Alaska

Луи надул губы и стоял, глядя на мокрую траву под ногами. На улице снова шел дождь, но Гарри, конечно же, счел этот момент идеально подходящим для того, чтобы покопаться в саду. Но, по крайней мере, на этот раз Луи был полностью одет, и красно-синяя клетчатая куртка Гарри сочеталась с красной шапкой, которую Луи удалось выхватить с полки, находившейся слишком высоко для его роста. Он очень надеялся, что у Гарри не было вшей. — Дай мне лопату, — неожиданно сказал Гарри, и Луи простонал, обеими руками взяв предмет обсуждения, и передал ее Гарри, на что кудрявый улыбнулся в ответ. Он начал что-то копать, а его тонкая рубашка промокла от дождя. Гарри все еще отказывался надевать куртку, не желая, чтобы Луи замерз или простудился. Луи поднял плечи, пытаясь согреться, и сжал кулаки в карманах куртки, а капли дождя продолжали падать ему на нос. Он вздрогнул. — Что ты вообще делаешь? — дрожащим голосом спросил Луи, постукивая зубами. — Копаю, — улыбнулся Гарри и провел рукой по волосам, разбрызгивая всюду капли воды. А затем продолжил копать. — Ну, это очевидно. — Я серьезно, — пробормотал Луи. Гарри мягко рассмеялся. — Я собираюсь посадить дерево, — сказал он. — Прямо здесь. Луи стянул рукава еще ниже, пытаясь чуть больше согреть руки, но его попытка провалилась так же быстро, как и началась. Он проскулил. — Прямо здесь? — спросил он, глядя на небо, и моргнул, когда капли дождя попали ему в глаза. Он протер глаза тыльной стороной своих холодных красных пальцев. А затем подул себе на руки. — Это не может подождать? — Если я сделаю это сейчас, то мне не придется его поливать, — сказал Гарри и опустил лопату, из-за чего немного грязи попало ему на ноги. Он, казалось, даже не заметил. — Кроме того, в этом месте всегда светит солнце, так что оно идеально подходит. Луи фыркнул и осмотрелся вокруг, глядя на конюшню, небольшой сарай и на совсем маленькое деревце, стоявшее рядом с ним, корни которого были засунуты в мешок. Он осторожно ткнул его пальцами ног. — Можно я пойду в дом? — спросил Луи. — Мне холодно. Гарри посмотрел на него. — Можно, но сначала дай мне дерево, — ответил он с каменным лицом, вытягивая руки вперед. Луи вздохнул и передал ему дерево, стоя в ожидании, пока растение не оказалось в земле, а затем отвернулся. Он поспешил к дому, стряхивая воду с волос, словно собака, и зашел внутрь, снимая ботинки Гарри, его куртку и шапку. Он не закрыл дверь и еще некоторое время наблюдал за Гарри. Рубашка прилипла к его спине как тогда, когда он стирал простыни Луи, и сквозь мокрую ткань были видны черные рисунки на его коже. Луи пришлось отвернуться, его ноги замерзали все сильнее, пока он шел по ковру к дивану и сел на самый его край. С того момента, когда они ходили на охоту, прошла неделя, и теперь мертвый орел висел над камином, глядя на Луи. И Луи все еще просыпался посреди ночи с давящим чувством страха того, как Гарри ломает его шею. Иногда ему это даже снилось. Дрожа, Луи провел кончиками пальцев по своим венам и кадыку. Он вздрогнул. Луи посмотрел на мертвого орла, наткнувшись взглядом на его мертвые печальные глаза. Он — или она, тоже был оторван от своей семьи, верно? Возможно, у этого существа была семья. Дети. Луи вздохнул и наклонился вперед, чтобы поставить локти себе на колени, мягко прижимая кончики пальцев к губам. Он смотрел на незажженный камин. Вдруг он снова вздрогнул и свернулся в клубочек, стараясь согреть пальцы под одеялом, под которым спал Гарри. Оно было теплым. По крайней мере, достаточно теплым. Он поднял взгляд, когда услышал негромкий кашель, а Гарри прошел прямо мимо него наверх по лестнице. Луи смотрел ему