Alaska

Если честно, Луи не понимал, что происходило. В непонятно откуда взявшееся одеяло его завернул Фредрик Харрисон и женщина, ворвавшаяся в дверь вместе с двумя другими полицейскими, которые побежали вверх по лестнице. Женщина, представившаяся офицером Элис Уотсон, и Фредерик Харрисон начали говорить по рации о том, как нашли его, о том, что привезут его и позвонят, если им понадобится подкрепление. — Тебе больно? — спросила Элис, когда Луи, путающегося в ногах, вывели на улицу. Он чувствовал, будто его скоро вырвет. Он на самом деле возвращался в Англию? Он покидал Гарри? Луи сглотнул. Он действительно покидал Гарри? — Меня тошнит, — проскулил он, и его сразу нагнули к земле. Луи услышал, как Фредрик сказал: «Кажется, он страдает от какой-то болезни, возможно, из-за отравленной пищи или какого-то другого яда». Луи ненавидел его. Он решил, что хочет, чтобы этот человек ушел. Луи согнулся, и его вырвало. На мгновение пелена застлала его глаза, но Луи стало лучше, когда его снова подняли на ноги. Он отказывался двигаться. — Мистер Томлинсон, нужно уходить, — сказала Элис довольно успокаивающим тоном. Это не помогло, внутри у Луи поднялась паника. Оставить дом? Оставить конюшню? Оставить Виски? Оставить Аляску? Оставить Гарри? Луи покачал головой, и двое полицейских, казалось, пришли в замешательство, глядя друг на друга, а затем снова начали тянуть Луи вперед. — Хватит, — задохнулся Луи, осознавая, что плачет. Но они не слышали. Хотя они остановились, словно давая Луи отдышаться. Он оглянулся и посмотрел на дом, который так долго был для него пристанищем. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что не мог вспомнить, как выглядела его квартира в Англии. Он нахмурился, когда внезапно Гарри буквально вышвырнули из дверей и бросили на траву, влажную от дождя и тающего снега. Он извивался, лежа на ней, когда другая женщина села ему на спину и потянула его запястья. Она надела на них наручники, и Луи снова покачал головой, потянувшись в сторону Гарри, чтобы помочь ему, но был остановлен. — Вы арестованы, — сказала она Гарри, и Луи возненавидел ее всей душой. Вскоре Гарри снова был поднят на ноги, спереди весь покрытый грязью и водой. Он выглядел замерзшим, бледным и уставшим, его глаза были красные от слез, а голова опущена вниз, чтобы никто не смог этого видеть. Его повели к одной из двух полицейских машин, которые стояли прямо на траве около озера, и Луи подумал, что эта женщина и второй мужчина-полицейский были излишне грубы с Гарри. Тогда Луи пошел в направлении той же машины, но его потянули ко второй и усадили на заднее сидение. — Мы скоро уедем, — сказал Фредрик и слегка растянул губы в улыбке, закрывая дверь машины. Луи услышал негромкий щелчок и понял, что двери были закрыты, что он был изолирован от внешнего мира, даже если это было всего на секунду. Он встал на колени на сидении автомобиля и, посмотрев в заднее стекло, увидел Гарри, который просто сидел в машине и смотрел в никуда, уткнувшись лбом в подголовник водительского кресла. Он выглядел опустошенным, и Луи ненавидел это. Он посмотрел на Элис сквозь стекло машины, как она разговаривала с другим полицейским, чьего имени Луи не знал. К счастью, он держал открытым свой значок, и Луи пришлось прищуриться, чтобы разглядеть его. Он уже так давно жил без контактных линз, что даже привык к этому. Джексон Оуэн. Луи нахмурился и сел обратно, глядя на довольно ухоженного мужчину, который кидал на него взгляды. Его светлые волосы были собраны в такой же хвост, как у Гарри. Луи снова посмотрел сквозь заднее стекло, когда