***
Ночь выдалась беспокойной и жуткой. За окном злобно завывал ветер, вихрем кружащий оборвавшиеся цветы, деревья скреблись в окна, в камине что-то хлопало, и зола то и дело вспархивала с мерцающих угольков белыми мошками. Ничто кроме них не освещало тёмную комнату, лишь полоска света под дверью обнадёживала близостью света и тепла. Да рычащее покашливание простудившегося охранника, сидящего в передней, невольно успокаивало всякие домыслы. Юный принц лежал совершенно один, подчиняясь наказу наставника. Хочешь вырасти настоящим воином — не окружай себя няньками, не убегай во время грозы прятаться к матери. Она-то примет, укроет и успокоит, но ты навсегда останешься беспомощным трусом. Элдис зябко поёжился и натянул на себя одеяло до подбородка. Всё-таки одиннадцать лет, некоторые в таком возрасте уже восходят на престол. Ему-то это не грозит, но он — принц, пусть и не наследный. Льорелл, наверное, сейчас развлекается, мама спит, а отец… Отца мальчик не понимал совершенно. То вызовет к себе, интересуется успехами, даже хвалит, а то не замечает вовсе. Или смотрит так… Будто ненавидит. А ведь он изо всех сил старается. Помнит имена всех Шести Королей Тьмы. И Седого Мертвеца не боится. Разве что совсем чуть-чуть. «Вот придёт он — цап за локоток, — пугала нянька, когда Элдис, будучи куда младше, начинал капризничать, — и в окошко скок! Унесёт в лесок и будет нечисти кровавый пирог…» После того, как королева прознала про эти страшилки, бедная старуха куда-то исчезла. Мать мягко объяснила, что никакой Седой Мертвец не может проникнуть в замок, даже если соберёт всю свою армию. Элдис ей поверил, и спустя какое-то время кошмары прекратились. Однако порой, как теперь, он не мог заснуть, вслушиваясь в то, что вокруг творится. Сегодня отец вернулся, чего бояться-то? Разве что нечаянно подслушанного разговора... Король полулежал в кресле, и Льорелл, его единственный медик, промывал неглубокую рану возле локтя, когда принц незаметно, следуя за матерью, проскользнул внутрь обеденного зала. — Были у нашей пленницы? — резко спросил отец, не заметив спрятавшегося отпрыска. — Мой король… — Продолжая обдумывать ответ, её величество чуть наклонила голову, приветствуя супруга. — Вам тоже было бы интересно выслушать, о чем говорит гарпия. — И о чём же? — О приходе Седого Мертвеца сюда, в наше убежи… — Граф, я хочу остаться с моей женой наедине, — вмешался раненый, — пусть займёт ваше место, врачевательница она неплохая. — Как скажете. Юный принц хотел вас навестить, мой король. Будьте снисходительны к его просьбе, вы совсем не любите моего воспитанника. — Его общество утомляет. Если мне внезапно захочется его увидеть, то подойду к нему сам. Хельсиорра отвернулась — она не хотела, чтобы кто-то увидел, как ей больно за своего бедного мальчика, но возле короля она опустилась уже со спокойным и благожелательным выражением на лице. Приняв тазик с водой, тряпки и бинты, королева принялась обрабатывать рану, осторожно, повторяя недавние движения графа. Элрих помалкивал, разглядывая её лицо, пытаясь расслабиться и не застонать. — Почему же вы, ваше величество, не вышли меня встречать раньше? — поймав королеву за подбородок, осведомился супруг. — Гарпия вам, получается, интересней? — Я опасалась вам помешать, — негромко заметила Эльси, — хотя новости мне очень интересны. — Женщина не должна знать о войне. Её дело — сидеть за стенами и ждать. Но к гарпии, так и быть, разрешаю ходить. Она может что-то вам рассказать. Только вам. А это очень и очень интересно. Особенно то, когда сюда явится Мертвец. Вы, я так понимаю, его не ждёте. — Нет, — содрогнувшись, искренне ответила королева. — Быть может, нам стоит уехать отсюда? — Опасно. Слишком опасно. На дорогах много дозоров, но нечисть ухитряется вылезать отовсюду. А идти лесом и того хуже. Впрочем, план отступления у меня есть. Что, дрожите, дорогая? Да, наши дела идут скверно. Я уже стар. Стар… Но ещё могу дать отпор. С возрастом силы магов возрастают. Ко мне они даже близко не смогут подойти. Хельсиорра прижалась щекой к сухой холодной ладони, прикрыв глаза. Общая опасность сплотила супругов, хотя порой королева считалась заложницей. Игрушкой. Очередной пешкой в игре и даже предательницей. — Сегодня я приду к вам, не ходите к этой любительнице