вслед несколько минут, которые потребовались, чтобы Гарри снова спустился, уже одетый в кофту, которая напомнила Луи бушлат, и узкие джинсы. Луи склонил голову, увидев пачку сигарет, наполовину торчащую из кармана Гарри. Луи поморщился и отвернулся. — Мне холодно, — сказал он, глядя, как сигарета свисает с уголка губ Гарри, когда тот перегнулся через диван рядом с Луи. Луи немного отодвинулся, усаживаясь на одеяло Гарри с все еще прижатыми коленями к груди. Он непрерывно смотрел на камин. — Хочешь, чтобы я разжег огонь? — спросил Гарри, а сигарета перекатывалась между его губами, когда он двигал челюстью из стороны в сторону. — Желательно, — ответил Луи. Гарри сразу же встал, пошел на кухню и открыл шкаф. Позже он вернулся со стопкой дров в руках и опустил их на ковер, расстеленный на полу. Луи был недоволен тем фактом, что, возможно, после этого на полу завелось множество маленьких жучков. Он посмотрел на Гарри, когда тот сел на пол и начал бросать дрова в камин вместе с сухой травой, которую он достал из корзины. В течение следующих двух минут разгорелся огонь, от которого Гарри зажег сигарету и засунул ее в рот, вдыхая, после чего зажал ее между пальцами, пока выдыхал тонкую струю дыма, поднимающуюся к потолку. Луи наблюдал за ним, а затем запах достиг его носа. Вместо того чтобы жаловаться, Луи лишь прикрыл нос рукавом. Если он не жаловался, когда другие люди курили, то он не должен делать этого и с Гарри. По комнате распространялось тепло от огня, и вскоре Луи вытянул ноги из-под одеяла на пол. Он просунул руки между бедрами и сжал их, стараясь согреть. Луи посмотрел на огонь и продолжал смотреть, постепенно расслабляясь. — На полу есть место, если ты хочешь лучше чувствовать тепло, — прошептал Гарри, и его губы так мягко и легко касались сигареты, что в какой-то момент Луи задался вопросом, касались ли они ее вообще. — Мне и здесь неплохо, — слабо пробормотал Луи в ответ. Краем глаза он увидел, что Гарри кивнул. После этого единственным звуком в комнате был треск камина, под которым медленно накапливался слой пепла. — Какой сегодня день? — спросил Луи через некоторое время. Гарри повернулся и посмотрел на него. — Шестнадцатое сентября, — ответил он. — Через два дня будет три недели, как ты здесь. — Ты скоро собираешься отпустить меня? Разве тебе недостаточно? — Пока нет, — сказал Гарри слегка дрогнувшим голосом. Возможно, он не знал, что Луи услышал это, так что просто вернулся к огню. Он стукнул по сигарете два раза, из-за немного пепла упало на пол. Луи барабанил пальцами по дивану. — И когда же тебе будет достаточно? — Я не знаю. Гарри слегка повел босой ногой, когда из камина вылетела искра. Он смахнул ее бледными пальцами, будто это обычное дело. Луи нахмурил брови. На месте Гарри, он бы отшатнулся. Но, возможно, искра была не настолько горячая, как предполагал Луи. Он вздохнул и оттолкнулся руками от дивана, перемещаясь на пол. Он подполз к камину и сел напротив него и рядом с Гарри, но настолько далеко от парня, насколько возможно. Он скрестил руки и положил их на колени. Он много раз задавался вопросом, вернется ли он домой. Причинит ли Гарри ему боль когда-нибудь. Будет ли Гарри бить его или, может, набросится на него. Изнасилует ли его Гарри или запрет где-нибудь, связав. Возможно, он никогда больше не увидит Биг-Бен или Лондонский глаз. Или Элеанор. Возможно, он никогда не заведет с ней семью и не подарит ей кольцо с бриллиантом, которое все еще дожидалось своего часа в маленькой черной коробочке, лежащей дома в ящике его стола. Луи смотрел в никуда, и вдруг он опустил плечи и вздрогнул, зарываясь лицом в свое