автомобиль, в котором сидел Гарри, двинулся с места. Гарри опустился на сидении и тоже выглянул в окно, на секунду перехватив взгляд Луи, когда они проезжали мимо. — Прости за ожидание, — сказал Джексон, когда сел в водительское кресло, а Элис села рядом. Она улыбнулась ему в зеркало заднего вида. Луи просто смотрел на нее в ответ. — Теперь ты в безопасности, Луи. Мы отвезем тебя домой, — сказал Джексон с небольшой улыбкой. — Тебе больше никогда не придется беспокоиться об этом парне. Для Луи поездка была просто отвратительной, он смотрел вниз на свитер Гарри, который все еще был у него в руках. Он не хотел признаваться, что плачет из-за того, что вынужден покинуть его, и точно не Элис и Джексону. Даже когда они спросили, что не так, он просто продолжал смотреть в окно. Они бормотали о том, что это «состояние шока», и больше не пытались заговорить с ним. Луи пнул сидение, когда Джексон включил радио. Этот парень был тупым. Элис, казалось, думала точно так же, потому что стукнула его по бедру, виновато улыбаясь Луи. — Хочешь чего-нибудь? — доброжелательно спросила она. — Мы можем остановиться где-нибудь и что-нибудь купить тебе, если хочешь. Но Луи лишь помотал головой в ответ. Луи не думал, насколько пустынной могла быть Аляска. Ему казалось, что расстояние от города к городу занимало часы, пока они не приехали в аэропорт Анкориджа, и каким-то образом это заставило Луи съесть сэндвич, так как полет предстоял долгий. Он сидел на одном из стульев, стоящих длинными рядами, и оглядывался кругом, пытаясь хотя бы мельком увидеть Гарри. — Не волнуйся, — сказала Элис и села рядом с ним, глядя на сэндвич в его руках, к которому Луи даже не притронулся. — Он летит другим рейсом. Мы оставляем тебя с двумя другими полицейскими, которые отвезут тебя в Нью-Йорк, ладно? Когда доберешься, на месте тебя будет ждать полицейская машина. Звучит хорошо? Нет. — Да. — Отлично. Оба новых полицейских были мужчинами и выглядели уставшими, и когда они начали говорить, Луи понял, что они из Англии. — Привет, Луи, — сказал один из них и опустился перед ним на колени, улыбнувшись и чуть склонив голову набок. — Я Элиас, а это Тим. Мы полетим с тобой в самолете. — Не говорите со мной, как с ребенком, — выплюнул Луи и снова посмотрел вокруг, зная, что на самом деле вел себя как ребенок, который потерял свою маму или что-то вроде того. — Мои извинения, — сказал Элиас и встал, а Луи крепче сжал пальцами ткань свитера. — Гарри здесь? — спросил Луи. Все четверо притихли и посмотрели на него, Элис перебирала на затылке свои короткие черные волосы. Она была милой. —Да, где-то здесь, — сказала она. — Но он не придет сюда. Тебе не стоит волноваться. Луи сглотнул ком в горле и снова опустил взгляд на свитер, продолжая молчать оставшиеся сорок минут до начала посадки. Ему пришлось позаимствовать пару обуви перед тем, как они поднялись на борт, и Луи заметил, как пассажиры начали глазеть при виде Элиаса и Тима в их форме. Луи почувствовал себя неловко. — Вот твое место, — сказали они быстрее, чем Луи надеялся. Он сел в кресло посередине, после того как Тим сел у окна. — Можно я сяду сюда? — спросил Луи, и Тим согласился. После того, как они поменялись местами, и Луи пристегнул ремень безопасности, он весь сжался. Было уже поздно, солнце начинало садиться. Луи закрыл глаза и прижался виском к окну. — Луи, — сказал Элиас, наклонившись через Тима, чтобы быть услышанным. — Если тебе что-нибудь нужно — что угодно, просто скажи нам. Мы достанем тебе это. Луи кивнул и снова отвернулся, моргнув, когда самолет начал движение и вскоре