звёзд, — потрепав бледную щёчку, выдохнул Элрих, вновь откинувшись назад и закрыв глаза. Он мог в любой момент переменить свое отношение и бросить королеву в темницу, как однажды уже случалось, или на костёр (чего она пока что успешно избегала), но её величество вела себя очень осторожно, не навлекая на себя гнева. Она научилась угадывать по лицу настроение, скрывать своё и постепенно так приблизилась к супругу, что теперь он бы подумал дважды, прежде чем убить. Они понимали друг друга с полуслова, иногда пользовались этим, щадили чужие чувства. Даже помогали. Потому, что несчастья их сплотили, сделав очень близкими врагами. — Страх вас не красит, моя королева, больше гуляйте на солнце. Вы бледны, как смерть. Зато глаза ещё выразительней, как зеркала вашей несчастной души. Я вижу в них руины невинных девичьих мечтаний. — Когда вы научились так сладко петь женщинам? — Когда вы стали моей женщиной, а не забившейся в угол мышью, незримой тенью, отражением печали. Да, я воин. После этого деспот. Властолюбивый правитель. Уже потом ваш супруг. И иногда я становлюсь только им. Откинув то, что перечислил выше. — Тогда пощадите моего ребёнка, — решившись, отважно прошептала королева, прижимаясь лицом к руке колдуна, — умоляю вас. Он не должен оставаться во дворце, каждый день подвергаясь новым и новым опасностям. Это была ошибка. Роковая ошибка. Я люблю его. Единственного сына. Вся моя жизнь в нём. Разлука с ним будет для меня кромешной тьмой. Но я на все пойду ради его безопасности. — Ошибка дорого вам стоила, — отнимая ладонь и холодно прищурив глаза, заметил Элрих, изучая коленопреклоненную королеву, испуганно встрепенувшуюся и тут же застывшую в замешательстве. В очередной раз Хельсиорра задела нечто важное, разрушившее их хрупкую связь. — Хотя если бы не она, вы давно разлетелись бы по ветру сожжённым прахом. Но в то же время миру не грозил бы Седой Мертвец. Всё началось из-за вас. Так вы и расплачивайтесь за это. Не представляете, как приятно смотреть на ваше личико, когда возле меня вертится этот выродок. С символическим шрамом на подбородочке. Диво, какой хорошенький мальчик. И нет лучшего развлечения, чем представлять, как я сворачиваю ему шею. Или отправляю против Седого Мертвеца. Он ведь очень храбрый вояка… Но самое сладостное — это отравлять его. Такого невинного. Выращивать в чистой душе мерзавца. Гораздо худшего, чем я… Моя королева, не прячьте своего лица. Покажите, как ненавидите меня. Ну? Она обернулась, вытирая со щёк слёзы. В усталом взгляде не было злобы — лишь горькое сожаление. — Ваше величество, — укоризненно покачал головой Элрих, поднимаясь и прижимая к себе супругу. — Где ваш боевой огонь? Вы меня огорчаете, дитя. — Не убивайте его… — Вот этого обещать не могу. Я следую своему настроению. К тому же ребёнок может стать опасным для окружающих. Вы же знаете... Пока что Льорелл не замечал иной магии, но никто не поручится за будущее. Даже вы боитесь его. И того боитесь. Всего боитесь, жалкое вы создание. Хотя и я… Король замолчал, погрузившись в раздумья, оставив Эльси гадать, кого же именно он боится, а принц продолжал цепляться за гобелен, не веря, что это всё говорили про него. Он мало что понял, но обсуждали родители что-то страшное. Кого они боятся и хотят убить? Его? Пытаясь заснуть, он невольно вспоминал бледное испуганное лицо матери и безжалостное злое — отца. Элдис повернулся на другой бок, обняв подушку. Он и сам не заметил, как вскоре размышления перешли в сон. Но привиделось что-то страшное. Тёмная высокая фигура с седыми волосами и ярким светом, полыхающим в пустых глазницах. Седой Мертвец не двигался с места, а принц бежал, бежал от него и в то же время не мог сдвинуться с места, словно дорога двигалась вспять, ему навстречу. Оборачиваясь, он вновь видел некроманта и, задыхаясь, мчался дальше, дальше… Распахнув глаза, Элдис сел на кровати, таращась в темноту. Он чувствовал, что весь вспотел, что по-прежнему не может ровно дышать. И что всё вокруг пропитано страхом, липким надоедливым страхом. И находиться здесь дальше принц просто не мог. Задев макушкой висящие над кроватью бесполезные амулеты, он поднялся и, спрыгнув на холодный пол, прошлёпал к двери. — Малыш, ты ку… Ох, ваше высочество, простите, — спохватился охранник, часто моргая