предплечье. Потребовалось всего несколько минут, чтобы его рукава промокли от слез, а сам он продолжал бесшумно плакать и дрожать. — Я ненавижу тебя, — прошептал Луи дрожащим голосом, натягивая мокрые рукава на руки, и вытер щеки. Но это было бесполезно, потому что скоро слезы начали капать вниз на его рубашку и на пол. — Я так сильно тебя ненавижу, Гарри. — Я знаю, — ответил Гарри, снова стряхивая пепел с сигареты. Взгляд его зеленых глаз все еще был прикован к огню перед ним. — Я бы хотел сказать то же самое тебе. Луи сглотнул, отворачиваясь, и посмотрел на лестницу. — Если бы я нравился тебе, ты бы не сделал этого. Гарри выдохнул еще одну тонкую струю дыма. Луи снова поморщился, икнув. — Возможно, нет, — ответил Гарри и провел рукой по волосам. — Тогда зачем? — спросил Луи, сделав глубокий вдох, и посмотрел на Гарри. Но тот делал вид, будто Луи не существует. Он почти ожидал услышать ответ незамедлительно, но этого не произошло. Вместо этого, ответом послужило молчание под продолжающийся треск камина. Гарри даже подбросил в огонь два бревнышка и немного сухой травы, прежде чем решил, что настало время заговорить. Сигарета была все еще зажата между его красными от укусов губами. — Я не совсем нормальный, — сказал он, а Луи снова вытер глаза рукавом рубашки, продолжая наполнять комнату всхлипами. — Я знаю, — прошептал Луи. — Ты не знаешь меня, так что не можешь знать и этого, — пробормотал Гарри. — Но я был прав. — Существует разница между безумием и отчаянием, — сказал Гарри, убрал сигарету изо рта, зажав ее между пальцами, и разъединил губы. Синеватый дым скользнул из его рта вниз по подбородку и мимо носа, после чего Гарри выдохнул оставшийся дым, и Луи вздрогнул. По его спине пробежал озноб, и он сжал пальцами рукава рубашки. Луи подумал, что Гарри слишком долго выкуривал одну сигарету. — Но ты все еще сумасшедший. — Ты не имеешь права вешать на меня ярлыки. — Ты хорошо справляешься с этим самостоятельно. Гарри усмехнулся, докуривая, наконец, сигарету, и бросил ее в огонь, из-за чего раздалось небольшое шипение. — Возможно, — сказал Гарри. Несколько секунд он смотрел в потолок, выдыхая вверх последнее облачко дыма. Луи тоже смотрел на это, наблюдая, как дым медленно поднялся и исчез. — Ничего не могу с этим поделать. Луи заморгал. — Ты можешь. Но ты не делаешь этого. — Это сарказм? — Может быть. Гарри улыбнулся, рукой оттянув ворот кофты и подув под него. Возможно, ему было жарко. Луи вытер последние слезы и немного сменил позу, скрестив ноги и сложив руки между ними. Он отвел взгляд от Гарри. — Я тебя знаю, — сказал Гарри, но Луи по-прежнему не смотрел на него. — Нет, — просто ответил он. После всего этого он мало что мог сказать. — Да, я тебя знаю. Луи смог лишь качнуть головой. Впервые они встретились в аэропорту, и Гарри знал это так же хорошо, как и он. Луи был уверен в этом, и абсолютно ничто во всем мире не заставит Луи поверить во что-то другое без соответствующих доказательств. Он сглотнул. — Нет, ты не знаешь. Я тебе ничего о себе не рассказывал, — прошептал он, внезапно почувствовав неудобство. Ему не нравилось, к чему шел этот разговор. — Возможно, тебе стоит начать это делать, — сказал Гарри, спокойно глядя на Луи. — Никогда, — строго ответил Луи. — Никогда. — Тогда что, если это сделаю я? — предложил Гарри. — Что сделаешь? — Расскажу о тебе. Луи посмотрел на него, медленно качая головой. Нет. Нет, нет, нет. Ни в коем случае. Никогда. Никогда больше. — Не надо, — выдохнул он. — Пожалуйста, не надо. Он встал, не желая слушать. На твердых ногах он поспешил к лестнице, не зная, что Гарри последовал за ним, до тех пор, пока он не схватил