поднялся в воздух. Луи зажмурился, когда боль начала пульсировать в висках. — Я хочу воды, — сказал он, и спустя минуту у него в руках была бутылка. Он сделал глоток и поморщился. Он уже отвык от обычной бутилированной воды. Он слегка дернулся, когда самолет убирал шасси, и крепко вцепился пальцами в свитер, прижатый к его груди. Он все еще пах яблоками, и Луи повернулся к Тиму. — Что будет с Гарри? — прошептал он, и ему пришлось повторить еще раз, потому что тот его не услышал. — Я не знаю, — честно ответил Тим, почесывая щетину. Ему нужно было побриться. — Это на усмотрение судьи. Луи нахмурился. — Я должен явиться в суд? — К сожалению, да, — улыбнулся Тим и посмотрел на него. Луи снова захотелось блевать. — Но все будет хорошо. Ты просто ответишь на пару вопросов и будешь свободен. — Я должен? — Да, — кивнул Тим. — Должен. Луи откинулся назад и посмотрел в окно, на снег внизу, который все еще не растаял. Он был оранжевым и розовым, и Луи подумал, что это красиво, глядя, как под ним медленно проплывали здания. Он попросил плед, а получил еще и подушку. Положив ее к себе на колени, Луи сложил свитер Гарри и использовал его вместо подушки. Он опустил спинку сидения, чтобы можно было лежать и не страдать от боли в спине. Он так и не заснул за все время, что им потребовалось, чтобы добраться до Нью-Йорка и сделать пересадку. Луи волочил ноги по полу аэропорта на пути к новому рейсу. Мысль о том, что он был все ближе и ближе к Англии, радовала его не так сильно, как он ожидал. — Шок, — произнес Элиас, — вероятно. Скорее хотелось бы надеяться. Луи был отправлен домой ровно через три месяца и два дня, после того, как его нашли полицейские. Его пришлось буквально выносить из самолета, когда они приземлились в Лондоне. Он едва понимал, что происходило, когда его вели к полицейской машине, ожидавшей его. Он услышал, как кто-то поздоровался с ним, и кивнул в ответ, чувствуя себя настолько уставшим, что даже не смешно. — Я отвезу тебя домой, — сказал кто-то. — Мы дадим тебе неделю или две, чтобы вернуться к нормальной жизни. Луи открыл глаза и посмотрел на очень красивую девушку в водительском кресле, ее волосы были завязаны в хвостик, и у нее были большие карие глаза. Луи улыбнулся ей и кивнул, и всю поездку он то просыпался, то снова проваливался в сон. Он спал и был разбужен, когда машина остановилась, после чего он посмотрел в окно и увидел белое здание, которое так хорошо знал. — Ты дома, Луи, — мягко сказала девушка и вышла на улицу, и вскоре Луи почувствовал, как она вместе с другим стометровым полицейским вытаскивала его из машины. Луи дернулся от них, радуясь, что они, казалось, поняли, что он мог идти самостоятельно. Он все-таки был уставшим, а не под действием наркотиков. — Хочешь, чтобы мы проводили тебя в дом? Луи покачал головой, посмотрев вниз на свои руки, и его взгляд упал на свитер, казавшийся желтым в свете улиц. Он прерывисто вдохнул. — Нет, все хорошо. Спасибо. Оба полицейских кивнули и пожелали ему удачи в дальнейшем, заверив, что позаботятся о том, чтобы пресса не добралась до него в ближайшие пару недель. Луи коротко поблагодарил их и начал подниматься по ступенькам, чувствуя их взгляды у себя на спине. Луи трясло, когда он набрал номер телефона, привязанный к их с Элеанор квартире, дрожа от холодного воздуха, которых прошелся вверх по его рукавам и груди. Прошло большое количество секунд, пока кто-то не поднял трубку, и Луи узнал сонный голос Элеанор. — Да? — прохрипела она в трубку, отчего Луи тихо засмеялся. Он прижался лбом к каменной стене, чувствуя жжение в глазах, и