю… — Но зачем всё это? — Если какой-нибудь безумец предложит тебе бежать, то не отказывайся. Развлечём короля. Покажем ему, что ты послушная верная девочка. Он казнит того беднягу и успокоится на этом. И перестанет на тебя злиться. — Ты хочешь, чтобы кто-то за меня принял наказание? Сольфина, это же так… — Подло? Ещё бы. Заманить молодца в сети, а потом палачу вручить... А чего ж ты хочешь? Ваш супруг вполне мог решить, что у вас есть дружок. Надо уверить его, что твоё сердечко никому ещё не принадлежит. Что ты просто излишне скромна и неопытна. — Его ведь убьют… Разве можно после такого жить? — Кого убьют? А, кавалера-то? Ничего. Главное, что ты жить сможешь. Лишь полчаса спустя королева покинула свою опочивальню и вышла к дамам, собравшимся для того, чтобы пожелать доброго утра и сопроводить к завтраку. К своему крайнему удивлению, Хельсиорра приметила среди них и графа Льорелла, который, в свою очередь, разглядывал её с немалым потрясением. И в самом деле, тёмно-красное платье, пожалуй, было излишне открытым. Обнажённую спину щекотали выпавшие небрежной причёски пепельные кудри. На бледном утомлённом лице ярко выделялись кроваво-красные губы, почти в тон насыщенной цветом ткани. Но сильнее всего изменились глаза. Теперь, когда ресницы были окрашены тушью, радужки казались гораздо светлее, а зрачок сузился от выпитого пьянящего снадобья, придавшего Хельсиорре смелости. Без него она едва ли согласилась бы выйти в таком виде. Образ довершали золотые серёжки, сложно заплетённые цепочками, с бриллиантами на концах, и широкое ожерелье с крупными, прозрачно-зеленоватыми сапфирами. — Какая безвкусица, — едва различимо прошипел кто-то, прячущийся среди дам. — А эти украшения, смотрите-ка, из ларчика королевы-матери. Никак она благоволит к молодой? Иначе не подарила бы. — Нет, это не те. У той рубины, а тут бриллианты. Вы, Антуанетта, ничего не понимаете в фамильных драгоценностях. Лучше уж молчите. — Как вам спалось? — целуя королеве руку, поинтересовался граф, продолжая внимательно разглядывать её. Он не ожидал, что перепуганная девчонка так неожиданно преобразится. — Благодарю, чудесно спалось. Мне снился очень странный сон. О фее, спасшей меня из огня, который я не могла укротить. — Это точно была фея? — Да. И это точно был сон, граф. — Вот как? Его высочество сегодня отправится на охоту, и он будет недоволен, если вы решите присоединиться. — Это его право, — безразлично проронила Хельсиорра, — у моего супруга странные забавы. И они меня ничуть не прельщают. — Да что с вами сегодня? — прошептал Льорелл, незаметно для всех хватая её за руку. — Вы должны умолять его о прощении, иначе вам не жить! — Для чего из королевы делать марионетку? В каких целях? У меня тоже есть свои права. И ещё небольшая просьба к вам. — Внимательно слушаю. — Я хочу научиться магии холода. Для того, чтобы лучше контролировать магию огня. — Глупости, — лицо графа неожиданно помрачнело, а в глазах появился холод, — женщинам запрещена любая магия. Нарушение этого правила — смерть. К тому же я никогда — слышите? — никогда не беру себе учеников. Больше они не говорили. Сидя за столиком в одиночестве (остальные стояли вокруг, с делано безразличным видом разглядывая только что принесённый десерт) королева думала о первом провале. Граф не станет ей помогать. Никто не влюбится в неё за такое короткое время, да ещё и так, чтобы жизнь отдать за любимую. Все только и желают её смерти. А король наверняка продумывает план изощрённой мести… Единственным убежищем королевы, где никто её не донимал, была библиотека. Эльси почти с первых дней поняла, как удобно здесь прятаться. Слугам сюда ход был запрещён, а аристократия предпочитала собственные собрания книг. Первым делом королева поспешно вернула на место недочитанную «Роковую страсть». Чтение должно быть полезным… Что же это за рост! Девушка приподнялась на цыпочки, пытаясь дотянуться до книги, стоящей на верхней полке. Толстая, наверняка в ней много всего интересного найдётся… Чья-то худощавая рука цепко ухватила книгу и вручила королеве. — Благодарю, — Хельсиорра обернулась, и улыбка словно застыла на её губах. Принца Деймонда она видела лишь второй раз, а посему не знала, как следует себя вести. Она была уверена, что