Луи за запястье. Луи пришлось остановиться на полпути вверх по лестнице, но, в любом случае, он отказывался смотреть на Гарри. Он застыл, чувствуя крепкую хватку пальцев Гарри на своем запястье, отчего оно онемело. — Ты родился в Донкастере, — начал Гарри, а Луи смотрел вверх на второй этаж. Нет. — Ты жил вместе с матерью и отцом, пока не родились твои сестры. Именно тогда твой отец умер, и ты вместе с семьей переехал в Лондон. На тот момент тебе было шестнадцать, и ты очень нервничал из-за перехода в новую школу. Но у тебя все получилось, ты завел много новых друзей и какое-то время даже успевал хорошо учиться. Твоими любимыми предметами были экономика, математика и естественные науки, а нелюбимыми — география и домоводство. Ты впервые поцеловался на втором году обучения, ее звали Кристен Хоуэлл. Позже у вас были сексуальные отношения без обязательств. Но все закончилось, когда она переехала, и ты встретил Элеанор Колдер. Ты окончил школу с ужасными оценками, но каким-то образом тебе удалось поступить в университет, где ты и получил свой диплом журналиста. Позже ты переехал в отдельную квартиру с Элеанор и устроился на работу. На хорошую работу. Ты прилетел в Лос-Анджелес, потому что они хотели, чтобы ты написал о них статью, а затем ты оказался здесь, вместе со… Звук пощечины был настолько громкий, что почти смог бы разбудить мертвого, по крайней мере, так подумал Луи. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы щека Гарри покраснела и начала болеть, а его пальцы отпустили запястье Луи. Гарри выглядел испуганным, а его бледные пальцы касались покрасневшего участка кожи. Луи тяжело дышал, чувствуя покалывание в своей собственной руке. И он ударил снова, а потом снова и снова. Голова Гарри двигалась с каждым ударом, а его кудри летали из стороны в сторону, падая прямо на лицо, из-за чего Луи не мог его видеть. На самом деле, Луи был почти что счастлив. Он почувствовал себя лучше, зная, что уже так давно хотел сделать это. Когда Гарри снова поднял на него взгляд, Луи все еще улыбался самому себе, и было почти смешным то, как быстро исчезла его улыбка. Гарри выглядел разъяренным, его щеки пылали красным, а глаза были широко распахнуты, поэтому Луи сделал шаг назад. Он сглотнул, наблюдая за тем, как вздымается и опускается грудь Гарри, и вцепился руками в перила. Он споткнулся, когда Гарри толкнул его в грудь, и упал назад на ступени, довольно жестко ударившись низом спины об их острые края. Он всхлипнул, глядя на Гарри, и приготовился к худшему. Гарри подошел, поднявшись на две ступени вверх, и встал прямо над Луи. Большие руки с огромной тянущей силой схватили рубашку Луи, отрывая верхнюю часть его тела от лестницы. Гарри занес руку для удара, и Луи мог чувствовать, как побледнел, а его глаза были так плотно закрыты, что он почти мог видеть звезды. Он все ждал и ждал, а его тело было немного скручено на лестнице. Он даже нашел руками запястье Гарри, пытаясь отодвинуть его, но это было бесполезно. Но когда Луи так и не почувствовал руку Гарри на себе, он открыл один глаз и увидел кудрявого, который все еще стоял над ним с поднятой рукой. Разница была лишь в том, что он больше не выглядел злым. Он точно не был спокоен, но выглядел… более человечным. Луи не смел ничего говорить, а просто продолжал почти лежать на лестнице, все его тело дрожало, а руки все еще держали запястье Гарри. Они оба тяжело дышали, когда Гарри, наконец, отпустил его, и Луи поморщился, когда снова ударился спиной и головой о ступени. Он тоже отпустил руку Гарри и продолжил лежать, пока Гарри не перестал на него смотреть. Кудрявый развернулся, а Луи почти закричал