вскоре заплакал, не сдерживаясь. — Привет, милая, — сказал он, закрывая глаза. — Пустишь меня? Не прошло и десяти секунд, прежде чем дверь распахнулась, и Элеанор бросилась к Луи на шею, рыдая ему в плечо, будто она не должна была делать что-то еще. Она ругалась о том, как она ненавидит его за то, что оставил ее, и как ей было одиноко и страшно, когда его не было. Луи просто всхлипывал, уткнувшись в ее волосы, которые были такими же мягкими, какими он их помнил. — Прости меня, — прошептал он, крепче обнимая ее за талию. — Мне так жаль, милая. Она всхлипывала, уткнувшись ему в грудь, и начала несильно ударять его, цепляясь за его руки и плечи. — Я думала, что больше никогда не увижу тебя, — всхлипнула она. — Черт побери, Луи. Луи тихо засмеялся. — Мне жаль, — снова сказал он, отстраняясь, и прижался поцелуем к ее лбу. — Действительно жаль. Как ему и обещали, за три недели ни один репортер или журналист ему не позвонил. Луи почти каждый день проводил на диване. Он думал, что снова будет счастлив, когда вернется домой, но вместо этого он не мог выкинуть из головы ничего, связанного с Аляской. Ему начали сниться кошмары, от которых, он думал, что давно избавился, и он почти ничего не ел, потому как не покидал диван. Элеанор много раз за день спрашивала, не хочет ли он посмотреть фильм или что-то еще, на что Луи либо молчал, либо качал головой. Каждый раз, когда Элеанор готовила ужин, ей приходилось ставить еду на кофейный столик перед своим парнем и просто оставлять ее там, пока Луи не разогреет ее в микроволновке, или пока она сама ее не выбросит. Луи понял, что именно так Гарри сделал в тот день, когда Луи спустился на кухню через неделю после избиения. Он приготовил для него ужин, но ему пришлось выбросить еду, когда Луи не пришел. Из-за этих мыслей Луи сидел на диване, уткнувшись лицом в свитер, который уже едва ли напоминал ему о проведенном там времени. Это был только Гарри. Луи задавался вопросом, чем тот был занят. Как он поживал, и о чем он думал. Был ли он счастлив? Грустен? Зол? Напуган, возможно. Луи не переставал думать о нем ни на секунду, сидя и вертя в руках свитер свободной вязки. Элеанор заметила, что Луи был не такой, как раньше, что он совсем не хотел говорить, так что она тоже перестала с ним разговаривать, пока однажды ночью Луи не пришел в спальню и не упал рядом с ней на кровать. Видимо она позволила ему остаться на всю ночь, потому что на следующий день ее не было, так как ей нужно было идти на работу. Так что Луи остался там еще на несколько часов, а затем встал, подошел к своему рабочему столу, к которому вообще не прикасались, и кончиками пальцев вытер пыль с лампы на столе. Он шарил по ящикам, пока не нашел маленькую черную коробочку, которую планировал подарить Элеанор на их следующую годовщину, но теперь Луи знал, что больше не хотел этого. Так что он открыл ее и достал серебряное кольцо, после чего вышел на улицу без обуви и куртки, дошел до ближайшей канализационной решетки и просто бросил туда кольцо, смотря на него вниз, пока не услышал, как оно упало в воду, и больше Луи никогда не думал об этом. В четвертую среду им позвонили из полиции и сообщили, что должны осветить тот факт, что Луи уже дома, и Луи согласился. Он знал, что в какой-то момент все затихнет, так что покончить со всем этим было лучшим решением. Третьего июня, через три дня после того, как Луи снова увиделся со своей семьей, ему позвонили и пригласили на телевидение. Точнее на ток-шоу, куда приходили знаменитости и давали интервью. Луи никогда такое не нравилось, но Элеанор обожала