он такой же мерзавец, как и её супруг. Однако они разительно отличались. Взять те же волосы, отсутствующие у старшего брата, в то время как младший прославился ими даже среди простого люда. Пышный хвост его волос почти что достигал колен… — Не стоит благодарности, — холодно произнёс принц, отходя в сторону. Она не нашлась, что ответить на это, и молча разглядывала его спину. — Я ведь не прошу тебя, я требую! Эльси отшатнулась в сторону, прижимаясь к полке, так сильно напугал её внезапно раздавшийся голос герцога. Но, как выяснилось, обращался он не к ней, а к принцу, который продолжал задумчиво поглаживать шершавый переплёт старой толстой книги. Его не заставил обернуться даже звук извлекаемого из ножен меча. — Как ты мне надоел, — только и сказал он. В раскрытой ладони стремительно рос острый ледяной осколок, который так и не достиг предполагаемого размера — принц метнул его заранее и не глядя... Вот тут королева и совершила очередную глупость. Она шагнула вперёд, загораживая герцога, который приготовился отразить магическую атаку, и окружившая её защитная аура мгновенно расплавила осколок, разлетевшийся каплями. Но в тот же момент меч, который должен был разбить снаряд, мелькнул у самой её шеи, срезав несколько прядей, сломав застёжку ожерелья, которое тут же, жалобно звякнув, свилось на полу драгоценной змеёй. Деймонд резко развернулся и наткнулся на остановившийся взгляд королевы, которая только теперь поняла, какой опасности подвергалась. — Вы целы? — резко спросил он, живо подходя и беря её за руки. Она заметила, что его пальцы слегка подрагивают. Надо же, какой впечатлительный! — Да, — как-то отрешённо, не веря своим же словам, ответила она, понимая, что в любой момент может упасть. Он подвел девушку к небольшому дивану и усадил там, чтобы дать хоть немного прийти в себя. — Сумасшедшая, — подоспевший герцог отвёл в сторону уцелевшие кудри, словно для того, чтобы заметить единственную каплю крови, заскользившую вдоль лопатки. Он словил её в белоснежный платок и, словно невзначай, коснулся плеча. — Ещё чуть-чуть и позвоночник бы… — Успокойтесь, герцог. Это не ваша вина, — уже придя в себя, отрывисто вмешался Деймонд, — ваше величество, вставать между дуэлянтами — неблагодарное занятие. Вы рискуете быть поражённой сразу с двух сторон. Если бы я был более серьёзен, то никакая ваша магия огня вам не помогла бы. Ваше счастье, что я всего лишь забавлялся, давая Гэмрету возможность тренироваться. — Но в библиотеке… — слабо прошептала Хельсиорра, неуверенно взглянув на него. — Я знаю, что во дворце магию нельзя применять. Но правила созданы для того, чтобы их нарушать, разве не так? — Вывести этого колдуна весной во двор невозможно, — добавил Гэмрет, — он ненавидит сырость и грязь. Поэтому я подкарауливаю учителя в самых неожиданных местах. — Не называй меня учителем. Раздражает. — Что? — слова медленно доходили до сознания королевы. — Учитель? Но почему? Разве граф Льорелл не самый сильный маг? — Граф никогда не берёт себе учеников, — Гэмрет живо глянул на принца, дабы убедиться, что тот не обиделся на слова девушки, — пусть граф и сильный маг, но он скверный человек. К тому же принц не во многом ему уступает. — Во многом, Гэмрет. Не забывай, что все мы зависим от него. Герцог дёрнулся, словно его ударили, и подозрительно глянул на королеву. — Льорелл не даёт проклятью расползтись на все лицо, — недовольно признался он, — и даже Деймонд в его власти. Но тут какой-то секрет, который мне не рассказывают. — Не забывай, что даже король без него не может обойтись. Граф хранит многие тайны, которые поклялся никому не разглашать. На самом деле он — самая важная персона во дворце. Просто не все это понимают. Тут нельзя верить глазам. — Вам уже лучше? — Гэмрет попытался сменить неудобную тему. — Я прошу прощения. Поверьте, у меня и в мыслях не было вас ранить. — Я поступила глупо, — опуская голову, смущённо осознала Эльси, мучительно краснея. Героиня! Кому нужна её помощь? Уж точно не герцогу, не её заклятому врагу. Погодите-ка… Она не заметила, когда Гэмрет успел присесть рядом, как бы невзначай завладев её рукой. Деймонд отошёл в сторону, внезапно заинтересовавшись книжными полками, делая вид, что за происходящее никакой