и приподнимаясь со стула. — К её величеству? — Угу, — признался Элдис, не стыдясь своего страха. Воин с недоумением проследил за тонкой фигуркой в длинной рубашечке, не зная, следовать ли за ней или оставаться на посту. Сторожил-то он вроде бы как принца, а не его покои. Или же покои? А если начальник стражи придёт и увидит, что никого нет? Если не станет разбираться и сразу отправится к королю? Его высочество не знал, какой устроил переполох в думах старого вояки и, пройдя две комнаты, вошёл в третью, направляясь к спальне. — Ваше высочество? — сонно удивилась Беатриче, отстраняясь от увлечённо читаемой книги и заслоняясь от яркого света свечи. — Вы куда? — К королеве, — нахмурившись и предчувствуя подвох, напряжённо заметил мальчик. — Сегодня к ней нельзя, — помолчав, осторожно заметила фрейлина. — Проводить тебя обратно? — Почему нельзя? — упрямо поинтересовался ребенок. Беатриче смутилась, не зная, как ему объяснить ночной визит его величества, велевшего пожилой даме прогнать всех визитёров и проследить, чтобы охрана стояла не у самых дверей. Вечер прошел скучно, и теперь женщина разбирала книги для чтения вслух, подыскивая что-нибудь интересное для следующего раза. — Его величество запретил беспокоить королеву, — подумав, произнесла она. — Принц, вы уже не дитя и должны спать у себя. Элдис нахмурился, не желая отступать, но тут дверь приоткрылась, и оттуда выглянула Хельсиорра. С распущенными волосами, достигающими пояса, в тонкой ночной рубашке, босая… — Беатриче, с кем ты говоришь? Почему ты здесь? Я просила быть тебя в Белой гостиной. А не перед моей спальней. — Ваше величество, я смотрю книги для… — Элдис? А ну-ка марш в постель! — Мне неприятно быть одному. Матушка, вы плохо себя чувствуете? — Хороший мой, пого… — Эльси хотела было подойти и пожалеть бедное дитя, измученное страшными снами, но беззвучно подошедший сзади король одной рукой обхватил её за талию, прижимая к неприкрытой расстегнутой рубашкой груди. Вид у него был довольный и недовольный одновременно. С последним он изучал нежданного гостя, с недоумением их разглядывающего. — Элрих, он сейчас уйдёт! Не сердись… — Пшел вон, — довольно-таки добродушно посоветовал король, уткнувшись подбородком в мягкие волосы жены-ведьмы. В другое время он бы вышвырнул мальчишку Ледяным Вихрем сразу в комнату да заморозил дверь, чтоб не открывалась, но сейчас ему не хотелось ссориться с Хельсиоррой, которая негодовала даже на «пшел вон». Принц, оскорблённый при смущённо закрывшейся книгой свидетельнице, гневно сверкнул глазами и, вскинув голову, удалился. За хлопнувшей дверью послышался возмущённый голос матери и насмешливый — отца. Однако в глубине души было приятно видеть их вместе. Всё-таки странно, что порой они друг с другом совсем не говорят и отворачиваются при случайных встречах, как в те роковые два года после пяти лет разлуки. Не желая возвращаться к себе, принц направился к учителю, приостановившись на мгновение возле его покоев. — Господин граф один? — краснея, поинтересовался он у до странности безразличного слуги. Таких же сонных, будто незрячих неразговорчивых личностей у Льорелла было трое. И две служанки. Поговаривали, что он как-то зачаровал их, но Элдис из подслушанного разговора догадался, что это — мертвецы. И никому не рассказал. Потому, что учителя, несмотря ни на что, любил. Входить вот так вот он боялся после одного очень неудобного случая, когда застал ди Кафертана со странной девушкой, красной от… стыда, наверное. Тогда, невзирая на все правила, Льорелл накинул на себя халат, поднял принца за шиворот, как котёнка за шкирку, и выкинул за дверь, дав напоследок внушительного пинка. Отлетевший к стене принц, как и предполагалось, не стал никому рассказывать о таком унижении, а граф не повторял надругательства, даже когда ученик принимался безобразничать или вовсе прятался от уроков. Слуга, разумеется, на вопрос не ответил, но головой кивнуть соизволил, что позволило Элдису безбоязненно пройти внутрь. Уставший от исцеления короля и прочих знатных больных граф спал так крепко, что не заметил, как полуночник забирается в его постель, прижимаясь к теплой спине. Ну наконец-то. Рядом с мамой и учителем кошмары никогда не снятся. И никакой Седой Мертвец не страшен. Тот не справится с самим