подобные шоу, так что он хотя бы знал, что там происходит. Если честно, у него было мало, что сказать, но он принял приглашение, и Элеанор сама отвезла его туда перед работой. Это было большое и довольно скучное здание, Луи даже заблудился среди узких коридоров и пустых лестничных пролетов. Персонал смотрел на него довольно странно, подумал Луи. Холодные взгляды, которые, казалось, были пронизаны сочувствием. Луи не знал, насколько «популярным» он стал в последние недели, потому что не хотел читать все эти статьи, которые описывали Гарри как психопата и урода, а Луи как бедного невинного мальчика, которого увезли и сломили. Он понял, что газеты и журналы в большей степени писали полную чушь, хотя Элеанор, казалось, верила им. Луи категорически отказывался давать комментарии каждый раз, когда журналист или репортер просил его об этом. В конечном итоге они писали Луи на почту и иногда даже звонили по телефону, буквально требуя интервью с ним. В основном он ругался и просто вешал трубку, но иногда ему приходилось им отвечать. Самым часто задаваемым вопросом был «Как с тобой обращались?». Луи уже выучил ответ наизусть. «Замечательно, на самом деле. Он безнадежен, но он относился ко мне так, как я того заслуживаю. Более или менее». После этого они продолжали спрашивать, почему он сказал «более или менее», и тогда Луи просто отсоединялся и возвращался к своим делам. Так и проходили его дни. Луи вздохнул и провел рукой по волосам, когда посмотрел на карточку с надписью «ТВ-гость», висевшую на шнурке у него на шее. Рядом с надписью был номер студии, которую Луи и искал. Прошло еще десять минут, прежде чем низкая полноватая женщина похлопала его по плечу. — Луи Томлинсон? — спросил она. Луи кивнул. — Ты опоздал. — Я заблудился, — сказал он и провел рукой по свежевымытым волосам, — простите. — Все хорошо, — сказала она и повела его по коридорам и вверх по лестницам. — Просто у нас расписано время. Луи просто шел за ней следом, засунув руки глубоко в карманы нового костюма, который он получил. Очевидно, он нервничал, ненавидя тот факт, что он предстанет перед всем миром в прямом эфире. Видимо, его история действительно интересна, чего Луи не совсем понимал. Луи просто кивнул ей, когда она открыла дверь с табличкой «Студия 8». Люди с гарнитурами бегали туда-сюда с кабелями, бумагами и чашками кофе. — Это все для одного шоу? — поинтересовался Луи и последовал за женщиной сквозь все это, наступив на кабель, который был растянут на полу. Человек с микрофоном посмотрел на него. — Да, — женщина пожала плечами, поблагодарив другую женщину, которая дала ей бумажный стаканчик с крышечкой. Кофе, наверное. — Большинство из них уйдет, когда начнется съемка, так что не беспокойся. Луи кивнул и скрестил руки, когда шел за ней, неуверенно оглядываясь по сторонам. Мысль о том, что ему придется говорить об этом, была пугающей. Он молился о том, чтобы ему не задавали личных вопросов. Это последнее, что ему было нужно. Пару минут спустя он сидел в кресле, где ему уложили волосы и нанесли, казалось, тонну косметики. Луи скривился от вида своего отражения. Он чувствовал себя так, словно на нем была маска, которой не должно было быть. — Ты готов, Луи? — спросила все та же женщина, Шарлотта, когда Луи, по-видимому, был готов. Он кивнул, поднялся, попил воды из бутылки, которую ему дали, прежде чем отдать ее обратно, нервно теребя свой пиджак. Кто-то нацепил маленький микрофон на воротник его рубашки и что-то типа радио сзади на штаны. Вдруг он стал нервничать еще сильнее, чем раньше, у него вспотели ладони, и он застучал