ответственности не несёт. — Вы действительно хотели защитить меня? — спросил герцог, сжимая её пальцы и не давая вырваться. — Я сама не понимала, что делала, мне просто хотелось это остановить, — теряясь, пролепетала она. — Не знаю, почему, но у меня сложилось впечатление, что я вам не противен. — Я вас не понимаю. Почему кто-то может быть противен? Неужели только из-за внешности? Какой бы она не была — это не играет роли. «Богиня, что же я делаю! — опомнилась королева. — Я ведь должна принимать его ухаживания, а не пытаться вежливо отослать. Но если кто-то зайдёт? Да и этот молчаливый принц может рассказать братцу. Гэмрет наивен. Как он может доверять настолько? Почему я выскочила? Богиня, какая же я глупая! Он ведь мне совершенно не нравится! До чего же это сложная роль, роль королевы-ведьмы. Расчётливой и равнодушной. Надо взять себя в руки. Так. Сейчас с ним разговаривать не стоит, пока тут этот хвостатый. Приглашу его на свидание вечером. Нет, не хочу! Но он близок к королю. Такой наивный… Сведу его с ума и натравлю на хозяина. Как же все это подло, гадко!» — Я буду ждать вас этим вечером в старой беседке у пруда, — смело, но очень тихо шепнула Хельсиорра, — расскажу вам, почему для меня не важна внешность… — А вы уверены, что я приду? — наклоняясь к ней и почти касаясь шлемом её щеки, неожиданно насмешливо прошептал герцог. — Неужели вы назначаете свидание? А что же скажет его величество? Может, лучше сразу пригласите меня в спальню, чтобы не терять зря времени на ненужные комплименты? Там будет теплее… Эльси хотела влепить этому ужасному человеку пощёчину, но лишь ушибла пальцы и сдавленно ахнула от мучительной боли. По виднеющейся части лица Гэмрета она не видела, сочувствует он или злорадствует, но улыбки на губах не было. — Его бесполезно бить, — подходя и подавая ей тут же выращенный кристаллик льда, заметил принц Деймонд, — он весь в броне, да и к боли привычен. А боли у него постоянные, и от этого он такой злой. Проклятье — не шутка. Вот что, сударыня. Не пытайтесь его понять, не надейтесь сблизиться. Если будете сидеть у себя в покоях, заниматься рукоделием и не злить супруга, то, возможно, даже доживёте до старости. А Гэмрета оставьте. Иногда у него бывают сильные приступы... И всё оттого, Гэм, что ты затягиваешь с визитом к графу. В общем, сударыня, лучше не приближаться к нему вовсе. Когда ему больно, он не различает, кого душит… — Что ты говоришь! — вскрикнул Гэмрет. — Описываю уведенное. Чтобы девочка не испугалась. Я сам был не на шутку растерян, когда впервые увидел, как ты корчишься на полу… — Хватит! — герцог резко вскочил. — Молчу. Если не хочешь, чтобы тебя в очередной раз нашли бьющимся в припадке, то сегодня же сходи к графу. Гэмрет упрямо мотнул головой и быстро вышел, задевая плечами стеллажи. К счастью, обошлось без катастроф, лишь одна задетая книжица выскользнула с полки и жалко распласталась по полу. Королева осталась сидеть, неподвижно, стиснув пальцами тающий кусочек льда. — Не похожи вы на ведьму, — задумчиво произнёс Деймонд, пристально разглядывая её, — и на королеву тоже. Никак не ожидал, что брат женится на девочке. Сколько вам лет? — Семнадцать, — рассеяно проронила та, но тут же встрепенулась, — но это ничего не значит! А ещё я бы хотела просить вас об одолжении. — Никому не рассказывать о том, что здесь случилось… — Нет. — А что же? — Научите меня магии холода! На этот раз он действительно удивился. И ответил не сразу. Поднял с пола книгу, отряхнул с неё пыль и бережно поставил на полку. — Зачем вам это? — осторожно поинтересовался принц. — Насколько я знаю, вы, сударыня, из древнего рода, и вам по наследству должны были передаться некоторые способности… Зачем вам лёд, когда уже есть огонь? — Я не могу контролировать пламя. — Вам просто не нужно его вызывать. А почему же вы обратились не к графу… Ах да, он ведь не берёт учеников. Кстати, те, кто подглядывают за ним, могут заранее проститься с жизнью. Но раз вам так нужно… Ваш супруг неплохо владеет магией. — Мой супруг, — горько повторила королева. Невесело улыбнувшись, она поднялась и выронила из разжавшихся пальцев льдинку, ставшую тонкой и совсем прозрачной. — Доброго вам дня, ваше высочество. Простите, что помешала вашим занятиям. — Постойте! — Она медленно обернулась, касаясь рукой пыльной полки. Деймонд отвёл взгляд и веско произнес: — Согласен. Я проведу несколько уроков. Не сегодня. Я скажу, когда. И никому ни слова. Она кивнула и поспешно отвернулась, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Ещё одна победа, или королевский братец хочет жестоко над ней пошутить? Вместо триумфа неожиданно пришло острое беспокойство. Ведь совершенно неясно, что он за человек. Прежние печальные знакомства сделали Эльси подозрительной. А сейчас нужен повод, чтобы пойти мириться с королём…***