заклинателем Ледяных Драконов. С отцом, наверное, тоже было бы хорошо. Только с ним и не поговоришь толком. В покоях Льорелла к потолку крепились светящиеся, наполненные магией, кристаллы, совсем не темно. И даже череп на столе совсем не страшный. Известно же, что это просто чернильница такая... Наглядевшись на столь таинственное в полутьме убранство, радуясь тяжелому дыханию учителя, Элдис наконец-то смежил глаза и заснул. — Ваше Высочество? Ну ваше высочество! — граф Льорелл без труда поймал брошенную подушку и укоризненно покачал головой, глядя на растрёпанного, тяжело дышащего воспитанника. — Опять не в духе? Снилось что-то дурное? — Ага, — буркнул принц, не желающий подниматься и нагло занявший половину кровати. — Это я должен сейчас сердиться. Пришли незваные, всю ночь толкали меня холодными пятками. А теперь ещё и не желаете подниматься… Извольте-ка проснуться, иначе придётся применить магию воды. Элдис угрозу принял, но продолжал лежать, притворяясь спящим. Граф не стал его жалеть и, вызвав из кувшина воду для умывания, направил на воспитанника. Однако и тот оказался непрост — на полпути заморозил струю, крупными кусками льда рассыпавшуюся по полу. — Неплохо, — оценил учитель, — но разлёживаться я вам не позволю, хотя почему-то именно лень помогает вам в освоении заклинаний. Глупо притворяться, что спите, тут уже всем ясно, что нет. — Я глубоко разочарован в вашем гостеприимстве, граф, — сонно пробормотал Элдис, вжимаясь лицом в подушку. — Маленький мерзавец. — Что вы сказали? — Ничего я не говорил, тебе послышалось. Мелкий нахалёныш. — Нет, сказали! Принц сел, хмуро уставившись на беспечно улыбающегося Льорелла. Тот жестом фокусника убрал с подноса салфетку и показал на расставленные яства, мол, угощайтесь. — Королева знает, что вы здесь? — с удовольствием следя за Элдисом, с аппетитом принявшемся за трапезу, поинтересовался граф. — Признаться, вы меня напугали, когда ощутил пинок в спину. Никак не ожидал, что так незаметно проберётесь. Вы рискуете быть замороженным. — Мне это не страшно, — фыркнул мальчик, — я — маг льда. — Даже стихийники страдают от своей же магии. Огненную ведьму можно сжечь, а ледяного колдуна — заморозить. Тут уж всё от силы зависит. Лишь один раз я видел ведьму, которая не сгорела. Она сумела принять в себя огонь, подчинить его себе. Правда, её это не спасло. Пару вояк сожгла, а потом бедняжку убили. Саламандры на её зов не явились, видимо, всё-таки недостаточно сильна была. — А саламандра выдержит против Ледяного Дракона? — Всё от сил заклинателя зависит, милый мой ученик, — граф подошел к зеркалу и принялся прихорашиваться, не смущаясь чужого внимания, — если колдун слаб, то и его Дракон окажется так себе… Не то чтобы Дракон слаб, просто управлять им нелегко. Убредёт куда-нибудь и своих же заморозит, в то время как его заклинателя будет саламандра поджаривать. — А я смогу вызвать такого? — Пока лучше не пробуй этого, слишком опасно. К тому же ледяные громилы разнесут и этот замок, к чему упрощать задачу наших врагов? Со временем ты всему научишься, задатки у тебя превосходные. Поели? Хорошо, теперь возвращайтесь к себе. Вам нужно одеться. Элдис не без восхищения глянул на графа, вновь выглядевшего безукоризненно. Одет во всё новое, причёсан, умыт — и всё без посторонней помощи. Впрочем, даже растрёпанным и сонным Льорелл оставался прекрасным и обаятельным. Как только ему это удаётся? Для принца учитель стал одним из ярчайших примеров для подражания. Он уже твёрдо знал, что будет так же внушителен и могущественен, как отец, но при этом красив и талантлив, как королевский чародей, так же изысканно разодет, хорошо воспитан. А ещё вокруг него будут постоянно виться женщины. Женщины — это признак успеха. Чем больше, тем лучше. Они, конечно, ужасные, вечно сюсюкаются и обращаются, как с дитём малым, но, наверное, можно их вытерпеть. В коридоре Элдис поправил заботливо накинутый на плечи халат учителя и побрёл к себе, представляя, какой там царит переполох. К счастью, по пути выяснилось, что на этот раз всё произойдёт быстрее. Явившаяся королева, отправившаяся на поиски, первой заметила сына и трепетно обняла его, опустившись на колени прямо посреди прохода. — Где вы были? — взволнованно спросила она, чуть отстраняясь и с некоторым