зубами. — С тобой все будет в порядке, — сказала Шарлотта с улыбкой, поправляя его пиджак. — Просто отвечай на его вопросы до того, как мы перейдем к рекламе, хорошо? Тогда можешь уходить. Луи кивнул и сглотнул ком в горле, пытаясь рассмотреть сцену, которая находилась за чем-то вроде черного занавеса, но не смог. — Что, если я не хочу отвечать? — спросил он. — Просто скажи «Я не знаю». Обычно это срабатывает. Такой план хорошо подходил Луи. Он посмотрел на Шарлотту, когда она отодвинула занавес для него. Предположив, что настала его очередь выйти, он сделал несколько осторожных шагов по деревянному полу. Зрители внезапно зааплодировали, а некоторые даже встали. Луи старался не смотреть на них, когда пожимал руку мужчины в костюме. — Луи, — сказал он, и мужчина улыбнулся, кивая. — Карл, — ответил он и указал на диван, так что Луи сел, полностью ослепленный софитами. Публика успокоилась, и воцарилось молчание, а Луи неуклюже перебирал пальцами. — Прежде всего, я очень сожалею, что все это произошло с тобой, Луи, — сказал Карл, и Луи кивнул, слегка улыбнувшись. — Ты не заслужил всего этого. — Ну, это может случиться с лучшими из нас, — тихо засмеялся Луи, глядя вниз на свои ноги. — Мы хотим узнать, что же все-таки произошло? Где ты был? Луи прочистил горло. — На Аляске, — ответил он. — Я только прилетел в LAX, когда я встретил Гарри и… да. — Там он тебя и похитил? Луи покачал головой. — Нет, он… Нет. Там мы просто поговорили, и я поехал в свой отель и переночевал там, а на следующий день пошел на собеседование. Когда я освободился пару часов спустя, то столкнулся с ним на улице, и он отвел меня в кафе. — И там он забрал тебя? — Да. Карл, казалось, был доволен ответом, так что Луи тоже. Он продолжал вертеть большими пальцами, просто сидя в ожидании следующего вопроса. — Он плохо с тобой обращался? — спросил он дальше. Луи покачал головой. — Нет, я бы так не сказал, — пробормотал Луи, глядя вниз на колени. — Он был удивительно любезен. — Даже такой монстр, как он? — засмеялся Карл. — Ты когда-нибудь пытался убежать? Он не монстр, подумал Луи. — Да, пытался, — пробормотал Луи и поднял на него взгляд. — В первый день, затем второй раз, а потом и в третий. — И ни разу не получилось? — Очевидно, что нет, — огрызнулся Луи. Карл нахмурился, но Луи заметил, как быстро он снова нацепил свою маску. Он наверняка привык к подобным вещам, когда его гости раздражены. — Он когда-нибудь причинял тебе боль? — Да, — честно сказал Луи. — Насколько сильно? — Сильно. — Ты простил его? — спросил Карл, наклонившись немного вперед, будто был заинтересован сильнее прежнего. Луи откинулся на спинку дивана, отведя взгляд и посмотрев прямо в камеру, над которой светилась красная лампочка. Он перевел взгляд вниз на монитор, глядя на себя. Камера была слишком близко. — Я не знаю, — признался Луи. — Но если он серьезно ранил тебя, ты не можешь простить его, разве нет? Он сделал так много ужасных вещей! — Только две, — пробормотал он. — Похитил меня и избил меня. Карл нахмурил брови, взглядом изучая Луи, который сморгнул воду, готовую покатиться из глаз. Все шло не так хорошо, как казалось, потому что в комнате чувствовалось напряжение с самого начала. — Ты не ненавидишь его? — спросил интервьюер. Луи покачал головой. — Нет, — всхлипнул он, беря белый носовой платок, который дал ему Карл. Но он не вытер щеки, а просто держал его в руках, сложенных на бедрах. Он посмотрел на пол и выдохнул, чувствуя, как щеки становятся все более влажными. — Я хотел бы, чтобы он нравился мне не так сильно, как это есть на самом деле.