в знак благодарности и сел, глядя ему вслед, когда Гарри натянул куртку и ботинки и исчез за дверью. Луи потер запястье и затылок, пару секунд смотря вниз на свое тело. На его запястье были следы от пальцев, и было не похоже, что они исчезнут за несколько дней. Также на коже были мелкие полукруглые отметины, и Луи понял, что Гарри, должно быть, впился в него ногтями, но он даже не почувствовал. Это не было чем-то странным, потому что он едва мог что-либо чувствовать на этих участках кожи. Он нахмурился, проведя пальцами по другим отметинам и едва заметной кровоточащей линии. Он моргнул, тихо всхлипнув. Могло быть и хуже. Они не разговаривали некоторое время после случившегося. Луи сидел в своей комнате так долго, как мог, а Гарри почти каждый день уходил в лес. Он возвращался с пустыми руками, а Луи всегда стоял за занавеской в спальне и выслеживал, когда Гарри возвращался домой. Луи чувствовал себя псом или домохозяйкой, которая беспокоится о том, что муж ей изменяет. В нем всегда горела небольшая искорка надежды, что в один прекрасный день Гарри зайдет и извинится за то, что сделал, хотя, возможно, извиняться должен был Луи. Луи почти целыми днями лежал на кровати и на цыпочках пробирался на кухню или в туалет, когда чувствовал, что проголодался, или ему необходимо было справить нужду. Кроме того, поскольку Луи не умел готовить, каждый день он питался множеством яблок и иногда остатками еды Гарри, которые тот ставил на плиту после своих приемов пищи. Луи было немного обидно, что Гарри не приносил ему еду, хотя он бы все равно протестовал. Прошло двенадцать дней, прежде чем у Луи накопилось достаточно мужества, чтобы спуститься на первый этаж и даже посмотреть на Гарри, который просматривал книги и был одет во что-то похожее на черную рубашку, которая заканчивалась на середине его бедер. Гарри закатал рукава почти до плеч, и Луи мысленно подметил, что если бы он надел эту рубашку, то она была бы ему до колен. Он покачал головой и остановился на середине лестницы, несколько минут бесшумно наблюдая за Гарри. Если бы вы встретили Гарри на улице, вы бы не знали, что он вот такой. Опасный. Сумасшедший, отвратительный, невероятно противный. Луи бы хотел, чтобы Гарри не был таким. Тогда они могли бы стать друзьями. Гарри вытащил синюю книгу, похожую на словарь, с полки рядом с Луи и начал пролистывать страницы, проводя пальцем по бумаге, будто что-то искал. Он поднес руку к волосам, когда нашел то, что искал, а затем достал карандаш из-за уха и что-то записал. Луи заморгал от удивления, когда он вырвал из книги целую страницу и сложил ее. Когда Гарри убирал книгу обратно, карандаш вернулся на место за ухо, а листок бумаги был зажат между его губами. Гарри начал бормотать самому себе, когда убрал вырванную страницу изо рта, прочитывая ее снова, будто хотел в чем-то убедиться. Он так и не поднял взгляд, а Луи испугался и занервничал, снова возвращаясь в комнату, в которой и просидел еще один день. В следующий раз настало время Гарри брать инициативу в свои руки, так что он вошел в кухню, когда там находился Луи, стоя спиной к Гарри и пытаясь приготовить себе фруктовый салат. Луи нашел вязаный темно-желтый свитер, который он натянул поверх обычной футболки. Рукава свитера он подвернул до плеч, чтобы они не мешали, а спортивные штаны были подвернуты до щиколотки. Он привык носить одежду Гарри. У него не было особого выбора. — Давай я приготовлю тебе что-нибудь, — предложил Гарри, и Луи повернулся, сжимая нож в руке. Он вздрогнул и чуть не выронил прибор. К счастью, все обошлось, но Луи все равно ничего не ответил. — Последние две недели ты не ел