подозрением вглядываясь в лицо мальчика. — Я ведь просила никуда не уходить. — Я был у господина графа, не беспокойтесь. — Как же мне не беспокоиться… Господин граф очень добр, но он опасен, остерегайся его. Я… Понимаешь, сильные маги никогда не заводят ни семьи, ни друзей. Они всегда одиночки. Потому что для них все — враги. — Но отец — тоже маг. — Ох, Элдис, ты ещё такой маленький, — вновь прижимая наивного принца к сердцу, прошептала Хельсиорра, — но помни, что бы не случилось, я всегда на твоей стороне. — Это я должен вас защищать, — несколько раздражённо заметил принц, не выносящий, когда его называли ребёнком. — Вы уже завтракали, мой дорогой принц? — Да, матушка. — Тогда иди и одевайся. Вдруг его величество всё-таки… Королева не договорила, не веря, что супруг позовет её дитя. И всё же такое несколько раз случалось. А сейчас они в очередной раз помирились, Элрих расщедрился, подарил такое красивое ожерелье… И ведь знает, что для жены нет лучшей награды, чем внимание, выделенное принцу. А она просто разрывалась от своих чувств, не зная, прятать ли ребёнка или напротив, пытаться сблизить с отцом. С одной стороны, многие относились к Элдису пренебрежительно, глядя на отношение к нему Ледяного Сердца. С другой — король не раз задумывал всяческие пакости. Вроде того приставленного учителя, что запирал мальчика в тёмной комнате, заставлял спать на досках и бил, якобы для большей выносливости. Если бы ребёнок родился здоровым и сильным, это, вероятно, пошло бы на пользу, но принц, искупавшись в ледяной воде, слёг и чуть не умер. Тогда-то королевская чета и утвердила внутренние усобицы. Несколько примирял их лишь граф ди Кафертан, самозабвенно выхаживающий дитя. Элдис всё-таки поправился, королева выжила из дворца учителя, но оказалась в темнице, и всё шло к казни, но опять же таки Льорелл вызвался посредником. Ситуацию разрешила третья сторона — напавшая на Льорд нечисть. Король отправился воевать, его маг дерзновенно пленницу освободил, и несколько лет супруги не виделись, полагая, что между ними больше нет ничего общего, и что при случае они друг с другом разделаются. Однако при встрече Элрих неожиданно проявил великодушие, защитив Хельсиорру от вампира, а та перепугалась настолько, что простила покушение на жизнь сына. До следующего раза. Несчастный ребенок выглядел куда младше своих лет, и его до сих пор с лёгкостью носили на руках. Несмотря на задор и видимую оживлённость, принц в любой момент мог вновь уступить очередной болезни, благо слуги уже понимали, чем грозит недосмотр. Льорелл тоже заботился о своём малолетнем сопернике, как и сейчас, пожертвовав тому свой халат и туфли. Поднявшись, королева проводила его высочество задумчивым долгим взглядом. Увезти бы его отсюда, но куда? К огненным ведьмам, в Сифор? Нет, не стоит. Там правят женщины, и мальчиков с детства принижают. Что уж говорить о ненависти к тем, кто владеет ледяной магией. Могут даже убить. Разве что отправить морем в королевство Бальдоа, где нет войны. В совершенно незнакомое место, где сама никогда не бывала… Страшно. Страшно, что там может оказаться куда хуже. Сейчас Элрих стал мягче, быть может, спустя несколько лет, одряхлев и почувствовав слабость, примет принца как наследника? Деймонд не сумеет завоевать доверие после того, как ушёл, бросив народ в трудное время, Льорелл всё-таки не королевских кровей. А Элдис — её сын. И на его подбородочке та же отметина, что и у его предков. То, на кого вырастет похожим принц, многое решит. Если он доживёт до той поры. Неизвестно, с какими целями его так приблизил к себе нелюдимый граф...Глава 1. Цветы под снегом
14 июня 2015 г. в 21:57
В их необычном саду, опьяняя бурлящей жизнью, пышно цвели вишни. Здесь всё было волшебно и сказочно: тонкий аромат, кружащий голову, синее небо с лёгкими нежнейшими облачками, белые опавшие лепестки, порой теряющиеся среди снежинок, сонные шмели. И приятное, ласкающее солнечное тепло, то и дело сменяющееся странным холодком, струящимся по земле.
Замок Шиль фен Кендор некогда широко славился романтическими развалинами беседок и павильонов, таинственными пейзажами, жуткими историями об его обитателях. Однако сейчас зеленеющий сад, окружённый высокой белокаменной стеной, смотрелся безобидно, просто и… и просто великолепно.