— Что это? — В глухой неприятной тишине возглас прозвучал непроизвольно громко. Ряды одинаковых коротко стриженых головок дрогнули, зашелестели одинаковые юбки. — Я, кажется, вас спросила, леди… — Ингеда, ваше величество. Но я не понимаю вопроса… Директриса сочувствовала замешательству попечительницы. Она настороженно огляделась, опасаясь увидеть на вычищенном паркете шествие тараканов или нечто ещё более чудовищное. Но вокруг царила тишина и порядок, ежели не обращать внимания на шепчущихся учениц приюта, украдкой поглядывающих на важную гостью. Такое поведение непозволительно! Женщина костлявым пальцем поправила съехавшие очки и, выразительно вытаращив глаза, оглядела воспитанниц. Однако те не испугались, зная, что на людях фурия на них бросаться не станет. — Я бы хотела узнать, кто это. Это воспитанницы приюта или заключённые? Зрелище и впрямь казалось неприглядным. Все девочки, выстроившиеся в два ряда, были коротко пострижены, совсем как иноземные солдаты. От одноцветных серых платьев шеренга смывалась в одну линию, на которой через равные промежутки белели лица, передники и чепцы. Пожалуй, королева не удивилась бы, будь это взрослые девицы, но перед ней стояли дети. Девочки, которым было не больше десяти лет. — Ах, вы об этом, — облегчённо вздохнула леди Ингеда, — но как же по-другому? Это сироты, которых подбирают на улицах или увозят из бедных семей. Они должны с ранней юности осознавать, какая их ожидает доля. Они рождены, чтобы стать прислугой. А такие нарядов не носят. Наши сиротки кротки, как голуби. Мы создаем им все условия, чтобы они привыкли к лишениям. Они непривередливы к однообразной пище, чистоплотны, послушны и скромны. Прямо из нашего приюта они попадают в богатые дома и, надо сказать, ни разу жалоб нам не присылали. — Но почему вы их так остригли? Это ведь дети, а не овцы! — Так они учатся смирению. Меж собой они равны, а с нами… — тут леди поправила пышную причёску и, чуть улыбнувшись, окинула девочек странным недобрым взглядом, — с нами им никогда не сравняться.***
«Превосходный предлог для визита», — шагая по коридору, хмуря подведённые брови, думала Хельсиорра. Сольфина по-прежнему руководила служанками, подбирая королеве самые необычные наряды. Это было уже третье платье за день. Чёрное, с глубоким декольте и рубиновым ожерельем, похожим больше на ошейник. Королю нравилось, как одевалась маркиза ди Эйнгри. Стало быть, иногда стоит ей подражать. Ах, если бы суженый был юнцом, которому легко задурить голову… Но он едва ли вообще способен на какие-либо чувства, и к женщинам его влечёт только грубая животная похоть. Хельсиорра к таким отношениям не была готова, и даже мысль об этом заставляла её в ужасе содрогаться. Что выбрать, смерть или позор? Ну какой позор… Он ей муж, она обязана разделять с ним ложе. «Я не хочу жить, — прислоняясь к стене, думала она, запрокинув голову так, что затылок касался холодной мозаики, с которой на нее так же безразлично взирала богиня Варет. — Кроме Фи никто не хочет мне помогать, а она уже на пределе. Я мешаю ей жить и наслаждаться. Она устала постоянно беспокоиться обо мне. Если я умру, то она расстроится, а потом поймёт, что жить стало проще…» — Что, нет больше сил держаться? Какой же у вас измождённый вид! О, я не могу смотреть на это... Если так устали — выпейте... Эльси повернулась к говорящей и насторожилась. Маркиза ди Эйнгри на этот раз оделась вовсе неподобающе. Её длинные худые ноги туго обтягивали чёрные штаны, на плечах — того же цвета камзол. Если бы не утончённое лицо, то её вполне можно было принять за мужчину. В руке эта странная особа держала бокал, наполовину полный красной жидкости. А