ничего, кроме фруктов. — Все в порядке, — пробормотал Луи и повернулся обратно к разделочной доске, разрезая банан. — К тому же, не две недели, а всего тринадцать дней. Гарри улыбнулся и подошел к нему, отчего Луи сразу же отодвинул в сторону доску и миску с плохо нарезанными фруктами внутри, а затем отодвинулся сам. Гарри снова подошел к нему. Луи больше не мог никуда отойти, так как был почти прижат к стене, слегка отмахиваясь от Гарри рукой. Но Гарри остался стоять на своем месте, засунул одну руку в карман, а другую положил на столешницу, усыпанную сушеной клубникой. — Одним днем больше или меньше, разве есть разница? — Для меня есть, — сказал Луи, положив мягкие кусочки банана в миску. Он перемешал ее содержимое, бормоча ругательства, а затем потянулся за другим яблоком. — Я считаю дни. — И сколько их прошло? — улыбнулся Гарри. Он легонько ткнул Луи в бок, заставляя его отойти от разделочной доски и оставить нож, и сам начал резать фрукты. Луи просто скрестил руки на груди и сделал несколько шагов в сторону, вставая с другой стороны от Гарри. Он наблюдал за тем, как до отвратительного профессионально Гарри нарезал яблоко на маленькие кубики, между делом отправляя по несколько штук в рот. Луи отвернулся. — Тридцать три, — пробормотал он. — Отпусти меня домой. Гарри покачал головой. Он подбросил один из яблочных кубиков в воздух, открыл рот, чтобы поймать его, и ругнулся, когда у него не получилось, а кусочек фрукта упал на пол. Он нагнулся, поднял его и кинул в раковину. А затем развернулся к Луи. — Не сейчас, — тихо ответил он, возвращаясь к яблоку. Луи наблюдал за ним, пытаясь заметить любые странные изменения в его настроении, но таковых не выявил. Он вздохнул. — Я не хотел ударять тебя, — пробормотал Луи. — Хотел, — улыбнулся Гарри, глядя вниз на Луи. — Ты рассердился. Если честно, ты должен был сделать это еще давно. — Я пытался ударить тебя в мой первый день здесь, — признался Луи. — Когда… Ты знаешь. Гарри кивнул. — Я знаю, что ты имеешь в виду. Тебе не обязательно говорить об этом. Повисло молчание, пока Гарри, наконец, не вручил Луи миску с фруктами и джем, который, по его словам, он сделал пару дней назад. Не поблагодарив, Луи взял еду и сразу начал есть прямо на месте. Гарри же, тихо напевая, начал убирать беспорядок, который Луи оставил после себя. — Ты хорошо выглядишь в желтом, — сказал Гарри, закончив свое дело. — Он тебе подходит. Луи чуть не подавился, прожевывая кусочек банана. Он поднял взгляд на Гарри. — Ненавижу желтый, — выпалил Луи. — Ты не должен. На мгновение Луи пересекся с Гарри взглядом, но вскоре отвернулся. Пальцами он барабанил по бокам белой миски, края которой немного потрескались. — Почему в тот день ты не ударил меня в ответ? — тихо спросил Луи, слегка сжав руки и отходя на полшага назад. — С чего мне было это делать? — спросил Гарри в ответ, вытирая руки о джинсы. — У меня не было причины. — Я ударил тебя, — напомнил ему Луи. Гарри сел на столешницу. — У тебя была причина. А у меня не было причины ударять тебя в ответ. Луи посмотрел на него, вдруг потеряв аппетит. Гарри, казалось, каким-то образом заметил это и забрал у него миску, начиная есть оттуда той же вилкой. Луи сглотнул. — Что я могу такого сделать, чтобы у тебя была причина ударить меня? — спросил он так тихо, что даже не был уверен, что Гарри его услышал. Но, видимо, он услышал, потому что поставил миску к себе на колени и посмотрел в потолок. Он размышлял несколько долгих минут. — Я не знаю, — наконец ответил Гарри, снова начиная есть. — Но если я когда-нибудь ударю тебя, то для этого ты должен сделать что-нибудь действительно очень глупое.