— Ваше высочество, пора начинать урок! — отводя в сторону цветущую ветку, пахнущую ещё не раскрывшейся листвой, укоризненно напомнил граф Льорелл ди Кафертан, невольно залюбовавшись своим учеником. Сероглазый мальчик с серебристыми волосами словно свалился с дерева прямо ему в руки, заставив мать вздрогнуть от испуга.
Королева захлопнула книгу и, чуть приподнявшись, напряжённо проследила за тем, как колдун ставит дитя на ноги. Хотя какое дитя в одиннадцать-то лет! Уже и верхом ездит, и метко стреляет из лука. Что уж говорить о невероятных успехах в магии. Мало кто из сверстников смог бы в этом с ним сравняться. Даже его величество заметил, что ребенок весьма одарён... Хотя если знать все тонкости их отношений, это являлось сомнительной похвалой.
Хельсиорра прищурила глаза, наблюдая за тем, как граф учит мальчика правильно складывать в отражающем жесте руки. Опальная герцогиня Вьоретская, считающаяся у них заложницей, но в последнее время перешедшая под покровительство её величества, легко наклонилась и подала выпавшую закладку, удивляясь такой трепетности. У королевы была одна слабость — единственный сын. Так и не названный наследным принцем. Поговаривали, что первый по значимости кандидат на престол — граф Льорелл, не стареющий, столь же юный и прекрасный (как, впрочем, и все колдуны с ведьмами, живущие куда дольше простых людей). Величайший из колдунов. Куда с ним соперничать ребенку, родившемуся таким слабым. Пускай теперь мальчик выглядит здоровым и успешно обучается у будущего врага, уже ясно, что учителя ему не превзойти. И кто знает, куда заведут их странные приятельские отношения. Ссора может очень плохо закончиться. Для принца. Если вспомнить, что король относится к его существованию с каким-то странным интересом.
— Говорили, что сегодня впервые выступит та восхитительная танцовщица, — вновь садясь за рукоделие, чинно заметила герцогиня. Тонкий голосок никак не подходил к серьёзности светской беседы. Казалось, этой вечной девочке следовало бросить свои занятия и бежать в сад играть с подружками, чем строить из себя важную даму. Но бледное небольшое личико оставалось даже суровым, а крошечные ручки продолжали свою монотонную работу. Раннее замужество старит. В свои двадцать пять лет Мелико Шиль Фель Кендор вела себя как сорокалетняя вдова. Об упомянутом статусе говорил и тёмный траурный наряд, носимый в течение всех десяти лет. После смерти мужа у герцогини была возможность выйти замуж, но она отказала женихам и удалилась в родовой замок, куда впоследствии, спасаясь от Ледяного Дракона, бежали многие жители Льорда. Первыми, разумеется, в безопасность переправили королеву с сыном. Остальные прибыли позже. Король на данный момент находился со стратегами, обсуждая план наступления, граф Льорелл с небольшим гарнизоном защищал замок от внезапного вражеского нападения, а принц Деймонд где-то странствовал, ясно давая понять, что исход войны его не интересует.
— Тёмная армия Седого Мертвеца на подходе, — вздрогнув, возразила Хельсиорра. — Какие танцы? Я надеюсь, что нас, как и в тот раз, предупредят, когда пора бежать. Сейчас перед взором открывается такая мирная картина, что трудно себе представлять всю опасность того, что происходит за стенами.
— Гарпии вчера летали, — вздохнула герцогиня, зябко поёжившись, — пока граф возле юного принца, мне не страшно. Впрочем, вы никогда не отпускаете его высочество от себя. А ведь он уже в том возрасте, когда вполне может совершать небольшие подвиги. Почему вы не согласились отправить мальчика с его величеством?
— Это слишком опасно, — решительно возразила королева, не уточняя, что имеет в виду, и попыталась переменить тему: — Поэтому я и не понимаю, как можно быть столь беспечными в такое время. Если Тьма нас победит, всё погибнет.
— А теперь назови мне шесть имен Королей Тьмы, — тем временем допытывался граф у мальчика, загородив рукой подсказку и заметно посерьёзнев.
— Король оборотней Кертейр Лиррвольский, король эльфов Аламзэлло, королева русалок Сиеста, Правитель полукровок Дайфлопиус, королева гарпий Кассула и ужасный король вампиров, чьего имени никто не знает. А так же лич — оживший некромант, прозванный Седым Мертвецом, объединивший враждующих Королей. А правда, что у королевы русалок есть ноги?
— Правда-правда. Хвосты у сирен. А теперь запоминай. Вот это — заклятье Чёрного пса. Когда-то они предсказывали гибель, но колдуны приручили их и сделали своими верными сторожами, — Льорелл сел удобней, пересадив принца на колени, и перевернул страницу книги. — А это Ледяного Дракона. Твоему отцу пришлось их призвать, когда положение стало совсем нехорошим.