другая, опущенная, была спрятана за спиной. Уж не кинжал ли она держит? — Это яд? — глядя в тёмные глаза, прямо спросила королева. — Простите, не могу сказать. Такое узнаёшь только распробовав. Пейте, — она протянула бокал, не отрывая страшного взгляда. — И пусть! — девушка выдернула сосуд из цепких пальцев и поднесла к губам… Руку обожгла боль, напиток выскользнул, и, достигнув мраморных плит, во все стороны брызнул крошечными искрами осколков. Хлыст вновь хищно рванул вниз, и Эльси не успела уклониться — щёку обожгло полыхнувшей болью. Девушка отшатнулась, не удержалась на ногах и шлёпнулась на пол, прямо на осколки. Маркиза резко платком заткнула ей рот, чтобы вопль, полный боли, не достиг ничьих ушей. — Слушайте меня, ваше величество, — горячо прошептала ди Эйнгри, продолжая держать королеву, — если вы действительно хотите умереть, то сделайте это сами. Разве это не отвратительно, когда смерть лежит на чужой совести? В этом должна быть только ваша вина. Либо умрите сами, либо боритесь до последнего. Хотите что-то сказать? А мне не интересно слушать... Маркиза встала, отшвырнув Эльси в сторону. Та снова вскрикнула — платок предусмотрительная женщина забрала с собой. — Стража! — крикнула королева, силясь подняться. Богиня, как же больно! И до чего же… хочется придушить мерзавку! Нет, стража тут не поможет. Любовница короля неприкосновенна, а её, королеву, можно бить по лицу? — Я убью тебя, — прошептала Хельсиорра, вытирая рукавом кровь с прокушенной губы, — не-ет, я не умру, и не надейся… Сожгу ночью, когда ты будешь спать… Нет, заморожу, чтобы не было подозрений... Держась за стену, она поднялась, с трудом сдерживая стоны, и только теперь поняла, как выгоден чёрный цвет. Пятен крови на платье было почти не видно… Но что скажут зоркие слуги, любящие порадоваться любому несчастью господ? Во что обернутся слухи? В нападение на королеву или драку за внимание его величества? Как мерзко! Она огляделась. Время позднее, король теперь ужинает, поэтому слуг не видно — все при нём. Но до своих комнат незамеченной не добраться. Что же делать… Тут Хельсиорра заметила, что щекой почти касается светильника. Внутри хрустального овала плясало холодное негреющее пламя. Нет, это был не огонь. Что-то искусственное и чужое. «Огонь! — внезапно поняла она. — Граф Льорелл чувствует, когда во дворце используют магию. Он не посмеет отказать мне в помощи… Иначе я все тут сожгу, а потом скажу, что просто потеряла контроль». Хельсиорру магии огня никто не обучал. Дар перешел к ней от матери, а пользоваться им она училась сама. Лишь потом, приметив её способности (после пожара, в котором пострадала добрая половина дворца), королева попросила Сольфину Тешинго Шу, повелительницу огненных саламандр, присматривать за дочкой. Как дело было, Эльси хорошо запомнила. Она помнила, как пламя охватывало её тело, а затем распространялось вокруг мечущейся искрящей спиралью. «Итак, начали, — подумала она, разжимая кулак с пляшущим язычком огня. Пламя и хорошо тем, что если его не сдерживать, само продолжит распространяться. Жаль, что саламандру она вызвать не умеет. — Ну, господин граф, где же вы? Посмотрите как хорошо горит…» Пламя поползло к локтю, охватывая руку, наполняя тело приятным теплом, греющим как вино. С настоящим огнём такие шутки обошлись бы дорого. В особенности платью. Ведьмы с обожжёнными бровями, прячущие головы под капюшонами, встречались достаточно часто. Граф появился внезапно, когда огонь принялся растекаться по плечу. Появился не один, а с ведром воды, что оказалось крайне неприятным сюрпризом. Эльси моргнуть не успела, как её безжалостно окатили с головы до ног холодной водицей, пахнущей половой тряпкой. — У слуги отобрал, — подтвердил опасения мокрой ошеломлённой девушки ужасный граф, застёгивая небрежно накинутую на плечи рубашку, — не люблю огонь. Хельсиорра не стала возмущаться и кричать. Она поняла, что едва одетый растрёпанный Льорелл в ответ не промолчит. — Идите за мной, — велел он, но, внимательней глянув на неё, жестом заправского фокусника вытащил из рукава тонкий большой платок. Королева закрыла им волосы и лицо, надеясь, что в этом платье её никто не запомнил. Графа привыкли встречать с девушками, и на его спутниц внимания уже не обращали.