— А все говорят, что это вы вызвали Драконов!
— Мало ли, что говорят. Самый великий колдун — твой отец. А я — всего лишь учитель. Хочешь посмотреть, какую я привез танцовщицу? Это невольница-фейри. Она может обернуться лошадкой, но такое с ней очень редко случается. Её называют келпи. Водяной лошадкой.
— Она громко цокает, когда танцует?
— Нет, — улыбнулся граф, потрепав светлые волосы, — она полукровка, я же говорю. И очень-очень красивая. Немного опасная. Поэтому её величеству мы ничего не скажем. Хорошо?
— А королева точно не разрешит? — терзаясь любопытством, осведомился принц, жалея, что мама так странно относится ко многим забавам. Как она посмотрела на него, когда он принёс ей первую убитую птицу! С тех пор трофеями восхищались лишь пажи да его величество. И чего тут такого? И почему она так ненавидит его собак? Не разрешила ехать с отцом на войну против Седого Мертвеца?
— Говорят, что у предводителя Тёмной Армии на всё лицо шрам, — негромко заметила Мелико, прикрывая глаза. — Как проклятье.
Хельсиорра вздрогнула, чуть повернувшись к собеседнице. О личности Седого Мертвеца ходили самые противоречивые толки. Не было только сомнений в том, что он — лич. И никто не удивлялся тому, что повелевающий смертью сумел завоевать расположение всех Королей, даже вампира…
— Впрочем, не шрам, просто всё сожжено проклятьем до костей. И какое-то заклятье поверх. Вроде бы и личем он стал не по своей воле. Какая-то могущественная ведьма пошути…
— Я слышала совсем другое. Что его лицо — светящийся огнём череп. И никакого горла. С шрамом. Давайте поговорим о чём-нибудь другом, хватит с меня кошмаров.
— Графиня Шевьенн настолько увлеклась предсказаниями по звёздам, что многие почитают её за ведьму. Она всё ищет свою судьбу. Бедняжка. С тех пор, как принц Деймонд вновь пустился в скитания, не находит себе места. О нет, граф снова пытает маленького принца этой магией! Неужели нельзя запретить им эти занятия?
— Элдис должен уметь защищаться, — неожиданно, стиснув в пальцах платок, возразила Хельсиорра. — Идёт война. Для меня — уже давно.
— Король прибыл! — выдохнул над ухом запыхавшийся слуга. И поспешно поправился: — Его величество только что проехал главные ворота.
— Хвала Варет! — воскликнула герцогиня, роняя рукоделие и поднимая вверх руки. — Нас не бросили здесь умирать…
— А были такие подозрения? — без внимания к вопросу, скорее, по привычке к мелочам, спросила разом осунувшаяся королева, поднимаясь с места. — Нужно скорее узнать новости. А вам лучше оставаться здесь. Не сопровождайте меня. Вот так. Всё будет хорошо.
Снисходительно коснувшись рукой волос испуганной герцогини, Хельсиорра направилась к замку, мрачному и очень-очень древнему. Сколько веков он тут стоит? Поговаривали, что строили его тролли, настолько диким и необычным он получился. Огромные залы с крошечными окнами, длинные путаные лабиринты, массивные невысокие башни и непробиваемые стены из необработанных, сваливаемых под стенами нелепыми грудами камней.
Внутри было холодно, несмотря на то, что большинство комнат приходилось отапливать из-за обилия гостей, но дамы лишь небрежно прикрывали мехом оголённые плечи. Хотя покорять нынче было некого — мужчины бредили только войной, забыв о любви, о семьях. Даже галантный и верный супруг Сольфины бросил её одну с ребенком, променяв на славу и короля. Бедняжка осталась в каком-то далёком поместье под бдительным надзором слуг. Под надёжной защитой, сбежать не дадут. Да и куда девать трёхлетнюю дочку?
Зал Дивный Сад некогда служил местом свиданий для парочек, но теперь он пустовал. Следующее помещение, пропахшее застольями — спальней для жирного, тонущего в кожных складках Рунги, уже давно не сопровождающего короля. Судьба его подруги, Кшиты, впрочем, оказалась куда более печальной — какой-то гнусный тип соблазнил её отравленным куском мяса.
Элрих Ледяное Сердце, ставший будто бы ещё ниже, только что прошёл под низкую арку, обогнув пустые бочки, сваленные у входа. Его приветствовал лишь старый пёс, застучавший хвостом по полу, но даже не поднявшийся с подушек. Слуги торопливо метались, накрывая на стол, свита устало озиралась, надеясь скорее присесть, а король угрюмо уставился в пол, думая о чём-то невесёлом.
Хельсиорра не стала подходить, притаившись, прекрасно понимая, что никто не будет ей рад. Все устали. Никому нет дела до церемоний и приветствий. А любви… Любви между супругами так и не появилось.
— Позаботьтесь, чтобы никто не узнал о нашем пленнике, — тяжело садясь за стол, велел король. Кресло под ним надрывно скрипнуло и покосилось. Старик вытянул ноги, сцепил руки и, откинувшись назад, прикрыл глаза. Мечущиеся язычки свечей едва освещали усталое лицо — глазницы оставались для далеко стоящих глубокими чёрными дырами. — Вернее, пленнице. В подземелье не должна проникнуть ни одна живая душа. Уж тем более — мёртвое тело. Где Льорелл, наш специалист по некромантам?
— Обучает юного принца магии льда.
— Ха, мне говорили, что малец делает успехи. — Король пригубил вино и более мирно глянул на говорящего. — Что удивительно. Хотел бы взять его с собой в бой. Но для начала щенка нужно научить выслеживать и убивать нечисть. Ха! Устроим ему бой с тем гномом. Они как раз одного росточка. Ставлю сто золотых, что тот одолеет его высочество.
— Я ставлю на принца, мой король...
Заметив, что подхалимство нынче дорого, Элрих принялся за еду, но, несмотря на поход и нехватку запасов, снова привередничал, выбирая лишь лакомые кусочки. Сопровождающие держались за втянувшиеся животы и звучно сглатывали слюну, придумывая отвлекающие темы для беседы, Рунги под столом пытался грызть брошенную кость, а королева гадала, кого же ещё поймал его величество. Неужели Тёмного Короля? А что если самого Седого Мертвеца?
Расспрашивать Элриха было бессмысленно — он никогда не раскрывал перед ней своих планов. Решив, что стража ещё не предупреждена о том, что никто не должен проникать к пленнику, Хельсиорра потихонечку оттолкнулась от стены и, выйдя из ниши, неторопливо двинулась к подземелью.
Королева удивилась, когда никто и впрямь не попытался её остановить. Как выяснилось, потому, что пленника, а вернее, пленницу, только привели.
Странно она выглядела. По людским меркам, весьма уродливо. Это была гарпия, и, стоя на земле, она едва достигала воину, заломившему ей крылья назад, локтя. Голова нечисти ничем не отличалась от девичьей, а вот шея пугала несуразной длиной и серыми перьями, топорщащимися позади. Они же скрывали и выпирающую вперёд грудь, оставляли оголёнными живот и рёбра, и полностью прятали бёдра да ноги, оканчивающиеся тремя когтистыми мощными пальцами. Вместо рук, на сгибах крыльев темнело их жалкое подобие. Правда, без ладошек, тёмное и сморщенное, омерзительное. Оперение было почти чёрным, лишь на хвосте белели будто бы серебряные полумесяцы. Жёлтые, полубезумные, как у курицы, глаза прикрывали длинные ресницы, а на лбу зияла рваная рана. Гарпия судорожно дышала, открыв рот и низко свесив голову, но, заслышав лёгкие шаги, встрепенулась и жадным взглядом впилась в королеву.
— Он скоро придёт к тебе. Седой Мертвец. Берегись. Да, берегись. Ему безразлично, кто ты. Он убьёт любого, кто помешает достижению его цели.
Хельсиорра вздрогнула и отступила в тень, но на стражи на неё даже не обернулись, так как уже привыкли к непонятным зловещим пророчествам. Пришествие предводителя Тёмных посулили и им. Льордский палач очень некстати заткнул рот гарпии специальным намордником для нечисти, где меж зубов, чтобы не болтала лишнего, встревала толстая палка. Остальные, переругиваясь, скручивали вместе крылья. На них цепи не наденешь...
Идя назад, машинально отвечая на почтительные приветствия солдат, королева вспоминала тот странный взгляд и хриплые каркающие слова. Известно, что гарпии любят предсказывать будущее. И ничего хорошего в их речах издавна не велось, сплошные мерзости. Но если Седой Мертвец и впрямь явится сюда, то это верная смерть. Дикая нечисть, убивающая без разбору, а главное — сам их предводитель. Который без лишних слов расправится с ней, и с её сыном.
Выйдя на площадку башни, устроившись возле массивных зубцов, королева поймала ладонью снежинку и безжалостно сдавила. В саду опадали белые лепестки, а с неба сыпалась эта холодная мерзость. Часто использование магии льда рано или поздно влекло за собой нарушение природного баланса.